ЗАПАД В ТУПИКЕ. РОССИЙСКАЯ НЕФТЬ ПОТЕКЛА НА ВОСТОК. ТЭК-ТОК с Тамарой Сафоновой

Запад пытается ввести новые ограничения против российских нефтяных компаний и сделать их общим правилом торговли российскими углеводородами. О том, могут ли эти санкции оказать влияние на рынок и какое воздействие они будут иметь для экономики РФ, рассказала генеральный директор аналитического независимого агентства “НААНС-МЕДИА” Тамара Сафонова.

Олег Фомин: В последние месяцы западные страны ввели целую серию новых санкций, стремясь ограничить нефтегазовые доходы РФ. В этом ряду и ограничения, введенные в отношении “Совкомфлота”, и предоставление минфину США права на введение вторичных санкций, а также ограничения для криптовалютных платформ. Какое влияние все эти запреты окажут на российский нефтегазовый сектор? 

Тамара Сафонова: Основное воздействия было направлено именно на то, чтобы сократить нефтегазовые доходы российского бюджета. Что мы по итогу получили? По окончанию 2023 года мы наблюдаем незначительное сокращение нефтегазовых доходов бюджета - где-то 24% к уровню 2022 года, а по отношению к 2021 году - 3%. Однако мы знаем, что доходы зависят от цены на нефть URALS на мировых рынках, поэтому очевидно, что как только цена на нефть падает, доходы снижаются. Нефтяная цена URALS по итогам 2023 года снизилась на 17%, а к уровню 2021 года - на 9%. При этом в ковидный 2020 год средняя цена URALS составляла 42 доллара за баррель. То есть эти колебания в ценах - это отражение конъюнктуры рынка. Можно сделать вывод, что тем цели по обрушению цен российской нефти, которые были поставлены западными странами, не достигнуты. 

Кроме того, предполагается, что при введение определенных санкций, они должны нанести вред оппоненту. Что мы увидели? Пакет санкций предусматривал запрет на участие стран инициаторов в торговых сделках по реализации российской нефти и нефтепродуктов. Оценить результаты можно по отчетностям западных компаний. Например, Shell в 2023 году отчиталась о падении чистой прибыли на 30%, а американская Chevron сообщила о снижении прибыли в 1,7 раза. Получается, что проигравшей стороной оказались резиденты стран, вводящих санкции против РФ.

Олег Фомин: С декабря 2023 года началась вторая волна санкций, которая несет существенные риски. Как можно оценить эти действия сегодня? Как скажется на российском экспорте сокращение поставок в Индию? 

Тамара Сафонова: Санкции, которые касаются именно валютных транзакций между странами в целях взаиморасчетов за энергоресурсы в первую очередь бьют по самим западным странам. Это связано с резким сокращением объемов транзакций в долларах и евро. Если говорить об оборотах нефтяной торговли, которые выходят на рынки у добывающих стран, то доля России составляет 12% по нефти и 10% по нефтепродуктам. Если происходит какое-то выпадение объемом в таких масштабах, то это отражается и на мировых котировках нефти. 

Олег Фомин: Я бы хотел несколько проблематизировать наш разговор. Я имею в виду не столько валютные расчеты в целом, сколько задержки платежей, которые возникают по вине иностранных банков, например, турецких, арабских, индийских. Вероятно, это связано с рисками попадания под санкции США. Как можно решить эту ситуацию? 

Тамара Сафонова: Когда был введен первый пакет таких мощных санкций в феврале 2022 года, то страны коллективного запада вероятно предполагали, что Россия согласится на “потолок цен” и продолжит транзакции с иностранными покупателями в рамках ограничений. Однако у нас произошла глобальная трансформация, которая сопровождалась созданием новых логистических компаний, новых импортеров, тренинговых организаций. И безусловно, этот пул компаний работает над тем, чтобы обеспечить беспрепятственные поставки и платежи. Да, вероятно, возникают какие-то отдельные случае, связанные с задержкой платежей, но они решаются. И наш бюджет не показывал бы такие объемы нефтегазовых доходов, если бы у нас платежи не осуществлялись. 

Олег Фомин: Известно, что Индия восприняла достаточно чувствительно последние санкции против РФ. Есть некий призыв со стороны индийский НПЗ об отказе от российских премиальных сортов, которые торгуются сильно выше потолка цен. Как прокомментировать, эту ситуацию? Это некий торг Индии за бОльшие скидки или действительно опасения попасть под санкции США? 

Тамара Сафонова: Иногда мы сталкиваемся с некоторой спекуляций в информационным поле. Несколько мировых СМИ недавно написали, что Индия отказалась от покупки нефти Sokol Однако эта страна и ранее не покупала охотно эту нефть, напрямую с проекта на Сахалине. Возможно, как вариант, возникают вторичные сделки, когда российская нефть продается иностранному покупателю согласно первичной сделки, а затем эти объемы хранятся в танкерах-накопителях и ждут наиболее выгодного предложения. Если говорить об индийских покупателях, то они традиционно покупают нефть URALS. Есть небольшие объемы нефти ARCO из Мурманска. Однако Индия живет в парадигме 50-процентной скидки на нефть, которая была получая после введения потока цен. Сейчас ей в принципе интересны только дисконтированные сорта российской нефти. 

Олег Фомин: А откуда исходит этот информационный сигнал? 

Тамара Сафонова: Это зарубежные источники. 

Олег Фомин: То есть Kepler и Bloomberg являются недостоверными источниками информации? 

Тамара Сафонова: Сейчас мы видим порт назначения, но что дальше происходит, можно только гадать. Останется ли груз в стране, будет находиться на плавучей платформе, будет ли смешиваться… Сейчас сложно отследить всю цепочку поставок от российского поставщика до конечного покупателя. 

Олег Фомин: Как вам кажется, в связи с тем, что Индия заявляет о покупке американских и венесуэльских сортов нефти, стоит ли у российских компаний выбор - сокращать объемы продаж в Индию либо соглашаться на больший дисконт?

Тамара Сафонова: Поставки РФ в Индию не стабильны. Диапазон меняется - максимально доля URALS в экспорте в Индию достигала за месяц 47%, а в ноябре например - 35%. Почему? Потому что резко сократился дисконт между URALS и BRENT. Соответственно, когда скидка уменьшается, находятся другие покупатели, которые забирают этот ресурс. Активно работу проводят Турция, Алжир, Египет. 

Я бы также отметила, что потолок цен настолько был не выгоден другим странам экспортерам, что нерыночный дисбаланс выравнивается за счет рыночных механизмов. К примеру, Саудовская Аравия, которая является крупным поставщиком нефти в Индию и Китай, как только возник дисконт на российскую нефти, сократила поставки в эти страны. 

Олег Фомин: Какой прогноз по поводу баланса рынка нефти в ближайшие месяцы? Он останется дефицитным? 

Тамара Сафонова: Во-первых, всегда нужно оценивать, какие шаги осуществляют страны ОПЕК+ по сокращению добычи нефти. Если взять последнее заседание ОПЕК, там Россия взяла дополнительные объемы для сокращения к предыдущим обязательства - это почти 0,5 млн барр. в стуки. И учитывая текущую ситуацию в мире, мы понимаем, что Россия имеет возможность еще сократить объемы нефтедобычи. Также Саудовская Аравия имеет потенциал для сокращения добычи. И в целом, когда формируется отчет ОПЕК, там очень хорошо оценивается спрос и добыча всеми странами не включая ОПЕК. На основе этих данных рассчитываются дифференциал. На этот дифференциал и ориентируются стран ОПЕК, чтобы не допустить избыточного предложения. Здесь я вижу хорошо выстроенную систему контролю за исключением профицита нефти на мировом рынке и с учетом того, что спрос будет расти на фоне растущих экономик АТР, я думаю, что все-таки мир уже не будет ждать профицита. 

Олег Фомин: В последнее время в США заявляют, что могут снизить потолок цен на российскую нефть. Как может быть реализовано американское предложение в условиях дефицитного баланса?  

Тамара Сафонова: 60-долларовый потолок цен мы прошли. Он не сработал. И в этом все видят какую-то определенную агонию - не сработало, значит нужно что-то усилить, подкрутить для нанесения еще большего ущерба. Я читала, что были предложения со стороны Польши снизить потолок цен до 30 долларов за баррель. Но мы же видим, как происходит обратный откат…если сейчас цена нефти составляет больше 90 долларов за баррель, а для России сделают потолок цен 30, то получится искусственный демпинг, который является нерыночным методом регулирования. Хорошо, сделайте 30 долларов за баррель, никто продавать по таким ценам не будет. И что скажет Саудовская Аравия и другие страны ОПЕК на это? 

Нет сегодня каких-то конкретных механизмов, которые позволили бы Западу реализовать свою основную идею по снижению нефтегазовых доходов России. Здесь, наверное, нужно остановиться и оценить не краткосрочный эффект, а долгосрочные перспективы.