За домашним сексом горячей бразильской пары пристально подглядывают
🛑 ПОДРОБНЕЕ ЖМИТЕ ЗДЕСЬ 👈🏻👈🏻👈🏻
За домашним сексом горячей бразильской пары пристально подглядывают
Доступ к информационному ресурсу ограничен на основании Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации».
Доступ к информационному ресурсу ограничен на основании Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации».
Доступ к информационному ресурсу ограничен на основании Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации».
VK
Facebook
Twitter
Telegram
EMail
ЖОРЖИ AM АДУ
Голод и чума, смерть и борьба, ио прежде всего любовь - жизнь Терезы Батисты в этой истории простой.
„Пусть раковина твоя будет крепче, нежность твою верней сохраняя, а нежность- совсем как воды поток: побеждает!*
(Андре Б эй.
«Любите ли вы улиток?**)
ЖОРЖИ АМАДУ
ТЕРЕЗА
БАТИСТА,
УСТАВШАЯ ВОЕВАТЬ
роили
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
„ХИМИЯ"
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ 1992
ББК 84.7Бр А 61
АМАДУ ЖОРЖИ
Избранные произведения в трех томах
Перевод с португальского Юрия Калугина
Художник Е. В. Шорина
Л 4703000000-107 050 (01)-92
Без объявл.
ISBN 5-7245-0918-9
ББК 84.7Бр
© Ю. В. Дашкевич» послесловие, 1992 © Е. В. Шорина, оформление, 1992
ИЗ ПИСЬМА АВТОРА, ПРЕДСТАВЛЯЮЩЕГО ТЕРЕЗУ БАТИСТУ, БРАЗИЛЬСКОМУ ИЗДАТЕЛЮ
„Дорогой Мартинс, предъявительница сего-Тереза Батиста, при* ми ее дружески. Ее обвиняют в том, что она бунтовщица, дерзкая и упрямая, непочтительна к властям, лезет туда, куда ее не просят. Но я провел с ней длительное время, практически мы были вместе дни и ночи с марта по ноябрь 1972 года, и знаю ее хорошие качества. Она родилась для радости и боролась против горя; она не скрывает своих мыслей. Ей хочется учиться, немного научилась по букварю, многому - в жизни. Столь нежна и душевна она, что один доктор, достойный человек, почитал се только как Терезу Сладкий Мед.
С избытком вкусила она самого плохого в жизни, однако не отчаялась. Уставшая столько воевать, однажды подумала она положить конец всему, сложить оружие и похоронить себя в домашних делах. Но достаточно было подуть ветру с залива, услышать гудок судна - призыв моряка, как она вся воспрянула, готовая отплыть под парусами свободы.
Бронзовая девушка с золотым зубом и ожерельем красных бус, с цветастой шалью на черных волосах. Сказать, что она прекрасна,- это значит почти ничего не сказать; восхвалениями, какими бы ни было, не удастся объяснить ее обаяние. Я рассказываю о некоторых ее перипетиях, рисую ее образ, а сам себя спрашиваю, не осталось ли чего-то неясного. У множества людей спрашивал об этом, допытывался у Терезы Батисты. Жизнью оплачиваются страдания, а любовь их возмещает, ответила мне она, и в глазах ее появился алмазный блеск...
Настойчива эта девушка: преследовала меня долгие годы, я пытался ускользнуть от нее и заняться чем-то менее бурным, но не удалось- в течение всего этого года был ее рабом. Теперь ты становишься ее хозяином.
Прощаюсь с ней с грустью: меня научила она еще более верить в жизнь и непобедимость народа даже в то время, когда, казалось, исчерпаны последние силы для сопротивления, когда остается лишь одиночество и смерть.
В конце истории этой я пришел к выводу, что не все на свете скверно, как подумалось вначале, когда мне стало известно, какому произволу подвергалась Тереза. Зло зиждется почти всегда на нищете или невежестве... Все, что найдешь доброго в книге, обязано Терезе Батисте; остальное - мое: промахи и ограниченность, что можно ожидать от трубадура жалких рифм...
Более тридцати лет мы работаем вместе - ты и я, один пишет, другой издает книги. Я создаю героев произведений, а ты с нежностью опекаешь нх- этот мой народ, простой и неукротимый. Так что побереги Терезу Батисту...
Сердечное объятие от твоего старого друга
ЖОРЖИ
1
ДЕБЮТ ТЕРЕЗЫ БАТИСТЫ В КАБАРЕ АРАКАЖ?
1
Пышно анонсированный дебют Терезы Батисты в кабаре „Веселый Париж”, что расположился в здании „Ватикан”, близ гавани Аракажу, державной столицы штата Сержипе, был отложен на несколько дней: для звезды представления пришлось изготовлять зубной протез. Отсрочка ее дебюта, конечно, нанесла немалый убыток владельцу заведения Фло- риалу Перейре, более известному под кличкой Флори Лежебоки, однако Флори, крепко сколоченный, выдержал удар судьбы достаточно стойко, не жалуясь и не обвиняя легкомысленно кого-либо, как это зачастую бывает в подобных случаях.
Дебют Огненной Звезды Самбы - по части броских прозваний и рекламирования артисток никто не мог соперничать с ловкачом Лежебокой — вызывал всеобщий интерес, поскольку имя Терезы Батисты уже было знакомо многим, особенно в некоторых кругах, передавалось из уст в уста приезжими на рынке, в порту, повсюду.
Привел Терезу Батисту и познакомил ее с Флори доктор Лулу Сантос; доктором, правда, слыл он только среди бедняков, а иа самом деле был просто крючкотвором — адвокатом без диплома, однако завоевавшим себе популярность во всем штате Сержипе главным образом своими выступлениями в качестве защитника на судебных процессах, едкими эпиграммами и язвительными словечками, — его поклонники даже приписывали ему все остроумное из услышанного. Славился он как отменный знаток и гражданского права, и пива. Каждый вечер Лулу Сантос встречался в баре-кафе „Египет”
6
с его завсегдатаями» здесь вышучивал фатоватых субъектов» отпускал ядовитые реплики по адресу тех или иных» попы* хивая при этом своей неизменной сигарой. Детский паралич сковал ему ноги, и Лулу Сантос передвигался на костылях, но всякий раз у него был благодушный вид, никогда его не покидало хорошее настроение.
С Терезой Батистой его связывала давняя дружба; из- вестно, что еще несколько лет назад по просьбе и за счет ныне покойного доктора Эм ил нано Гедеса, владельца сахарного завода и обширных земель в двух штатах, Лулу Сантос ездил в штат Байя, чтобы добиться отмены незаконно возбужденного против Терезы судебного иска—тогда она была еще несовершеннолетней. Разумеется, теперь все зто к делу не относится, интереса не представляет; самое важное — дружба девушки и адвоката, который один стоит целого отряда дипломированных бакалавров в области юриспруденции.
Кабаре было заполнено до отказа, публика в зале оживлена; празднично, шумно. Играет „Полуночный джаз-банд”. Посетители потягивают пиво, коктейли, виски. ,Золотая молодежь Аракажу развлекается по умеренным ценам в „Веселом Париже” —так гласят проспекты, в изобилии распространяемые по городу. Под „золотой молодежью Аракажу” подразумевались прикаэчйки и чиновники, студенты и коммивояжеры, поэт Жозе Сараива и молодой художник Женнер Аугусто: одни-с положением в обществе, другие без определенных занятий и без определенного возраста, причем некоторые из них продлевали свою ,золотую молодость” за шестой десяток. Флори Лежебока, невысокий, говорливый метис, придал оообую пышность дебюту Королевы Самбы, не пожалел усилий, чтобы превратить первое появление Терезы на эстраде „Веселого Парижа” в незабываемое событие. Впрочем, оно и не могло быть иным.
2
В вечер дебюта Тереза Батиста держалась достаточно уверенно: правда, у нее начался было нервный тик, но она всеми силами старалась его скрыть. Сидя за столиком, скромно отодвинутым к самому уголку зала, она ожидала часа переодевания, беседуя с Лулу Сантосом, слушая его колючие комментарии по адресу посетителей. Новенькая в этом городе, она не знала почти никого, тогда как крючкотвор знал всех.
7
Несмотря на полумрак и место в глубине зала, красота Терезы не осталась незамеченной. Сеньор Лулу обратил ее внимание на один из столиков, где двое бледных юношей потягивали коктейль:
- Поэт глаз не спускает с вас, Тереза.
- Какой поэт? Тот юнец?
Молодой человек с болезненно бледным лицом встал из- за стола и поднял бокал за здоровье Терезы и адвоката, положив руку на сердце широким жестом, что должно было выражать чувства дружбы и преданности. Лулу Сантос помахал в ответ рукою с зажатой меж пальцев сигаретой:
-Жозе Сараива-талант мирового масштаба, великий бард. К сожалению, ему осталось недолго жить.
- Что с ним?
- Чахотка.
- Почему же он не лечится?
- Лечится? Он убивает себя. Ночи без сна напролет. Пьянствует. Жизнь богемы. Беспутнейший повеса во всемСержипе.
- Ббльший, чем вы?
- По сравнению с поэтом я-скромник, потихоньку попиваю свое пиво, он же не знает меры. Похоже, что сам хочет своей смерти.
Джаз после нескольких минут перерыва - музыканты осушили по бокалу пива — заиграл в новом приступе самозабвения. Молодой поэт покинул свой столик и направился к Терезе и Лулу.
- Лулу, брат мой, представь меня богине ночи.
- Моя подруга Тереза — поэт Жозе Сараива.
Поэт поцеловал девушке руку; он уже был слегка навеселе, но в глаэах его светилась грусть, так не вяжущаяся с бесцеремонными манерами и нарочитой игривостью.
- Нельзя же быть столь расточительно красивой! Вашей прелести и грации хватит, ей-богу, на трех красавиц и еще останется. Давайте потанцуем, моя дивная?
По пути к танцевальной площадке поэт Сараива остановился около своего столика, чтобы проглотить остаток коктейля, и представил Терезу приятелю:
- Художник, полюбуйся божественной моделью, достойной Рафаэля и Тициана.
Художник Женнер Аугусто - именно он сидел за столиком — пристально взглянул на лицо Терезы: никогда ему ее не забыть. Тереза улыбнулась вежливо, но сдержанно: сердце ее замкнуто, пусто, она безразлична к восхищенным или noil
хотливым взглядам; наконец-то успокоившаяся, она сумела обладеть собой.
Тереза и поэт начали танцевать. На восковом лбу юноши выступили капельки пота, хотя в его объятиях —самая изящная партнерша, самая воздушная. Обладая тонким слухом, Тереза научилась разбираться в мелодиях у птиц; танцы изучила с доктором. Танцует она отлично, с наслаждением, отрешившись от всего на свете, с полузакрытыми глазами следуя такту музыки.
Жаль, что приходится открывать их, выслушивая своего партнера. Бедный поэт-произносит он красивые слова, а из его больной груди доносится какой-то свист:
-Так, значит, это вы Огненная Звезда Самбы? Знаете, что реклама Флори —настоящая поэма? Конечно, вам не до этого, да и не нужно знать, ваша обязанность только быть красивой. Так вот, когда я прочел афиши о вашем дебюте, я задал себе вопрос: Жозе Сараива, ты, понимающий все, скажи мне, что случилось с Лежебокой, что превратило его в поэта? Теперь я могу ответить, и не только ответить. Я могу воспеть вас в десятках, в сотнях поэм! Нет, в долгу у Флори я не останусь!
Он хотел тут же, не прерывая танца в ритме джаза, сымпровизировать льстивые, хвалебные стихи и несомненно сделал бы это, если бы совсем рядом с ними не вспыхнул инцидент, из которого разгорелась целая баталия.
Тесно прижавшись друг к другу, щека к щеке, кружилась парочка; он, видимо, коммивояжер, судя по его нарядному костюму — щегольскому спортивному пиджаку, пестрому галстуку, не говоря уже об отблескивающих бриллиантином волосах, а также судя по его манере расточать на ухо комплименты и посулы малоопытной полненькой девушке с привлекательным профилем. Та, казалось, с интересом внимала сладким речам и восхищалась элегантностью и изяществом коммивояжера, однако беспокойные глаза танцующей выдавали волнение — взгляд ее был обращен на входную дверь. Внезапно она воскликнула:
— Ах, Либорио, боже мой! - Вырвавшись из рук партнера, она бросилась было бежать, но, сообразив, что убежать некуда, скованная страхом, расплакалась.
Либорио, тот самый, появление которого в зале-его сопровождали три дружка-вызвало у девушки панический ужас, был долговязым субъектом, одетым во все черное, будто человек этот носил строгий траур; отекшие глаза; редкие
9
волосы, покатые плечи, вялый рот, в общем, красотой он по* хвастать никак не мог,- выглядел он так, будто явился с похорон. Ливорно подошел к танцевальной площадке и встал перед девушкой; послышался его гнусавый голос:
- Вот так-то, сеньорита шлюха, ты отправилась навестить свою больную мать в Пропри&?
- Ливорно, ради бога, только не устраивай скандала.
Уже проученный другими особами, вроде этой, и не желая
марать еще больше свою репутацию в глазах владельца фармацевтической лаборатории, поручения которой он выполнял, разъезжая по штатам Байя, Сержипе, Алагоас (,.превосходный продавец, способный, предприимчивый и серьезный, питающий, однако, пристрастие к женщинам и кутежам, ссорам в кабаре »публичных домах, не раз подвергавшийся арестам”) , коммивояжер решил потихоньку улизнуть, тогда как его коллеги по столу и по профессии вскочили на ноги, намереваясь прикрыть его отступление.
Поэт все же продолжал танцевать и повел дальше свою партнершу, не обращая внимания на случившееся (оскорбленный рогоносец в кабаре — отнюдь не редкое явление), когда раздалась пощечина, да такая звучная, что ее не заглушил даже джаз. Тереза остановилась как раз в тот момент, когда долговязый опять ударил девушку по лицу, и снова послышался его гнусавый голос, повторяющий слова, которые так часто она слыхала в давние времена: „Научись, сука, меня уважать!” Голос был другой, но фраза-той же, и таким же был звук пощечины.
В это мгновение Тереза Батиста вырвалась из рук поэта Сараивы и бросилась к Либорио:
- Мужчина, поднявший руку на женщину,-не мужчина, а дерьмо!. . — Она стояла перед верзилой с высоко поднятой головой.- А дерьмо я не бью, плюю ему в лицо.
И плюнула. Тереза Батиста, натренированная в детских играх в разбойники, воевавшая с дерзкими мальчишками, обладала меткостью, но на этот раз из-за высокого роста субъекта промахнулась-целилась она в его гноящийся, похотливый глаз, а плевок попал в шею.
- Шлюха!
- Если ты мужчина, ударь меня.
- И не замедлю, сеньорита шлюха.
- Так давай.
Она предложила, но не стала дожидаться; нанесла ему ногою удар в пах, однако опять промахнулась - у долговязо-
10
го были не ноги» а ходули. Тереза потеряла равновесие; один из дружков субъекта с гноящимися глазами воспользовался этим я обхватил д евушку сзади» стиснув руки и подставив ее лицо под удар верзилы. Ливорно нанес Терезе зверский удар кулаком наотмашь, разбил ей губы.
Поэт Сараива набросился на подлеца, пытавшегося обломать Огненную Звезду Самбы; все трое покатились по полу. Но Тереза быстро вскочила на ноги и плюнула, попав в лицо* своему противнику, на зтот раз изо рта ее вылетел сгусток крови вместе с выбитым зубом. К обеим группам подоспели подкрепления: с одной стороны - дружки оскорбленного рогоносца» с другой - художник Женнер Аугусто, кусавший губы от ярости, и коммивояжер, излишняя осторожность которого едва не заставила его бросить свою партнершу на произвол судьбы; незнакомая девушка сделала то, что должен был сделать он сам. Потеряв голову, позабыв о риске скомпрометировать себя, он в расчете вернуть уважение коллег ринулся в бой.
Джаз продолжал играть, но танцующие пары покинули площадку, освободив ее для сражающихся. Одни из посетителей забрался на стол и, размахивая банкнотой, кричал:
- Ставлю на девушку двадцать крузейро, кто принимает?
Терезе удалось вцепиться в редкую шевелюру верзилы
и вырвать у него клок волос. Долговязый попытался взять реванш — железным кулаком выбить у нее второй зуб, но она, ловкая и смелая, ускользнула от него, прыгая и выделывая какие-то фантастические танцевальные па, продолжая плевать в лицо, ловила удобный момент, чтобы нанести новый удар.
Посетители окружили этот своеобразный ринг, желая вдоволь насладиться захватывающим зрелищем. С интересом они следили за схваткой, но еще не решали, иа кого ставить.
Прибывший уже в разгар драки подвыпивший кабокло1 с мускулистыми, загорелыми руками, с дубленой морским ветром кожей» наблюдая наскоки Терезы, заметил во всеуслышание:
— Пресвятая богородица, ловчее драчуньи я в жизни не встречал.
1 Метис от брака белого с индианкой.
11
В этот момент в зале появились двое полицейских, привлеченных шумом - они, очевидно, узнали Либорио и дружков, однако, подняв резиновые дубинки, направились к Терезе с явным намерением проучить ее.
- Я иду, Янсан! - испустил кабокло воинственный клич. Неизвестно, почему он выкрикнул имя „Янсан91: то ли именем бесстрашной языческой богини, самой храброй из всех, он назвал Терезу, то ли просто хотел оповестить божество о том, что в драку вступает Жануарио Жерэба, жрец на кан- домблэ1.
Красиво вступил он в драку-оба полицейских разлетелись в разные стороны. Он не позволил одному иэ дружков верзилы вытереть подошву ботинка о физиономию поэта Жозе Сараивы - грудь цыпленка, но сердце орла,-который уже безмолвно растянулся на импровизированной арене. Кабокло - ураган, тайфун - мимоходом поставил на ноги поэта и снова ринулся в схватку. А тут вернулись и полицейские.
Один иэ дружков долговязого угрожал револьвером. Огни погасли. Последнее, что можно было увидеть, это Лулу Сантоса с сигарой во рту, опирающегося на один костыль, тогда как другим он размахивал над головой. В темноте послышался жалобный вой Либорио, Тереза попала-таки ногой прямо в цель.
Дебюта баиянской Королевы Самбы не было в тот вечер, ио все же первое появление Терезы на подмостках Аракажу оказалось незабываемым. Хирург-дантист Жамил Нажар, тот, что поставил двадцать крузейро, ничего не пожелал взять с нее за золотой зуб, с величайшим искусством вставленный им позднее в верхнюю челюсть Терезы Батисты, куда пришелся удар желеэным кулаком, раскроившим ей губу. Если бы дантист и попросил вознаграждения, ах, то уж ясно-не в деньгах!
Э
Флори привел все в порядок, но теперь он зависел от хн> рурга-дантиста, чтобы назначить новую дату для дебюта Терезы Батисты в „Веселом Париже99, ожидавшегося с еще большим нетерпением. Нажар лечил на совесть. „Работа с золотом,
1 Ритуальный обряд бразильских негров, сопровождаемый танцами.
13
какая бы она нн была, мод дорогой Лежебока, требует искусства и терпения, умения и времени, тем более золотой зуб, украшающий волшебный ротик: такой зуб нельзя сделать кое-как, в спешке, на скорую руку —это работа деликатная и тонкая”. Флори торопит его: ,Я понимаю твои доводы, мой дорогой доктор, но действуй побыстрее, не ленись, пожалуйста”* Тем временем он прилагает все усилия, чтобы еще больше разрекламировать долгожданный дебют.
На четырех углах площади Фаусто Кардозо, на которой высится правительственный дворец, красочные афиши извещали, что очень скоро на эстраде „Веселого Парижа” начнутся выступления Блистательной Императрицы Самбы, она же— Самба в Грезах и Наяву, она же Чудо Бразильской Самбы, она же Самбистка № 1 Бразилии,- все это, бесспорно, было явным преувеличением, но, по мнению Флори, похвалы соответствовали реальным физическим достоинствам новоявленной звезды.
В перечне многочисленных влюбленных в несказанную самбистку имя владельца кабаре следовало поставить выше имени поэта и имени художника, если и не по некоторым определенным причинам, то по крайней мере потому, что он участвовал в расходах, покрывая убытки провалившегося, хотя и изрядно нашумевшего вечера.
У всех закружилась голова. Флори, поседевший в отношениях с артистами, объявил о необходимости проводить ежедневные репетиции в послеобеденное время, пока продолжаются работы по изготовлению протеза и заживает рассеченная губа,- чтобы не утратилась ритмика бедер в самбе. Идеальными были бы репетиции без свидетелей - только самбистка и пианист, которым в данном случае выступал сам Лежебока; обладавший разносторонними талантами, он играл на пианино, гитаре, губной гармошке, исполнял кантиги, распеваемые слепцами.
Но как сдержать ватагу поклонников? По следам Терезы приходили дантист, поэт, художник, адвокат, мешая репетиции и разрушая хитроумные планы Флори.
Тереза репетировала в костюме, оставшемся у Флори от прогоревшей труппы варьете, в которой он долгие годы исполнял обязанности администратора: тюрбан, юбка с оборками, кофта, застегивающаяся спереди. Добрая часть тела на виду, но зачем? Восседая эа пианино, меланхоличный Флори оберегает ее от ухажеров из литературно-артистического мира, иной раз - юридического и чаще всего - одонтологического. Но по¬
14
мимо хитрости он про
Латинка с двумя косичками покрутила огромной жопой и подставила манду под член мужа
Красотка Анжелика Грейс любит утренний секс
Первый подписанный договор заканчивается групповым сексом