«Я понимала, что я не похожа на биологических мужчин и всё равно останусь женщиной, как бы я ни старалась себя изменить»

Кира Белл, ставшая ключевой фигурой на фоне общественных дискуссий об обратном трансгендерном переходе, рассказывает о том, почему она отказалась жить как мужчина.

В начале прошлого года с Кирой Белл произошло нечто странное: она заплакала. Прошло много лет с того момента, как 21-летняя девушка из Хартфордшира в последний раз смогла как следует поплакать: с тех самых пор, как в 17 лет она ей начали делать инъекции тестостерона.

Прописанные ей мужские гормоны и блокаторы полового созревания вызвали множество изменений в теле девушки-подростка: её голос стал более низким, на лице и теле начали расти волосы, усилилось половое влечение.

Были и другие побочные эффекты, больше относящиеся к физическим изменениям, о которых, по мнению Киры, врачи не предупредили её должным образом: её кости начали терять плотность, и ещё у неё появились симптомы атрофии влагалища (состояние, которое чаще встречается у женщин после менопаузы).

И у неё больше не получалось заплакать. Вместо этого, в моменты, когда Кира испытывала сильные эмоции, она ощущала, как в её горле как-будто образовывался твёрдый ком. Но даже такие моменты становились реже, а потом всё и вовсе пришло к состоянию, которое она описывает как странное онемение внутри.

«Когда я впервые спустя несколько лет заплакала, это было очень странно», - вспоминает 22-летняя девушка. - Мне показалось, что я снова становлюсь собой».

В тот год она приняла решение сойти с пути, по которому была направлена ​​в подростковом возрасте, и вернуться к своему биологическому полу. Detransition («обратный переход») - очень подходящий термин для этого, и хотя это был очень личный выбор, именно он сделал Киру своего рода неформальной лидеркой всё более многочисленного сообщества молодых людей, которые считают, что на них оказывали давление или подталкивали их к решению начать гормональную терапию и сделать операцию, о чём они впоследствии сожалели.

На прошлой неделе Кира предстала перед Высшим Королевским судом в рамках инициированного ей против клиники Тависток судебного процесса, который уже называют историческим. Кира была направлена ​​в эту лондонскую клинику на терапию блокаторами полового созревания в 2013 году, а через некоторое время ей сделали мастэктомию. Она подала иск к клинике, объединив усилия с анонимной истицей (проходящей по делу как «миссис А»), матерью 16-летней девочки с аутизмом, которая находится в списке ожидания службы по развитию гендерной идентичности.

Их цель - установить запрет для лиц младше 18 лет на использование препаратов, подавляющих половое созревание (которые блокируют гормоны, связанные с биологическим полом человека), если их родители не имеют соответсвующего постановления суда, поскольку дети не могут полностью понять связанные с этим риски. Адвокаты истиц сообщили суду, что четверть детей, направленных в прошлом году на терапию блокаторами полового созревания в клинику Тависток (которая управляет единственной в Великобритании службой развития гендерной идентичности), были младше 14 лет, а половина - младше 16-ти. Самому младшему было 10 лет.

Клиника Тависток и фонд Портмана отвергают все претензии, утверждая, что средства, подавляющие половое созревание, являются законными, их действие обратимо, что они просто снимают тревожность, задерживая наступление полового созревания и дают детям время на раздумье. В ответ на запрос The Telegraph представитель фонда сказал, что не будет давать комментариев до окончательных результатов слушаний, но добавил, что клиника «является безопасной и серьёзной организацией, которая ставит интересы пациентов и их семей превыше всего».

Суд вынесет вердикт лишь через несколько несколько недель, но уже сейчас это дело привлекло внимание всего мира. Хэштег #IStandWithKeiraBell («Я поддерживаю Киру Белл») широко распространился в социальных сетях, что побудило высказаться множество молодых людей, которые имеют подобный опыт. Краудфандинговая кампания на оплату юридических услуг для Киры Белл собрала около 130000 фунтов стерлингов.

Кира, спокойная и тщательно обдумывающая свои слова женщина, признает, что внимание к ней в последние дни повергло её в шок, но также укрепило ее решимость. «Я действительно надеюсь, что этот случай заставит некоторых людей взглянуть иначе на положение дел», - говорит она.

Кира выросла в городке Лечворт в графстве Хартфордшир, и у нее было «очень тяжёлое» детство. Её родители разошлись, когда ей было около пяти лет, и они с сестрой жили попеременно то у одной, то у другого, и по этой причине ей не удавалось долго учиться ни в одной школе.

Кира с детства вела себя как «пацанка», в подростковые годы она чувствовала себя чужой в компании сверстниц и отличалась от всех девушек, которых тогда знала. Из-за своих психологических проблем, она стала больше пропускать занятия в школе, целыми днями просиживая дома у компьютера. Примерно в 14 лет она начала изучать тему трансгендерного перехода, просматривая видео на YouTube и в других социальных сетях.

После того, как отношения Киры с матерью испортились, она переехала жить к своему отцу и его новой партнёрше в Кембриджшир. «Она первой заметила, что я больше склоняюсь к маскулинности, и спросила меня, не испытываю ли я трудностей со своей сексуальной ориентацией или принадлежностью к своему полу», - вспоминает Кира.

Киру повели к местному врачу, который сразу растерялся. («Я была его первой пациенткой с такими проблемами»), а затем обратились в службу психического здоровья детей и подростков (CAMHS). Оттуда после нескольких консультаций её направили в клинику Тависток, которую Кира впервые посетила в январе 2013 года, вскоре после того, как ей исполнилось 16.

В клинике её направили в эндокринологическое отделение и после нескольких приемов прописали блокаторы полового созревания, первый из которых она получила в конце того же года.

«В Тавистоке я определенно почувствовала себя увереннее, - говорит она. - Когда я разговаривала с этими врачами, они не задавали никаких дополнительных вопросов о том, почему я так себя чувствую. Они просто приняли на веру мои высказывания, и принялись за дело, поставив меня на путь терапии».

На этом этапе в её семье начались проблемы. Отец Киры, который и раньше неохотно водил её по врачам, отказался в этом дальше участвовать и выгнал ее из дома. Внезапно она оказалась одна, без родителей, друзей и подруг в общежитии для молодёжи в Кембриджшире, и начала ходить в новую школу. «И это как раз тот самый непростой период, когда ты проходишь через все эти изменения», - вспоминает Кира.

Её терапия тем временем продолжалась. В следующем году, в возрасте 17 лет, ей начали делать инъекции тестостерона, и из Тавистока её перевели в клинику для взрослых на западе Лондона. Сначала Кира испытывала удоволетворение от необычных изменений в своем теле - её более низкий голос придавал ей больше уверенности в себе, она чувствовала прилив энергии. Но она считает, что не была должным образом подготовлена ​​к более серьезным побочным эффектам, в частности, к проблемам с половой функцией. «Определенно существует серьёзные последствия, о которых никто не говорит», - считает девушка.

После окончания колледжа она начала работать ИТ-аналитиком в компании по производству компьютерных игр в Кембридже. Она в одностороннем порядке сменила имя на Куинси и подала заявку на получение официального сертификата о подтверждении гендера, который официально закрепил бы её статус как мужчины.

Примерно в то же время она также получила направление от врачей на двойную мастэктомию, которую она сделала в 2017 году в возрасте 20 лет.

Изначально удаление груди стало для неё облегчением после стольких лет болезненного перевязывания, чтобы спрятать её под одеждой. «Я хотела, чтобы её не стало», - говорит Кира. - Но через год после операции у меня действительно начались серьёзные сомнения».

Девушка не может указать точный момент, когда решила отказаться от перехода. По её словам, не было такого особенного момента резкого просветления, скорее, это была серия небольших осознаний. Даже в компании мужчин она никогда не чувствовала себя своей. «Для меня стало всё более очевидным, что я не такая, как биологические мужчины, - говорит она. - Я всё равно останусь женщиной, как бы я ни старалась себя изменить».

В начале прошлого года она решила отказаться от дальнейших инъекций тестостерона. Через несколько месяцев у нее снова начались месячные, и она говорит, что ее тело постепенно вернулось к более женственным формам.

В заявлении, поданном в суд, Белл описала воздействие гендерной терапии на ее тело. В нём указано, что она осталась «без груди, с низким голосом, волосами на теле, бородой, нарушенной половой функцией и неизвестно, что ещё пока было не обнаружено».

Сейчас Кира в отношениях с новой партнершей, с женщиной, с которой она познакомилась в конце прошлого года. В суде она сказала, что ей придётся смириться с тем фактом, что, даже если она сможет иметь детей в будущем, то не сможет кормить грудью.

«В подростковом возрасте я приняла импульсивное решение (как и многие подростки), пытаясь обрести уверенность и счастье, но теперь буду расплачиваться за это всю оставшуюся жизнь», - сказала она.

Суд заслушал информацию о том, что число обращений в Службу развития гендерной идентичности Тавистока увеличилось с 97 в 2009 году до 2590 в 2018 году, причем 76% пациентов составляют девочки.

Стефани Дэвис-Араи, директорка Transgender Trend (организация родителей, учёных и профессионалов, обеспокоенных беспрецедентным ростом количества детей, которым в последние годы ставят диагноз «гендерная дисфория») выступила в суде на стороне Киры.

Дэвис-Араи считает, что токсичное сочетание культуры селебрити и социальных сетей оказывает серьёзное воздействие на молодых девушек, требуя от них соответствия определенному идеалу тела. «Я не удивлена, что так много людей не хотят становиться женщинами», - говорит она. Однако в последние годы, по её мнению, начался «бум», резко увеличилось количество людей, открывших для себя тему трансгендерного перехода.

Через интернет с Кирой связалось множество таких молодых женщин, и она надеется создать специальную организацию для тех людей, которые также приняли решение отказаться от перехода.

Однако пока что она пытается справиться с собственным травматичным опытом и сконцентрирована на своих новых отношениях. «Я действительно обыкновенная женщина, - говорит она мне. - Вот и всё».

Оригинал текста

Переведено для телеграм-канала «Комната Дженнифер»