Жалоба на несправедливое судебное разбирательство направлена в ЕСПЧ

Шаври Гаджиева осудили за финансирование незаконного вооружённого формирования 

Юристки ЦЗПЧ «Мемориал» подали жалобу в Европейский суд по правам человека на нарушение справедливого судебного разбирательства по делу Шаври Гаджиева. Мужчину признали виновным в финансировании незаконного вооружённого формирования за банковский перевод в 10 000 рублей (ч.1 ст. 208 УК). В 2020 году он был приговорён к восьми годам строгого режима и году ограничения свободы после отбытия наказания. Гаджиев свою вину отрицает.

Гаджиев был фигурантом двух дел о финансировании незаконных вооружённых формирований: каждое из дел начиналось с его похищения. В 2015 года Шаври похитили сотрудники правоохранительных органов Дагестана. Они избивали и пытали его электрическим током. Под пытками мужчина признался, что покупал продукты и сим-карты, а также раздавал мелкие деньги членам некоего незаконного вооружённого формирования. В том же году он был осуждён на 2,5 года лишения свободы, вышел на свободу в июле 2017 года и с тех пор проживал с семьёй в Махачкале.

В 2018 году против Шаври возбудили ещё одно уголовное дело. По версии властей, 12 сентября 2014 года Гаджиев, предположительно, перевёл 10 000 рублей на банковский счет некоего Магомадова Магомеда Абубединовича, внеся наличные в кассу отделения банка в центре Москвы, куда он приехал летом 2014 года на заработки. Магомадов предположительно являлся членом «международной террористической организации «Исламское государство» (запрещена в России) и отвечал за сбор средств на нужды этой организации (в других материалах дела — на нужды «Джейш-аль-Мухаджирин валь-Ансар»). При этом, как следует из материалов дела, уголовное дело в отношении Магомадова было возбуждено только в 2015 году. Неясно, был ли г-н Магомадов когда-либо осуждён.

9 ноября 2018 года сотрудники правоохранительных органов задержали Шаври Гаджиева возле его дома в Махачкале. Через три недели родственники Гаджиева узнали, что его доставили в Москву и заключили под стражу по обвинению в финансировании терроризма.

В июне 2019 года обвинение было переквалифицировано на «участие в незаконном вооружённом формировании» путём финансирования члена группы (ч. 1 ст. 208 УК РФ), поскольку на момент перевода денег (12 сентября 2014 г.) ИГ не было запрещено в России как международная террористическая организация.

Обвинение Гаджиева было основано на:
1) банковских документах, включая два платёжных чека об операциях;
2) заключении почерковедческой экспертизы о невозможности проверки принадлежности подписи на кассовом чеке Гаджиеву;
3) свидетельских показаниях руководительницы отделения банка, которая высказала общие замечания о процедуре принятия денежных переводов в её отделении банка, но ничего не сказала ни о Гаджиеве, ни о денежном переводе; 4) показаниях двух засекреченных свидетелей «Данилова» и «Эргашева». Они утверждали, что встречались с Гаджиевым в одной из московских мечетей в 2014 году и обсуждали «финансовую поддержку друзей Гаджиева в Сирии». Оснований для засекречивания личностей свидетелей не приводилось.

Секретных свидетелей допросили в суде первой инстанции с соблюдением анонимности. Господа «Данилов» и «Эргашев» давали крайне путаные и противоречивые показания. Они даже не смогли определиться, в какой именно мечети встречались с Гаджиевым. Все остальные свидетели, в том числе семья, соседи, друзья и коллеги Шаври Гаджиева показали, что он никогда не был сторонником каких-либо радикальных исламистских движений и никогда не поддерживал и не говорил о вооружённых группах в Сирии. Мать Шаври заявила, что в предполагаемый день преступления, 12 сентября 2014 г., он не мог осуществить денежный перевод в Москве: в конце августа 2014 года у его жены случился выкидыш, и он вернулся в Махачкалу, чтобы позаботиться о ней.

Сам Гаджиев отрицал перевод денег Магомадову: 10 000 рублей — это огромная сумма для его семьи, он финансово поддерживал своих родителей-инвалидов, а также жену и двоих детей. Он заявил, что подпись на платёжных чеках о денежном переводе была подделана.

18 февраля 2020 г. Дорогомиловский районный суд г. Москвы признал Гаджиева виновным в финансировании незаконного вооружённого формирования «Джейш аль-Мухаджирин валь-Ансар» путём перевода 10 000 рублей г-ну Магомадову. 

Защита Гаджиева обжаловала приговор. Адвокаты подчеркнули, что уголовное дело практически полностью основано на показаниях секретных свидетелей «Данилова» и «Эргашева». Ни следствие, ни суд никак не объяснили, почему нужно было засекречивать «Данилова» и «Эргашева». Сами свидетели сказали, что не просили об этом и не боялись Гаджиева.

Это нарушает право на справедливое судебное разбирательство в соответствии со статьёй 6 Европейской конвенции о правах человека. Юристки ЦЗПЧ пожаловались на нарушение прав Гаджиева в ЕСПЧ. Юрисдикция Суда распространяется на все нарушения Конвенции, произошедшие до 16 сентября (что бы про это ни думали российские власти).

Комментарий юристки ЦЗПЦ:
Несмотря на то, что в ЕСПЧ нельзя обратиться с требованием «признайте все доказательства сфальсифицированными, а свидетелей — коррумпированными» (каковыми они в данном деле являются), Европейский суд всё же выработал ряд требований к справедливому судебному разбирательству, одно из которых нарушено в данном деле. Это требование связано с использованием показаний анонимных свидетелей. Практика ЕСПЧ гласит, что обвинение против человека не может быть основано исключительно или по большей части на показаниях анонимных свидетелей. Также Суд требует, чтобы «анонимность» свидетелей была действительно необходима для их защиты и интересов правосудия , а их показания использовались с осторожностью. Это значит, что власти должны дополнительно проверять достоверность таких показаний: например, путём проведения процедуры «опознания» обвиняемого анонимным свидетелем, чтобы убедиться, что свидетель и обвиняемый действительно знакомы. В деле Гаджиева все подобные требования нарушены: личности свидетелей были засекречены по инициативе следствия, и сами свидетели не смогли в суде пояснить, зачем это было нужно. В ходатайствах о проведении процедур «опознания обвиняемого» или очной ставки между ним и свидетелями Гаджиеву было неоднократно отказано. Все обвинения против Гаджиева, в части «мотива и намерений» для осуществления денежного перевода, построены на их показаниях, а российские суды лишь указали, что показания анонимных свидетелей последовательны, достоверны и достаточны, в отличие от показаний свидетелей защиты, к которым суды отнеслись «критически» и сочли их полностью опровергнутыми «письменными доказательствами и показаниями свидетелей обвинения».

Подписывайтесь на канал Центра защиты прав человека «Мемориал» и следите за нашими новостями!