Я говорил с Гитлером. Достопочтенный Дэвид Ллойд Джордж.

Эта статья была написана премьер-министром Великобритании Дэвидом Ллойд Джорджем после поездки в Германию и встречи с Адольфом Гитлером. Он был опубликован в лондонской газете «The Daily Express» 17 ноября 1936 года. Как и многие его соотечественники и весь мир, он был очень впечатлен Адольфом Гитлером и его неустанной работой.

«Я только что вернулся из Германии.

За такой короткий промежуток времени можно только сформировать впечатления или, по крайней мере, проверить впечатления, которые годами удаленных наблюдений через телескоп прессы и постоянных запросов тех, кто видел вещи с близкого расстояния, уже оставили в его уме.

Теперь я увидел знаменитого немецкого лидера, а также кое-что из того великого изменения, которое он произвел.

Что бы ни думали о его методах - а они, конечно, не в парламентской стране, - не может быть никаких сомнений в том, что он добился чудесных преобразований в духе народа, в их отношении друг к другу, а также в их социальном и экономическом мировоззрении.

Он справедливо заявил в Нюрнберге, что за четыре года его движение создало новую Германию.

Это не Германия первого десятилетия после войны - сломленная, удрученная и преклоненная с чувством страха и бессилия. Теперь она полна надежды и уверенности, а также обновленного чувства решимости вести свою собственную жизнь без вмешательства какого-либо влияния за пределами её собственных границ.

Впервые после войны возникает общее чувство безопасности. Народ стал жизнерадостным. Повсюду в стране царит большое чувство веселья духа. Это более счастливая Германия. Я видел это повсюду, и англичане, которых я встретил во время своей поездки, и хорошо знавшие Германию, были очень впечатлены этим изменением.

Один человек совершил это чудо. Он прирожденный лидер человечества. Притягательная, динамичная личность с целеустремленной целью, решительной волей и бесстрашным сердцем.

Он не только номинально, но и фактически является национальным лидером. Он обезопасил их от потенциальных врагов, которыми они были окружены. Он также защищает их от постоянного страха перед голодом, который является одним из горьких воспоминаний последних лет войны и первых лет мира. В те мрачные годы от голода умерло более 700 000 человек. Вы все еще можете увидеть эффект в телосложении тех, кто родился в этом мрачном мире.

Тот факт, что Гитлер спас свою страну от страха повторения того периода отчаяния, нищеты и унижений, дал ему неоспоримый авторитет в современной Германии.

Что касается его популярности, особенно среди молодежи Германии, не может быть никаких сомнений. Старики доверяют ему; молодые боготворят его. Это не восхищение популярного лидера. Это поклонение национальному герою, спасшему свою страну от полного уныния и деградации.

Это правда, что публичная критика правительства запрещена в любой форме. Это не значит, что критика отсутствует. Я слышал, как свободно осуждались выступления видных национал-социалистических ораторов.

Но я не слышал ни слова критики или неодобрения о Гитлере.

Он так же невосприимчив к критике, как король в монархической стране. Он нечто большее. Он Джордж Вашингтон Германии — человек, который отвоевал для своей страны независимость от всех угнетателей.

Тем, кто на самом деле не видел и не ощущал, как Гитлер правит сердцем и разумом Германии, это описание может показаться экстравагантным. И всё же это чистая правда. Эти великие люди будут работать лучше, больше жертвовать и, при необходимости, сражаться с большей решимостью, потому что Гитлер просит их сделать это. Те, кто не понимает этого центрального факта, не могут судить о нынешних возможностях современной Германии.

С другой стороны, те, кто воображают, что Германия вернулась к своему старому империалистическому настрою, не могут иметь никакого представления о характере перемен. Идея Германии, запугивающей Европу угрозой того, что ее непреодолимая армия может пересечь границы, не является частью нового видения.

То, что Гитлер сказал в Нюрнберге - правда. Немцы будут сопротивляться до смерти каждому захватчику своей страны, но у них больше нет желания самим вторгаться в любую другую землю.

Лидеры современной Германии слишком хорошо знают, что Европа - это слишком грозное предприятие, чтобы быть захваченным и растоптанным какой-либо отдельной страной, каким бы мощным ни было ее вооружение. Они усвоили этот урок на войне.

Гитлер воевал в рядах на протяжении всей войны и на собственном опыте знает, что такое война. Он также слишком хорошо знает, что сегодня шансы против агрессора даже больше, чем в то время.

То, что тогда было Австрией, теперь будет в основном враждебно идеалам 1914 года. Немцы не питают иллюзий по поводу Италии. Они также знают, что российская армия во всех отношениях намного эффективнее, чем она была в 1914 году.

Установление германской гегемонии в Европе, которое было целью и мечтой старого довоенного милитаризма, даже не находиться на горизонте национал-социализма.

Но, как может сказать любой, кто знает войну, существует огромная разница между оборонительным и наступательным вооружением. В обороне оружие не обязательно должно быть таким мощным, а войска, которые им владеют, не должны быть такими многочисленными или так хорошо обученными, как в атаке. Несколько отобранных пулеметчиков, искусно спрятанных и укрытых, могут удержать дивизию, подкрепленную сокрушительной артиллерией.

Германия построила сильные оборонительные позиции и, я не сомневаюсь, имеет достаточное количество обученных или, скорее, полуобученных людей, обладающих достаточным количеством пулеметов и артиллерии, чтобы удерживать эти позиции от нападения. У нее также очень эффективный и мощный воздушный флот.

Эти факты не пытаются скрыть. Перевооружение идет совершенно открыто, и они этого хотят. Этим объясняется взрыв неповиновения в адрес России. Теперь они чувствуют себя в безопасности.

Но Германии потребуется не менее 10 лет, чтобы создать армию, достаточно сильную, чтобы противостоять армиям России или Франции на любой земле, кроме ее собственной. Там она может успешно сражаться, потому что может выбирать поля битвы, которые она тщательно подготовила и укрепила, и у нее есть много людей, достаточно обученных, чтобы защищать траншеи и бетонные огневые точки.

Но ее призывная армия очень молода - есть пробел в годах, чтобы пополнить запасы, особенно офицеры. Как наступательной армии, потребовалось бы целых 10 лет, чтобы довести ее до уровня великой армии 1914 года.

Но любая попытка повторить выходки Пуанкаре в Руре теперь будет встречать фанатичное сопротивление множества храбрецов, считающих смерть за Отечество не жертвой, а славой.

Это новый нрав немецкой молодежи. Их вера в движение и его лидера вызывает почти религиозный пыл.

Это произвело на меня впечатление больше всего, что я видел во время моего короткого визита в новую Германию. Была атмосфера возрождения. Это оказало исключительное влияние на объединение нации.

Католики и протестанты, пруссаки и баварцы, работодатели и рабочие, богатые и бедные, объединились в один народ. Религиозное, провинциальное и классовое происхождение больше не разделяет нацию. Есть страсть к единству, рожденная крайней необходимостью.

Расколы, последовавшие за крахом 1918 года, сделали Германию бессильной перед лицом своих внутренних и внешних проблем. Поэтому столкновение соперничающих страстей не только осуждается, но и временно подавляется.

Публичное осуждение правительства подвергается цензуре так же безжалостно, как и в состоянии войны. Для британца, привыкшего к свободе слова и свободной прессе, это ограничение свободы отталкивает, но в Германии, где такая свобода не так глубоко укоренилась, как здесь, нация соглашается не потому, что боится протестовать, а потому, что он так сильно пострадал от разногласий, что подавляющее большинство считает, что его необходимо временно отменить любой ценой.

Таким образом, свобода критики пока находится под вопросом. Германское единство - это идеал и кумир момента, а не свобода.

Я повсюду обнаруживал яростную и бескомпромиссную враждебность к русскому большевизму в сочетании с искренним восхищением британским народом и глубоким стремлением к лучшему и более дружелюбному пониманию с ним.

Немцы твердо решили никогда больше с нами не ссориться. Нет у них и мстительных чувств по отношению к французам. Они полностью выбросили из головы всякое желание восстановить Эльзас-Лотарингию.

Но есть настоящая ненависть и страх перед русским большевизмом, и, к сожалению, они усиливаются. Он составляет движущую силу их международной и военной политики. Их частные и публичные разговоры полны этого. Куда бы вы ни пошли, вам не придется долго ждать, прежде чем вы услышите слово «Bolschewismus», и оно повторяется снова и снова с утомительным повторением.

Их глаза сосредоточены на Востоке, как если бы они пристально наблюдали за приближением дня гнева. Против этого готовятся с немецкой тщательностью.

Этот страх не притворяется. Все они убеждены, что для опасений есть все основания. Они боятся великой армии, созданной в России за последние годы.

Исключительно жестокая антинемецкая кампания оскорблений, напечатанная в российской официальной прессе и разгоняемая официальным московским радио, возродила в Германии подозрение, что Советское правительство замышляет нанесение вреда Отечеству.

К сожалению, немецкие лидеры объяснили это влиянием видных российских евреев, и таким образом антиеврейские настроения снова раздуваются, когда они постепенно переходили в низость. Немецкий темперамент испытывает не больше удовольствия от преследований, чем британец, и врожденный добрый юмор немецкого народа вскоре после проявления дурного нрава снова превращается в терпимость.

Все доброжелатели Германии - и я считаю себя в их числе - искренне молятся, чтобы громкие речи Геббельса не спровоцировали новых антиеврейских выступлений. Это сделало бы многое, чтобы увянуть зеленые клинки доброй воли, которые так здорово росли на выжженном поле битвы, когда-то разделявшем великие цивилизованные нации.

Но мы должны поступить мудро, чтобы не придавать чрезмерного значения недавним выступлениям против России. Дело в том, что правительство Германии в своих отношениях с Россией сейчас находится на той стадии, из которой мы сами только-только вышли.

Все мы можем вспомнить время, когда Москва через свои официальные публикации, прессу и радио совершила зверские личные нападения на отдельных британских министров - Остин Чемберлен, Рамси Макдональд и Черчилль - и осудила нашу политическую и экономическую систему как организованное рабство.

Мы начали эту клеветническую кампанию, заклеймив их лидеров как убийц, их экономическую систему как разбойников, их социальные и религиозные установки и поведение как оргию безнравственности и атеизма.

Это была обычная форма дипломатических отношений между коммунистической Россией и остальным миром с обеих сторон. Мы не должны забывать, что даже когда у нас был российский министр, мы фактически отправили полицию для рейда в одно из официальных зданий российского посольства, чтобы рыться в корзинах с замороженным маслом на предмет предательства.

Никто не предполагал, что это было задумано как предварительная провокация к войне с какой-либо из сторон. Взаимодействие между Германией и Россией - это всего лишь обычный язык дипломатии, к которому все страны привыкли за последние 20 лет, когда дело касается коммунистической России.

Ради нашего душевного спокойствия важно понимать, что повторение этой неприличной жаргонной игры ни в коей мере не предвещает войны. Германия готова к вторжению в Россию не больше, чем к военной экспедиции на Луну.

Что же тогда имел в виду фюрер, противопоставляя богатые, но малообрабатываемые земли Украины и Сибири и неисчерпаемые полезные ископаемые Урала с бедностью немецких земель? Это был просто национал-социалистический ответ на обвинения Советов в несчастьях крестьянства и рабочих Германии при национал-социалистическом правлении.

Гитлер ответил тем, что насмехался над Советами с тем, как они ужасно использовали огромные ресурсы своей страны. По сравнению с национал-социалистическими достижениями в земле, природные богатства которой были относительно бедны.

Он и его последователи боятся большевизма и, несомненно, недооценивают те великие дела, которых Советы достигли в своей огромной стране. Большевики в ответ недооценивают заслуги Гитлера перед Германией.

Это всего лишь обмен злоупотреблениями между двумя авторитарными правительствами. Но это не означает войны между ними.

У меня нет места, чтобы дать каталог схем, которые осуществляются для развития ресурсов Германии и улучшения условий жизни ее народа. Они огромны и успешны.

Я хотел бы только сказать здесь, что я более чем когда-либо убежден, что свободная страна, в которую я вернулся, способна достичь большего в этом направлении, если бы ее правители только набрались храбрости и смело настроились на выполнение этой задачи.»

Источник: Daily Express, September 17, 1936, pp. 12-17