Юлия Шавырина: «В России модели сегодня могут спокойно зарабатывать от пятисот тысяч до полутора миллионов в месяц чистыми».

В недавнем интервью Мадонне Мур основательница модельного агентства Lumpen Авдотья Александрова сказала примерно следующее: в русской модельной индустрии мало денег, девочки получают 4 тысячи рублей за шоу, почти ничего не зарабатывают. Вы с этим согласны? 

Я посмотрела интервью Авдотьи. Она человек творческий, ей нравятся определённые типажи, она оценивает индустрию через свою оптику. Я таким творческим человеком никогда не была. Я все-таки больше про бизнес и выбираю типажи, которые будут востребованы, иначе зачем все это? На русском рынке модели сегодня могут спокойно зарабатывать от пятисот тысяч до полутора миллионов в месяц чистыми. Таких девушек немало, причем им даже необязательно иметь успехи за рубежом. Важно обладать профессиональными навыками, классно позировать, уверенно ходить на каблуках, иметь открытую personality, потому что в России ты хочешь не хочешь должен болтать. Никто не любит тех, кто сидит, уткнувшись в телефон. Умные девочки стараются выстроить крепкие отношения с клиентами, чтобы их букировали повторно. 3-4 работы в неделю – легко. 

Для вас как для агентства это скорее хорошо? 

С одной стороны да. Я могу диверсифицировать бизнес: у нас кто-то живет в Москве, кто-то в Азии, кто-то в Нью-Йорке. Ты отовсюду получаешь копеечку. С другой стороны, я понимаю, что путешествуя десять раз в год, модель могла бы построить карьеру на Западе, прийти к условному Inditex и зарабатывать другие деньги. А из-за того, что она нормально зарабатывает дома, из-за того, что у нее здесь родители, бабушка и парень, да и в целом Москва классный город, модель просто не хочет выходить из зоны комфорта. Ты такая: “Ну давай, съезди в Нью-Йорк”. Она едет на месяц и начинает плакать. А ты полгода делал ей американскую визу. 

А что скажете о качестве русских съемок? Их можно положить в бук? 

Конечно. Русская мода была и до февраля 2022-го. Были бренды, были мероприятия – вспомним хотя бы красный ужин Vogue. Но изоляция стала безусловным ускорителем для индустрии. Появился Lime с креативными идеями и желанием подписывать эксклюзивные контракты. За ним потянулись другие. В принципе все большие бренды на Западе хотят закрепить за собой девочек, чтобы отстроиться от конкурентов. В России сейчас очень высокий уровень съемок. Даже в сравнении с теми же итальянскими. Я, кстати, вообще итальянский рынок не люблю. В Милане очень низкие рейты. Услуги моделей хорошего класса, не топовых, но успешных коммерчески, стоят около  полутора тысяч евро в день. В России ты уже сейчас можешь зарабатывать больше. Развитием моделей в Милане практически никто не занимается, тестовые съемки очень низкого качества.

А в Париже? 

И Париже в целом тоже. Это моя боль. Лет двадцать назад, если мы отправляли модель в Париж, то она приезжала за месяц до Недели моды, ей делали красивые тестовые съемки, снимала журналы. Девочка прилетала обратно с полноценным буком и дальше могла ехать зарабатывать в Японию, к примеру. А сейчас все хотят готовых моделей. Чтобы к ним приехали с буком, умели ходить, прекрасно говорили на языке. Очень большое предложение, у агентств нет времени посвятить модель в профессию полноценно. Рынок настолько открыт, что есть возможность выбирать лучших из любой точки земного шара.  Часто бывает, что французские букеры видят модель лично впервые за пару дней до начала недели моды, и то, чтобы быстро сделать снепы для клиентов и отдать композитки. Нет времени на разговоры и напутствия, все очень заняты. Поэтому мы часто ездим на недели моды, чтобы поддержать своих.

Когда вы получаете запрос с русского рынка, что для вас является гарантией качества?

В большинстве случае в том или ином бренде у нас работают давние друзья. Условно, та же Оля Дунина в Lime или Катя Мухина, которая снимает для многих как независимый стилист. Понятно, что если в съемочной команде знакомые нам люди, то, скорее всего, качество съемки будет достойное. Мы в свою очередь всегда показываем нашим друзьям новые лица, делимся инсайдами, кто из западных брендов держит наших девочек на эксклюзивы. Всем приятно снять модель, которая скоро выйдет у Prada. Что меня немного смущает в русском рынке – это то, что сейчас появились агентства, которые букируют только по России на условиях почасовой оплаты. Это определенный демпинг. 

А у вас – только съемочный день?

Да, стандартный восьмичасовой рабочий день. В контракте прописано, сколько стоит переработка, что именно снимается – рекламная кампания, билборд или еще что-то. То есть ты не просто берешь оплату за три часа работы, не понимая, как фото потом будут использоваться. Ты продаешь права на использование образа. Наверное, и почасовая услуга тоже должна быть, потому что есть площадки вроде Wildberries и им нужна тонна контента. Возможно, и мы когда-нибудь откроем подобное направление, но пока бы нам хотелось придерживаться своих стандартов.

А как ситуация с фотографами? 

Я бы отметила “невидимую” проблему – если раньше был целый пул фотографов, с которыми мы снимали девочкам буки, то теперь они все непонятно куда рассосались. Раньше мы сотрудничали со Львом Ефимовым, Никитой Маниным, получали классные кадры, которых было достаточно, чтобы отправить модель в поездку. Сейчас новые фотографы стали однообразно снимать. Условно, когда раньше в Москве жил Арсений Джабиев, ты всегда мог сказать: “Сеня, у меня появилась классная девочка, пожалуйста, сделай пару портретиков”. Сейчас с этим сложнее. 

Та же Авдотья в интервью говорила, что стало сложно делать рандомный скаутинг на улицах. Люди боятся, не понимают, во что их хотят втянуть. То есть скорее работают “входящие”, когда желающие стать моделями пишут сами. А как у вас? Ходят ли ваши скауты в Макдональдс? 

У нас никогда не было проблем с притоком соискателей, потому что мы действительно очень популярны. Мы постоянно принимаем заявки где только можно. Но и мы активизировались в плане привлечения новых лиц. Стали делать мероприятия. В декабре провели день открытых дверей, прочитали там лекцию про модельный бизнес, провели урок дефиле, пригласили туда нескольких девочек, успешных на разных рынках. Начали практиковать дни открытых дверей в офисе. Допустим, объявляем, что с трех до шести в определенные дни недели к нам можно прийти. Народ повалил. Недавно впервые за долгое время решили сделать скаутинг-тур. Были в Челябинске, Екатеринбурге, делали там небольшие ивенты. Но звезду, честно скажу, во время таких мероприятий пока не нашли. Все это дело случая. Я сама, к примеру, недавно шла по Тверской. Выхожу из книжного магазина “Москва”, навстречу очень классная девочка. Остановила ее, поговорили: 14 лет, профессиональная фехтовальщица, в сборной России.  На следующую встречу пришла уже с мамой. Будем работать. Или еще: мы с сыном приехали на выпускной в его бывшую школу. Там я тоже нашла девочку, сейчас она одна из самых востребованных в Москве моделей. 

То есть схема подойти на улице и спросить по-прежнему работает? 

Конечно. Модельный имидж сильно изменился в лучшую сторону. В 2005-м, когда мы начинали, это все-таки был бизнес для девчонок, которые хотели вырваться в Москву, найти себе жениха. Надо признать, многие были из не слишком благополучных семей. А сейчас 80% девочек приходят из хороших семей, говорят на языках, прикольно одеваются, со своим стилем, родители их поддерживают. Для нас очень важно, чтобы в первые поездки ездил кто-то из семьи. Особенно, если девочка совсем юная. Маша Скокова ездила в поездки с бабушкой довольно долго, и в Париж, и в Милан, и даже в Нью-Йорк. Представьте себе: девочка в 16 лет смотрит на мир широко открытыми глазами, никогда не тусила, не пила, ничего не употребляла и едет в первую поездку на модельную квартиру. Девушки там живут разные, со всего мира, легко можно попасть под чье-то влияние, когда психика еще не окрепла. Иногда мы даже отправляем девочек вместе с их парнями. Я только за. Потому что у нее не будет рвения ехать обратно домой, парень не будет ревновать. Так спокойнее. 

Когда девочки много снимаются в России, не размывается ли их имидж за границей? Вот приехала Мария Кейдж в Москву, сделала Lime, Sashaverse… Как на это смотрят на Западе? 

Если честно, уже давно любая модель высокого уровня может сделать любую работу где угодно, и это никак не отразится на ее карьере. Мы, конечно, очень избирательно относимся к съемкам на моменте построения имиджа. Но в целом никто особенно не видит, что девочки делают в России. Даже на models.com мало такой информации. У брендов российского масс-маркета там нет страничек. Ну, или мы всегда можем убрать коммерческую работу, чтобы страничка была идеальная. 

А мешает ли имиджу стремительная коммерция? 

Я всегда стараюсь поддержать девочек, чтобы они не делали условный Inditex или Mango в первый же сезон. Конечно, бренды сразу тебя атакуют. Но что важно понимать? После первого сезона ты можешь поставить цену в пять тысяч. Ну окей, в десять. И поднять ее потом будет сложно. Чтобы просить двадцать пять, модель должна сделать обложки и задержаться в топе. Поэтому важно выстраивать стратегию. Но в целом, сейчас все стало проще. Посмотрите на Иру Шейк. Что может разрушить ее имидж? Да ничего. Или допустим, недавно у меня был опшен на съемку с Марио Сорренти для Desigual. Этому бренду моделей раньше никто особенно не давал. Но сейчас дают – потому что кампейн снимает Марио. Когда в сложном уравнении со множеством неизвестных, каковым является съемка моды, есть один сильный человек, будь то стилист ранга Карлоса Назарио или кастинг директор уровня Пьерджорджо дель Моро, то уже можно работать. Если Пьерджорджо берется делать малоизвестное шоу, для него открыто все. Он может даже отчасти тобой манипулировать. Ты ведь как думаешь? “Вот не дам ему сейчас эту девочку на шоу, а вдруг он другую не возьмет в важную съемку”? Отношения с кастинг-директором – это критично. Большой процент моделей отваливается уже на этапе знакомства с ним. 

Вот вы говорите – сейчас никто не хочет вкладываться в развитие моделей. А что в этом направлении делает Avant? 

Мы на пути, чтобы основать свою полноценную академию. Полгода назад мы создали отдел развития, записали онлайн курс для начинающих моделей по разным дисциплинам. У новеньких девочек есть чат с младшим агентом, где проверяются  задания,  даются рекомендации, есть чаты с нутрициологом, уроки дефиле. Есть Avant Сamp – это очень классный проект, но он длится всего две недели. Этого недостаточно. В идеале должно быть полгода погружения в модельную профессию. И даже если девочка не пойдет потом работать моделью, она уйдет со знаниями и завязанными отношениями. Очень важно приучить модель к спорту. Я вообще считаю, что это основное. Если бы каждая девочка занималась спортом 4-5 раз в неделю, у нас бы не было пищевых расстройств. Все бы и так сгорало. Если ты нашел худенькую девочку, очень быстро отправил ее в Европу, и она сделала несколько классных показов, то потом ей не объяснишь, что платят не только за то, чтобы она красиво прошла по подиуму. Ей платят столько, чтобы ей хватило на хорошую еду, на заботу о себе. 

Что сейчас с Крис Грикайте? (в невышедшем номере Vogue за апрель 2022 я лично делала интервью с Крис, в котором она откровенно рассказывала о проблемах с ментальным здоровьем – прим. Ксения).

С Крис все хорошо. Лучше не было никогда. За последние полтора года она сильно повзрослела, выросла эмоционально, нет никаких перебоев в психике, все четко. Она активно занимается спортом с тренером, ее форма просто идеальна. У нее свой пул клиентов в Америке, она зарабатывает деньги, хочет накопить подушку безопасности. Она наконец-то стала более разумно тратить: переехала в квартиру поменьше, теперь ей не нужны гигантские террасы и прочее. Конечно, фэшн мы не забрасываем, она недавно сняла греческий Vogue – да, может быть, не суперсильный, и хочется более модных. Зато был классный кампейн Tiffany&Co. с Карлин Джейкобс. Скажу честно, у нее остались испорченными отношения с некоторыми клиентами из-за того, что ее состояние было нестабильно, но мы работаем над этим. Я уверена, что такой красоты, как у Крис, в мире больше нет.  

А Леся?

Леся – тоже звезда. У нее personality звезды. Куда бы ты с ней ни пришел, в агентство ли, в ресторан… В ресторане сразу из-за соседних столиков ей присылают шампанское. Просто потому, что Леся зашла. Она классная, талантливая, работоспособная. Да, у нее непростая история. Но я верю, что все будет хорошо. Недавно Леся сняла обложку русского Marie Claire, участвовала в шоу Bvlgari. Сейчас наша задача еще раз представить ее важным европейским клиентам, работаем над американской визой… 

Есть ощущение, что у Avant сейчас больше конкурентов. Тот же Number с Таней Чурбановой и Аленой Соломатиной (обе были на последнем круизе Dior в Шотландии). Или Nik с Соной Дамзиной. 

Возможно, когда я была молодая, я ревностно оглядывалась на других. Но сейчас я работаю над тем, чтобы выстроить сильный бизнес внутри своей компании. Мне хочется оказывать лучший сервис клиентам и моделям. Мне хочется конкурировать с собой за цифры. Мы очень много анализируем данных. Я сама постоянно учусь, чтобы понять, какие еще направления можно развивать, где новые источники заработка. Клиентов и моделей хватит на все агентства. Для меня всегда радостно, когда я вижу где-то на важных показах или съемках чужих русских девчонок.

Это как с глянцем. Лучше, чтобы журналов было больше – тогда усиливается вся категория. 

Именно. Чем больше известных русскоговорящих моделей, чем больше о них пишут в прессе, тем больше работы для моделей в будущем я смогу получить. И кстати, негативные инциденты – например, с Русланой Коршуновой, выпавшей из окна, влияют одинаково сильно на всех (даже если это не авантовская модель). В общем, конкуренции я не боюсь. Если мы хорошо выполняем свою работу, никакая девочка от нас не уйдет. Кстати, у нас есть внутренний кодекс, по которому мы не переманиваем моделей. 

А если сами приходят? 

Да, такое бывает. Но всегда надо выяснить причину. Например, недавно я переводила свою топ-модель из одного агентства в другое. Она уходила по причине того, что букер не отвечал ей после семи вечера. А в новом агентстве в Нью-Йорке букер ей вообще не отвечал, отвечал ассистент. Нужно все это понять на берегу, чтобы вы были на одном вайбе. 

Месяца полтора назад на youtube-канале “Контекст” вышел выпуск с тремя русскими моделями на Западе. Главным тезисом там было то, что модельная индустрия оказалась одной из немногих, где не отменили русских. Тогда вы не никак не прокомментировали выпуск. И все же –  почему так произошло? 

В нашем бизнесе вообще мало спрашивают про национальность. Когда идет кастинг на неделю моды, никто не интересуется, из какой ты страны, на это даже нет времени. А девочки, которые уже закрепились в профессии… Ну попробуй отмени Ирину Шейк. Она не стала для клиентов токсичной или плохой. Это как семья. Плюс на показах никто не ходит с российским флагом. Но сложности есть. Например, нас закэнселлили на портале models.com. несмотря на то, что агентства платят внушительные деньги за то, чтобы находиться там в определенных списках. Они просто убрали оттуда Россию. При этом сказали: “Если у вас есть другая компания, мы можем вас туда перевести”. Да, двойные стандарты. С визами тоже проблемы. Но в целом не все так страшно. Возможно, модели просто не так известны, как спортсмены. Неделя моды – все же не Олимпиада. Интересно, что в июне 2022 года – мы в тот момент как раз были в кэмпе, мне пришел опшен на весь состав Аванта. Dior хотел делать кутюрный показ исключительно с русскими и украинскими девочками. Потом все отменилось, но такая идея у бренда была.  

Задам вопрос про самый популярный сейчас модельный типаж. Он есть или нет? 

Я всегда затрудняюсь на этот вопрос ответить. Для меня есть девочка модельная и не модельная. Можно предположить, что стало больше афроамериканок. Много девочек из Китая, Японии и Кореи. Иногда даже больше, чем европеек. Но в целом сказать тяжело. Louis Vuitton, например больше любит маскулинные типажи, а Saint Laurent очень стройных. Просто надо иметь в виду, что у всех девчонок, которые достигли высот и там удержались, классный  характер. Дисциплина, уважение, особенное отношение к клиентам, забота обо всех на съемочной площадке. Без этого никуда.