Жадная красная щелочка

👉🏻👉🏻👉🏻 ВСЯ ИНФОРМАЦИЯ ДОСТУПНА ЗДЕСЬ ЖМИТЕ 👈🏻👈🏻👈🏻

Жадная красная щелочка
Содержание Fine HTML Printed version txt(Word,КПК) Lib.ru html

В наше время ассортимент настольных игр для детей разного возраста невероятно широк и приобрести понравившийся
Смыслом игры является сбор карт: игроку необходимо набрать 4-5 королев, и от 40-50 очков, чья сумма зависит
Если вы задумали изготовить декоративного снеговичка, подойдет любой материал, оказавшийся под рукой.
Бумага — это самый доступный и универсальный материал, применяемый в творческих проектах.
© 2022 Информация, опубликованная на сайте, носит исключительно ознакомительный характер
Рассказ про реальное событие произошедшее со мной и моими друзьями детства. Почему то таких извращенцев всегда было много в Якутске тех времен.
Место- г. Якутск, восьмилетняя 25 школа, уличный туалет
Рассказ о нашем детстве от liu_villa»s
ВОСПОМИНАНИЕ О ДЕРЕВЯННОМ ТУАЛЕТЕ ШКОЛЫ ЯКУТСКА.
Я и четверо моих подружек вприпрыжку выскочили из школы.
Мы уже собирались идти домой, километров пять, как я вдруг
вспомнила наставления мамы: лучше посетить деревянное заведение,
чем делать это на полпути к дому, где-нибудь в лесу или в степи.
— Кто со мной в туалет?- спросила я. Никто, почему то, именно в тот
раз не хотел. Я кинула им свой ранец и побрела, несколько обиженная,
Вход в туалеты для девочек и мальчиков разделяла ветхая деревянная
стенка, прямо в середине которой была чудовищная щель. Даже и не щель,
а длиннющая дыра в человеческий рост. И всегда, прежде чем свернуть в
кабинку туалета, страждущий поневоле кидал взгляд на «запретную зону».
Я, как всегда, кинула этот мимолётный взгляд и остолбенела.
В «щели», как в раме, стоял дядька, который держал руки внизу, на причинном
месте, а лицом он недвусмысленно улыбался. Я, правда решила, что он ссыт.
Про болезных людей я ещё не знала. Забыв обо всём, пятясь задом, я вылетела,
как ошпаренная из туалета и понеслась к своим подругам.
-Да нет же, он там. В дыре. С писькой.
-Дура что ли?- закричали все, но не потому, что считали, что она дура,
а потому что этого требовали девчачьи приличия.
внимания на нашу напускную добродетель. Кстати, обратилась именно ко мне,
будто я прям уже гид какой то. Делать нечего. надо было соглашаться, а то ещё
-Только как же мне идти? Он же меня уже видел. решит, что я специально.
( Я просто хваталась за последнюю соломинку.) Не тут то было.
Маринка бысрыми движениями сдвинула мне челку набок и уверенно заявила:
-Так он тебя не узнает. (С этими словами она поволокла меня в туалет).
Дядька всё стоял, как будто ждал нас. Увидев его, Маринка как то немного осела
и ахнула одновременно. Через секунду мы вылетели из туалета, не разнимая рук.
Яна молча сдвинула мне челку в другую сторону и подло сказала, что дядька меня не
узнает. Пришлось идти. Пришли. Яна строго посмотрела на дядьку, твёрдыми шагами
(я прям завидовала этой её несокрушимости), вышла из сортира. я семенила за ней.
-Ага. Там он. Стоит. Он не ссыт, он просто показывает.
Тут выступила вперёд тихая Нарика. Она умоляюще посмотрела на меня и сказала:
-Ты должна сходить со мной. Ты же моя лучшая подруга.
Она знала, на что надавить. Айтиной заколкой мне закололи всю челку назад и я повела
свою лучшую подругу Нарику в этот анатомический вертеп.
Нарике стало плохо, ещё не дойдя до заветной дыры в стене. Я вела её, а она как то
пошатывалась и тихо подвывала от ужаса. Дядька ждал. Я показала ему Нарику.
Она не видела ничего, потому что глаза так и не открыла. Дурища. Я увела Нарику.
Я передала Нарику подругам. Айта ждала своей очереди. Но с моей челкой, к счастью,
уже больше ничего нельзя было придумать)))))
С Айтой никто не пошёл, она жутко разозлилась на нас и целый день с нами не разговаривала.
Мне до сих пор интересно: что думал о нас тот дядька? Конкретно, конечно, обо мне)))
И испытал ли он хоть что-нибудь похожее на благодарность)))
Лена подумала, и слегка сдавленным голоском сказала:
— Да, пусть он лапает её, — и указала на Таню. Та хихикнула, но встала лицом к Лене. Денис встал тоже, и при каждом шаге ощущая трение штанов, о благодарный Бен, подошёл к Тане, и радостно её облапал. — Нет, — сказала Лена капризно, — мне так не видно. Встань сзади.
Денис повиновался. Это было удобнее, и так не надо было выворачивать голову, чтобы видеть Лену. Он прижал за пишку хихикающую Таню к себе попкой, причём Бен, торчащий в штанах вертикально вверх, пришёлся как раз под её половинками. Приятно.
Он запустил руку Тане в шорты, почувствовав прилив кайфа, как если бы только что за неё схватился, но Лена тут же возразила: — Мне так не видно!
Денис хотел было с сожалением вынуть руку, но Таня быстрым движением расстегнула пуговицу, и спустила до колен шорты вместе с трусами. Денис другой рукой задрал Танину футболку, и схватил её за грудь, уже голую. Таня немедленно стащила с себя футболку через голову, дав Денису случай потрогать свою обалденную грудь в движении. Это долго описывать, но когда поднимаются руки, напрягается прижатая к телу спина, и Таня выгибается, грудь становится вроде как меньше и твёрже, изменяет несколько форму… Денис обратил внимание, что соски у Тани (он не заметил, когда) стали твёрдыми, и как бы съёжились. Он не понял, как и отчего это может быть, но так было ещё лучше. Лена дышала часто, взгляд её был туманен, перебегал с одной руки Дениса на другую, на его лицо, на лицо Тани… Денис просунул свой палец между половинок пишки, там было тепло и влажно. Он вспомнил, что делала она сама, посмотрел, как делает Лена, и стал несильно теребить Танину пишку вправо–влево… Таня вздрогнула, Денис почувствовал, как тело её напряглось в его руках, дыхание участилось, она переступила ногами (кайф!), шорты упали с неё, и она расставила ноги. Денис был на седьмом небе. Если честно, то девочку с раздвинутыми ногами он лапал раньше только один раз. То есть, он только что лапал Лену, но она лежала, а это не то, когда девочка стоит, то живот как–то плавно переходит в пишку… ну, в общем, не то. Ну, правда, ещё Ирка у столба была, но там у неё ноги были несильно расставлены. Да, так вот, а то было, естественно в транспорте. Какие–то приезжие везли какие–то тюки, и довольно симпатичная девчонка стояла ногами по сторонам какого–то мешка. Денис встал к ней спиной (тоже по сторонам мешка), завёл руку назад, и когда народ на остановке стал набиваться внутрь, его прямо рукой прижало точно к пишке. Несколько минут он эту девчонку держал. Правда, сквозь спортивный костюм и старательно неподвижной рукой. Не сравнить, конечно. Но если учесть, что этот случай Денис вспоминал частенько, то представьте себе, как его порадовала Таня! Да… В общем, он механически теребил рукой Таню, и это было хорошо, потому что, когда рука неподвижна, то ощущения быстро ослабевают, а когда гладишь (это Денис осознал недавно), то трудно находить новые положения, часть внимания уходит на движения. А когда теребишь, то и думать не надо, и полнота ощущений всё время сохраняется. Таня откровенно тащилась, она обхватила его руками за бёдра, и сама тёрлась попой о его Бена. Лена была в экстазе. Она издавала тихие тоненькие стоны, раздвинула ноги почти на шпагат (Денису это нравилось), расслабленные губы её дрожали… Денис уже подумывал, что если тереться о Танину попу систематически, то можно запросто кончить, как это было вчера, но Ирка безжалостно сказала:
Таня недовольно застонала, Денис сдержался, а Лена как–то жалобно посмотрела на сестру. Денис решил, что она тоже недовольна тем, что ей не дали кончить, но Лена так же жалобно спросила:
— Ну только если одно исключение сделать. Этот (она подчеркнула это слово) этап можно пропустить. Слово пропустить она тоже подчеркнула. Посмотрев на Ирку, Денис обнаружил, что она уже сидит в кресле, и правая рука её засунута в расстёгнутые шорты. Надо же… Что же дальше–то будет, интересно? Лена сползла ещё ниже, так что попка свисала с кровати (в этом положении она выглядела лучше, потому что пока она лежала, расплющенная об кровать попа всё–таки не прибавляла ей прелести…), и раскинула ноги. Таня неожиданно просунула руки за спину, между собой и Денисом, и ловко расстегнула ему ремень.
На скамейке, болтая ножками, сидела девочка. Она ела мороженое и смотрела по сторонам и ждала маму. Мимо нее ехали машины, спешили люди, плыли облака, гуляли собаки. Только она одна сидела и болтала ножками. Напевала, переливаясь внутренним жемчужным светом. Она была просто свободной и потому счастливой.
Девочка точно знала, что она – центр всего-всего. И самое смешное, что это была правда.
Я не падаю и не кувыркаюсь. Понимаешь? Я так летаю. Неважно что падаю, важно.
Большая обида в сердце маленькой девочки…
Я много думала об этом дне и просто места себе не.
Смотри, от нас остались черные дыры… Нас больше нет. А. Башлачев «Черные дыры» сказка для взрослых Бывает, так смотришь в небо, а там видимо-невидимо звезд. Красивые маленькие точки, которые задорно тебе подмигивают. Маленькая Ида очень любила смотреть на звезды. Она любила рисовать звездное небо, насмотревшись на серебристый калейдоскоп, любила разговаривать со звездочками, шепча им свое желание.
А самым заветным желанием малышки было стать не кем-нибудь, а звездой. Самой яркой, самой.
Маленькая девочка сидела на корточках и смотрела на цветок, над которым кружилась бабочка. Она смотрела и ласково улыбалась. Ей было приятно наблюдать как бабочка выбирает, потом любит цветок. Бабочка оплодотворяет его пыльцой, а цветок ее благодарит нектаром.
Девочка всего этого не знала. Она просто чувствовала Любовь.
Рядом сидела мама на скамейке и читала книгу. Она тоже что-то почувствовала и оторвалась от чтения и взглянула на ребенка. Женщина залюбовалась дочкой, и ее тоже заполнило.
Часто в маленькой женщине живет неукротимый дух! И муж ей уступает ( от любовной лени) и постепенно становится подкаблучником ( от житейской лени).
Исподволь ОНА заполняет собой все жизненное пространство, даже дети ей уступают и ленятся, тормозят.( внутреннее сопротивление на насилие)
И только во сне героическая женщина становится маленькой девочкой и мечтает о Герое!
Маленькая мама. Рассказ второй. Рождение.
Леся весь вечер простояла у окна, наблюдая, как большие полные капли осеннего дождя стекали вниз по стеклу, скапливаясь и превращаясь в тонкие ручейки, которые тяжелыми струйками падали на землю под окнами.
Маленькая девочка подошла к Ангелу,задумчиво сидевшему у стола.На столе ярко пылал и переливался красивый сосуд,наполненный прозрачным Светом.Девочка забралась к Ангелу на колени,прижалась и спросила:»Что это такое?» Он приобнял.
Прижал к себе и тихо ответил:»Это твое сердце» «Почему оно такое большое,ведь я маленькая?» «В нем все то,что ты любишь»-ответил Ангел «Это твои близкие,твои друзья,твои игрушки.Твой розовый зайчик,с которым ты спишь.В нем все твои родители,которых ты не помнишь,но.
Маленький серенький камушек. Жил на свете один камень. Маленький такой, серенький. Его и камнем то назвать было трудно. Так. камешек.
Решил он как-то заняться созерцанием людей. Сам он жил на улице города, рядом с канализационным люком. Предметов созерцания проходило много (куры не клюют), но они его не замечали. Идеальноe место в общем.
Наблюдать за людьми оказалось очень даже не просто. Они всегда находились в движении. Причем наблюдалось не только внутреннее движение, но и движение во.
Маленький трубач давал жару по выходным в загородном клубе под названием «Загородный Клуб». А после своих даваний жару он любил сесть на край сцены и рассказывать свою грустную историю. Такое загородное подобие автопати как бы.
А история о том, что родился и вырос он в бедной семье нефтяных магнатов. С самого детства ему давали два пирожка в день, стакан молока и адскую порку после шести.
Он любил своих милых и заботливых родителей. Он всегда был сыт, одет и ходил в школу пешком.
Когда соседскую Настю впервые оставили у нас, я ещё не знал, что её воспитывает бабушка. С виду она выглядела совсем как обычная девочка.
Оба её родителя были художниками и с единственным чадом особо не заморачивались, дружно подкинув его бабуле. Квартиру свою они сдавали, а сами дрейфовали по странам Азии, где на пару валялись на пляжах и рисовали диковинные ведические пейзажи с храмами и джунглями.
Войдя тогда к нам, Настя кротко взглянула на меня своими синими глазами и, укоризненно покачав головой, переставила мои, стоявшие в беспорядке ботинки, носками друг к другу. — У добрых-то людей так, — терпеливо, как маленькому, пояснила она на мой недоумённый взгляд, — чтоб голова не болела.
Жена в тот день как раз собралась пройтись по магазинам, оставив меня сидеть с девочками до вечера.
— Сперва пусть поиграют, — подробно инструктировала она меня, —- потом своди их во двор погулять на часик, а после покорми. Устанут — пусть поспят. Я, признаться, загрустил. Провести весь день, смотря сразу за двумя детьми, означало для меня просто египетскую работу, но деваться было некуда.
Наша Даша, игравшая с подаренным ей накануне «бэбиборном», гостье тоже не очень-то и обрадовалась. Умудрённая горьким опытом детсадовских разборок из-за игрушек, она с подозрением посматривала в её сторону, держась настороже. То, что незнакомка начнёт сразу претендовать на её новое сокровище не вызывало у неё никаких сомнений.
Настя же действовала совершенно по-другому. Спокойно присев и молча понаблюдав за дочкой минут десять, она неслышно подошла к ней сзади:
— Голубушка ты моя, — мягко проворковала она, ласково приобняв её за плечи, — позволь и я поиграю… а тебе, вот, пирожок, — развернула она принесённый с собой пакет.
Дочка, приготовившаяся защищать свою собственность до последней капли крови, от неожиданности опешила и безропотно разрешила гостье забрать «бэбиборна» к себе на руки.
Более того, сроду не евшая никакой домашней выпечки, она послушно сжевала пирожок с капустой, глядя, как её бэбику стригут ногти и укладывают спать.
«Бэбиборн» перед сном капризничал и даже плакал, на что Настя резонно заметила:
— Побольше поплачет, поменьше поссыт.
Как только кукла, по их общему мнению, заснула, я поставил им диск с телепузиками, что особенно понравились нашей гостье.
— Чисто ангелочки, — всплёскивала она от умиления руками, не забывая при этом кормить дочку очередным пирожком: — Кушай, кушай, совсем ты у меня бледная как спирохета…
Потом, когда кончились и пирожки, и мультики, мы стали собираться на прогулку. Причём собирать детей и не пришлось, Настя прекрасно с этим справилась без меня. Нарядив себя и Дашу, она сказала «с Богом» и мы отправились во двор. Там она также без труда взяла под контроль всю детскую площадку, не оставив мне и другим родителям ни единого шанса самим присматривать за детьми.
— Мальчик, ма-а-альчик, чего ты носишься, как лыска? — то и дело доносилось из песочницы. — Что сказал? Сейчас песком накормлю! Не кричите, девочки — милиция приедет! А, ну-ка, слезь с дерева, махновец!
Девочки ожидаемо собрались возле нового «бэбиборна», но Настя решительно разогнала всех дочкиных дворовых приятельниц.
— Видали таких, — категорично заявила она ей, — подружки-подлюшки… им только дай чего… У бабушки тоже такие есть, до сих пор банки с-под варенья не возвращают…
За обедом убедив дочку, что, если она не доест, каша будет за ней бегать, она каким-то волшебным образом заставила её умять две полных тарелки нелюбимой манки. Чему я, привыкший уговаривать съесть хоть ложечку, был также немало удивлён.
В общем, вернувшись к вечеру, супруга застала у нас полную гармонию. Я, нисколько не устав от детей, занимался какими-то своими делами, а девочки дружно штопали старые колготки на взятой у меня лампочке.
Когда жена повела Настю домой, дочка даже позволила ей взять ночевать «бэбиборна» к себе, и та уходила довольная:
— Спасибо, добрые вы люди, мы с бабой сонник ему почитаем, посумерничаем, — она обулась, оглянулась на нас у двери и с чувством повторила: — Какие добрые люди!
Мне кажется, что я был влюблен всегда.
Тс-с. Следующие сорок пять слов шепотом. Дорогие читатели и читательницы. Первая фраза моего рассказа будет нашим с вами паролем. Пусть вас не обманут никакие псевдонимы, ни Василий Смит, ни Альбертино Сидоров. Знайте, что если рассказ начинается этой фразой, то это я, ваш покорный слуга, я еще жив и пишу для вас.
Как-то в электричке услышал фразу «был на Рязанщине, был на Смоленщине, а тянет к женщине». Это про меня.
Только вот ни на Рязанщине, ни на Смоленщине я так и не побывал.
Кто же была она, та первая, разбудившая во мне что-то совершенно непонятное, что-то такое, отчего я будто бы переставал быть самим собой, то ли слегка кружилась голова, то ли немного быстрее стучало сердце. Одно помню точно, от этого чувства почему-то тянуло на подвиг. Хотелось доказать всем, а, главное, ей, что я сильный, что я могу ее защитить. Обнять хотелось. Прижать к себе хотелось. Доминировало какое-то смутное чувство собственника.
Вероятно, корни всего этого все же в зверином инстинкте самца.
Может, впервые это случилось, когда мне было лет шесть? Дед привез мне в подарок деревянный грузовик. Он был таким большим, что я свободно мог сесть в его кузов и скатиться с горки. К нам пришли гости, с собой они привели девочку. Помню, ее звали Тоня и она была на год младше меня. Мы стали вместе кататься на грузовике. Тоня садилась впереди, а я сзади, словно это были санки. Для двоих места тоже хватало. Чтоб Тоня не выпала, я обхватывал ее тело руками. Сколько лет прошло, а непонятное волнение, охватившее меня тогда все еще помнится. Помню, что я требовал от Тони обещаний, что впредь она будет кататься только со мной. И она обещала.
Помнится и то, чем закончилось наше катание. Они ушли, а мама призвала меня к себе и стала охаживать инструментом для воспитания, при этом она приговаривала: «Вот тебе, вот тебе, будешь знать, как задирать платье девочкам!»
Вот этого я не помню. То есть, не помню, как мы с Тоней дошли до такого.
Но, видимо, было. Мать не стала бы меня лупить почем зря.
Или другое. Это уже что-то более стыдное.
Темный зимний вечер. Сладко и тоскливо воет ветер в печной трубе. К моей маме пришла соседка, и они при свете керосиновой лампы что-то вяжут, сидя напротив друг дружки. Я играю на полу своей любимой игрушкой, маленьким, он вмещался в ладошку, автомобилем. Машинка закатывается под мамин стул и я ползу за ней, хватаю ее и поднимаю голову.
Перед моими глазами стройные ноги нашей соседки, я вижу ее колени, я вижу, что они раздвинуты. Стыдно, грешно, но никто не обращает на меня внимания, и я жадно смотрю на ее бедра, обтянутые тонкими чулками и там, дальше, я вижу ее короткие панталончики. Какое-то необъяснимое чувство сдавило мне горло. Удержаться не было никаких сил.
И я протянул руку и, скользнув между ее коленей, коснулся ее бедер.
Помню, что ее ноги резко сжались. Я выдернул руку. Раздался смех.
Как я был ей благодарен! За ее спасительную ложь.
Я вылез, я смотрел на спокойное лицо соседки, она, скосив глаза, внимательно разглядывала свое вязание. Пальцы ее двигались легко и споро.
Словно ничего и не произошло. Но в моем сознании произошел переворот. Оказалось, что любовную ласку можно обратить в шутку. Когда выгодно.
Где она теперь, эта красивая женщина? Может, ее и нет уже на свете.
Еще помнится фетишизм вещей. Точнее, женской одежды. Еще точнее, нижней одежды. О, это целая поэма экстаза. Спасает то, что не я первый, а, главное, не я единственный. Целые индустрии работают, чтоб поддержать эту поэму.
Наверное, если бы у меня была сестренка, то я совершенно иначе относился бы к обнаженному или полуобнаженному женскому телу. Ведь я бы видел все эти сложные конструкции, все эти застежки, резинки, кружева. Они стали бы для меня обыденными. Но сестренки не было и все эти секреты остались для меня волнующими таинствами, так, что будучи уже взрослым, я не мог без волнения смотреть на нечаянно задравшуюся юбочку, из-под которой мелькало на миг что-то запретно-кружевное.
Людочка согласилась со мной, а Вера как-то странно насупилась.
Первой легла Людочка. Я уселся на нее сверху, как на лошадку.
Сколько раз до этого, случалось, и в шутку, и всерьез бороться с девчонками, но впервые я ощу
Подцепили в клубе шалав | порно и секс фото с вечеринок
Групповуха на природе
Турист выебал худую мамку из Таиланда