Женушка выжидательно смотрит

💣 👉🏻👉🏻👉🏻 ВСЯ ИНФОРМАЦИЯ ДОСТУПНА ЗДЕСЬ ЖМИТЕ 👈🏻👈🏻👈🏻

Женушка выжидательно смотрит
Войти
или зарегистрироваться

Пишет Редакция сайта , 02.08.2016 21:53

Когда красиво написано, обвинять в авантюризме рука не поднимается. :)
Молодцы! Удачи!
На перемычке под Ю.Ушбой.
Гроза не дала пройти через жандарм 100 м до рюкзаков.
Пол ночи слушали музыку и визги с танцплощадки турбазы МО.
Если приподняться, с другой стороны сваны на сенокосе поют.
Слышимость была поразительной.


Ну почему же? Вот Вам, как раз, ситуация для разбора по нарушениям - кто первый?

Кстати, теплый спальник внизу, да в палатке - вполне себе баня...

Интересно, на Хан-то потом пошли?

А фото маршрута есть? Некоторое сомнение в указанной крутизне - 50-60 градусов 800 м. Если бы было написано 30-50 с локальными участками до 60-ти - как-то понятнее было бы...
Вот описание с фото, правда, довольно старое - http://mountain.kz/ru/climbing-routes-maps/543/molodezhnaya-2b-kt-po-severnomu-sklonu . Тогда еще маршрут 2Б был, позже его подняли до 3А.
Это больше художественный рассказ, чем технический отчет, поэтому разбирать особого смысла нет. Тем более, что ребята стремились к приключениям на свою пятую точку сознательно.
Да это я понял... Потому и не пытаюсь - так как все достаточно очевидно...
Согласен с KostaL только в части "художественный рассказ". Технических деталей предостаточно. По большому счету любой выход в горы независимо от того, кто ты - новичок или уже научился использовать собственные пальцы вместо шлямбуров - то самое приключение на ту самую точку. Рассказ великолепный!
Красивый рассказ. А если по делу, то там 600м. 60-65 градусов только где "серп", дальше все идется 35-40 градусов. Мы с напарником просто в одновременке ходили за 2.5 часов. Там абсолютно ничего сложного нет. Это не стенное восхождение, вертикали там нет. Не понимаю людей которые вешают там перила. Мне это говорит только о том, что группа совсем не подготовлена и уж точно не готова к более высоким вершинам как Хан. Вобщем гора "сделала вас", повезло, что живые. Надо тренироваться, повышать уровень внизу, чтобы наверху потом не было таких вот казусов.
Все вроде так, rage. НО : барышня. Плюс к этому - любимая барышня. Плюс 60 с хвостиком. Плюс "конторская жизнь". Не стоит мерять своим аршином. Хотя бы потому, что эти бродяги еще хотят, могут и лезут. И попробуйте вспомнить этот случай в свои 60+. А про стиль и результат этот дядя и сам все прекрасно понимает.
душещипательно и романтично)) 60+ это серьезно
Рассказ - просто выше всяких похвал. А мужикам лишь бы только поспорить, сколько там метров да градусов.
Да какая разница? Ведь не это главное...

Представила, что бы мой муж написал, если бы схватили холодную))))))
Спасибо огромное! Оказывается, есть мужчины, которые могут так нежно и трепетно писать про свою женщину, даже если она не Геракл и не может бегать по стенам
Дык эта - чтоб потом писать такие рассказы, надоть знать и про метры, и про градусы. А то, глядишь, (тьфу, тьфу, тьфу!!!!!) и некому будет (тьфу, тьфу, тьфу!!!!!) "...сны золотые на ресницы навевать...".
Живенько... Несмотря на некоторые нескладухи, которые для профессиональных людей очевидны, и, вызывают сомнения, написано хорошо. Пиар правит миром!
О холодной ночевке можно написать кратко: в трех-четырех буквах.
Слишком сухо тогда получится. А вообще хороший рассказ про холодную - редкость.
Можно и без букв :) А вообще, я не представляю, что кому-нибудь приятно было бы переживать холодную ещё раз и ещё раз в процессе написания. Если есть запал - значит было не так уж плохо.

Мне холодно даже смотреть на утреннее фото и язык к нёбу прилипает.


Гора длинная, лед не такой что бы просто стоять. Не надо придераться к гадусам и метрам. Раньше Чатын, Ужба были покруче, сейчас поположе.
Красиво сходили, красиво написано, есть что вспомнить обоим, что еще нужно...
Рассказ прекрасный и искренний.
Жаль только, что так и осталось неясно: понравилось в итоге супруге это приключение "холодная ночевка" или она осталась разочарована?
Хотелось бы увидеть, кому хватать холодную нравится... разве что только среди мазохистов поспрашивать... ))
Так ведь и приобщилась, судя по рассказу, значит цель достигнута.
Вопрос был не о цели, а о том понравилась ли она
Сомневаюсь, что холодная может кому-то понравиться...
Войдите на сайт или зарегистрируйтесь , чтобы оставить комментарий

Попов Михаил
08.08.2022 14:47


Fitz
12.08.2022 10:34


homohomeni
26.10.2020 16:57


Редакция сайта
09.01.2020 12:31


Редакция сайта
17.06.2019 17:38


Brodilka
29.06.2021 15:53


Brodilka
11.06.2021 12:41


Редакция сайта
10.06.2021 14:37


La Sportiva
08.08.2022 13:46


TreeWalkers
07.05.2022 13:37


TreeWalkers
07.05.2022 10:15

По вопросам рекламы пишите ad@risk.ru
© 1996—2022 Risk.ru При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на risk.ru и автора материала обязательна.

Знаете ли вы, что такое холодная ночевка? Если не знаете, то и не дай Бог вам это узнать, и уж тем более — испытать на себе. Впрочем — вольному воля.

Текст и фото: Виктор Заводинский

Прочитав «Аннапурну» Мориса Эрцога и много других увлекательных книг, женушка моя ненаглядная Оля более всего была впечатлена тем, как выживали эти люди в условиях, в которых выжить почти невозможно, когда непогода захватывала их вне палатки, без спальных мешков и прочей теплой амуниции. Наделенная фигуркой балерины и душой стойкого оловянного солдатика, имеющая за хрупкими плечами уже несколько серьезных восхождений, женка моя мечтала лично пережить что-нибудь аховое, дабы хоть чуть-чуть приблизиться к героям восьмитысячников, хоть на какую-то долю ощутить «хрустальное» дыхание Зоны Смерти. Бывают у людей и такие причуды.

Восьмитысячники далеко от нас и по финансовым соображениям недоступны, так что мы летим на Тянь-Шань, в привычные нам алма-атинские горы, в Туюксу. Там мы собираемся сделать парочку восхождений, а затем двинем на Северный Иныльчек, к подножью великого и ужасного Хан-Тенгри. Наш самолет взлетает из хабаровского аэропорта. Я смотрю в круглое окошко, мурлычу песенку собственного изготовления. Оля, счастливая моя девочка сорока восьми лет, уже безмятежно заснула и видит во сне снежные пики. А я на пятнадцать лет старше ее, я видел много пиков.

В прошлый наш приезд мы нежданно-негаданно встретили в Туюксу моего давнего друга Вадима Первакова, с которым когда-то, сорок лет назад ходили вместе по горам. Не чудо ли это? Встретились просто так, на тропе, и узнали друг друга! Вадим за эти годы успел стать мастером спорта по горному туризму и кандидатом в мастера по альпинизму, но возраст взял свое, и мой друг отошел от спорта, бродит по горам для души и водит с собой разных людей, учит их любить горы. На этот раз мы списались с ним, договорились о встрече. Вадим настроился походить с нами и, может быть, взять с собой еще кого-нибудь из своих «гвардейцев». Есть у него, например, «железный» Костя, с которым мы уже немного познакомились в прошлый приезд. Костя в детстве перенес полиомиелит, обе его ноги скрючены, но он ходит с тяжеленным рюкзаком, не отставая от жилистого неутомимого Вадима, и даже взялся тренироваться в секции знаменитого на весь мир супермена Дениса Урубко, разбередив себя мечтами о высоких вершинах. Дай Бог ему удач и здоровья!

Я не буду описывать встречу в аэропорту, чаепитие и ночлег в крошечной холостяцкой квартирке Вадима, закупку продуктов и недостающего снаряжения. Все это - неизбежная обыденность, хотя одновременно и драгоценная роскошь — объятия, похлопывания по плечам, улыбки, восклицания, краткие воспоминания, перемежаемые обсуждением планов на ближайшие дни, а также на те, до которых еще надо дожить.

Вадим предлагает для начала пройтись в ущелье Левого Талгара — через Бутаковку, с обратным подъемом на Талгарский перевал и далее выйти на ледник Богдановича, откуда можно подняться либо на пик Комсомол (пардон, Нурсултан Назарбаев), либо на соседнюю с ним горушку Карлы-Тау, сахарно-белая маковка которой так и манит к себе. Обе вершины выше четырех тысяч метров, так что хорошая акклиматизация нам гарантирована. Такой вариант нас вполне устраивает, тем более, что Оля еще не бывала в Левом Талгаре, не видела его красот, а я их основательно подзабыл.

- Может, нам и на сам Талгар оттуда сходить? - мечтательно спрашивает Оля и смотрит на нас с Вадимом выжидательно.

Талгар — самая высокая в округе гора, могучий пятитысячник, гигант с приплюснутой головой и широкими плечами, одетыми в голубые льды, виден прямо из города, если только он не прикрыт серыми облаками, которые почти всегда бродят вокруг него.

- Не советую, - с ленцой в голосе отвечает Вадим. Он видит, что я тоже не одобряю свою романтичную супругу. - До него только идти — три дня, да обратно столько же, да две переправы... Целая экспедиция получается. А у вас еще акклиматизации нет.

Он умалчивает о том, что самый простой маршрут на Талгар — где-то на пределе наших силенок, а может быть и за их пределами. Вадим ходил на эту гору, он знает. Оля не возражает. Помечтать-то не вредно. Посовещавшись, решаем, что скорее всего сходим на Карлы-Тау, белая голова которого соседствует с Комсомолом (на Комсомоле мы были в прошлом году), и выступаем в поход.

Равнинная, кабинетная жизнь сразу демонстрирует свои плоды. Рюкзаки кажутся загруженными кирпичами, ноги наливаются свинцом, пот льется градом, никаких красот мы не замечаем. Вадим, нагруженный не меньше нашего, скачет горным козлом и пытается развлекать нас туристскими байками — о Черном Альпинисте, о Домбайской Деве... Наконец ему становится совсем невмоготу от нашего черепашьего темпа, и он уходит вперед, наказав, что будет ждать нас за перевалом, на берегу первого же ручья. Не подгоняемые теперь его примером, мы плетемся еще медленнее, хотя сгущающиеся сумерки застают нас уже по ту сторону перевального седла, но почти весь спуск еще лежит перед нами, и узкое глубокое ущелье быстро укрывается внизу-впереди густеющей сизой мглой.

Фонарики у нас конечно имеются, но где мы будем искать Вадима? Где этот первый ручей? На заросшей травой тропе и днем-то легко сбиться с пути, а уж ночью... Находим подходящую площадку и ставим палатку. Ручья здесь нет, но поблизости лежит язык нерастаявшей еще лавины, скатившейся весной по узкому кулуару, так что вода нам обеспечена.

Утром спускаемся к Вадиму, который, как и обещал, поджидает нас у ручья.

- Вы, наверное, волновались за нас? - спрашивает Оля.

- Чего бы я волновался? - пожимает плечами мой друг. - Витя опытный человек, меня когда-то учил. Я понял, что вы устали и решили ночевать наверху. Только воды там нет.

Я объясняю про лавинку, он понимающе кивает, и мы шагаем дальше.

Путешествие по зеленым красотам Левого Талгара, любование водопадами и цветущими лугами я опять же опускаю (да простит меня влюбленный в них Вадим!), равно как и унылую крутую пилежку на Талгарский перевал. Переношу читателя сразу на морену, нагроможденную у подножья огромного нунтака, где обычно останавливаются альпинисты, собирающиеся восходить на какую-нибудь из окружающих это место вершин. Там мы встречаем давнего приятеля Вадима, такого же неуемного бродягу-туриста, и его сына, пару лет назад ходившего на Эверест и начисто отморозившего там нос. Парня долго лечили в Штатах, сделали ему несколько пластических операций, и нос у него выглядит почти как живой. В данный момент он с таким же лихим молодым напарником собирается идти на Комсомол по «четверке-бэ» - для тренировки.

По-видимому, обмороженный и пришитый нос производит на Олю неизгладимое впечатление, потому что она опять начинает размышлять о холодной ночевке. Вот бы, дескать, и нам!

- Хорошо, - соглашаюсь я. - Давай поднимемся с рюкзаками на Карлы-Тау, выроем там пещеру, поставим внутри палатку и переночуем в окружении звезд!

- Это неинтересно! - скучнеет моя ненаглядная. - Да и чем рыть? У нас нет лопаты.

Действительно, лопаты у нас нет, летом в здешних горах в ней нет большой нужды. Поэтому на Карлы-Тау мы пойдем налегке, с веревкой и ледорубами. Впрочем, можно было бы обойтись и без оных: вершина сия доступна даже для самых неподготовленных, маршрут 1-А. Для нас сейчас важна лишь высота — 4100 метров, организм получит нужную дозу разреженного воздуха, на Иныльчеке нам предстоит две недели жить на такой высоте, а высота Хан-Тенгри и вовсе семь тысяч.

Следующий выход мы планируем совершить непосредственно в район Туюксу, где имеются и скальные, и ледовые вершины. «Железный» Костя просится с нами, и я, имея в виду, что с его ногами будет трудно одолевать на кошках крутые льды, предлагаю скальный маршрут Учитель-Пионер, 3-А категории трудности, со стоянки над озером Маншук Маметовой. Костя с радостью соглашается. Вадим же говорит, что дойдет с нами до озера, но на маршрут не пойдет.

- Ходил я его раз пять, - поясняет он с бывалым видом. - Надоел мне этот траверс. А Костика сводите, ему полезно. Он еще на «тройки» не ходил.

У моей Оли багаж «троек» тоже не велик, только пик Маяковского в прошлом году, но в себе я уверен, а Костик производит на меня вполне благоприятное впечатление. Не мальчик уже, тридцать с хорошим гаком, серьезный парень, а уж силы и упорства не занимать. Опять же школа Вадима сама по себе хорошая рекомендация.

Поскольку маршрут предстоит скальный, я беру с собой набор крючьев, френдов и закладок, а вместо молотка - «шакал» с молотковой головкой. «Шакал» - он и на скалах удобен: вгонишь в трещину клюв— вот тебе и точка опоры! Оля как всегда вооружается своим маленьким французским ледорубом. Ну и на всякий случай — горы есть горы, а может потом и на ледник сгуляем - берем кошки и несколько ледовых буров.

Ночуем опять у Вадима и поутру вместе с ним доезжаем на такси до Чимбулака. Там Вадима ждет молодой казах по имени Олжас — так его назвали родители в честь знаменитого поэта Сулейменова. Юноша учится в университете на философском факультете и сочиняет стихи. В общем, рафинированный алма-атинский интеллигент. Горы он до сих пор видел только из города, Вадим обещал показать ему ледник Туюксу. Костя должен ждать нас чуть выше, у Мемориала. Все алма-атинские альпинисты знают это место, эти памятные таблички с именами, навечно приклепанные к вечным камням. С каждым годом, увы, их становится все больше. Отсюда уходят на восхождения, здесь берет старт ежегодный забег к вершине Амангельды. Костя с гордостью рассказывал нам о своем в нем участии и о том, что лишь на пятнадцать минут отстал от непревзойденного Урубко, опередив многих опытных скайраннеров. Однако сейчас Кости здесь нет. Пока ехали в такси, он позвонил Вадиму на мобильный и объяснил, что на работе возник срочный аврал, и шеф его не отпустил. Шеф, как говорится, не девушка, ему не откажешь.

- Ладно, - говорит невозмутимый Вадим, - может оно и к лучшему. Пойдем на ледник, погуляем, и мне за вас будет спокойнее.

- Ладно, - в свою очередь говорю я, мгновенно оценивая ситуацию и принимая новое решение. - Пойдем на ледник. Раз не получается Учитель-Пионер, сходим на Молодежку.

- По «единичке»? - настороженно спрашивает мой старый друг.

- По «тройке»! - безмятежно отвечаю я. Он хмыкает, мы вскидываем рюкзаки и двигаемся к Воротам Туюксу.

Палатки ставим, не доходя метеостанции. Маршрут на Молодежную начинается в нескольких шагах от нашего бивака. Собственно говоря, маршрутов три: слева по гребню — 1-А, справа по гребню — 1-Б, прямо в лоб — 3-А. Ледовая стена высотой восемьсот метров стоит перед нами, бесхитростная, вся на виду, с открытым, так сказать, забралом. Конечно «стена» - это только термин такой альпинистский, это не обязательно вертикаль. В случае Молодежки мы имеем градусов 50-60, но те, кто бывал на ледовых стенах, поймет меня. Когда стоишь на такой стене на передних зубьях кошек, то имеешь полное ощущение, что она отвесная. А если тебе надо не просто стоять, а подниматься, бурить буры, устраивать страховку, принимать напарника и снова идти вверх, и так восемьсот метров подряд — это тяжелая работа. Не скажу — опасная, потому что об опасности там не думаешь, некогда, но тяжелая — это да.

Обычно на такой маршрут идут вчетвером, время от времени меняясь. Восемьсот метров — это двадцать веревок. Один проходит пять веревок и уступает место следующему. Во-первых, каждому хочется побыть лидером, во-вторых, так быстрее идется, со свежим ведущим.

Я спрашиваю Вадима:

- Третьим будешь?

Он качает головой и честно отвечает:

- Авантюра! Я давно не ходил стены. Тебя я не отговариваю, ты человек взрослый. Но Ольгу я бы пожалел.

Но я знаю свою женку, несгибаемую хворостинку. Она исстрадается, если мы отступимся, да еще и с оглядкой на ее слабость. В себе же я уверен. Я всегда любил лед, а прошлым летом прошел более крутую стенку, на Маншук Маметовой, да еще и лед там был «бутылочный», твердый как сталь, «шакалы» отскакивали, а здесь поверхность выглядит куда мягче. Не лед, а фирн какой-то ноздреватый.

- Я вас снизу подстрахую, - добавляет Вадим и извлекает из рюкзака 50-кратную подзорную трубу со складным штативом. - Буду наблюдать за вами.

«Однако на Маншук я ходил с двумя «шакалами», а здесь у меня всего один, - размышляю я, - тяжко придется. Но ходили же мы раньше с одним ледорубом? В три такта! И буров у нас не было, крючья-морковки колотили до одури. И жумаров не было в те годы...» Забываю я лишь о том, что я сам был помоложе в «те годы».

Впрочем, жумар — это для Оли, это ей уготовано подниматься по почти вертикальной обледенелой веревке, восемьсот метров! А моя звезда - «шакал» в обе руки и на три такта: вперед и вверх!
Выходим в пять утра. На первых трех веревках, пока склон не слишком крут, я пускаю вперед Олю, ей тоже надо ледового опыта набираться. Дальше все мое. «Шакал» — тук-тук, кошки — тюк-тюк, бур вонзается в лед, гонит из себя белую крошку — бр-р, бр-р! Глухой перезвон карабинов, шелест мокрой веревки, журчание талой воды, ручьями бегущей отовсюду, пропитывающей нашу одежду. Редкая перекличка: «Перила готовы!» - «Пошла!»

На маршруте время летит неосязаемо, на часы смотреть в голову не приходит. Начал считать веревки — сбился. Фигурки Вадима и Олжаса на морене заметно уменьшаются, а стене все нет конца.
На очередном жумарном подъеме Оля проскальзывает на кошках и, жалобно вскрикнув, повисает на самостраховочной петле. Я спускаюсь к ней.

- Устала! - признается она смущенно. - Давай отдохнем.

Я смотрю на часы: половина третьего, работаем почти десять часов, не мудрено и устать. Загоняю в лед два бура, вытюкиваю во льду небольшие лоханки — себе и Оле, чтобы отдыхали ноги. Из штурмового рюкзачка, который несет Оля, достаем газовый примус, котелок, бутерброды, делаем чай. Благо наш «чудо-реактор» кипятит воду за четыре минуты.

Полчаса даем на отдых, и опять к вершине, которая находится где-то у нас над головами, но которую мы по-прежнему не видим. Вскоре Оля опять проскальзывает. Я понимаю, это у нее руки устали, отсюда и в ногах неуклюжесть. Я помогаю ей, вытягиваю на перильной веревке. Конечно, если так пойдет и дальше, я сам
Секс в гандоне (83 фото) - секс фото
Милана одела прозрачные колготки и не одела трусики
Кучерявая сеньорита обнажилась перед возлюбленным