Ночь полна вопросов

Фастфуд "Аллеярат"
ночь
75 дней после Хлопка

-- Ваш аллеярат! Извините за долгое ожидание, господин!

Юра вздрогнул и открыл глаза. Кажется, он задремал, пока ждал еду. Часы на руке разбудили бы его вибрацией в случае вызова, но он на всякий случай проверил, не поступало ли сигналов от диспетчера. Экран был пуст. У стола с подносом стояла миниатюрная смуглая девушка с раскосыми чёрными глазами и такими же чёрными, длинными и прямыми волосами почти до пояса. Видя, что Юра проснулся, она улыбнулась и повторила с той же интонацией:

-- Ваш аллеярат! Извините за долгое ожидание, господин!

-- Ага. Ага, ничего. Спасибо.

Девушка поставила поднос с завёрнутым в лаваш мелконарезанным нечто на стол, ещё раз улыбнувшись, удалилась. Юра проводил её взглядом. Ему нравились молодые мигрантки. Не только внешне (до определённого возраста почти все они были очень красивы), но и в том, как они общались и как вели себя в присутствии других людей, в частности мужчин. Если при мужчинах ган-ши, то есть представителях своей народности, они держались крайне скромно, не поднимали головы и почти не разговаривали, то в общении с горожанами были всегда нарочито кокетливы -- какого-либо культурологического объяснения этому Юра дать не мог, но сам факт его очень радовал. К тому же, в работе ему часто случалось встречаться с мигрантами -- жизнь людей из Пустыни в недрах Города зачастую была не сладкой.

-- "Извините за ожидание"... А пациентам вы так же говорите, когда не сильно к ним торопитесь?! -- послышался грубоватый мужской голос из-за спины.

Юра, не оборачиваясь, взял свой аллеярат, откусил от него и ответил:

-- Мы вообще никогда не торопимся. Чем медленнее едешь, тем точнее диагноз.

-- Суки вонючие. -- резюмировал голос.

Юра не отреагировал и продолжил жевать свой горячий ароматный свёрток, думая о психологии кокетства с ним молодых мигранток. По правде говоря, он ни разу не спал ни с одной из них и даже не слышал, чтобы кто-либо из мужчин-горожан это делал. Иногда на ночных вызовах ему приходилось иметь дело с проститутками (не пожелавшие платить клиенты легко становились адресатами побоев от рук охранников) но среди жриц любви никогда не было девушек ган-ши -- только юные и не очень уроженки Предместья и городских окраин. Мигрантки в основном работали в сфере общепита или мелкой торговли, никогда не учились в Академии (по закону люди ган-ши не могли туда поступить), и, следовательно, не имели возможности попасть на хоть сколько-нибудь высокие должности. Иногда можно было встретить на улице женщину ган-ши в брендовых вещах и с дорогими украшениями, но смотрелись эти украшения столь неброско, что Юра замечал их лишь благодаря своей развитой внимательности к деталям.

-- Э, а ничего, что ты тут жрёшь сидишь, пока там люди умирают?!

Грубиян за спиной всё не унимался. По голосу и интонации Юра сразу предположил происхождение, социальный статус и возможные диагнозы. Это было не сложно.

-- У тебя хронический тонзиллит. Мигрень дважды в неделю. Когда ты поднимаешься по лестнице, у тебя жжёт в груди. Не сразу, а когда ты закуриваешь на лестничной клетке перед дверью. Ты много раз хотел бросить, но каждый раз что-то случается -- и ты продолжаешь. Это длится уже много лет. Тебе стыдно за это, и поэтому ты пьёшь. Сегодня ты выпил уже четыре шнапса, а когда закончились деньги -- пришёл сюда, чтобы дождаться утреннего автобуса. Ты надеешься, что сегодня уснёшь, а завтра проснёшься другим человеком, но этого не случится. Все твои страхи, пороки и болезни не исчезнут сами собой -- они останутся с тобой и завтра, и послезавтра, и далее -- до конца твоей жизни. А жить ты будешь ещё долго. Нездорово в целом. Бедно. Мучительно. Но долго. Когда жизнь твоя вдруг решит закончиться, я приеду. И попробую что-нибудь с этим сделать. А до тех пор...

Юра повернулся к ошарашенному обидчику и посмотрел в его пьяные глаза:

-- ... а до тех пор -- не смей говорить со мной.

Он разом доел остаток аллеярата, запил одним большим глотком кофе и направился к выходу.

-- Господин! Господин! -- девушка догнала его уже возле машины. В руках у неё был большой пластиковый стакан с чем-то горячим. -- Это вам в дорогу, господин. Пусть ваша дорога будет...

-- Роксана! -- её окликнул выглянувший из окошка для автозаказов пожилой человек со смуглым лицом и длинной бородой.

Девушка сразу стыдливо опустила голову и обеими руками протянула Юре стакан. Она добавила шёпотом:

-- ... пусть ваша дорога будет конечной, господин.

Юра бросил короткий взгляд на мужчину в окошке (тот пристально смотрел на них), принял подарок и ответил тоже шёпотом:

-- Спасибо, Роксана.

Машина завелась, пиликнул бортовой компьютер, доложив о нормальном функционировании реанибота. Юра обернулся. Девушка, опустив голову, быстро шла назад в забегаловку, мужчина в окне исчез, а одинокий грубиян понуро сидел за столиком, закрыв лицо руками.

Северные кварталы
позже

-- Ааа, больно! Больно!

-- Терпи, сейчас подействует.

-- Больно, блядь!

-- Терпи, говорю! Сейчас подействует обезболивающее.

Молодой парень лет двадцати на вид, лежал, распластавшись на асфальте, сплошь усеянном осколками стекла. Его лицо было в копоти, рыжие волосы заляпаны в крови, на голове виднелась кровоточащая ссадина, левая рука была сломана. Юра накладывал шину, модули реанибота -- маленькие квадрокоптеры -- летали над парнем, сканируя жизненные показатели и выполняя необходимые инъекции. Спустя минуту анальгетик и правда подействовал: парень перестал кричать и теперь только сдавленно стонал, прижимая к груди здоровую руку. Только закончив с шиной, Юра обратил внимание на окружающую обстановку. Сразу с нескольких сторон (видимо, из окон домов) слышались крики. Неподалёку горел опрокинутый мусорный бак. Вдали уже гудели сирены бронезаков.

-- Что здесь случилось? -- спросил Юра, пока модули поднимали носилки с парнем на каталку.

-- Баки взорвались... Я мимо проходил, меня откинуло, я ударился, а очнулся -- и вот!

Он показал здоровой рукой на сломанную. Юра кивнул.

-- С тобой никого не было?

-- Нет, я один шёл. Что это такое?! Зачем они это?! Что мы им сделали?!

Модули погрузили парня в машину, Юра залез следом. Двери реанимобиля закрылись, прозвучал сигнал активации дополнительной защиты.

-- Не бронезак, но доедем. -- резюмировал Юра, глядя на монитор, куда выводились жизненные показатели рыжего. На соседнем мониторе появилось голографическое лицо диспетчера.

-- Это не единственный фейерверк сегодня, Юра. В кварталах уже три взрыва, все -- мусорные баки. Так что если ты хотел что-то лишнее выкинуть -- лучше пока повремени.

-- Очень смешно. Пострадавшие ещё есть?

-- Пока нет. Видимо, взрывали не глядя. Как обычно, в общем.

-- Суууки... -- простонал рыжий с кушетки.

Реанимобиль тронулся и, быстро набирая скорость, двинулся к госпиталю. Юра положил руку на здоровое плечо парня.

-- Не бойся, сейчас будем в больничке. Перелом не страшный, срастётся за пару месяцев при нормальном лечении. Да и сотряс пролетит за неделю -- и не заметишь.

-- Ууууфф -- издал парень, зажмурив глаза.

Юра услышал, как над ними пролетел вертолёт.

Теракты в последние недели стали обыденностью. Оттеснённые из городских кварталов мятежники постоянно засылали диверсионные группы на потерянные территории. Практическая цель этих мероприятий не была до конца ясна Юре. В подавляющем большинстве случаев нападения совершались на объекты гражданской инфраструктуры, чаще всего -- в нелюдных местах и ночью. Пострадавших были единицы, все -- случайные прохожие горожане, никто из них не погиб. Если бы мятежники хотели посеять ужас среди населения, при их умениях взрывались бы автомобили и автобусы средь бела дня, полные людьми. Или солдаты АСАНА -- их базы, их транспорт, их склады оружия. Почему всё происходит именно так, как происходит? Чего хочет добиться Лакост, приказывая своим людям действовать именно таким образом? На этот вопрос у Юры не было ответа.

-- Доктор, как вас зовут?

-- Юрий. Юрий Столетов.

-- Вы верите, что один человек может изменить мир?

Они переглянулись. Рыжий смотрел на Юру, приподняв голову, теперь одним глазом: второй был скрыт под гемостатической повязкой. Копоть на лице вдруг стала походить больше на боевой раскрас.

Осознание пришло к доктору мгновенно.

-- Зачем ты это сделал? -- спокойно спросил он рыжего. -- У вашего фюрера какой-то фетиш к помойкам?

Рыжий уронил голову на кушетку.

-- Хреново же он вас учит, если вы сами себя взрываете. Что, не хватило терпения отбежать подальше?

Рыжий молчал. Юра хотел было продолжить глумиться, но что-то остановило его. Действующий сотрудник АСАНА и законопослушный образованный горожанин -- он обязан был сообщить куда следует о найденном диверсанте. В противном случае он и сам будет преследоваться по закону. Но зачем, зачем этот парень, только что очень натурально притворявшийся простым прохожим, вдруг раскрыл себя ему?

-- Я так понимаю, ты не случайно тут рассекретился. На совсем идиота ты вроде не похож. А если не случайно -- то почему?

Рыжий смотрел в потолок одним глазом, из которого вытекла прозрачная капелька, размывая себе дорожку сквозь копоть.

-- Потому что я верю, что один человек может изменить весь мир. А вы, доктор? Вы верите?

результаты голосования:

• к предыдущей новелле
• к следующей новелле
• к странице персонажа
• к навигатору