Жажда спасительная и жажда убивающая

Что является наиболее сильным побудительным мотивом для того, чтобы захотеть избавиться от патологической зависимости? На что человеку опереться, чем «подпереть» себя, чтобы не скатиться совсем к краю, не сорваться в пропасть, из которой уже не будет возврата?

Очень серьезный побудительный мотив, мощный фактор для принятия необходимого решения — страх. Отсутствие смысла и болезненное переживание этого отсутствия — мощный фактор. Сожаление о том, что ты теряешь,— мощный фактор. Любовь к близким — тоже очень мощный фактор. Иногда все эти факторы, мотивы собираются в единый «пучок», иногда же действуют на человека раздельно.

Но вообще бывает очень по-разному, поскольку и все люди очень различны. Ведь и Господь для того, чтобы обратить человека на путь покаяния и спасения, использует многообразные способы. И не потому, что Он Сам «стремится» к какому-то разнообразию, а потому, что мы очень разные, и на одного действует одно, на другого — другое, на третьего — третье, а на кого-то действует лишь целый комплекс факторов в совокупности.

Допустим, один человек начинает пить, принимать наркотики или играть в азартные игры просто в силу своей легкомысленности и безответственности, а потом попадает, как в западню, в ту или иную зависимость. Другой же попадает в нее, наоборот, будучи гиперответственным, доведя себя до состояния истощения, надрыва: когда человек надрывается, происходи опустошение, и эта пустота начинает активно требовать какого-то наполнения. А человек, надорвавшийся, уже не в состоянии правильно мыслить, не в состоянии принимать правильные решения.

Когда у человека утрачивается мысль о Боге, когда он приходит в состояние забвения о своем Творце, жажда Бога, стремление к Нему все равно остаются. Только эта жажда высшего, жажда духовного – неосознанная, «не идентифицированная» - превращается в жажду чего бы то ни было.

Почему человек порой так ненасытно предается каким-то порокам? Потому что он пытается насытиться, а порок насыщения не дает — вообще человеку ничто и никто, кроме Бога, не может дать насыщения. Причем чем больше внутренней силы у человека, чем более активным, сильным он создан, тем с большей активностью и силой он будет предаваться порокам, которые в своем сердце взрастил, которые в себе взлелеял.

Немало подобных примеров можно найти в житиях святых: сколько мы знаем угодников Божиих, бывших в прежней жизни своей блудниками, блудницами или разбойниками! И самый яркий пример, это, наверное, судьба преподобной Марии Египетской. Когда она всецело обращается к Богу, со всей силой и жаждой своей души, тогда становится совершенно очевидна природа того, что с ней было до этого момента. Не имея должного понимания, куда вся эта сила и вся жажда души должны быть направлены, она направляла их не в небо, а, наоборот, в бездну. И пыталась насытить свою душу тем, чем ее насытить было в принципе нельзя.

Но вот она пережила глубочайшее потрясение, когда не смогла войти в Иерусалимский храм, поняв, что всех туда Господь допускает, а ее — нет. В этом Мария увидела прямое указание на то, насколько ее жизнь противна Богу, мерзостна в Его очах. И это осознание оказалось для нее и страшным, и невыносимо болезненным, потому что до того, живя так, как она жила, Мария, очевидно, не сознавала, в какую непреодолимую стену между нею и Богом превратились ее грехи. Но как только она это уразумела, она тотчас, одним буквально рывком всю свою жизнь развернула, отвергла землю и устремилась к небу.

В храм сегодня порой приходят люди, жизнь которых куда страшнее, чем жизнь преподобной Марии Египетской до ее обращения ко Христу. Приходится встречать людей, которые пресытились уже всеми доступными человеку видами порока, которые буквально уничтожают себя своим образом жизни. Но, понимая, что это неправильно и далеко не угодно Богу, они тем не менее не разворачиваются к Нему. Не происходит с ними этого переворота. Было бы еще понятно, если бы эти люди жили и жили той жизнью, которой живут, и не сознавали, какова она. Но бывает ведь так, что человек все осознает и может даже о своих грехах сказать на исповеди, но ничего в своей жизни не поменяет. Он будет продолжать жить так же, и не только от бессилия что-то изменить, но и потому, что у него и намерения такого нет: он не понимает, зачем меняться.

Святитель Феофан Затворник удивительно точно говорил о том, что человеку нужно «зажечь вокруг себя беду»: почувствовать бедственность своего положения, его опасность, и тогда это ощущение позволит ему изменить в своей жизни то, что нуждается в изменении. Человек лежит на постели и говорит: «Не хочу вставать». Но вот кто-то вбегает с криком: «Горим, пожар!». Всё: человек тут же вскакивает и мчится вон, он тут же забывает, что не хотел вставать — сон слетает с него моментально.

И в отношении духовной жизни этот принцип работает. Но в то же время нельзя не замечать, что все больше и больше появляется людей, которые, невзирая на крик «Пожар!», способны лежать до тех пор, пока сами не загорятся. Вот когда огонь уже коснется их кожи и затрещат от огня их волосы, тогда они вскочат, однако будет уже поздно. Эта особенность человеческого сознания — один из симптомов болезни современного общества, одна из характерных черт нашего времени.

Я вспоминаю одну ситуацию: я как-то шел мимо находившегося рядом с епархией общежития, и увидел, что под окном его загорелась машина — кто-то уронил на сиденье непогашенную сигарету. И я понимал, что, если машина будет гореть и дальше, огонь доберется до бензобака и он взорвется. И мне пришлось изрядно побегать по этом общежитию,— а там находились люди и нетрезвые, и, возможно, под воздействием чего-то более сильного, чем алкоголь — в поисках владельца машины, чтобы он открыл ее и погасил пожар, чтобы взрыва не случилось. Наконец, когда я его нашел, мне трудно было до него достучаться; легче было стащить его по лестнице, чем заставить по ней идти…

Примерно то же самое зачастую происходит и в нашей внутренней жизни. Мы видим, что, когда в древности случались какие-то бедствия — войны, стихийные катаклизмы, голод, эпидемии,— народ обращался к Богу, усматривая связь между тем, что его постигло, и тем, как он живет: «Господи, прости нас, мы больше так не будем, только избавь нас от этой беды!» — таково в примитивной форме содержание этого обращения. Сегодня же зачастую даже мы, верующие люди, не ощущаем связи между происходящими в мире трагедиями и катаклизмами и нашей собственной жизнью, хотя они взаимосвязаны теснейшим образом.