Взаимодействие СБ и правоохранительных органов

Быть или не быть, вот в чем вопрос. Как в свое время шекспировский Гамлет терзался этим вопросом, так и сотрудники службы безопасности (СБ) размышляют над дилеммой: обращаться ли в определенной ситуации в правоохранительные органы за помощью или нет? Быть или не быть взаимодействию?

С разу следует отметить, что речь идет не о ситуации, когда СБ компании, деятельность которой связана с розничной торговлей (ритейл), сталкивается с шоплифтингом, и в этой связи взаимодействие организовано на постоянной основе. Речь идет о ситуации, когда СБ сталкивается с внутренним мошенничеством.

Но вначале не лишним будет напомнить, что в соответствии с Конституцией РФ, Россия является социальным государством, в котором, согласно ст. 8, «…признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности». Иными словами, правоохранители, как представители государственного органа, должны равным образом защищать собственность и законные интересы владельцев.

И в каких случаях возможно это самое взаимодействие? Как правило, тогда, когда у организации, компании возникли проблемы, связанные с совершением либо готовящимся к совершению против нее преступления. Понятно, что тут возможны только два варианта: либо обращаться СБ за помощью и содействием к правоохранителям, либо нет и решать возникшую проблему собственными силами. И последнее слово в этом вопросе за руководством компании, организации. Но мнение и доводы СБ при принятии топменеджментом решения могут иметь значение, и нередко – решающее.

Например, с территории предприятия произошла кража востребованной на рынке готовой продукции. Допустим, с территории пивоваренного завода «умыкнули» пиво. Под подозрением большой круг подозреваемых из числа кладовщиков, грузчиков, охранников. И сотруднику СБ не удалось установить виновных лиц. Или даже удалось установить, да только они, черти окаянные, не сознаются в содеянном. И тут самое время обратиться к правоохранителям. Ибо по закону справедливости зло должно быть наказано, а добро должно восторжествовать! Но директор обворованного предприятия может сказать: «Нет». Причинами принятия им отрицательного решения могут быть:

• Нежелание «выносить сор из избы», так как это обращение чревато куда большими рисками. Например, правоохранители, придя на завод, могут вскрыть какие-либо нарушения. Допустим, производство неучтенной продукции, грубое нарушение технологии производства, налоговые преступления, незаконное использование трудовых мигрантов и т. д. Либо создать сбой/неудобство в работе организации. Или огласка о совершенной краже может негативно отразиться на репутации компании (новость о том, что «собака с милицией приходила» разносится быстро) либо лично директора предприятия со стороны акционеров.
• Сумма причиненного ущерба может оказаться не столь существенной, чтобы ради этого обращаться к правоохранителям, тратя на это время и ресурсы.
• Руководитель организации – «пофигист», который предпочитает не делать лишних движений.
• Жалость. Да, обычная человеческая жалость, когда руководитель организации (сотрудник СБ), понимает, что работник совершил преступление, что он – негодяй, что он – такой-сякой-рассякой, но все же чисто по-человечески не хочется ему, что называется, «портить жизнь»: сажать в тюрьму или ставить клеймо в виде судимости, тем самым, навлекая на себя гнев и проклятья со стороны его родственников. Проявление такого рода жалости, как я заметил на основе имеющейся практики, характерно для небольших населенных пунктов, где многие друг друга знают. А в мегаполисах, как правило, «Москва слезам не верит».
• Неверие/недоверие правоохранительным органам. Тут без комментариев.
• Отсутствие реальных перспектив привлечения фигуранта к уголовной ответственности по причине недостаточности доказательной базы, наличия у мошенника связей, способных оказать влияние (содействие), позволяющее избежать ответственности.
• Опасения по поводу мести со стороны изобличенного мошенника и, особенно, группы мошенников.

Что касается последнего, то у меня были знакомые коллеги из числа сотрудников СБ, которые сталкивались с так называемыми «ответками» со стороны изобличенных ими злоумышленников. Одному из них в отместку за увольнение группы кладовщиков, которые, сговорившись, совершали на складе мошеннические действия, вначале в ночное время выбили окна в частном доме, затем, также ночью, подожгли стоящий во дворе автомобиль. И когда в следующий раз возникла очередная ситуация, связанная с выявлением мошенничества и необходимостью принятия мер, в том числе по привлечению фигурантов к уголовной ответственности, этот коллега выказал опасение по поводу того, что ему могут «спалить» дом или могут пострадать его близкие родственники.

В ходе осуществления своей деятельности «частный детектив обязан соблюдать законодательство Российской Федерации в части защиты информации, затрагивающей личную жизнь и имущество граждан»

В этой связи, учитывая риски и печальный опыт, несмотря на имеющийся состав преступления, было принято решение ограничиться увольнением мошенников. Другого знакомого сотрудника СБ трое хулиганов, подосланные обиженными увольнением с «хлебного места» мошенниками, встретили в темной подворотне и избили. У третьего, как и у первого, сожгли автомобиль. В таких ситуациях, конечно же, нужно трезво оценивать риски и угрозы и принимать оптимальное решение.

Но если вышеописанные препоны отсутствуют, то считаю, что такое взаимодействие и помощь от правоохранителей будет не лишней. Поясню. Но вначале напомню, что вправе осуществлять сотрудники СБ организации. Учитывая то, что сотрудники СБ, осуществляя, в том числе, охранную деятельность, тем самым обеспечивают защиту законных прав и интересов организации, в своей деятельности они имеют право проводить некоторые действия, которые при этом не превышают разрешенные ст. 5 Закона РФ «О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации» от 11.03.1992 г. № 2487-1. Согласно указанной статье данного закона (действия частных детективов), допускаются:

• Устный опрос граждан и должностных лиц (с их согласия).
• Наведение справок.
• Изучение предметов и документов (с письменного согласия их владельцев). 
• Внешний осмотр строений, помещений и других объектов (Примечание: под «другие объекты» подпадают территория организации, а также принадлежащие организации транспортные средства).
• Наблюдение для получения необходимой информации.

Допускается использование видео- и аудиозаписи, кино- и фотосъемки, технических и иных средств, не причиняющих вреда жизни и здоровью граждан и окружающей среде (Примечание: под «иные средства» подпадает проведение специального психофизиологического исследования с использованием полиграфа, с письменного согласия исследуемого лица).

Напомню, что согласно этого же закона, в ходе осуществления своей деятельности «частный детектив обязан соблюдать законодательство Российской Федерации в части защиты информации, затрагивающей личную жизнь и имущество граждан», а также «граждане, занимающиеся частной детективной деятельностью, не вправе осуществлять какие-либо оперативно-розыскные действия, отнесенные законом к исключительной компетенции органов, которым такое право предоставлено».

Достаточно ли таких прав и полномочий для того, чтобы сотруднику СБ разоблачить всех мошенников и воров в организации? Вопрос – риторический. В каких-то ситуациях, с учетом опыта и компетенции сотрудника СБ, личности злоумышленника, а также благоприятно сложившейся ситуации этого может оказаться достаточным для того, чтобы самостоятельно, без привлечения правоохранителей, выявить и изобличить мошенника. Однако наличие у сотрудника СБ таких куцых, с точки зрения разрешенных законом, полномочий, притом, что мошенники себя рамками законодательства не ограничивают, это то же самое, что драться, допустим, со связанными руками.

При расследовании совершенного работником организации противоправного деяния, допустим, кражи, сотрудником СБ учитываются и такие обстоятельства, как:

• сумма ущерба;
• признание злоумышленником своей вины, стремление (готовность) и, что немаловажно, возможность возместить причиненный ущерб;
• позиция руководства организации, компании.

Исходя из этого, возможны варианты:

• Если сумма ущерба незначительна, а злоумышленник признал свою вину и возместил ущерб, то руководство организации зачастую принимает решение «не портить жизнь» работнику, и его просто увольняют с работы (даже, быть может, «по собственному желанию»).

Пример из практики. Начальник отдела закупок предприятия вымогал с поставщика «откаты» за поставляемое сырье. При этом его аппетиты постоянно росли, и проценты «откатов» повышались. В конечном итоге поставщик не выдержал и сообщил об этом в СБ компании, которой принадлежало предприятие, где работал алчный закупщик. В ходе коммуникаций с поставщиком последний предоставил сотруднику СБ чеки терминалов банка о переводах на карту закупщика (поставщик находился в другом городе, поэтому возможность передавать «кэш» отсутствовала). Также поставщик сообщил, что он был вынужден повышать стоимость поставляемого предприятию сырья на сумму выплачиваемых закупщику незаконных выплат. Посчитать из предъявленных чеков общую сумму полученных закупщиком «откатов» сложности не составило. В ходе разоблачительной беседы начальник отдела закупок, который, кстати, планировался на перемещение на вышестоящую должность – коммерческий директор предприятия, перед которым веером были разложены те самые терминальные чеки, не стал отпираться, признал свою вину, объяснив вымогательство у поставщика «откатов» давлением обстоятельств (болезнью родственника, которому требовалось дорогостоящее лечение), и заявил о намерении добровольно возместить причиненный ущерб.  В итоге юристами были подготовлены документы по возврату займа с графиком погашения, а закупщик в тот же день был уволен «по соглашению сторон». Деньги он возместил в установленные сроки и в полном объеме. За помощью и содействием к правоохранителям в этом случае обращаться необходимости не было.

• Если сумма ущерба значительна, то руководство организации, вне зависимости от того, признало или не признало виновное лицо свою вину, возместило или не возместило причиненный ущерб, как правило, обращается в правоохранительные органы с заявлением. При этом, чем продолжительнее злоумышленник совершал мошеннические действия, кражи, и чем внушительнее сумма ущерба, тем решительнее позиция руководства организации (и СБ, кстати, тоже) по привлечению виновного лица к уголовной ответственности.

В подобной ситуации дополнительной мотивацией руководства организации (и сотрудника СБ) по привлечению виновного лица, мошенника и вора, к ответственности, и, желательно, к уголовной, является стремление «отыграться» на злодее за «вероломство» и «поруганное доверие», а, если по правде, то за свои недочеты в осуществлении контрольных функций, за свой «недогляд». Без обращения за помощью в правоохранительные органы на какие результаты можно рассчитывать по итогам работы СБ? Это:

• Депремирование виновного лица (виновных лиц).
• Привлечение к дисциплинарной ответственности (замечание, выговор).

Примечание: Когда по результатам проведенного СБ расследования дело не доводят до увольнения, и виновное лицо (виновные лица) отделываются «легким испугом» в виде депремирования или «дисциплинарки», то, как правило, это связано с тем, что степень вины (ущерб) могут оказаться не столь существенными, чтобы это «тянуло» на увольнение, либо виновное лицо может оказаться весьма ценным (или заслуженным) работником и его потеря может быть для организации нежелательной, критичной. Один мой знакомый, работающий руководителем СБ одной из расположенных на Дальнем Востоке компаний, жаловался на сложности в работе, связанные с «кадровым голодом» среди мало-мальски ценных специалистов. Особенно этот «голод» сказывался на объектах компании, расположенных на острове Сахалин. Даже если работник совершил какое-то деяние, выявленное, допустим, службой безопасности, за которое в Центрально-европейской части России его сразу бы уволили, то на Сахалине приходилось отделываться лишь устным внушением и воспитательной беседой, ибо другие кадры там взять попросту негде. И с проблемой «кадрового голода» один лишь Сахалин не ограничивается.

• Привлечение к материальной ответственности (возмещение причиненного ущерба).  
• Увольнение виновного, в том числе по негативным основаниям.
• Обращение в суд с гражданским иском на возмещение ущерба.

Самыми распространенными мерами по обеспечению иска являются наложение ареста на денежные средства или другое имущество должника либо запрет на регистрационные действия с недвижимым имуществом

Считаю, не лишним будем напомнить, что Гражданским процессуальным кодексом РФ предусмотрена возможность наложения судебного ареста на имущество ответчика еще до рассмотрения гражданского дела по существу. Истец (инициатор судебного разбирательства) вправе обратиться в суд с ходатайством о принятии обеспечительных мер в виде каких-либо действий, которые позволят в будущем исполнить решения суда. Самыми распространенными мерами по обеспечению иска являются наложение ареста на денежные средства или другое имущество должника либо запрет на регистрационные действия с недвижимым имуществом.

Примечание: Особо «мстительные» сотрудники СБ к наиболее злостным мошенникам применяют и такой прием: выясняют, куда после увольнения трудоустроился злодей, и сообщают новому работодателю о нем негативную информацию, причины увольнения – с тем, чтобы добиться его увольнения и с нового места работы.

Теперь, что касается представителей правоохранительных органов. Самое главное – это то, что представители МВД, в отличие от сотрудников СБ, осуществляют оперативно-розыскную деятельность со всеми вытекающими из этого правами и полномочиями. А именно: они имеют возможность в рамках не только возбужденного уголовного дела, но и доследственной проверки осуществлять:

• Опрос (следует признать, что сотрудники правоохранительных органов при проведении опроса имеют куда большее психологическое преимущество, нежели сотрудники СБ).
• Наведение справок (получение информации из различных баз данных, криминалистических и оперативных учетов, при помощи направления запросов в различные организации, а также гражданам).
• Сбор образцов для сравнительного исследования (с целью обнаружения, закрепления, изъятия и сохранения предметов и веществ, а также других образцов с целью проверки, не оставлены ли лицом следы в определенном месте или на определенных объектах, а также с целью выявления их особенностей и признаков).
• Проверочная закупка.
• Исследование предметов и документов (изучение предметов и документов лицом, обладающим специальными познаниями, с целью проверки, не являются ли исследуемые предметы и документы средствами или орудиями преступления, а также с целью выявления их особенностей и признаков).
• Наблюдение (негласное слежение за интересуемыми лицами, их транспортными средствами, а также местами постоянного или временного пребывания указанных лиц).
• Отождествление личности (опознание лица, подозреваемого в совершении преступления, по его индивидуальным признакам).
• Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств.
• Снятие информации с технических каналов связи (негласный съем информации, передаваемой по сетям электрической связи, компьютерным и иным сетям, путем контроля специальными техническими средствами работы соответствующих систем и устройств, в том числе излучаемых ими электромагнитных и других полей).
• Контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений.
• Прослушивание телефонных переговоров (в том числе по мобильному телефону).
• Оперативное внедрение.
• Контролируемая поставка.
• Оперативный эксперимент.
• Организация задержания мошенника (например, с поличным, – при получении незаконного вознаграждения).

В рамках возбужденного уголовного дела возможно осуществление мероприятий:

• Допрос.
• Очная ставка.
• Осмотр.
• Освидетельствование.
• Обыск.
• Выемка.
• Предъявление для опознания.
• Следственный эксперимент.
• Наложение ареста на почтово-телеграфные отправления, их осмотр и выемка.
• Контроль и запись переговоров.
• Проверка показаний на месте.
• Назначение и производство экспертизы.
• Инициирование ходатайства о наложении судом в качестве обеспечительной меры ареста на имущество и счета мошенника.
• В случае веских оснований инициирование применения мер пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, домашнего ареста, заключения под стражу.

Конечно, в указанных выше списках есть и архаичные мероприятия, вроде контроля телеграфных сообщений или ареста на почтовые отправления, но тем не менее это уже в куда меньшей степени напоминает драку «со связанными руками».

В моей практике был случай, когда удалось точно установить виновных в совершении кражи целой фуры готовой продукции с территории предприятия. В их числе кладовщик – мужик из категории «тертый калач», которого «так просто, голыми руками не возьмешь» и охранник – бывший сотрудник правоохранительных органов, который, естественно, был знаком с методами работы, возможностями и полномочиями СБ.

Проведенный в рамках имеющихся у сотрудников СБ полномочий «устный опрос граждан» к результатам не привел: оба «шли в отказ», игнорируя все доводы, аргументы и улики в виде записей с камер видеонаблюдения о пропуске охранником в ночное время на территорию «левой» фуры, ее загрузке кладовщиком «под завязку» готовой продукцией, и затем пропуске охранником этой «фуры» в обратном направлении без каких-либо документов и записей в журнале учета въезда/выезда автотранспорта. Пришлось обратиться с заявлением к правоохранителям, предварительно получив «добро» от директора предприятия и руководства компании.

На предприятие приехали суровые опера, с легким запахом распада алкогольной продукции и явными признаками хронического недосыпа, с торчащими из-под мышки в оперативных кобурах пистолетами ПМ, которые, после того, как сотрудники СБ ткнули пальцем в подозреваемых буднично скороговоркой им представившись и быстро мотыльнув перед их носами служебными удостоверениями, особо не церемонясь, надели при большом количестве опешивших от увиденного свидетелей из числа работников предприятия на них наручники-«браслеты» и, взяв под руки, увели их в служебный УАЗик-«воронок».

Далее подозреваемые были доставлены в РОВД, рассажены порознь в коридоре, на массивные деревянные скамьи, к которой со словами «ждите здесь» их приковали одной рукой наручниками. Ждать пришлось часа три-четыре, не меньше. На просьбы подозреваемых: «А можно в туалет?», «А можно водички попить?» опера отвечали: «Сейчас, подождите», но выполнять эти просьбы никто не торопился. «Мариновали», то есть оказывали на них психологическое воздействие. Когда опера развели подозреваемых по разным кабинетам, то оба, – и «тертый калач», и охранник – бывший сотрудник, сразу же и без утайки чистосердечно рассказали про все свои злодеяния, «сдали» еще одного своего подельника из числа кладовщиков и сообщили о других эпизодах совершения краж, о чем ранее сотрудникам СБ известно не было.

Пока опрашивали этих двух, все те же суровые опера на том же самом «воронке» съездили на предприятие и по той же схеме задержали третьего подельника – кладовщика, и также привезли его в РОВД. Третьему задержанному пересказали услышанное от первых двух подельников, и он благоразумно не стал отпираться. В итоге дело закончилось тем, что виновные лица, которые, конечно же, были уволены, в полной мере возместили предприятию причиненный ущерб и в дальнейшем осуждены (три года условно каждому). Данный случай активно использовался сотрудниками СБ для профилактики мошенничества – в плане удержания других неразумных работников от совершения противоправных деяний против компании. Описывая вышеизложенный пример, следует констатировать тот факт, что сотрудники СБ такими возможностями и полномочиями, как сотрудники правоохранительных органов, не располагают и без помощи последних с подобной ситуацией не справились бы. И максимум, что сотрудникам СБ можно было «выжать» из той ситуации без помощи правоохранителей – это лишь добиться увольнения двух выявленных подозреваемых.

Сразу хотел привести и два других примера из своей практики. В ходе анализа деятельности начальника отдела закупок одного из заводов компании у сотрудников СБ сформировалось стойкое убеждение в лоббировании им интересов ряда компаний-поставщиков, которые просто «присосались» к предприятию. Других поставщиков, несмотря на предлагаемые ими более выгодные предложения, этот начальник отдела закупок не подпускал к заводу, что называется, на пушечный выстрел, аргументируя это «многолетним положительным опытом сотрудничества с проверенными и надежными старыми поставщиками». Ну, что-то вроде – «от добра добра не ищут».

При этом, имея на руках коммерческие предложения от альтернативных поставщиков с их ценами, этот закупщик не предпринимал действий, переговоров со старыми поставщиками с тем, чтобы добиться от них снижения цен, что было бы логичным, исходя из интересов компании. При проведении мониторинга социальных сетей сотрудниками СБ было обращено внимание на то, что, хотя сам работник в соцсетях был не активен, его жена на своей странице подробно освещала жизнь своей многодетной семьи, с комментариями и выкладыванием фотографий из дорогостоящих зарубежных турпоездок, участия в многочисленных увеселительных мероприятиях, этапов проведения строительных работ на территории принадлежащего домовладения (пристройка к дому, баня, беседка, новый забор и т. д.), а также фото приобретенных в короткий промежуток времени для обоих супругов новых автомобилей.

По результатам проведенного сотрудниками СБ контроля использования интересующим лицом интернета выявлено по запросам его намерение приобрести квартиру в престижном районе одного из крупных городов. На основании этого СБ был сделан вывод о том, что расходы проверяемого лица многократно превышают его официальные доходы.

При проверке служебной электронной почты закупщика было обнаружено подозрительное сообщение на сторонний адрес, не входящий в домен компании. Причем сообщение было отправлено года 2–2,5 тому назад. По адресу получателя было установлено, что он принадлежит руководителю одной из компаний-поставщиков, с которым сотрудничало предприятие. Сообщение было коротким и состояло из цифр, что напоминало номер банковской карты. Своими подозрениями сотрудники СБ поделились с представителями правоохранительных органов. Обнаруженные в сообщении цифры действительно являлись номером банковской карты, причем социальной (для получения пенсии), оформленной на тещу закупщика.

При получении правоохранителями из банка ответа на запрос были отмечены подозрительные поступления денежных средств, отличающиеся от ежемесячных зачислений пенсии. Далее оперативниками было установлено лицо, которое производило те самые подозрительные зачисления, которое, как не трудно было догадаться, оказался директором той самой компании-поставщика. Правоохранителями была с ним проведена разъяснительная беседа, в ходе которой тот сообщил, что начальник отдела закупок завода сообщил ему, что нашел другого поставщика по более низкой цене и потребовал за продолжение сотрудничества перечислять ему «откаты» в размере трех процентов от стоимости каждой поставляемой партии, на что поставщик был вынужден согласиться. В дальнейшем директор компании-поставщика пошел по делу в качестве свидетеля. А нашего начальника отдела закупок пригласили в РОВД, предъявили признательные показания того самого директора компании-поставщика и другие доказательства, по результатам чего он решил сотрудничать со следствием, а также возместить причиненный компании ущерб.

От даты обращения сотрудников СБ к оперативникам и до передачи материалов уголовного дела в суд прошло не более 1,5 месяцев, и в моей практике это был чуть ли не единственный случай столь быстрой работы правоохранителей. На просьбу сотрудников СБ осуществить проверку имеющихся подозрений в получении фигурантом «откатов» и от других поставщиков, правоохранители ответили вопросом: «а смысл?», учитывая то, что все это при любом раскладе закончится условным наказанием. Однако правоохранители меня удивили тем, что, помимо обвинений в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 204 УК РФ (коммерческий подкуп), они предъявили также фигуранту обвинения в нечасто используемой на практике ст. 174.1 УК РФ (легализация денежных средств, полученных преступным путем). Судебные заседания также прошли быстро, так как уголовное дело рассматривалось в особом порядке, и нашему фигуранту вынесли приговор – три года условно.

И другой пример. На одном из предприятий компании в силу малочисленности руководящих кадров и откровенной слабости во всех отношениях директора, начальнику отдела снабжения было поручено проводить тендеры по выбору организаций для выполнения различных общестроительных работ. И по ряду признаков у сотрудников СБ сложилось мнение о том, что начальник отдела снабжения намерен привлечь к тендеру лишь ту компанию, которая готова будет заплатить ему откат.

Компании, которые озвучили свое намерение поучаствовать в тендере, но руководители которых в ходе общения со снабженцем «не догадались» предложить ему свою «благодарность», были под различными предлогами отклонены. В этой связи сотрудниками СБ было принято решение провести оперативный эксперимент. С этой целью была найдена довольно-таки крепкая строительная компания, способная самостоятельно выполнить запланированный по тендеру объем работ, директор которой не знал о проводимом на нашем предприятии тендере, но заинтересовался и выразил желание в нем поучаствовать, под контролем СБ.

В дальнейшем были созданы условия для, якобы, случайного выхода директора строительной компании на начальника отдела снабжения предприятия с предложением поучаствовать в выполнении различных строительных работ. Вначале снабженец явно, что называется, прощупывал директора компании на предмет того, можно ли ему доверять, но затем сам, инициативно, заявил о готовности помочь в победе на тендере в обмен, как он выразился, на «печенюшки». Директор строительной компании, придерживаясь отработанной ему СБ линии поведения, согласился на предложение снабженца, в том числе, в случае победы в тендере, поделиться с ним «печенюшками». Однако поинтересовался, почему озвученная снабженцем стоимость «печенюшек» в два раза превышает устоявшуюся в регионе рыночную сумму «откатов», на что был получен ответ, что лично ему достанется из этого лишь «малая толика», а большая часть – пойдет директору предприятия, а тот, в свою очередь, делится с вышестоящим руководством. И в конце добавил: «Неужели ты думаешь, что я бы такими вещами занимался, если бы у меня не было поддержки директора?». Все эти беседы по заданию сотрудников СБ директор компании записывал на диктофон.

Учитывая остроту полученной информации о возможном соучастии директора предприятия в вымогательстве откатов в обмен на лоббирование, по согласованию с руководством компании было принято решение обратиться в правоохранительные органы – в отдел по экономической безопасности и противодействию коррупции. Последних заинтересовала возможность поработать по редко применяемой, 204-й, статье УК РФ, – коммерческий подкуп. Согласно поднятой оперативниками статистике в данном субъекте РФ по данной статье возбуждается не более двух уголовных дел в год. Поэтому оперативники отдела ЭБиПК с энтузиазмом откликнулись на просьбу сотрудников СБ. В ходе проводимых операми мероприятий все последующие встречи фигуранта и директора компании фиксировались уже официально, средствами объективного контроля; два мобильных телефона снабженца были поставлены на «прослушку»; в вечернее время совместно с сотрудниками СБ был произведен негласный осмотр кабинета проверяемого лица, в ходе которого в блокнотах и еженедельниках была обнаружена заслуживающая внимания информация; при проверке по закрытым информационным базам установлен факт практически одновременной постановки, за 1,5 года до описываемых событий, на регистрационный учет новой 3-х-комнатной квартиры и нового автомобиля, что свидетельствовало о поступлении проверяемому крупной суммы денег, после чего он сразу же уволился с предыдущего места работы (и спустя несколько месяцев трудоустроился на наше предприятие). 

Без помощи сотрудников правоохранительных органов невозможно было рассчитывать на получение столь весомых результатов

В дальнейшем были зафиксированы такие действия фигуранта, как отклонение под «притянутыми за уши» предлогами от участия в тендере одних участников, «сливы» директору подставленной СБ компании инсайдерской информации о предложениях других участников тендера, оказание этому же директору помощи в правильном оформлении необходимой документации, что в конечном итоге и позволило последнему в «острой конкурентной борьбе» с минимальным преимуществом «победить» в тендере. Далее фигурант под предлогом необходимости скорейшего начала работ убедил руководство предприятия, как можно быстрее и как можно в большем объеме предоставить предоплату победившей строительной компании.

Как только фигурант убедился, что предприятие перечислило сумму предоплаты на расчетный счет компании-победителя, он сразу стал названивать ее директору и напоминать про свои «печенюшки». Передача крупной суммы денежных средств происходила под контролем оперативников и с привлечением бойцов СОБР. Любитель «печенюшек» был задержан с поличным. Интересовавшая СБ и руководство компании версия о том, что фигурант делился «откатом» с директором предприятия не нашла своего подтверждения, и достаточно крупная сумма «отката», запрошенная фигурантом, объяснялась обычной человеческой жадностью. Следствие и судебный процесс продолжались не долго и завершились вынесением 3-х лет условно.

Приводя вышеописанные примеры, можно с уверенностью заявить, что без помощи сотрудников правоохранительных органов невозможно было рассчитывать на получение столь весомых результатов. При этом роль сотрудников СБ не сводится лишь к написанию заявления в полицию и периодических звонков с выяснением новостей по делу. Безусловно, в таких случаях речь идет о полноценном взаимодействии, при котором правоохранителям отводится ведущая роль, а сотрудники СБ играют вторым номером, выполняя функцию «подносчиков боеприпасов». Но в любом случае такое взаимодействие – взаимополезное, взаимовыгодное. А «быть или не быть» – дело за вами, коллеги…