Является ли аналоговые носители будущим музыки?

Если есть что-то, в чем всегда противоречивый Стив Альбини был прав, так это то, что за аналогом, по иронии судьбы, кроется будущее. Большая часть чисто цифрового оригинального контента Netflix уже начала исчезать навсегда. Целые произведения искусства испарились и стали ненужными. Они были удалены из существования, чтобы освободить место для следующего эфемерного удара. То же самое и с музыкой, и эта тенденция бесчеловечна.

Каждый год человеческой истории доказывал, что мы любим физические форматы и то, какими они бывают. Возрождение винила – последнее отображение этого факта. В основном, на философском уровне, это происходит не потому, что мы склонны к высококачественному звуку, а потому, что мы любим потомков и наследие. Именно по этой причине мы все в пятилетнем возрасте закапываем маленькие детали Lego или загадочные заметки в нашем саду: чтобы мир будущего знал, что мы были здесь, и размышлял о нашем существовании.

Хотя создание альбома может показаться более легкомысленным занятием, чем запись момента во времени ради будущего, на самом деле верно обратное. Возьмите во внимание историю Сибиллы Байер: ее альбом Color Green начал получать признание только спустя 30 лет после того, как она выпустила пластинку на домашней катушке. Аналоговые записи, которые она сделала, хранились на чердаке до тех пор, пока ее сын, взрослый, не обнаружил их и не поделился ими со всем миром.

Помимо поэзии этой сказки, она содержит яркое послание о важности аналогов. В сегодняшнюю эпоху вполне вероятно, что шедевр «Зеленого цвета» исчез бы в эфире безвозвратных данных. Альбом, возможно, никогда и не задумывался как нечто иное, чем домашняя запись, своего рода слуховой дневник, но, непреднамеренно, через полвека он резонирует с красотой. Еще через несколько лет это может стать основным продуктом момента. Если бы Байер родилась в 1985 году и просто загрузила эти треки на ныне несуществующий MySpace, они бы исчезли навсегда.

Это было бы большой потерей. Чем больше мы это примиряем, тем больше понимаем, что будущее за аналогом. Как сказал Альбини: «Я чувствую, что моя повседневная работа — это вектор истории. Я делаю записи, которые будут лежать на полке, а затем в какой-то отдаленный момент их снова обнаружат. Делая постоянную запись, я отношусь к этому аспекту очень серьезно. Я уверен, что аналоговые записи сохранятся на протяжении столетий. У меня нет уверенности в том, что какие-либо цифровые форматы переживут этот период».

Эта неуверенность в отношении цифровых технологий уже подтверждается. По оценкам, каждый день на Spotify загружается невообразимое количество песен — 100 000. Обычно Spotify удаляет 750 000 таких треков одновременно, поскольку они так или иначе нарушают условия обслуживания, и их удаление помогает оптимизировать их данные. Это кажется достаточно справедливым, но проблема в том, что Spotify часто является единственным местом, где существует эта песня, пользователь, загрузивший песню, может не знать о нарушении условий обслуживания или даже об удалении, и конечным результатом является исчезновение произведения искусства.

Это потеря в буквальном смысле. Красота идеи Альбини проста: акт творчества стоит сохранить, а с цифровыми технологиями нет никаких гарантий. Мы не знаем, что стоит, а что нет: каждая картина Винсента Ван Гога, «Моби Дик» и «Зеленый цвет» , которые привлекли внимание только после того, как прошло довольно много времени. Но даже это не обязательно должно быть великим искусством, чтобы его стоило сохранить. Каждое произведение искусства в той или иной степени отражает время. Наспех нацарапанное юношей анти-истеблишментское оскорбление на стене Колизея говорит о жизни того времени столько же, сколько и статуя Давида.

Через 500 лет они могли бы подумать, что мы добрались до The Black Eyed Peas и просто перестали развиваться. Чем больше осознается эта соответствующая точка зрения, тем яснее становится, что за надежным старым аналогом кроется будущее.