Who the heck is Benn Steil?
НеореакцияПочему вера в размывание — шарлатанство? Вообще говоря, на этот вопрос довольно легко ответить.
Современные валюты, такие как доллар — валюты фиатные. По идее, в фиатных валютах нет вообще ничего плохого, и прямой экономической связи между размыванием и фиатной валютой нет. По идее, довольно легко представить себе систему фиатной валюты с фиксированным объёмом валюты.
Какой бы ни была ваша валютная система, деньги — это товар, такой же, какой и все остальные. Это не «мера стоимости» и не «право на богатство». Это товар, вне зависимости от того, виртуальные ли у вас деньги, бумажные или металлические (причины, по которым люди хотят обменивать столь много хороших вещей на деньги и по которым они выбирают те или иные деньги, сложны — мы поговорим о них в следующий раз).
Однако деньги являются деньгами из-за того, что большинство людей, которым они принадлежат, приобретают их не для прямого использования, но для обмена их на другие товары. Да, на двадцатидолларовой купюре можно записать свой номер телефона, да, крюгеррэнд можно расплавить и сделать из него ложку для кокаина. Однако это всё неинтересно 99.999% людей, у которых есть двадцатки или крюгеррэнды.
Иными словами, когда большинство людей принимают решения о деньгах, их интересует обменный курс денег и других товаров — т.е., выраженные в деньгах цены немонетарных товаров. Что бы ни происходило с деньгами, если эти события не влияют на число товаров, которые они могут приобрести в обмен на принадлежащие им деньги, они не меняют их поведение.
Таким образом, денежные системы можно реденоминировать нейтрально, т.е., поменять валюту так, чтобы эти изменения отразились на всех её владельцах абсолютно одинаково.
Например, Турция недавно отрезала от своей валюты шесть нулей. Каждый миллион старых турецких лир превратился в одну новую турецкую лиру. Все контракты, деноминированные в старой турецкой лире, теперь используют новую турецкую лиру. И так далее. Это не представляло из себя 99.9999-процентный налог на имущество. Это не поменяло каким-либо нетривиальным образом поведение турков или кого-либо ещё. Аналогично: если бы Турция удвоила свою валюту — так, чтобы каждый миллион старых лир превратился бы в два миллиона новых лир, нетривиальных эффектов бы не было.
Однако если бы Турция превратила каждый миллион старых лир в одну новую лиру — кроме лир, принадлежащих армянам; они бы получили по половине новой лиры, это бы было налогом на армян. Если бы она удвоила свою валюту, однако не удвоила стоимость долгов армянам — чтобы миллион старых лир превратился бы в два миллиона новых лир, однако если бы вы были должны армянину миллион старых лир, вы бы всё ещё были должны ему миллион старых лир, это бы было частичным отказом от выплаты долгов армянам. И так далее.
Различий между монетарным размыванием и реденоминацией не существует. Если вы размываете денежную массу на 10%, вы меняете миллион старых лир на 1.1 миллиона новых лир, вне зависимости от того, думаете ли вы об этом в таких терминах или нет.
Однако то монетарное размывание, о котором мы думаем, когда мы используем слово на букву «и», никогда не нейтрально. Существует множество способов создать новые деньги — фальшивомонетничество при фиатной системе, золотодобыча при золотом стандарте и т.д. Ни один из них этих способов не подразумевает замену каждой единицы старых денег одинаковым числом новых денег. Ни один из них не переписывает контракты и долги. Иначе они бы были нейтральными и, как следствие, никому не интересными.
Один из способов чётко увидеть это — представить себе валютную систему, в которой деньги измеряются в долях существующей денежной массы. Вместо числа типа «$1000» в вашей банковской выписке было бы написано число типа «одна миллиардная» — это бы означало, что вам принадлежит одна миллиардная всех долларов в мире.
Реденоминация в подобного рода долевой валютной системе настолько тривиальна, что она даже не существует как отдельная операция. Более того, мы можем переопределить любую валютную систему в терминах долей — пока мы можем определить, сколько в системе валюты. Это лишь вопрос формулировок, которые мы используем для бухгалтерского учёта.
И как бы не-нейтральное размывание выглядело при системе долевого учёта? Ответ очень простой: как перераспределение. Когда вы размываете лиры, принадлежащие армянам, но не лиры, принадлежащие туркам, получившийся результат идентичен передаче денег от армян к туркам.
Каждое не-нейтральное размывание можно определить как сочетание нейтральной реденоминации и не-нейтрального распределения.
И именно поэтому сторонники размывания шарлатаны. Они шарлатаны, потому что невозможно представить себе, как систематическое хищение денег из кошельков может каким-то образом быть краеугольной частью торговли и промышленности.
Мы можем охарактеризовать валютные системы как системы замкнутого контура (новые деньги не создаются) и разомкнутого (новые деньги создаются). Даже золотой стандарт был финансовой системой разомкнутого контура, потому что люди всё ещё могут обнаруживать и выкапывать новое золото. Открытие золотых запасов в Австралии, Калифорнии и Канаде в девятнадцатом столетии заметным образом повлияло на мировую финансовую систему. Однако конкретно за этот контур хотя бы отвечает Мать Земля.
Очевидно, все фиатные валюты — по крайней мере, в теории, валюты с разомкнутым контуром. Обычно этот контур контролирует Государство, преследуя всех остальных фальшивомонетчиков, кроме себя. Например, самая простая форма размытия в таких системах — банальные печать и трата денег государством.
В большинстве стран Запада размывание работает не так. Что делают современные государства: они используют свои фиатные валюты для выдачи идеальных гарантий займов. Один из примеров: типичный банковский «депозит» в США — на самом деле ваш займ банку с нулевым сроком кредита. Формально этот займ «застрахован» «корпорацией» под названием FDIC, однако этот риск не относится к страхуемым, и у FDIC и близко нет средств для того, чтобы сделать свою гарантию полностью надёжной. Однако на деле эта гарантия полностью надёжна, потому что в конечном счёте за FDIC стоит власть США создавать столько долларов, сколько угодно, и у США есть все политические стимулы задействовать эту власть.
(Ещё один способ понять размывание, осуществляемое гарантией займов — это осознать, что власть США назвать кусок бумаги «долларом» не отличается от способности США назвать часть вашего аккаунта в банке «долларом». США могут зафикисровать цену любого товара относительно своей фиатной валюты. Если бы Конгресс захотел объявить, что каждая карточка с Хонусом Вагнером стоит миллиард долларов, он бы вполне мог сделать это. Но, опять же, я отвлекаюсь.)
Почему кто бы то ни было будет верить в размывание? Что ж, существует очень банальный способ использовать размывание для создания видимости процветания: перераспределение денег от людей, которые их сохраняют, к людям, которые их тратят. Хотя обычно те, кто сохраняет деньги, и те, кто их тратят — люди разные, если вы можете представить себе государственную программу, которая бы заставила каждого владельца заначки растратить её за год, вы явно можете представить себе, как экономика бы пошла вверх.
Однако, опять же, мы видим, что не существует целей, которых бы могло достичь размывание, и которых не могло бы достичь банальное распределение. И в чём преимущество размывания? В том, что его легче скрыть, и ему сложнее сопротивляться. Иными словами, нам стоит ожидать, что государство предпочитает распределению размывание, когда оно либо слабо, либо склонно к обману. Либо, конечно, и то, и другое.
И есть ещё более пугающий факт.