Жизнь и страдания Ивана Посошкова

За что же Иван Тихонович Посошков оказался в тюрьме?

Удивительно, но за то, что умудрился отправить императору Петру I свою пространную "Книгу о скудости и богатстве" с рассуждениями на тему: «как нам обустроить Россию». Книга привела писателя в подвал крепости.

Посмотрим, что же такого крамольного написал мыслитель.

По словам самого Посошкова, которые он предусмотрительно разместил в предисловии, его задача была в том, чтобы улучшить экономику России – а именно, чтобы царь собирал больше налогов. И, поманив начальство такой «морковкой», мыслитель предлагает полностью перестроить общество – чтобы способствовать «насаждению правды, неправды же и всякого воровства ко истреблению». Под «правдой» Посошков понимает довольно обширную программу изменений, которая даже и сегодня выглядит вполне существенно. Мыслитель предлагает создать сообщество граждан – думающих и самостоятельных людей.

Посошков выстраивает свой текст достаточно хитро – в обычные, на первый взгляд, совершенно «хозяйственные» предложения он «упаковывает» серьезные идеи, которые могли действительно потрясти все основание российской империи. Например, он пишет об армии, что солдаты живут впроголодь, подвергаются издевательствам со стороны офицеров, терроризируют население. Указы императора об армии не исполняются. Что же он предлагает?

А предлагает Посошков следующее – ввести институт бессословного суда, утвердить принцип равенства всех перед законом: «суд устроити един, каков земледельцу, таков и купецкому человеку, убогому и богатому, таков и солдату, таков и афицеру, ничим отменен, и полковнику и генералу, и чтоб и суд учинить близостной, чтобы всякому и нискочинному человеку легко было ево доступить». Рассуждения Посошкова о суде и следствии вообще заслуживают отдельного, тщательного рассмотрения. Например, интересно было бы сравнить их с современным УПК.

Под маской заботы о «государевой казне», Посошков намекает, что неплохо было бы сократить число статей, за которые полагается тюремное заключение, и заменить, где возможно, штрафом. Кроме того, мыслитель пишет, что неплохо было бы не заключать людей в тюрьму на неопределенно долгий срок, а регламентировать задержание, ограничить его по времени. Как он это обосновывает: люди, сидя в тюрьме, не работают, а работая, они принесли бы большую пользу государю.

Впрочем, было бы наивно полагать Посошкова либералом-гуманистом. Как у выходца из купеческого сословия, у него явно проявляется сословный, купеческий интерес. Посошков выступает за обширную регламентацию практически всего, вплоть до запрета торговать кому бы то ни было, кроме сословия купцов, и борьбы с тунеядством, а для того, чтобы победить преступность, и вовсе предлагает ввести что-то вроде пропусков и паспортов, по которым можно было бы определить, что это за человек и куда он едет. Впрочем, выдачу подобных сертификатов мыслитель не поручает государству, но вместо этого – городскому или крестьянскому самоуправлению.

Государство вообще у Посошкова предстает скорее в негативном свете – как притесняющий механизм. Он, естественно, совершает некие реверансы в сторону «Петра Алексеевича», но по сути отстаивает самостоятельную организацию на местах. Например, для решения проблем с разбойниками мыслитель предлагает организовывать дружины самообороны. «А буде разбойников приедет много и им своею деревнею не удержать их, то тем соседям добежать в околние деревни и повестить, чтобы шли все поголовно мужики сърослые с ружьем и с крючьем и з дубьем на поимку тех разбойников.»

Фигура императора в сочинении Посошкова вообще довольно интересная. Монарх у него находится вне косной власти, вне «неправедных судов», наглых солдат и разоряющих крестьян помещиков. Монарх – это и есть легитимная власть, которой мыслитель готов подчиняться. Бюрократический аппарат и дворянство от жестко критикует, но в то же время возлагает надежды на царя. Например, он пишет, что крестьяне должны напрямую принадлежать императору, который бы и защищал их от помещиков.

Царь, становится неким полубогом, вершителем справедливости, который придет на помощь «простому народу» и защитит его от притеснений.

Подобная «верноподданническая» риторика, впрочем, не спасла Посошкова. После того, как имперские чиновники (а возможно и сам Петр), ознакомились с его книгой, мыслитель был брошен в Петропавловскую крепость, где и скончался в 1726 году. Левиафан поглотил «вольнодумца», ясно разглядев в глубине метафор и оговорок суть – ограничение его власти. Ведь самоорганизация на местах, получение бывшей чернью образования, равные права в суде – все это равно угрожало столпам империи, которая основывалась на жесткой сословности и монополии императора и его слуг на власть.

Посошков совершил просчет, выведя Петра Алексеевича «за скобки» государственного аппарата. Но можем ли мы осуждать мыслителя, когда даже сейчас, спустя без малого 200 лет после выхода «Книги о скудости и богатстве» многие из нас продолжают верить в «ручное управление» и «доброго царя при злых боярах»?