Ждать ли мира? Да, но он никому не понравится

Китайский спецпредставитель Ли Хуэй ездит со своей «формулой мира» по Европе, и с каждым днем ему там все теснее — варианты мирного российско-украинского урегулирования настойчиво предлагают лидеры африканских стран, папа римский, даже венгерский премьер Орбан предлагает площадку для переговоров. С российской стороны об отказе говорить с Украиной заявляет в своем телеграм-канале Дмитрий Медведев, которого никто всерьез не воспринимает, то есть если он пишет «нет», то читать надо, по крайней мере, как «возможно». Призрак мирных переговоров — уже везде, и на форуме арабских лидеров, и на «семерке», и в Китае на собрании среднеазиатских президентов. Все ждали украинского контрнаступления, а вместо него — исторический максимум мирных инициатив, неожиданный их расцвет.

Сейчас кажется, что не хватает какого-нибудь решающего эпизода на фронте, даже символического — допустим, падения Бахмута, формального повода убедиться, что более серьезных прорывов обеим сторонам ждать не стоит, да и не надо — ну и дальше как-то разговаривать. Очевидно, что ни в украинские границы 1991 года, ни тем более в «денацификацию и демилитаризацию» никто всерьез не верит, и предметом разговора, помимо прекращения огня, будут какие-то более приземленные вещи типа демилитаризованной зоны (чаще всего говорят о ста километрах), контроля над Запорожской АЭС, ну и какие-нибудь еще не всплывавшие до сих пор компромиссные идеи, которые позволили бы сохранить лицо обеим сторонам конфликта. В предметном разговоре такого рода самое фантастическое — не его содержание, а его участники. 

Нетрудно представить себе, что Россия и Украина при чьем-нибудь посредничестве ведут совместный поиск компромисса, который бы позволил закончить или хотя бы надолго остановить войну. Самое сложное здесь — не содержание разговора, а имена его участников. Скорее всего, все, кто предлагает сейчас свои площадки и мирные планы, мечтают о том, чтобы за столом переговоров оказались и посмотрели друг другу в глаза Владимир Путин и Владимир Зеленский, но именно это — самый фантастический сценарий.

Зеленскому разговаривать с Путиным официально запрещает украинский закон. Наверное, его можно было бы как-то подправить, отменить, в конце концов, эмоциональная политическая декларация, оформленная законодательно — не самый обязательный элемент государственного устройства, а все имиджевые и репутационные риски, подразумевающие, что если Зеленский станет говорить с Путиным, воюющий украинский народ выйдет на майдан и прогонит Зеленского — эти риски сейчас кажутся преувеличенными, а если готовность говорить с Москвой приведет к тому, что следующей весной Зеленский проиграет выборы, вряд ли это станет для него реальной жизненной трагедией — в национальную историю он уже вошел и главную победу (не дал Путину взять Киев за три дня) одержал еще в прошлом году. То есть нюансов, конечно, множество, но нет ни одного аргумента против переговоров, который можно было бы считать железным и непробиваемым.

Сложнее с Путиным. В отличие от Зеленского он политически не рискует вообще ничем, никакое его решение (да сама нынешняя война и есть самый наглядный пример) не может вызвать серьезных протестов элит или тем более общества. Проблема в другом, буквально в человеческом факторе — говоря грубо, Владимир Путин слишком невменяем для такого разговора, а если деликатно — в его положении (когда в собственном государстве ты давно абсолютный хозяин и высшая инстанция), да и в возрасте (когда тебе за семьдесят, переступать через себя гораздо сложнее) просто невозможно ни признание за теми, кого он называл нацистами и наркоманами, положения равной переговорной стороны, ни уступки по тем вопросам, которые в путинской системе координат считаются давно закрытыми — это не только Крым, о котором украинцы в любом случае будут говорить, но даже и «внутреннее Азовское море», которое Путин уже провозглашал своей исторической заслугой. Даже восьмилетней давности Минск, когда и украинский контрагент, и франко-германские посредники были для Путина несравнимо более приемлемыми, а цена вопроса — несравнимо более низкой, был для Путина и политически, и личностно этаким прыжком выше головы, теперь же он и на такой прыжок едва ли способен, а ситуация требует прыгать гораздо выше, чем тогда.

В таких условиях разумнее исходить из того, что прямой контакт между первыми лицами Украины и России невозможен, но эта невозможность — не непреодолимое препятствие к разговору, а скорее первый шаг к нему. Если мир не могут заключить Путин и Зеленский, значит, его должен заключить кто-то другой. Самый близкий нынешней России исторический опыт такого рода — очевидно, Хасавюрт 1996 года, когда война между Россией и Чечней закончилась подписанием договора, в котором Россия была представлена секретарем Совбеза Лебедем, а Чечня — командующим ее вооруженными силами Масхадовым, и даже с поправкой на то, что тогда формально воевали между собой федеральный центр и мятежная провинция, кто сказал, что в конфликте двух независимых государств точку не могут поставить люди того же, второго властного уровня? Условно говоря — с украинской стороны это может быть главком Залужный, а с российской — ну черт его знает, ту должность, которая в Хасавюрте была у Лебедя, занимает сейчас Николай Патрушев, пусть это будет он, а при необходимости можно подобрать и более экзотическую фигуру, уполномочив для переговоров с украинцами, например, Евгения Пригожина, или, если это слишком, того же Валерия Герасимова, в уважении к которому украинская сторона расписывалась несколько раз публично. Если хотя бы один из потенциальных посредников, бегающих сегодня со своими мирными планами, понимает, что при заключении мира на этом этапе можно обойтись без первых лиц, переговоры кажутся вполне реальными уже сейчас.

А дальше уже — ждать новой войны или смены власти в России. Отложенная развязка, ожидание которой парализует обе страны, и представьте себе жизнь, скажем, в Донецке и Мариуполе или в Харькове и Херсоне в эти годы — наверное, ничего хорошего, но какой вариант из доступных вообще можно считать хорошим? Дальше как повезет, и вероятность, что с властью Владимира Путина закончится и его личный проект по уничтожению Украины, вообще-то очень велика, гораздо выше, чем у любой другой развязки, о которой сегодня мечтает та или другая заинтересованная сторона. Тот, кто сегодня всерьез ждет мира, должен понимать, что доступный мир — именно такой, неприятный, вообще никак не соответствующий чьим бы то ни было романтическим устремлениям.

Этот текст опубликован в платном телеграм-канале «Кашин Плюс». Если он попал к вам через третьи руки, есть смысл подумать о том, чтобы подписаться — труд автора стоит денег. Ссылка для подписки: https://t.me/+vFCmz__LK6UwMzg0 Спасибо!