ЖУРНАЛИСТСКИЙ БЛОГ: ЯЗЫК, АКТОРЫ, ИДЕОЛОГЕМЫ

 ЖУРНАЛИСТСКИЙ БЛОГ: ЯЗЫК, АКТОРЫ, ИДЕОЛОГЕМЫ

И. Д. Воюш

Белорусский государственный университет, ул. Кальварийская, 9, 220004, г. Минск, Республика Беларусь, vojush@rambler.ru

На примере авторской колонки рассмотрены критерии и основания, по которым журналистский текст может быть отнесен к пропагандистскому дискурсу на уровне языка текста, наименования «мы»-акторов и «они»-акторов, формулирования идеологем.

Ключевые слова: колумнистика; СМИ; пропаганда; язык вражды; идеологема.

JOURNALISTIC BLOG: LANGUAGE, ACTORS, IDEOLOGEMS

I. D. Voyush

Belarusian State University, 9, Kalvariyskaya Str., 220004, Minsk, Republic of Belarus Corresponding author: I. D. Voyush (vojush@rambler.ru)

On the example of the author’s column there have been considered the cri­teria and grounds on which a journalistic text can be attributed to propaganda discourse on the level of the language of the text, the name «we»-actors and «they»-actors, the formulation of ideologemes.

Key words: columnist; media; propaganda; hate speech; ideologeme.

В 2000–2010-е гг. в исследованиях по журналистике стали актуальны материалы по лингвистической экспертизе журналистского текста, по­зволяющей установить его принадлежность к собственно журналист­скому, пропагандистскому либо агитационному дискурсу. Подобная экспертиза облегчает определение жанровой специфики и воздействую­щего потенциала произведения, приоритетов редакционной политики, уровня ее толерантности либо непримиримости, а в некоторых случа­ях – законности деятельности медиа либо отдельного корреспондента. Научному осмыслению вопроса посвящены исследования таких российских ученых, как А. Баранов, П. Паршин, И. Дзялошинский, Н. Пе­трова, Л. Рацибурская, Г. Кожевникова (Москва); Д. В. Дубровский, О. В. Карпенко, М. Кроз, Н. Ратинова (Санкт-Петербург); Е. Сычев, Л. Мартынова (Краснодар).

Образцы создания рассматриваемого дискурса можно найти в раз­нообразных онлайн и офлайн-материалах газеты «СБ. Беларусь сегод­ня». Наиболее показательна в предложенном аспекте авторская колонка «Накипело» на портале sb.by. Для анализа используется 200 публикаций за летний период текущего года, которые содержат информационный отклик как на события электоральной кампании, так и на постэлекто­ральные процессы. Гипотеза заключается в отнесении текстов назван­ной колонки к пропагандистскому дискурсу.

Согласно концепции А. Баранова и П. Паршина выделяется несколь­ко существенных признаков пропагандистского дискурса:

– наличие субъекта пропаганды (часто институционально оформ­ленного). В нашем случае субъектом выступает Издательский дом «Бе­ларусь сегодня» и редакция газеты «СБ. Беларусь сегодня», которую представляет колумнист А. Муковозчик;

– наличие адресата пропаганды (совокупности лиц, представления которых должны быть изменены). Адресат публикаций – лояльная к существующему порядку вещей часть общества, именуемая как народ, белорусский народ, образованный европейский народ, белорусы, земля­ки, мы сами, уважаемые сограждане, наше общество, наша молодежь, люди, сельчане, рабочие, «памяркоўны беларус»;

– наличие совокупности относительно простых тезисов (описание желаемой ситуации, положения дел). Главный тезис можно сформули­ровать так: «Курс белорусского правительства – залог экономической и политической стабильности»;

– наличие противопоставленных оценок желаемой ситуации и ее не­гативных альтернатив. В общем виде оценка выглядит так: деструктив­ные силы препятствуют процветанию развитой страны. Далее оценка видоизменяется в зависимости от текущей ситуации: в начале исследу­емого периода полюс деструктивности сосредоточен вокруг активных участников общественной жизни, объявленных пророссийскими, в се­редине – вокруг кандидатов в президенты Беларуси, в конце лета – вокруг администрации западноевропейских стран и США;

– наличие множества текстов за период пропагандистской кампании. У названного автора за 92 дня лета опубликовано более 120 текстов с повторяющейся аргументацией;

– наличие практической возможности распространения информации среди множества лиц-адресатов. Возможности тиражирования и рас­пространения текстов колумниста обусловлены количеством посети­телей портала «СБ. Беларусь сегодня» (по данным медиакита газеты: 280 тыс. в сутки, около 7,9 млн в месяц и 150 тыс. подписчиков в со­циальных сетях).

Одним из инструментов, которым активно пользуется автор, стал так называемый язык вражды, или риторика ненависти, что позволяет маркировать материалы как пропагандистские. Исследователи Евро­пейского университета в Санкт-Петербурге указывают, что тексты мяг­кой формы языка вражды – вместе с делением акторов журналистского произведения на категории «мы» и «они» – содержат признаки противо­поставления «мы-группы» и «они-группы», где характеристики «они-группы» имеют негативный оттенок, а «мы-группы» – наоборот. При жесткой форме тексты включают побудительные конструкции, которые призывают к негативным действиям в отношении «они-группы» (при­водятся далее).

Проследим категориальное разделение «мы – они» через сопостав­ление наименований акторов, присущих пропагандистскому дискурсу. К конкретно-референтным можно отнести единственного актора ка­тегории «мы-группа»: Президент, Глава государства, Лукашенко. В бо­гатую на персонажей категорию «они-группа» входят представители противоборствующего лагеря: Беляцкий, Горбацевич, Дынько, Калинки­на, Латушко, Лебедько, Мартинович, Мацкевич, Маша (Колесникова. – И. В.), Некляев, Позняк, Панковец, Санников, Северинец, Статкевич, Федута, Хащеватский, Цыганков, Чалый и др. Контекстуально во вто­рую группу спорадически попадают лидеры других стран. Вот как автор представляет их умозрительную встречу с М. Колесниковой: «Путин просто не заметит, как пустое место»; «Трамп абъюзит на ходу»; «Си Цзиньпин вежливо кивнет издалека и забудет»; «шейхи Залива даже не кивнут»; «Меркель потреплет по плечику».

Собирательные акторы также выразительно противопоставлены. Положительно коннотированы характеристики «мы»-акторов. Это ос­новной адресат сообщения (см. выше), а также солидная публика; госу­дарственные служащие; парламентарии; должностные лица; правоох­ранители, блюдущие порядок и спокойствие; милиция, вместе с армией, вместе с народом; наши силовики; братья милиционеры; чиновники, ответственные за выборы; учителя из избиркомов; проголосовавшие избиратели; дети, женщины, старики; семьи, дети и близкие; большинство оставшихся в реальном мире; не враги отечества. Собирательные «мы-акторы» в зависимости от контекста конкретизированы: государственник; чиновница; повидавший жизнь политик; поживший, состоявшийся, ответственный и думающий человек; молоденький мо­гилевский сержант; один умный чиновник, наблюдательная женщина; бесстрастный наблюдатель; основной эксперт по выборам; избиратель.

Собирательные «они»-акторы составляют многочисленную группу, внутри которой можно выделить:

– оппонентов мирвоозренческой картины – кандидатов в президенты, членов их предвыборного штаба, показанных иронично либо грубо: убогие; петюни-петушки; «гомельская гопа»; обезумевшие крысы; стервятники; падальщики;«сильно желающие стать»; альтернативно одаренные среди альтернативно претендующих; стоящие в очереди, чтобы нами всеми поруководить; белоцепкальные; лентяи, приколисты и придуривающеся; карикатура на самих себя; «песчаные генералы». В контексте эти участники общественно-политической жизни лишены собственных имен (главный штабист; каждое ничтожество; наша флейтистка; человек, страстно хотящий порулить; вице-король для хорошего сумасшедшего; клоуны новоявленной рады), имена замещены числительными, местоимениями, субстантивированными частями речи (эти; одна; две; одна из штабных) либо употреблены как нарицательные, соотнесены с нарицательными (тихановские, керимовы, графини коровенковы, баумгертнеры, кузнецовы с петуховыми);

– так называемых «колеблющихся» читателей, гротескно показан­ных ведомыми, ограниченными, не способными к анализу политической обстановки: куклы; мясо; деревяшки в чужих кострах; романтичные и восторженные буратины; очередные развесившие уши; жаждущие ре­волюционной романтики; кучка трусливых балбесов; не выросшие моло­жавые мужчины; молодые-незрелые; «господа белорусские рабочие»; пустоголовые юнцы и экзальтированные девицы; «дурыдурами». Среди них выделена группа интернет-пользователей, оцененных саркастично-снисходительно, часто с указанием названия неугодной автору социаль­ной сети: «фейсбучные борцуны»; наши «фейсбучные интеллектуалы»; креативный фейсбучный класс; «френды»; «Властелины белорусского Фейсбука», а также социальный пузырек лайковых подписчиков; малень­кие кружки интернетно-диванных «активистов»;

– общественных активистов, представленных социально опасными типами через введение вульгаризмов, устойчивых сочетаний, изобретение авторских словообразовательных и смысловых конструкций, под­черкивающих пренебрежение к «они-группе»: истинные провокаторы и заводилы, организаторы и боевики; «бунтари ды змагары»; «упер­тыя змагары»; «прокопьеподобные»; наши белочырвоные полунацики- полупредатели; маргиналы-бандеровцы; условные бандеровцы; крепкие соратники одного гомельского гопника; бузотеры; «бакланы»; чуваки; мужички с тапком в одной руке и пивом в другой; городские сумасшед­шие; «скованные одной цепью», «связанные одной сцепкой»;

– коллег-корреспондентов – по названию титульного медиа (врушки- тутбаевки; варшавский нехта, «свободные нехты» с «мотольками го­ловного мозга»), а также по приписываемой им функции (предводители зомби; «независимые» трансляторы; крикуны; скандалисты; «свобод­ные» блогеры; «лидеры собственных мнений»);

– представителей науки и искусства: «интеллектуальные гопники»; свора интеллектуальных бомжей; «псевдоисторики», «национал-пре­да-патриоты»; «талантливые и выкинутые»; тонкий слой кухонной сварливой «интеллигенции»; визгливая «начитанная публика»; эльфы. В контексте эти номинации могут быть конкретизированы как спиваков; эльфийский эгрегор; очкарик с высоким лбом; бомбардирша, футбо­листка, фальсификаторша; лицемерный педагог-двурушник;

– граждан иных государств: французские, голландские, бельгийские и прочие ухоженные европейские фермеры; тот… «цивилизованный мир»; польские покровители нехт и мотолек; чужие дяди; кто-то где- то; целый посол ЕС.

Процедура определения текста как пропагандистского предполагает также формирование идеологем. Императивная идеологема в исследуе­мых постах представлена различного рода конструкциями: «…креато­ров, творцов и прочей… образованной публики… список, я считаю, в конце концов нужно будет обязательно составить. Имя, фамилия, на­звание бизнеса, место работы. И опубликовать. …А может, и не толь­ко опубликовать. Согласны?» (Давайте вглядимся в прекрасные лица взбесившихся белорусских мелких буржуа, 27.08.20); «А почему нет: ты хотел стать президентом? Иди поработай на общество. Суток 15» (Люди бывают разные, 02.06.20); «Вы (оппоненты. – И. В.) – поджи­гатели. …Кстати, знаете, как …поступали в деревнях с конокрадами, поджигателями и такими же… скотоложцами? Вот именно, их изго­няли вон» (Будем взаимно вежливы, 10.06.20); «Вы (оппоненты. – И. В.) готовы к тому, что в вашей семье, в вашем доме, в вашем окружении кого-то не станет? Готовьтесь» (Цветная революция – она уже гото­вится здесь, против всех нас, 22.07.20).

Анализ лингвистических компонентов показал принадлежность тек­стов исследуемой колонки «СБ. Беларусь сегодня» к пропагандистскому дискурсу за счет использования языка вражды, ангажированной номи­нации акторов и формирования жестких идеологем.

Библиографические ссылки

1.                 Баранов А. Н., Паршин П. Б. Категория пропаганды в лингвистической экспертизе текста // Теория и практика судебной экспертизы [Электронный ресурс]. URL: https://doi.org/10.30764/1819-2785-2017-12-2-53-65 (дата обра­щения: 30.08.2020).

2.                 Дубровский Д. В., Карпенко О. В. Язык вражды в русскоязычном Интерне­те: материалы исследования по опознаванию текстов ненависти [Электрон­ный ресурс]. URL: http://ecsocman.hse.ru/text/19192182 (дата обращения: 30.08.2020).