Жена стала лесбиянкой и живет с негритянкой но бывший муж не сдается

🛑 ПОДРОБНЕЕ ЖМИТЕ ЗДЕСЬ 👈🏻👈🏻👈🏻

Жена стала лесбиянкой и живет с негритянкой но бывший муж не сдается
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Положение о баллах как условных расчетных единицах
ИДЕЯ: Обстоятельства подвластны желаниям, и любые препятствия, являются таковыми только в том случае, если есть страх перед ними. Фортуна имеет много масок и распознать, когда несчастье обернется успехом, людям не дано. Просто не надо унывать.
КОРОТКИЙ АННОНС: Сибирская девочка из далекого туруханского села (Турухан - речка на самом севере Красноярского края) по имени Ариша едет на юг автостопом. Она полна надежд. У нее есть мечта детства - важная цель, которую она стремиться достичь, не смотря на всевозможные соблазны и препятствия. Ее мечта - жить на юге у моря, где круглый год тепло. Она открыта для любви и счастья, но все в жизни не так-то просто. Кажется, что ее мечта исполнилась, ведь, она попадает в Сочи. Но жить ей приходится в мире взрослых, у которых слишком много ограничений и условностей. А это значит - у Аришки много приключений! Это - почти не вымышленная история, не ущемляющая ничьих интересов и не оскорбляющая ничьих национальных чувств, написана в предельно корректном стиле при большом уважении автора к лицам, имеющим большие доходы, большие возможности, а также кавказскую национальность.
Часть 1. «Я ж не дура или Приключения Аришки в Сочи»
В моей жизни все самое хорошее происходит случайно.
Ветер из полуоткрытого окна бьет меня порывами в ухо. Я вдыхаю вместе с запахами трав и выхлопных газов бесшабашную удаль дороги. Скорость уносит назад все мысли, кроме одной - «я еду на юг». Если я думаю о чем-то другом, кроме юга, то только в связи с тем, что я еду на юг.
- ..Я-то сам в бога не верю. А вот бабка моя сильно набожная была, с колен не вставали - бога за меня просила. Маленьким был, просила его послушным и умным меня сделать, вырос – умоляла послать мне подходящую жену, а когда начались все эти выборы и перевыборы, она стала уговаривать его сделать меня личным шофером президента. И что ты думаешь? Ничего у нее с богом не вышло. В школе я был первым хулиганом, оценки у меня были так себе, с двойки на тройку. Работа получилась - сама видишь... А уж про жену молчу. Как вернусь домой, так опять жду не дождусь рейса. Мать с женой собачатся, кто из них главнее в доме. Э-эх, матерь-боженька… - водитель вздохнул и укоризненно посмотрел на икону, пристроенную на приборной панели.
Тяжело груженая фура неслась на предельной скорости, на которую была способна, чтобы не выскочить на очередной дорожной рытвине в кювет. Ее постоянно обгоняли легковушки, дразняще подмигивая желтым глазом левого поворотника. Но водителя фуры это не беспокоило. Напротив, он слегка притормаживал и поворачивал руль вправо, прижимая машину к краю дороги. Наверное, он был воплощением дорожного джентельменства. Но я не испытывала радости от того, что мы двигались медленнее самого раздолбанного авто на этой дороге. И благодарственное подмигивание аварийных сигналов пропущенного вперед автомобиля воспринимала, как личное оскорбление.
Я сошла с ума, - так говорит моя бабуля.
Я заболела югом. Причем так давно, что плохо помню момент начала. И эта болезнь, как наркотики или алкоголизм, неизлечима нашей отечественной наукой. С годами болезнь прогрессировала и развилась в манию. Но самый острый приступ южной лихорадки начался у меня примерно месяц назад, как раз в тот момент, когда прозвенел последний звонок в Новосибирской школе-интернат, куда меня привела бабушка в возрасте 13-ти лет. После недолгих и чувствительных прощаний мои однокашники разъехались по домам, чтобы набраться родительских советов перед поступлением в ВУЗы и колледжи. И лишь я никуда не собиралась поступать и… возвращаться. Может быть… когда-нибудь…, но не теперь. Я только что получила свободу.…
У меня начали трястись руки, я могла смотреть, читать и говорить только о том, что прямо или косвенно касалось южной темы. Наконец, как и в любой болезни, наступил кризис. Однажды утром я проснулась, открыла глаза и решила: «когда еще, если не теперь, до того, как я безвозвратно стану взрослой и погрязну в бестолковых обстоятельствах, крепко удерживающих мою маму в ее глухомани, и обязательствах перед всем остальным миром, так трепетно чтимых моей бабушкой…».
Безнадежный Светкин ухажер, Алик, как раз собрался гнать японскую «тачку», приобретенную зимой по сходной цене, родственникам в Тамбов. Именно в тот момент, когда тщедушный Алик делал очередную попытку склонить внимание Светки в свою пользу, у меня возник план. Я подумала, что могла бы вместе с Аликом доехать до той трассы, что ведет строго на юг.
Бабуля была самым тонким звеном моего плана. Услышав от меня новость, что я решила ехать с Аликом в Тамбов, она испугалась и вознегодовала. Она то взывала к моему разуму, то грозилась позвонить матери, то убеждала, то принималась плакать, в общем, использовала все средства психологического давления, для того, чтобы я почувствовала свою ответственность перед ней лично и перед обществом, в частности. Но в момент наивысшей точки кипения семейных страстей, она вдруг уступила.
- Алик хороший мальчик. Я знаю его папу. Они тоже из Советской Речки. А бабушка Алика, Зина, такие вкусные шанежки пекла! На свадьбы, да на поминки ее всегда просили шаньги испечь, да и пельмени неплохие катала. Алик с тобой давно дружит? Хороший мальчик….
Понятно, что бабуля хотела спросить, типа - не пора ли мне фату шить. Этот Алик, если верить Светкиному мнению, сплошное недоразумение. И я ей верю, она на парнях «собаку съела». Но я решила не разубеждать бабулю. Если мысль про нас с Аликом как-то примирит ее с моей поездкой, я как-нибудь потерплю. И когда мне показалось, что бабуля согласилась со мной, и я почувствовала раскаяние, за то, что была слишком резка в споре, она вдруг сказала:
- А кто еще с вами поедет? Ехать так далеко одним, без взрослых, все равно ни в коем случае нельзя.
Бабуля у меня настойчивая, может уверенно держать спор в напряжении, но в момент накала страстей, она вдруг гасит его перемирием, которое с периодичностью в несколько часов сама же и нарушает. Эта ее тактика мне известна, но я каждый раз покупаюсь на ее согласие, когда она «сдает» свои позиции, и начинаю сожалеть, что была слишком груба. Она же спустя некоторое время, почувствовав в моем поведении слабинку, делает новые попытки настоять на своем.
Но в этот раз бабулечка просчиталась, времени продолжить спор у нее не осталось. Я сообщила ей об отъезде в последний момент. Выезд Алика был назначен на следующее утро, причем очень раннее, поэтому у нее осталось время только для того, чтобы напечь пирогов и пожаловаться Аликиной маме. Но это – «дохлый номер», Алик свою маму не послушает, потому что за меня перед Аликом попросила Светка. Она так и сказала Алику: «Довези Аришку, куда она хочет, в целости и сохранности». А Светкина просьба для Алика - закон.
И вот загруженная килограммами пирогов с капустой и рыбой «на дорогу», я сажусь в «японку» с надписью «Toyota Corolla» на этикетке задней двери. Со мной едет только спелёнутый скотчем на разрезах и дырках пластиковый пакет, в котором упакованы мои пожитки (а что мне на юге понадобится? купальник, да сменка одежды для приличия). Бабушка сует мне свитер, вязаную шапочку, теплые носки и пачку бумажных пластин с таблетками, стянутую черной резинкой. Сердце мое трепещет от предчувствия великих событий. Бабушка снимает морщинистым пальцем с угла глаза старческую слезу, причитает: «ой, что же будет?». Я строго прикрикиваю на нее: «Я же не навсегда. Бабуля! Хватит уже!». Потом целую и в ответ ощущаю ее дрожащие губы на своей щеке. Машина трогается, я оглядываюсь назад и вижу бабулю, которая близоруко прищурясь нам вслед, по-деловому записывает на бумажечке, транзитный номер нашего автомобиля. Такой она и останется в моей памяти на долгие дни разлуки.
- Ну вот, теперь ты лягушка-путешественница, - говорит Алик и хихикает, как дурачок.
Охо-хо. Не думала я, что с парнями так тяжело в замкнутом пространстве. Первые часы пути Алик вел себя, как радушный хозяин. Сыпал дорожными байками, добрая половина которых была из старого архива детских анекдотов, перефразированная на шоферский лад, и сам же хихикал над ними. Потом мы влились в колонну, состоящую сплошь из машин с транзитными номерами, и он принялся беседовать со мной «по душам», пытаясь заручиться моей поддержкой в своих сердечных вопросах. Тема мне не нравилась, не дай бог, станет меня в посредники вербовать или выпытывать о Светкиных предпочтениях. И я решила в корне пресечь его попытки наладить со мной переговоры:
- Алик, ты мне голову Светкой не морочь. Она же завтра…, то есть сегодня с утра, в Москву уехала. Лучше радио давай включим, FM послушаем.
И повернула ручку магнитолы. Из эфира в салон автомобиля влетели аккорды «бумера»
- Как в Москву? – Алик обернулся ко мне.
Машина, загудев натужено, рванула. На меня стал надвигаться задок впереди идущего грузовика. Я судорожно вцепилась в то, что попалось мне под руку –плечо Алика. Он нажал на тормоз, инерция толкнула меня вперед, ремни безопасности врезались в грудь. Нервно завизжали тормоза. По ушам ударили пронзительные гудки сзади следующих машин, заглушившие ритмичный рокот динамиков магнитолы. Алик сомкнул губы в прямую линию, уперся взглядом через лобовое стекло на дорогу и вжал педаль газа до пола. Машина стала рывками набирать скорость.
Я жутко испугалась, потому что в первый момент подумала, что это я виновата - может быть, то была не ручка магнитолы, а какая-нибудь японская навигационная система, вот машину так и занесло.
- Здесь нет FM. У меня штатная магнитола, - невпопад сказал Алик, а потом не с того не с сего ошарашил:
- Чего? – спросила я в ответ, потому что с испугу еще не поняла смысл его слов.
- А что? Поживем в Тамбове. Вернемся в Новосибирск - поженимся. Чего тебе одной катить за три девять земель. Думаешь, там счастье раздают?
Я, наконец, сообразила, о чем шла речь.
- Что ли в любви сначала объяснился для приличия.
- Я – работяга, и мне некогда нюни любовные распускать. Мне баба нужна, чтоб из рейса дома ждала. А такие, которые мотаются по Москвам… эти самые москвички, там у себя в москвах пусть ищут женихов, а потом локти себе кусают.
Светка Алика недолюбливала и называла его за глаза «сомнамбула». Но только за глаза. В общении с Аликом, как и со всеми своими ухажерами, Светка была верхом женской дипломатии. Она старательно поддерживать к себе интерес противоположного пола. Великая интриганка Светка ничего не сказала Алику о своем отъезде и никому из тех парней, что ожидали ее взаимности. Она оставила в Новосибирске себе «запасной аэродром» и не один.
- Ну, так пусть тебя мама с папой ждут. «Баба»-то здесь при чем.
- Вырастешь, поймешь, а я тебе помогу, - хихикнул Алик и снисходительно глянул на меня сверху вниз.
Вернее, не то, чтобы сверху вниз. Он был ничуть не выше меня ростом. А он немного скосил голову от меня вправо и опустил веко левого глаза. Правый я не видела, поэтому получилось, что он смотрит на меня, как бы, сверху вниз.
- Не надо, Алик. Ты по поводу меня не заморачивайся, ты не в моем вкусе. Я бы с тобой даже на свидание не пошла бы.
Алика почему-то мои слова не успокоили, а очень оскорбили. Он мстительно поджал губы и с еле сдерживаемым раздражением ответил:
- А чего это ты решила, что я не в твоем вкусе. Откуда у тебя вкус-то? Ты себя в зеркало давно видела? Вот были б у тебя волосы светлее и длинные, а глаза голубее, талия потоньше, ноги попрямее и вот такой маникюр с красными ногтями, то и говорила бы тогда про вкус.
Меня, хоть и устраивало, что Алик оставил свои мысли о возможной подмене Светкиного образа моим, но все равно его замечание по поводу моего отражения в зеркале очень меня задело. Нет, я, конечно, согласна по поводу маникюра – заусенцы меня замучили. Но, что волосы не того цвета и не той длинны, да глаза не такие нежно голубые, как у Светки, - это вовсе не причина, чтобы сомневаться в моей привлекательности. Я лично в моем образе чувствовала себя уютно. На другой у меня никогда не хватало денег.
- Так чего ты мечешься, если я такая дурнушка. Что ль Светке решил так отомстить? Она в Москву без спросу, а ты - жениться на ком придется?
- Ха-ха-ха. Что мне мстить. Она сама себе отомстит. В своей Москве вляпается в какую-нибудь историю. Сю-сю, му-сю. Алик такой, Алик сякой, подвези, привези, сходи, своди, купи… Тьфу, сука…
Алик стукнул в сердцах кулаком по рулевому колесу. Машина, мчащаяся на огромной скорости, вздрогнула от такого обращения и вильнула. Алик испуганно схватил обеими руками баранку и стал ее лихорадочно дергать из стороны в сторону, пытаясь выправить ход.
Я испугаться вместе с ним не успела. Была слишком обижена и за себя, и за Светку. Больше, конечно, за себя. Но решила дальше относиться к Алику, как к безнадежно больному человеку. Мы только что дважды избежали бесславной гибели. Было ясно, что настроение Алика могло сильно повлиять на ход исполнения моего плана о юге. И я решила не продолжать препирательство, которое могло испортить его и без того упавшее настроение. Так началась самая трудная часть путешествия, которая закончилась около синего дорожного указателя с надписью «Волгоград».
К вечеру первого дня пути мы пристроились на ночевку вместе с другими транзитниками около какого-то КП ГАИ. Пока я бегала в туалетную кабинку, одиноко торчащую в кустах за КП, Алик раздвинул сидения в одну единую кровать и развалился точнехонько по середине этого широкого ложа. Его ноги в дурно пахнущих дырявых носках покоились на рулевом колесе. Я испугалась, что он будет ко мне приставать, и решительно сказала:
- Так, Алик. Если будешь приставать, маме твоей пожалуюсь, понял?
- Далась ты мне, - обиженно протянул Алик и подвинулся, сняв ноги с руля.
- А еще помой ноги, постирай носки, в машине пахнет, как на псарне. Если ты такую вонючую машину покажешь своим родственникам, они у тебя ее точно не возьмут, - приказала я ему так же строго.
- Я лучше ботинки одену, - проворчал Алик.
Он напялил кроссовки и повернулся на правый бочок, как примерный мальчик, положив под щеку руки, сложенные ладошками друг к другу. Мне стало жалко Алика. У него такой крутой облом вышел со Светкой. Мужик в трансе, а я к нему со своими подозрениями...
Алик недолго поворочался на своей половине «ложа» и, хлопнув дверцей, выкарабкался наружу. Волнующие мысли о юге долго не давали мне заснуть. Но усталость и нервное напряжение, в котором я находилась всю дорогу, взяли свое. Проснулась оттого, что на меня кто-то навалился. Я стала отчаянно отбиваться.
- Осел, маньяк, дурак, - орала я, отчаянно стуча по чему-то мягкому, ползущему по мне.
Свет включился, и я увидела испуганное лицо Алика. Шарахнувшись от меня, он ударился о выключатель на потолке салона и включил головой лампочку. Теперь потирал ушибленный затылок.
- А ты не приставай. Я тебя предупреждала.
- Да на хрен мне ты нужна. Я лечь хочу.
- А чо ж ты на меня лезешь. С другой стороны не можешь дверь открыть?
- Да откуда я в темноте знаю, с какой ты стороны. Ты сама развалилась на весь салон. Мне что? На улице спать что ли?
- А ну слезь и не прикасайся ко мне больше. А то я… я... Светке пожалуюсь. Понял?
- Да говорю тебе, не лез я к тебе. Если что-то и хотел, то ты мне всю хотелку отбила. Вот повезло с напарницей. Помощи никакой, а гонору, как у принцессы. Кому ты нужна, - сказал Алик, с кряхтением откатываясь на другую сторону салона автомобиля.
Мы заснули спиной друг к другу. Утром Алик растолкал меня затемно, грубовато выгнал в холодную, как лед, росу на траве, сложил сиденья. Вдоль дороги у КП тоже наблюдалось оживление. Сверкали стрелы горящих фар, перекрещивались на мгновение в небе и уходили за горизонт - машины поочередно выруливали на дорогу и покидали наш ночной «табор». Воздух серел, ночь уступала дню. Мы мчались за удаляющимися и приближающимися красными точками габаритников впереди едущих авто. Мозг медленно просыпался.
- Ладно, - вдруг сказал Алик, - В общем, Светка где в Москве будет жить? Я подумал, что могу перегнать пару машинешек в Москву, там сбыт получше, и ее заодно навещу.
Вот ведь упорный мужик. Припрется в Москву и испортит там Светке всю ее личную жизнь. А она, уезжая, мечтала москвича подцепить с пропиской. Явится эта «сомнамбула» перед ясны очи Светкиного московского ухажера, и тогда девчонка «пролетит, как «фанера» над Парижем». И я решила помочь Светке.
- Алик, не начинай. Я с тобой на Светкину тему говорить не буду. Ты ей вообще не нравишься. И даже мысли о ней забудь.
- Врешь, это ты сейчас, насчет Светки, из зависти сказала…
- А чо мне завидовать? Ты, конечно, парень самостоятельный, но только зануда. Вот чего ты, скажи, пожалуйста, с утра пораньше пристал ко мне опять? Ты хочешь правду знать, или, чтобы я наврала тебе?
Я стала крутить ручками радиомагнитолы, пытаясь найти веселую музыку. Только это занятие бесполезное – найти современный хит на метровом диапазоне. Алик надулся, как ребенок.
Пейзаж за окном неуловимо менялся. Мимо под лепетание радиоприемника, пролетали представители флоры уже средне-континентального климата – тополь, крыжовник, смородина.... Но плохая погода, постоянный дождь делали картинки за окном неприветливыми и такими же нудными, как водитель этого авто. Когда Алик останавливал машину «на перекур», и мы выбегали под дождь «мальчики направо, девочки налево», только лишь запах мокрой земли и цветов, напоминал мне, что движение наше – не фантомная, а физическая реальность.
Мы ехали. Вечер без ужина, утро – без завтрака, в полдень мы остановились в придорожном кафе. Я согласилась на остановку только из-за того, что бабулины пироги окончательно скисли из-за непогоды – влажность их доконала. А кушать очень хотелось. Алик набрал себе тарелок по-мужски, а я, помятуя свое невоздержанное увлечение всю дорогу пирогами, выбрала из меню что-то, состоящее из травы и овощей. Даже с набитым ртом Алик умудрялся говорить раздельно.
- А ты права, чего я туда, в этот «бомжатник» попрусь? Слушай, давай я тебя отвезу прямо на твой юг, «три версты – не крюк» для такой тачки, отдохнем вместе, позагораем.
Я сообразила, что он решил бросить всякие мысли о Светке и не переться за ней в Москву – это была самая здравая мысль за все время нашего совместного путешествия. Но то, что взамен он собирался испортить мне поездку на юг, это было слишком.
- Алик, ты, может быть, что-то не понял, я не отдыхать еду. Я хочу там жить. А для этого мне надо будет найти работу, жилье. Я ж не дура, понимаю, что к чему. Так что мне с тобой отдыхать некогда. А когда устроюсь, бабуле с мамой отпишу, что все у меня о-кэй. Мол, зарабатываю на домик с садом, и все такое. Понял теперь? А твоя задача, во-первых, не попасть в аварию до того, как я слезу с твоей «тачки», во-вторых, удерживать внимание моей бабушки до поры до времени в своей тамбовской деревне. Позванивать своей маме и передавать для моей бабуле от меня приветы. О-кэй?
- Кто ж тебя, малолетку, на работу возьмет? У тебя ни образования, ни прописки. Ты чем хотела-то заниматься на югах? Колись. Там же нет никаких заводов и фабрик. А захочешь учиться дальше, институты там элементарно только официанток готовят… есть еще всякие салоны интимных услуг. Но тебя туда не возьмут. Всех клиентов распугаешь со своим характером. Ха-ха-ха...
Алик придурковато засмеялся. Я промолчала, вовремя вспомнив выражение «не спорь с дураком, люди могут не заметить между вами разницы». Что с «неизлечимо больного» возьмешь…
… День прошел, как тень промелькнула. Наступила вторая ночь моего путешествия. Неумолимо приближался момент расставания. Алик был последним человеком, связывающим меня с прошлым, с моей прежней беззаботной жизнью. Мне было грустно. Мы лежали в машине рядышком, окутанные подушкой гулкой темноты.
- Давай скатаемся в Тамбов. Летом там тепло, не хуже Греции. Поживем, в речке покупаемся. Вернемся – распишемся.
- Ты чо, Алик. Я же тебе уже говорила, что ты не в моем вкусе. Сколько можно об одном и том же?
- Так это ты так сказала, потому что подумала, будто я из-за Светки назло предложение сделал. А я на самом деле хотел на тебе жениться. Про Светку, это я к слову
Видео Частное Русских Свингеров
Шлюха дает сразу после знакомства
Полная мама примерила белые чулки и пристроила дилдо в мокрую пилотку