Why I am not a white nationalist
НеореакцияЯ не белый националист. Однако судя по комментариям к элегии Яну Смиту, про некоторых моих читателей того же сказать нельзя. На этой неделе я собирался продолжить серию постов про Докинза, однако на дворе День благодарения, и посетителей у меня наверняка будет немного, так что я подумал, что было бы забавно заглянуть в это жалкое скопище подонков и подлецов [отсылка к описанию Мос-Эйсли в «Звёздных войнах» — «You will never find a more wretched hive of scum and villainy» — пр. пер.].
Я не белый националист, однако я читаю некоторые блоги белых националистов, и я не боюсь ссылаться на них. Абсолютный чемпион среди онлайн-авторов-белых националистов — Ларри Остер. Мне также нравятся Vanishing American, John Savage, New Sisyphus, Age of Treason и Old Atlantic Lighthouse. Два основных органа интеллектуального белого национализма в США — American Renaissance и VDare. Если в Европе и есть свой эквивалент, то это, наверное, Brussels Journal. На всех этих сайтах вы найдёте глубокие и хорошо написанные тексты, которые расширят границы вашего сознания. Я не уверен, что все эти авторы отнесли бы себя к белым националистам: это всего лишь моя собственная классификация.
(В Интернете также полно блогов отъявленных расистов. Большинство из них просто невозможно читать. Однако на некоторых из них пишут относительно способные авторы, такие как «The Uhuru Guru и «Big Effer». На этих блогах можно обнаружить расистские оскорбления, антисемитизм (см. также «Почему я не антисемит») и тому подобное. Разумеется, я не буду рекомендовать ни один из этих блогов, и я не буду ссылаться на них. Однако если вас интересует мышление современных расистов, Гугл вам поможет.)
Да и вообще, что такое белый национализм? Я бы сказал, что белый националист — это человек, который считает, что белые должны коллективно действовать для достижения своих коллективных целей. Во многом как французский националист — это человек, который считает, что французы должны действовать коллективно и т.д.
Определить слово «белый» нетривиально. Определить слово «француз» тоже нетривиально. Однако с «националистом» всё вроде довольно понятно. Обратите внимание: это слово происходит от латинского корня natus — «рождение»; связь между «нацией» и «государством» не повсеместна. В Советском Союзе советский гражданин мог быть русской, еврейской, казахской национальности и т.д. Правительства Османской и Австро-Венгерской империй были абсолютно многонациональными, и первая категоризировала своих граждан по их мировоззрению, их национальности — без всякого географизма.
Это всё звучит довольно академично. Другой подход — это сказать, что белый национализм — это то, во что верят называющие себя «белыми националистами». У Джона Сэвиджа есть хорошее краткое описание с несколькими ссылками; среди прочих он ссылается на дружественную дискуссию между Стивом Сэйлером (возможно, точнее всего его можно описать как «сэйлериста»; я бы совсем не отказался надеть футболку с этим словом) и редактором American Renaissance Джаредом Тейлором.
(Также стоит упомянуть всё ещё продолжающееся перекидывание объедками между LGF и Brussels Journal. Поскольку я ни неокон, ни палеокон, ни какой-либо ещё консерватор, я не чувствую необходимость выбирать здесь сторону. На мой взгляд, обе стороны и правы, и неправы. Надеюсь, к концу этого эссе моя позиция станет очевидной.)
Однако, наверное, лучшее краткое изложение позиций белых националистов находится вот в этом эссе норвежского блоггера, известного лишь под именем Fjordman. Fjordman пишет не слишком хорошо — по крайней мере, на английском —, однако ему явно есть, что сказать, и его эссе заслуживает прочтения (если вам интересна причудливая, сверхэмоциональная новелизация из семидесятых обсуждения тех же самых вопросов, вам может понравиться Великий расистский роман, возмутительный The Camp of the Saints Жана Распая).
Должно быть очевидно, что хоть я и не отношусь к числу белых националистов, не то чтобы у меня была аллергия на белый национализм (как её не должно быть и у любого интеллектуала: любой, кто видит в этом поддержку белого национализма — идиот). Возможно, эту позицию не нужно обосновывать. Однако я всё равно чувствую желание обосновать её.
Один (не связанный с темой поста) комментарий под элегией Смиту использовал словосочетание «красные флаги». Хоть я и ненавижу вспоминать о своём опыте — я представления не имею, что за человек тот комментатор, и почему он или она почувствовали себя именно так — я довольно хорошо помню, когда я мог сказать ровно те же самые слова. Когда я в первый раз перешёл по ссылке на VDare, у меня была именно такая реакция (более того: у меня была такая реакция в первый раз, когда я понял, что я оказался на блоге республиканца; впрочем, это было сильно раньше).
Это ощущение иррационально. Это ощущение того, что где-то рядом зло — где-то рядом сам Враг рода человеческого. Я человек не религиозный, однако я верю во зло. Сражаться, не веря, что твои враги в каком-то смысле — зло, невозможно. Вера в то, что ты можешь быть выше этого чувства чистого отвращения и презрения, не означает, что ты поднялся на более высокую ступень духовного развития; она лишь означает, что ты заносчивая ханжа.
Однако мы можем — не отрицая существование концепции зла — посмотреть на наши с ней ассоциации.
Почему белый национализм кажется нам злом? Потому что Гитлер был белым националистом, и Гитлер был злым. Ни одно из этих утверждений и близко не выглядит спорным. В цепочке ассоциаций между белым национализмом и злом всего лишь одно звено. И это звено — Гитлер. Позвольте мне повторить: Гитлер.
Этот аргумент кажется водонепроницаемым (гитлеронепроницаемым?). Однако на деле вода сквозь него так и льётся.
Почему социализм кажется нам злом? Потому что Сталин был социалистом, и Сталин был злым. Любому, кто всерьёз захочет доказать, что Сталин был менее злым, чем Гитлер, придётся ох как постараться. Не только по приказам Сталина было совершенно больше убийств, но лучшие времена для его смертоносной машины были в межвоенный период, тогда как преступления Гитлера хотя бы можно назвать военными преступлениями против вражеского мирного населения. Важно ли это — вопрос отдельный, но если это важно, то Сталин Гитлера обгоняет.
Однако я никогда не видел ничего и близко похожего на реакцию на социализм в духе «красных флагов». Если бы я увидел толпу модной молодёжи, выстраивающуюся в очередь на агиографический фильм про Рейнхарда Гейдриха, по моей спине бы вовсю побежал холодок. Если бы фильм был про Эрнесто Гевару, я бы ничего не почувствовал. Наверное, я бы счёл это глупым и печальным. Я и считаю, что это было бы глупо и печально. Но нервничать от этого я бы не стал.
Некоторые мои друзья живут на одной улице в Бруклине, на которой находится принадлежащий неграм-мусульманам магазин с телевизорами в окнах, который 24/7 транслирует полный ненависти к евреям негритянский национализм Луиса Фаррахана. Если вы хотите добраться от их жилья до метро, вам придётся получить небольшую дозу преподобного Луиса. Должен ли я нервничать из-за этого? Должен ли я видеть «красные флаги»?
Может быть, я и должен. Но со мной этого не происходит. И если я сознательно попытаюсь изменить это, я окажусь в странной позиции человека, взращивающего в себе ненависть. Когда я спрашиваю себя «Что бы сделал Альберт Джей Нок?», почему-то ответ выглядит немного по-другому.
Если вы сознательно выступаете в поддержку «вины по ассоциации», которая табуирует любую связь с нацизмом, о которой только можно помыслить, вы обосновываете эту поддержку моральными причинами, и вы верите в единые нормы морали, вам придётся применить тот же самый метод к коммунизму. Это означает, что вы должны будете стать настолько фанатичным маккартистом, что Рой Кону осталось бы лишь в стороне стоять. Хотя и в результате вы будете человеком последовательным, в ваших ли это будет интересах? Или интересах хоть кого-либо?
Поэтому я прихожу к следующему выводу: единственный способ восстановить баланс и перспективу и сбежать от «асимметрии чистого листа» — это приглушить тот голосок в моей голове, который кричит «Гитлер! Гитлер! Гитлер!». Вам, как обычно, это может подойти, а может и не подойти.
Итак, это одна из причин не быть белым националистом. Есть ещё несколько. И мне кажется, что мы должны разобрать их все, прежде чем я смогу объяснить, почему же я сам не белый националист.