Взрывопотамы: фантастические существа Максима Костенко

Жизнь Максима Костенко круто изменилась весной 2014 года, когда на его электронную почту пришло короткое письмо: «Привет, меня зовут Рави Бансал, я арт-директор студии MPC. Я ищу художников, занимающихся дизайном фантастических существ. Одна из моих сотрудниц порекомендовала вас. Вы сейчас свободны?». Чтобы понять чувства Максима, достаточно упомянуть лишь некоторые фильмы, над которыми работала Moving Picture Company и лично Бансал: «Люди-Х», «Стражи Галактики», «Книга джунглей», «Годзилла», «Голодные игры». И это далеко не полный список. «В тот момент я подумал, что годы работы „для души“ не прошли даром», — улыбается Костенко

Дорога в Голливуд

С выходом в прокат фильмов «Монстр-траки» и «Фантастические твари, и где они обитают» о Костенко сразу заговорили в профессиональном сообществе. Его лекции в рамках образовательного проекта «Академия re: Store» привлекли начинающих художников и веб-дизайнеров из десятков российских городов. «Правда, большинству было интересно узнать не о нюансах моей работы, а том, каким именно путем попадают в кино, — пожимает плечами Максим. — Только дело в том, что никаких хитростей нет, секрет кроется в самой работе».

Рисованием Костенко увлекался с детства, но никогда этому не учился — если не считать краткого курса по работе с Adobe Photoshop. Не добрав проходных баллов в МАМИ на факультет автомобильного дизайна, будущий художник окончил юридический в родном Подольске и некоторое время работал на различных заводах и стройках. Но детские увлечения все же взяли свое, и Максим решил заняться веб-дизайном. Правда, эта работа тоже оказалась недостаточно творческой, в ней не было места новому увлечению — цифровой живописи. «После работы веб-дизайнером я начал собирать свое иллюстраторское портфолио. Пошли заказы от разных изданий, рекламных агентств. Последним нравился мой слегка мультяшный стиль «а-ля Pixar». Моих персонажей использовали, например, в анимационной рекламе одного известного препарата от простуды и гриппа».

Параллельно Костенко выкладывал на персональный сайт и в соцсети работы, сделанные просто для себя. «За пару лет я познакомился с довольно большим количеством известных художников и понял, что больше всего меня вдохновляет создание необычных существ. Придумывать и воплощать в рисунке то, чего не может быть — это было очень увлекательно», — вспоминает он. Одним из подписчиков блога Максима оказалась художница MPC Надя Могилев, которая и показала его работы своему боссу.

В тот момент MPC начала работать с режиссером Крисом Уэджем, оскаровским лауреатом, известным такими анимационными лентами, как «Ледниковый период», «Роботы» и «Эпик». Несмотря на солидный опыт в киноиндустрии, фильм «Монстр-траки» стал первым игровым дебютом Уэджа. «В студии MPC работают крепкие профессионалы, способные в сверхреалистичной манере нарисовать все что угодно, от космических кораблей до средневековых доспехов. Но Уэджу с его мультипликационным опытом хотелось чего-то более яркого. Тем более что фильм был изначально ориентирован на подростковую и детскую аудиторию». Стиль Костенко пришелся режиссеру по вкусу.

Муки творчества

Первые шаги в профессиональном мире кино стали шоком. Из студии прислали краткий синопсис совершенно невероятного сюжета. Требовалось придумать монстров, живущих где-то в глубине подземных озер, которые питаются нефтью, а попав на поверхность, залезают в автомобили вместо мотора. Еще они должны быть жуткие, но милые — потому что, во‑первых, фильм детский, а во-вторых, это положительные персонажи.

«Полная свобода для творчества! Мне дали лишь несколько отправных точек — Уэдж считал, что в монстрах должно быть что-то от дельфинов, осьминогов и моржей, — и я начал работу. Над такими проектами обычно трудятся несколько десятков художников, так что в конце каждого рабочего дня я мог видеть, что нарисовали мои коллеги, прочесть комментарии режиссера и арт-директора. Например, я видел отвергнутый вариант монстра с головой, напоминающей ската. Его не приняли, потому что сочли, что он слишком негибкий, чтобы пролезть под капот машины. Я сделал несколько своих скетчей на одном листе, и два из них сразу понравились».

Определившись с примерным видом, Максим занялся деталями. Для начала режиссер попросил, чтобы монстры — двое родителей и их маленький отпрыск — внешне чем-то напоминали автомобили, внутри которых они впоследствии и гоняют в фильме.

Затем настала череда эмоций: согласно сюжету, в один из моментов фильма глава семейства серьезно нервничает. Пришлось постараться, чтобы максимально контрастно изобразить переход от милого создания к зубастому страшилищу. Другим вызовом стали щупальца монстров, которые не просто двигаются и извиваются, но обладают свойством прокручивать предметы — что и позволило им двигать колеса автомобилей с бешеной скоростью. «Процесс напоминал непрерывный конвейер. Мы постоянно искали варианты, то увеличивали головы, то делали их уже. Потом приглушили цвета, чтобы сделать монстров более реалистичными. И хотя в этом процессе участвовало много художников, в итоге все цифровые персонажи «Монстр-траков» были сделаны на основе моих рисунков».

Хотя работа Костенко заканчивается там, где начинается работа 3D-дизайнеров, ему постоянно приходилось думать об их нуждах: «Недостаточно нарисовать что-то необычное, нужно думать о биологии, моторике существа. Легко нарисовать нечто эффектное, которое, однако, невозможно будет анимировать, заставив «жить» на экране достаточно убедительно». Особенно этот навык пригодился на втором большом проекте, который состоялся в следующем году.

Быстрые идеи

Максиму позвонили из FrameStore и предложили поработать над приквелом к истории о Гарри Поттере. Проблема была в том, что сагу о юном волшебнике он не смотрел. Что, однако, не помешало ему с энтузиазмом взяться за работу. «Супервайзер проекта постоянно сыпал отсылками, спрашивал, помню ли я события той или иной серии. В конце концов я все же признался, что не имею понятия, о чем идет речь. Но это, как ни странно, его только обрадовало».

Именно на «Тварях» художник в полной мере ощутил, что такое работа в действительно масштабном проекте. Студия предложила пробный контракт на несколько дней и… замолчала. Это важный момент для понимания, как работают художники в киноиндустрии, объясняет Максим. Тебе платят за то, чтобы ты непрерывно генерировал идеи. Ты можешь потратить весь пробный период на создание чего-то прекрасного, что в результате не подойдет, и сотрудничество на этом закончится. А можно непрерывно рисовать скетчи, чтобы «нащупать» видение режиссера. Умение рисовать быстрые и информативные скетчи — залог успеха. Если вы рисуете отлично, но медленно, эта работа не для вас.

«Мне предложили подумать над обскурусом. Все, что мне рассказали об этой твари, звучало так: он невидимый и разрушает всё на своем пути, а мы можем лишь иногда видеть зыбкие очертания его отдельных частей, — рассказывает Костенко. — Ого, подумал я. Это даже круче, чем подводные монстры в машинах».

Несколько дней Максим непрерывно рисовал и рисовал абстрактные сцены, наборы штрихов и световых пятен, чтобы понять, что он него требуется. И хотя в итоге обскуруса нарисовал другой художник, идеи подольского самоучки не пропали втуне. В одной из финальных сцен фильма есть сцена, где обскурус обрушивает вестибюль метро. Хотя действие происходит ночью, из дыры в потолке прорывается дневной свет — как раз такой, который нарисовал Костенко. «Мне не сказали, в какое время суток состоится эта битва, так что я выбрал день. Видимо, мой рисунок так понравился, что решили оставить как есть», — говорит он.

Поскольку студия была удовлетворена сотрудничеством, следующим этапом стал заказ еще на двух обитателей волшебного чемодана главного героя — взрывопотама (в других переводах — сносорога) и камуфлори. Первый напоминает обычного, только уж очень большого носорога, пока вы не заметите, что его рог светится. Всё, к чему прикоснется этот рог, взрывается.

Второй — это похожий на лемура примат, чья шерсть обладает способностью делать его незаметным. Из нее, кстати, изготавливают ценные мантии-невидимки, а потому камуфлори нещадно истребляют, и они находятся на грани исчезновения. Это самые яркие персонажи за авторством Костенко, которые получили достаточно экранного времени, чтобы запомниться зрителю. А были еще, например, странные нелетающие птицы, способные неожиданно телепортироваться бог весть куда, и много других созданий, многие из которых вошли в книгу о создании фильма.

Когда работаешь в такой большой команде, уже становится трудно понять, чья идея кому принадлежит. Например, вихри, в которых скрываются вышеупомянутые птицы, в итоге были использованы для всех исчезновений волшебных животных. А пикирующему злыдню достался кокон, нарисованный Костенко. «Я тоже рисовал злыдня, — говорит Максим, — но в итоге взяли не мой вариант. Мне сказали, что он должен появляться из кокона, и я много сил потратил на создание трудного процесса вылупления, похожего на рождение бабочки. А в итоге оказалось, что он выскакивает буквально за доли секунды, а потом сворачивается обратно. Но хорошо, что хотя бы кокон подошел, это нормально в нашей профессии».

Бестиарий, с которым пришлось работать, насчитывает более 50 видов. Некоторые из них описаны крайне лапидарно, в стиле «животное с пятью ногами». Вот для таких случаев и пригодился опыт работы с оглядкой на нужды 3D-моделлеров — попробуйте-ка придумать, как будет двигаться существо, которому действительно нужна пятая нога.

Немало работ Костенко не попало в первый фильм — художник полагает, что это задел на следующие серии саги о волшебнике Ньюте Саламандере. Сейчас Максим сотрудничает со знаменитой студией Industrial Light & Magic, основанной легендарным создателем «Звездных войн» Джорджем Лукасом.

Начиная с пятна

Удачи в кино Костенко связывает со своей необычной манерой работы. Сегодня на производство фильмов влияют не только творческая команда во главе с режиссером, но и продюсеры с инвесторами. А им требуется всё и сразу — и как можно красивее. Если не использовать фототекстуры, а работать в традиционной технике, выйдет слишком трудоемко. С другой стороны, увлечение фотографиями может привести к еще худшему результату — вместо «сочных» и продуманных персонажей вы получите банальные коллажи сомнительного качества. Бывают, конечно, исключения — например, великолепного грифона из третьей серии «Гарри Поттера» создали на основе фотографий ястреба, льва и лошади, — но чаще всего выходит все же халтура. «Я иду противоположным путем. Сначала выдумываю персонажа, его характер и повадки. Работа порой начинается с обычного пятна, в котором я стараюсь разглядеть очертания будущего создания. Постепенно пятно обретает форму, детали, вырисовывается объем. И вот только тут я начинаю применять фототекстуры, да и то лишь в особенно сложных местах — на кожу с богатой пигментацией, например», — рассказывает Максим.

Впрочем, основная работа все же производится руками. В арсенале Максима лишь iMac, на котором установлен Photoshop c небольшим набором любимых «кисточек», да графический планшет Wacom Intuos Pro: «Существует множество программных инструментов для графических пакетов, позволяющих реалистично отрисовывать шерсть, шероховатости, складки и тому подобное. Но слишком сильно этим увлекаться не стоит, это болезнь новичков. Я пользуюсь пятью-шестью любимыми «кистями», большей частью стандартными, и этого вполне достаточно».

От серого пятна к цвету и объему

Хотя требования к скорости и качеству очень жесткие, в индустрии все же остаются режиссеры и художники, предпочитающие традиционные рисованные скетчи. Например, создатель «Алисы в стране чудес» Тим Бертон предпочитает работать с бумажными рисунками да и сам отлично рисует. Принципиально не пользуется компьютером признанный голливудский мастер Картер Гудрич, создавший персонажей мультфильмов «Гадкий Я» и «Рататуй».

Еще один мастер «живой» кисти — Питер де Сев, который работал с Крисом Уэджем над «Ледниковым периодом». Помните безумную саблезубую белку? Его работа. Такие исключения чрезвычайно вдохновляют Максима, который надеется когда-нибудь выйти за рамки кино и организовать собственную выставку традиционной живописи: «Работая над «Монстр-траками», я узнал, что Уэдж привлекал к работе де Сева, с которыми они большие друзья. Он непосредственно приложил руку к работе над моими скетчами. Внимание такого мастера, признаться, меня очень тронуло».