"Я ни с кем не общаюсь, от меня все отвернулись" - фигурантка дела об оправдании терроризма Ирина Нельсон о своей жизни до и после суда.
Проект "Черный Февраль" поговорил с бывшей адвокаткой и многодетной матерью Ириной Нельсон о жизни до и после суда, доносах, обвинениях в нацизме и поджогах военкоматов. Ирина до сих пор остается в списках Росмониторинга как террорист, и сейчас лишена всяких возможностей поддержать свою семью и найти работу. Вы можете поддержать Ирину донатом - реквизиты карты вы найдете в конце этого текста.
Почему Вам вменили именно оправдание терроризма, а не самую ходовую в таких случаях “дискредитацию”? Чем это аргументировали, что содержалось такого в ваших комментариях?
Мне инкриминировали статью именно 205.2 (призывы к свержению власти, оправдание терроризма), потому что у меня ещё с 2019 года были незаконные митинги, одиночные пикеты. Это уже ни для кого не секрет. У меня за это была и отработка часов, которые, естественно я по сегодняшний день так и не отработала; за мной всё бегают, без конца бумажки об этом шлют - у меня уже с ними такая папка огромная. Потом у меня была (как раз перед 205 статьёй) дискредитация ВС, потому что я в кругу своих знакомых прилюдно высказывалась против войны. Меня, естественно, кто-то сдал, администрации, и администрация написала на меня заявление, что я дискредитирую нашу армию. Но я там отделалась очень лёгким штрафом в 30 000 руб. А когда пошли уже первые гробы на Новгородчину, я стала более жёстко именно на женскую аудиторию работать. Я призывала женщин Великого Новгорода (да и в принципе России) сжигать военкоматы, потому что мысль была такова: нет дела - нет тела. И если начать сжигать военкоматы начиная с маленьких посёлков, таких же, в каком я живу, и заканчивая большими городами, то в таком случае многие парни не погибнут. Потому что у нас в России многие данные хранятся в виде бумажной картотеки, в базу данных мало что занесено, особенно, как я сказала, в таких вот посёлках-деревнях. И я думаю, что эти мои призывы стали катализатором - мне решили рот закрыть раз и навсегда, показательно судить, чтобы другим было неповадно говорить так громко, как говорю я.
Какова обстановка в кругу Ваших друзей/знакомых в плане отношения к войне? Есть ли люди, поддерживающие Вас?
К моему счастью (скорее всего), все люди, которые меня окружали, с которыми я так или иначе дискутировала по поводу войны, - все её поддержали, и поэтому очень многие люди от меня отвернулись. Я и в принципе человек-одиночка по жизни, у меня нет друзей, и я никому не друг. Да, были хорошие знакомые, но эта ситуация очень сильно показала истинное лицо людей, которые с пеной у рта орут, что нужно убивать “укрофашистов”, “пиндосы-америкосы” во всём виноваты, мы воюем с НАТО - ну, вот эта вся типичная соловьёвская-скобеевская пропаганда. Переубедить этих знакомых было достаточно сложно вплоть до того, что они прямо в лицо мне говорили, что я нацистка. Теперь в народе у меня “погоняло” именно такое: в деревне, где я живу, и вообще во всей Новгородской области у меня прозвище нацист, потому что все считают, что я призываю к фашизму, призываю к убийству русских. То есть я, конечно же, предатель Родины, и всё настолько вот перевёрнуто, что со мной даже никто не разговаривает, никто не здоровается. И, честно говоря, я очень рада, что люди обходят меня стороной. У меня был почти год, чтобы осознать многие события, посмотреть на людей и понять, что я не хочу жить среди такого населения, среди таких людей. И мне всегда было интересно: если я выступаю за мир во всём мире, не призываю убивать людей ни со стороны России, ни со стороны Украины, почему я нацист? Это для меня большой вопрос.
Есть ли у Вас подозрения относительно того, кто мог написать на Вас донос?
Да, я знаю, кто написал на меня донос: это были глава администрации нашего Полавского сельского поселения Шпаков Сергей Владимирович и его зам, Петров Сергей Анатольевич (точное имя уже не помню, могу ошибиться). У меня с ними был давний конфликт, потому что я занималась политическими делами у нас в посёлке, хотела помочь местному населению (вообще 10 лет уже занимаюсь политикой). Они мониторили мою страницу в соц.сети, опрашивали людей, с которыми я общаюсь. И постоянно писали на меня доносы, кляузы.
Разговаривали ли Вы с Вашими детьми о войне?
Да, конечно, я разговариваю со своими детьми о войне с тех пор, как она началась. Говорю о том, что нас ждёт, какая отвественность на нас всех. О том, что это отчасти моя вина, это и их вина в том числе, несмотря на их возраст (моему старшему сыну 14 лет). О том, как помочь Украине, как быть более терпимым к тому, что украинцы нас ненавидят - пусть не все, да. Это наша вина, и мы должны быть терпимы и к каким-либо оскорблениям со стороны украинцев в нашу сторону. Я вообще считаю, что это коллективная вина. И часто говорю детям, что, даже когда война закончится (я очень хочу, чтобы она закончилась победой Украины), то нам ещё очень долго вымаливать прощение перед народом Украины, потому что мы принесли им огромное количество горя.
В первый раз Вы узнали, что Вам вменяют статью, когда полицейские пришли к Вам домой, верно? Как это было? Как с Вами обращались силовики, были ли нарушения с их стороны?
Да, это было сразу же после того, как я написала большой пост о том, что призываю женщин России сжигать военкоматы, что не нужно бояться, а нужно спасать своих сыновей. Это было в начале марта. Ко мне приехали двое сотрудников - достаточно милые такие, не угрожали, не заламывали, не хамили, не грубили. Они приехали ко мне домой, и разговор у нас был довольно культурный. Я честно скажу: ведь какой-то определённой вменяемой статьи не было, и вот на этом я, пожалуй, и “лохонулась”. Они просто попросили меня дать пояснение по поводу моего поста во Вконтакте, и тут, естественно, из меня гордыня стала лезть : “я не ссыкло, да, это я написала, да, это моя страница”. Я думала, это опять будет какой-то штраф, какая-нибудь “дискредитация”, может, опять работы исправительные назначат. И примерно спустя месяц после того, как я дала пояснение, что это сделала я и я ни от чего не отказываюсь, я поняла, что попала. Мне дали папку с моим делом, и я увидела эту самую “205ч.2”. Туда же была подшита куча других моих постов, комментариев (следователь большую работу проделал), всё это слито в одно дело.
Следствие шло нормально, у меня была достаточно хорошая женщина-следователь, и я даже ни разу не была в следственном комитете - видимо, из-за удалённости от самого Великого Новгорода (примерно 200 км) ко мне ездили домой всё время, и в очень уважительной форме всегда со мной общались. В любом случае, я бы не позволила со мной некорректно разговаривать или по отношению ко мне применять какое-то физическое насилие - всё-таки в прошлом я адвокат, у меня юридическое образование, и я знаю свои права.
Расскажите немного о том, что происходило с вами после того, как вам вынесли приговор. Кто вас поддерживал, как? Вообще что происходило в жизни?
В суде я просидела около 9 часов. Было 3 судьи из Московского военного суда, но у меня была очень хорошая группа адвокатов - накануне я постаралась и нашла хороших адвокатов среди своих бывших коллег. И, честно говоря, до последнего не особо верилось в хорошее: я действительно была готова на пять лет уехать. Я приехала в зал суда с сумкой, где были собраны вещи первой необходимости. Сделала распоряжение по поводу детей - их должны были забрать бывшие мужья, потому что они законные представители. Но дело в том, что мне, видимо, попался очень хороший прокурор. Он запросил штраф 300 000 рублей, и мы согласились.
Что происходит сейчас со мной в жизни - я всё ещё пытаюсь устроиться на работу. Штраф я оплатила, мне в этом помог Илья Азар с команды “Заодно”, за что я ему очень благодарна; мне также очень помогла Ольга из “DOXA” по поводу первичных сборов на жизнь, потому что я нахожусь в списке Росфинмониторинга, и ближайшие 5-6 лет я точно из него не вылезу. У меня заблокирована квартира на продажу, у меня заблокировано досье на официальное трудоустройство. К сожалению, когда в ту же “Пятёрочку” или “Магнит” идёшь устраиваться, тебя пробивают по базе, и мне, к сожалению, пока везде отказывают.
Я ни с кем не общаюсь, я уже говорила, что от меня все отвернулись. Только бывшие мужья помогают. Я живу сейчас отшельником, продолжаю находиться в жуткой депрессии, потому что я была готова, что сяду на пять лет. А тут судьба мне сделала такой огромный подарок - я на свободе. Я пока ещё прихожу в себя.
По вашему личному ощущению сложно ли было добиться внимания медиа и широкой общественности к вашей истории?
Мне не сложно было добиваться внимания общественности, каких-то медиа. Дело в том, что я и не рассчитывала на огласку - ну, кто я такая? Какая-то тётка из деревни… Ну, есть у меня дети, да и ладно.. Ну, сжигаю я военкоматы, или не сжигаю я военкоматы... Я ни на что особо не рассчитывала, мне сами звонили журналисты из тех же “DOXA”, “Астры”. Я поначалу даже отказывалась от интервью, не хотела к себе никакого внимания привлекать, и даже боялась: понапишут сейчас что-нибудь, всё переврут, и меня вообще лет на 10 посадят. Но со временем я поняла - пусть даже меня и посадят, но мой личный пример будет показательным, чтобы другие женщины задумались: “Она же смогла хоть как-то противиться этой системе, не стала молчать в тряпочку, защищает интересы своего сына, других российских мужчин.. А почему я так не могу?”
Вы хотели уехать в Германию. Вам это удалось? Как сейчас вам можно помочь?
Я хотела уехать в Германию, но мне это пока не удалось. Я заказала загранпаспорта, они в процессе изготовления, и буквально не так давно мне пришло уведомление, что могут возникнуть проблемы с какими-то госзнаками/голограммами, то есть паспорт нужно ещё подождать (в начале февраля стало известно о приостановке выдачи в России загранпаспортов нового образца - прим.). Есть в планах уехать, но, к сожалению, всё упирается в финансы - билеты, деньги на первое время. Маршрут у меня в целом проработан, но “финансы поют романсы” - мне тут на хлеб не всегда хватает, поэтому пока всё это под большим вопросом.
Как мне помочь - продуктами, посылками, деньгами, кто как может. Я любой помощи абсолютно рада. В моём случае не приходится выбирать.
Поддержать Ирину Нельсон: 2202 2036 8851 6337 (Сергей В.)