Why I am not a white nationalist
НеореакцияВ этом и заключается проблема белого национализма. Он бесплоден в стратегическом смысле. Он не предлагает никакой эффективной политической программы. Можно быть сколько угодно умным и думать над белым национализмом до посинения, и всё равно не прийти ни к какой продуктивной стратегии коллективного действия — не важно, для белых или кого-либо ещё.
В лучшем случае белый национализм предлагает нам вменяемое описание общей проблемы. Эта проблема явно существует, и подпадает под более широкую категорию плохого государственного управления (если позволить кровожадным расистским бандам захватить и сделать по большей части необитаемыми старые города Северной Америки — это не плохое государственное управление, то я вообще не знаю, что так можно назвать).
Однако белый национализм не предлагает нам никакой формулы, следование которой могло бы привести нас к хорошему государственному управлению. Более того, если в чём белый национализм и хорош, так это в мотивации своих врагов, заковывая всех участников конфликта в оковы всё тех же деструктивных моделей.
И на мой взгляд, самый плохой аспект белого национализма заключается именно в том, что это национализм. На деле национализм — это просто ещё один синоним демократии: концепция демократии бессмысленна без алгоритма по определению общей воли Народа, т.е., Нации. И вне зависимости от порядка проведения выборов (или его отсутствия), каждое националистическое государство считало, что оно в том или ином смысле представляет свой Volk.
Сравните это с миром ancien régime, в котором у французских аристократов было куда больше общего с русскими аристократами, чем с французскими крестьянами. Мир до национализма и демократии — мир ограниченных войн, небольшого и эффективного государственного аппарата, личной свободы и цивилизованной высокой культуры. Пусть архитектура будет нам судьёй: все здания восемнадцатого столетия — просто сокровища. Как и большинство зданий столетия девятнадцатого. Двадцатый век был веком национализма, демократии, тирании, массового истребления людей и гигантских бетонных уродин (в пешей доступности от моего дома можно найти не одну, а целых две больницы, которые выглядят точь в точь, как какая-нибудь штаб-квартира болгарской тайной полиции; впрочем, если подумать, это, наверное, даже оскорбление для Болгарии).
Обратите внимание: перед появлением националистической демократии богатые, люди с высоким интеллектом спокойно уживались в одном и том же обществе с людьми бедными и с низким интеллектом. Система просто работала. Последние работали на первых. Им платили. Никто не голодал. Если толпе хотелось побунтовать, на неё всегда находилось достаточно швейцарских наёмников. К неумолимой Народной мести Людовика XVI привело не какое-то его мифическое угнетение, но его нерешимость и легковерие, из-за которых он поверил в смертельную англо-американскую модную идею о народном правительстве (не верите — ознакомьтесь с этим изложением всей истории).
Задача восстановления старого мира невероятно тяжёлая. Не факт, что её в принципе возможно решить. Она явно требует устранения всех ныне существующих правящих органов, и они явно не выглядят заинтересованными в такой своей судьбе. Однако в конечном счёте эти органы — органы демократические, и демократия, упраздняющая саму себя — не парадокс, но триумф; пожалуй, единственный по-настоящему убедительный способ покончить со всем этим великим культом.
Универсализм сам по себе своего рода национализм. Даже расизм в какой-то мере. Он признаёт только одну нацию: всепланетную нацию. Он признаёт только одну расу: человеческую. Любой Универсалист, читающий эти слова, закивает в согласии и улыбнётся от осознания непревзойдённой красоты его веры. Его веру действительно невозможно превзойти — в том, насколько гигантский и дьявольский потенциал к злу в неё заложен. Как выразился Нок [Альберт Джей Нок — пр. пер.], верующие в мировое правительство — словно люди, которые верят, что если чайная ложка цианида убьёт вас, целая его бутылка отлично подойдёт для того, чтобы вылечиться от чего-либо.
Однако одной ложью другую не победить. Излечить Универсализм убеждением, которое он ненавидит больше всего на свете, невозможно. Излечить его можно простым и чётким пониманием реальных принципов политического, экономического и военного устройства человеческих обществ. Белый национализм, как и любой национализм, представляет собой романтизированную и фиктивную идеализацию общественной реальности. Хотя в чём-то он помогает нам понять эти принципы, он гораздо сильнее затемняет истину, чем, наоборот, открывает её.