Юристы «Мемориала» направили обзервации по делу о рабстве в Гольяново в ЕСПЧ

18 октября юристы ЦЗПЧ подали обзервации по громкому делу «гольяновских рабовладельцев». Текст подготовила руководитель юридического департамента Наталия Секретарева с участием юристок EHRAC Кейт Левин и Джесс Гаврон. Наталия дала развернутый комментарий по этому делу и обзервациям.

Напомним, 30 октября 2012 года активисты «Альтернативы» освободили 9 человек из продуктового магазина в Гольяново. Хозяева магазина много лет держали женщин из Казахстана и Узбекистана в рабстве. Возбудили ли после этого уголовное дело? Нет, но пытались – на жертв, за незаконную миграцию, и на активистов. 

Торговлей людьми занимались три сестры Истанбековы – владелицы магазинов на севере Москвы. В 2002 году старшую сестру Шолпан Истанбекову осудили за истязание работницы магазина на Новосибирской улице. В том же магазине её младшая сестра удерживала двух женщин, пожаловавшихся в ЕСПЧ. Тогда, в 2002 году, СМИ писали, что Истанбекова держала в магазине около десяти молодых женщин, а в магазине её сестры нашли труп женщины. В 2003 году президент Владимир Путин помиловал Шолпан Истанбекову. За эти годы некоторым жертвам Истанбековых удавалось сбежать. Почти все обращались в полицию. Если им везло, то их не возвращали обратно.

«Двадцать лет спустя, ни президент России, ни владельцы магазинов в Гольяново не поменялись. Никто не понёс ответственность. За прилавком всё так же стоят молодые девушки из стран Центральной Азии. Никого не интересует, добровольно ли они там. Полиция не видит никаких проблем», — заключает Наталия.

В 2016 году четыре жертвы рабовладельцев из Гольяново пожаловались в Европейский суд по правам человека. В 2012 году активисты «Альтернативы» освободили Б.К. у из магазина на Новосибирской, принадлежавшего Жансулу Истанбековой. Сестры Ф.М и А. М. сбежали из магазина Жанар Истанбековой на Уральской улице. Жанар отпустила Г. Н. конце 2012 года, испугавшись внимания СМИ. В декабре 2016 года ещё одна женщина сбежала из магазина на Новосибирской улице. Свекровь продала в рабство Н. И. весной 2016 года. Полиция не нашла повода возбудить уголовное дело и в этот раз. В 2018 году Н.И. также пожаловалась в ЕСПЧ.

«В конце прошлого года Суд принял жалобы потерпевших к рассмотрению. Мы так и не узнаем, что о гольяновских рабовладельцах думает правительство России – оно не представило свою позицию по делу», — констатирует Секретарева. 

Потерпевшие пожаловались на то, что стали жертвами торговли людьми и находились в магазинах в подневольном состоянии. Также они пожаловались на пытки – женщины подверглись жесточайшему физическому и психологическому насилию. По словам Секретаревой, условия их содержания были хуже, чем у заключённых в российских тюрьмах. Их систематически насиловали, они беременели против своей воли. Некоторых из жертв принуждали к абортам, остальных разлучали с новорождёнными детьми. 

«Государство ответственно за эти нарушения, потому что не защитило женщин, хотя могло. Полицейские знали о том, что происходило в магазинах, и «крышевали» рабовладельцев», — уверена Наталия. 

Заявительницы обратили внимание ЕСПЧ на то, что все нарушения нужно рассматривать через призму гендерной и интерсекциональной дискриминации. Все потерпевшие – молодые женщины из Казахстана и Узбекистана. Они выросли в небогатых семьях. Они работали за маленькие деньги с подросткового возраста – дома у них было мало перспектив. Истанбековы воспользовались уязвимым состоянием девушек. Пообещали им хорошую зарплату и безопасность – ведь работать в Москве они будут с земляками.

«Российские власти «покрывали» работорговцев и отмахивались от жалоб потерпевших – мол, сами приехали в Москву работать вопреки патриархальным ценностям, завели гражданских мужей (слова прокуратуры!), родили детей, а потом жалуются друг на друга. Пусть эти «лица азиатской национальности» – так работников описал полиции постоянный посетитель – сами разбираются.

 А происходило следующее. Молодых женщин обманом привозили в Москву, отнимали у них паспорта и личные вещи. Документы им не оформляли, и они быстро становились нелегалами. Их регулярно били и заставляли бить друг друга. Сестра могла избить сестру. Работникам запрещали общаться друг с другом или с покупателями. Домой звонить тоже не давали. Женщины работали по 20 часов в день и питались гнилыми овощами и просроченными продуктами», — рассказывает руководитель юридического департамента ЦЗПЧ. 

Если женщины спрашивали про зарплату или просили отпустить домой, их били сильнее. Работники жили в магазинах, спали на полу. В магазинах было по 30-40 камер, круглосуточно записывающих всё происходящее. Камеры были даже в туалете. Хозяева не звали работников по имени – у всех были клички. Люди спустя годы могли не знать настоящих имён своих «коллег». Женщинам стригли и красили волосы, указывали как пользоваться макияжем. Их не пускали к врачам. Не вызывали скорую. Во время менструаций они пользовались тряпками.

«Хозяева» заставляли работников участвовать в «вечеринках» и пить дешёвую водку. Во время этих «вечеринок» – но не только – женщин насиловали. Одна из потерпевших вспоминала, что Жанар Истанбекова собирала работников магазина в своём кабинете и решала, кто с кем должен был заниматься сексом и в каких позах. Девушки беременели и рожали детей. Детей отбирали – брали в заложники. Многие жертвы не могли сбежать или, сбежав, возвращались, потому что дети оставались у хозяев. Матери выходили на работу через 2-3 дня после родов. Если работницы рожали девочек, то детей отправляли в Казахстан.

«В одном магазине было больше парней, а у нас — больше девчонок. И вот нас заставляли сексом заниматься друг с другом. Правда сказать, меня не очень заставляли, я говорила, что не хочу, и Жансулу этого хватало. Но если меня кто-то из них хотел, то заставляли переспать. Так я забеременела, и родила в 2003 году дочку», — рассказывала Б.К.

Через некоторое время женщинам говорили, что их дочери погибли. Кто-то выпал из окна, кто-то умер от менингита. Б.К. до сих пор не знает судьбу своей дочери Камиллы. Ее разлучили со вторым ребёнком на пять лет. Когда её и сына освободили, выяснилось, что он сильно отстаёт в развитии. В пять лет у него было тело двухлетнего ребёнка. Мальчику диагностировали синдром жестокого обращения с ребёнком и рахит. Ему сломали тазобедренную кость, и она неправильно срослась. Врачи готовили Б.К. к тому, что её сын не доживёт до 10 лет.

«Всё равно, живой или мёртвой, я свою дочку найду. Правильно? Я вспоминаю, что Жансулу со мной делала. И хочется ей тоже так сделать. К кому надо пойти, чтобы ещё раз про дочь сказать? Куда заявление написать? Время уходит. В этом году снова ничего не случилось. Каждый год уходит. Куда пойти, что делать? Я не знаю. Мне могут дать хотя бы половину зарплаты за эти 10 лет? Мне обидно, что я 10 лет так работала. Меня унижали. И что? Почему государство не может этого от Жансулу требовать? Я не понимаю, в чём причина? Это же не только я. Сколько людей сбежало? Скольких били? Сколько я людей за 10 лет видела? Я видела, как девушки приезжаю красавицами, а уезжали хромые. Я тоже больная уехала», — говорит Б.К.

Когда Г. Н. забеременела, Истанбекова заставила её сделать аборт. Женщину отвезли в частную клинику. Врачи прервали беременность, несмотря на поздний срок – рабовладелица настояла. У Г.Н. началось сильное кровотечение, но она вернулась к работе в тот же день. Ф. М. смогла вернуть своего сына только после того, как вернулась в Казахстан. Он был в плохом состоянии. У него был рахит. А. М., попавшая в рабство в 17 лет, родила вскоре после того, как оказалась на свободе. Отец ребёнка её изнасиловал.

Ознакомьтесь с тезисами из обзерваций юристов ЦЗПЧ:

 ⁃ В Узбекистане соседку Г.Н., продавшую её Истанбековым, осудили за торговлю людьми. Женщину задержали в России. В России же следователи из раза в раз говорят, что Г.Н. никогда не работала в Гольяново.

 ⁃ За 10 лет следователи не смогли посмотреть записи с камер наблюдения, которые изъяли из магазина.

 ⁃ 10 лет оказалось недостаточно и для того, чтобы отправить кровавое полотенце на экспертизу.

 ⁃ Следователи могут не заметить сломанные пальцы и уши, выбитые передние зубы, синяки, кровоподтёки и шрамы у потерпевших, сидящих напротив них.

 ⁃ Следствие может одновременно отказать в возбуждении уголовного дела, сославшись на то, что владельцы магазинов не нарушали миграционное законодательство, и пытаться задержать и депортировать бывших работниц за незаконную миграцию.

 ⁃ Следователи могут уверенно не придавать значения таким деталям, как признание в «неофициальном» трудоустройстве «земляков» или оформление чужого ребёнка на свой паспорт.

 ⁃ Директор магазина может раз из раза говорить, что люди получают зарплату, и следствие ему будет верить на слово.

 ⁃ Если десятки незнакомых друг с другом людей на протяжении многих лет рассказывают одни и те же вещи про одних и тех же людей, то следователи могут прийти к единственному выводу – видимо, они одинаково оговаривают!

 ⁃ Следователи могут опросить родственников хозяев магазинов, притворяющихся продавцами, поверить им на слово и больше ничего не делать.

 ⁃ Можно купить «заложнице» российский паспорт и показать его полицейским. Правоохранителей не смутит, что в паспорте указаны не те год рождения и страна. «Это ее право, какой хочет паспорт, такой и получает» – так выглядит феминизм в глазах оперуполномоченного ОВД Гольяново Дмитрия Хмелевского».

Прокуратура Преображенского района Москвы в ноябре 2012 года закрыла дело за отсутствием состава преступления.