Вызовы и ответы

И снова о рождаемости и воспроизводстве. Прежде чем говорить на эту тему, стоит договориться о каких-то определениях.

Высокая рождаемость — это всегда ответ на критически высокую смертность потомства. Она может быть вызвана самыми разными факторами, но у эволюции ответ всегда один — высокая рождаемость, способная покрывать избыточную смертность среди потомства, не достигшего репродуктивного возраста.

В этом смысле ревнители традиций, упирающие на большие традиционные семьи, несколько лукавят, не указывая, сколько в реальности детей доживало до возраста, когда они сами могут производить потомство. Немного, будем откровенны.

В России подобное положение вещей было нормой до середины 19 века (до ликвидации крепостного строя). После поражения в Крымской войне сработал повышательный цикл Кондратьева, и страна, освободившись от обязанностей «жандарма Европы», впервые за долгие столетия сумела пожить лет тридцать для себя одной. Нашлись время и деньги для внутренних реформ, и впервые за сотни лет российский мужик сумел поесть. Недолго, конечно — при Николае Втором у власти снова заиграло в одном месте, хотя на самом деле в силу вступил понижательный цикл Кондратьева, который объективно принес катастрофические по своему содержания последствия для социума, но положительные — для его развития. Парадокс, но иначе не бывает.

Именно эти тридцать лет Россия рожала как обычно, а умирала гораздо реже — просто детей стало чем кормить. Отсюда и резкий всплеск рождаемости, и огромное количество молодого населения, которое и сожгли в конечном итоге (во втором и третьем поколении) в войнах и революциях.

Иначе говоря — чаемая нынешней властью высокая рождаемость с последующим бурным ростом населения — это на самом деле никакая не традиция, а флуктуация. Причем с достаточно жесткими параметрами условий. Сегодня добиться высокой рождаемости просто невозможно. Ну вот вообще и никак. Первый тип воспроизводства ушел навсегда, а второй тип воспроизводства сломать призывами и подачками — несерьезно. Ребята во власти и ее обслуга банально глупы и не понимают, что такое эволюция, и что такое устойчивая гомеостазная система, которую сломать — это практически неразрешимая задача, особенно для них.

Технически вернуть население обратно в традиционный уклад можно. Пол Пот, Иенг Сари и Кхиеу Сампан на практике доказали, что ничего невозможного нет. Нужно всего лишь убить треть населения (для начала), чтобы возникли условия для масштабного социального эксперимента. Этот момент у нас как-то стыдливо опускают, переходя сразу к светлому «традиционному» будущему с семьями в десять детей, кокошникам, лаптям, лучине и капусте в бороде. Увы, но выживать из десяти в традиционной семье и традиционном социуме будет в лучшем случае один-два. В традиционном обществе и медицина тоже традиционная — лопухи, кора дуба и подорожник. И лютый нескончаемый голод.

В общем, будем откровенны — рецепты Путина/Дугина по увеличению поголовья будущего удобрения для оврагов соседних стран не выдерживают критики. Так это не работает. Поубивать кучу народа они смогут, а вот поднять численность — это вряд ли. 

Однако проблема-то на самом деле есть. Городская цивилизация в рамках текущего уклада не воспроизводит себя. Она существует только за счет притока новых людей извне — из традиционной страты. Перемалывая их, превращая в городское население (если получается — а то ведь может и не получиться, кстати). Но коэффициент воспроизводства — штука неумолимая. Чем более развито городское общество, тем оно дальше от заветной черты в 2,1-2,2 человека на женщину. В Южной Корее идет стремительная депопуляция с коэффициентом рождаемости в 0,71. Это, будем говорить прямо — катастрофа. Отложенная, но тем не менее.

И что прикажете с этим делать?

Ответа на самом деле сегодня нет ни у кого. Есть только предложения и прикидки.

Первое, что приходит на ум и выглядит вполне здраво — это увеличение продолжительности продуктивной жизни. Такой вариант эльфов по Толкиену. Рожали они очень мало, как известно, зато были бессмертными, что и обеспечивало существование эльфийской цивилизации довольно продолжительное время. Правда, возник побочный эффект (и у Толкиена он так и не был отражен) — возрастает ценность одной конкретной эльфийской жизни. Причем настолько, что никакие войны с прямым участием эльфов попросту невозможны. Всевозможные «битвы пяти воинств» - это полный оксюморон. В варианте эльфийской цивилизации гибель даже одного эльфа — это полная катастрофа для всей системы управления цивилизации. Это приводит к тотализации проблемы безопасности каждого конкретного эльфа вплоть до абсурдных её проявлений.

Для человеческой цивилизации переход к стратегии эльфов — штука непростая. Отсутствие рисков, как образ жизни, был описан Станиславом Лемом в романе «Возвращение со звезд» - и ничего хорошего в таком образе жизни он не обнаружил. Наоборот — стагнация и смерть развития социума. Поэтому в качестве временной меры переход к существенному увеличению продуктивной жизни — это нормально, но как стратегия — нет.

Нужно искать способ перехода к такой системе воспроизводства, которая бы исключала побочные эффекты по Лему, но при этом гарантировала как минимум восстановление численности городского населения. Стоит понимать, что традиционное население тоже конечно, и антропоток из деревни в город иссякнет рано или поздно. В России, к примеру, он уже сейчас поддерживается только через иностранную миграцию — своего традиционного населения уже почти не осталось.

В общем, вопрос понятен — что делать?

На него есть два ответа. Все остальные варианты в конечном итоге сведутся к одному из них или их комбинации. Экстремальные варианты вроде упомянутого социального эксперимента Пол Пота/Иенг Сари я обсуждать не стану по понятной причине — здесь принимаемое лекарство окажется гораздо более смертельным, чем болезнь. Убить треть населения сразу, затем еще треть уморить в концлагерях, чтобы через пару поколений вернуться к первому типу воспроизводства — к тому моменту воспроизводить будет некому. Наши доморощенные философы-почвенники этот момент тщательно обходят глухим молчанием, так как он ломает их бизнес на корню, но мы-то в этот бизнес не работаем, нам можно сказать об этом вслух. Еще один вариант вроде ефремовского Торманса с его родильными концлагерями я тоже разбирать не стану, так как для этого нужен целый ряд условий, которых в России попросту нет. В первую очередь — нет тоталитарной власти, способной на такого рода масштабные социальные проекты. Наша власть вообще в проекты не умеет, Путин вон двадцать лет удивляется росту цен на топливо и еще лет двадцать будет удивляться. А тут — родильные концлагеря. Не по Сеньке, в общем....

Итак, что это за ответы?

***

Первый имеет чисто социальный аспект, но он потребует очень серьезного переформатирования общества на уровне базовых этических норм. Оговорюсь сразу — это переформатирование будет носить настолько бесчеловечный с точки зрения нынешней этики вид и характер, что пойти на него можно только в абсолютно безвыходной ситуации или в случае, если «новая нормальность» по Швабу станет реальностью. Граничным условием этого варианта является полное разрушение семьи, как социального института. А это, в свою очередь, потребует полного размонтирования существующей сегодня базовой категории всей социально-экономической жизни общества — права собственности. Экономический смысл «новой нормальности» как раз и заключается в уничтожении этого права, человек будет жить в рамках нового уклада «по подписке» - получая по тем или иным механизмам любую собственность исключительно на время без права наследования или купли-продажи. Каршеринг, иначе говоря. Вы просто берете автомобиль/дом/любое имущество по подписке (причем вам могут разрешить, а могут и отказать в праве пользования им), а затем возвращаете на место.

Нет собственности — теряется потребность в его передаче будущим поколениям. Семья утрачивает смысл, как механизм сохранения собственности. При создании такого условия вторым логичным шагом становится деинституционализация семьи и всех вытекающих из семейных отношений юридических норм. Отсюда остается последний шаг до того, чтобы передать рожденных детей государству — хотя и здесь придется преодолеть чисто биологический инстинкт через те или иные социальные проекты, выводящие родительский инстинкт за грань этической картины мира.

И вот только тогда, через столь сложный и крайне непростой путь, каждая стадия которого — свой собственный отдельный проект, причем без доведения до завершения предыдущей стадии невозможно запустить следующую — в общем, только тогда рождение ребенка перестанет быть обузой, так как в отсутствие выжженного родительского инстинкта рождение и передача рожденного ребенка специальной структуре, которая и возьмет на себя дальнейшую заботу (если это можно назвать заботой) о рожденном человеке станет делом простым, как сходить в магазин. Ну, сопряженном с некоторыми неудобствами. Естественно, что в такой ситуации можно запускать непрямые методы, техники и практики стимулирования (либо наоборот — дестимулирования) рождаемости, но с учетом того, что «новая нормальность» будет генерировать достаточно бедных в интеллектуальном и этическом плане людей, манипуляции такого рода будут вполне возможны.

Фактически, не разрушая городскую страту, можно будет разделить вопрос текущей жизни стандартного среднего городского жителя от процесса рождения детей, сделав его случайным и малозначащим событием в жизни женщины и совершенно незаметным в жизни мужчины. Постоянных пар в таком социуме практически не будет, поэтому для мужчины случайная связь и тем более случайный ребенок вообще не будут существовать. Для женщины ситуация сложнее, но это задача манипулирования коллективным и индивидуальным сознанием.

Страшноватое будущее, прямо скажем. Но я обязан его упомянуть, так как поставленную задачу в рамках такого подхода — как обеспечить воспроизводство населения в городской фазе развития оно чисто теоретически способно решить, причем, что немаловажно — без полпотовского или дугинского геноцида. Но, как я и говорил перед этим, нормальный человек сегодня подобное будущее не примет. Его может принять только человек, отформатированный под жизнь в «новой нормальности». Если она вообще наступит, кстати говоря. Что совершенно не факт.

***

Второй сценарий и второй ответ на возникший (реально возникший) вызов городской страты развития — технологический.

Мы находимся в самом начале (с исторической эволюционной точки зрения, в рамках обычной человеческой жизни прошло уже достаточно много времени, чтобы как минимум понять тенденции и направление движения) перехода к принципиально новому состоянию не только общечеловеческого социума, но и биологических эволюционных изменений как внутри человеческой популяции, так и в окружающем ее экологическом пространстве.

Я уже писал недавно, что положение человека, как абсолютного хищника этой эволюционной эпохи, неизбежно приведет к индукции его конкурентного по отношению ко всей иной биоте признака в окружающее его пространство. Это конкурентное преимущество — разум. Поэтому на границе между человеческим видом и иными видами будет возникать разумная жизнь (хотя с нашей точки зрения это будет совершенно иной по сравнению с нашим разум) В первую очередь среди видов, одомашненных человеком или тех видов, которые живут вместе с нами. По законам индукции достаточно будет появиться первому мета-разумному виду, как скорость сапиентизации иных по отношению к человеку биологических видов стает стремительной.

Человек же, инициировав эволюционный переход, без сомнения, останется в эволюционной пирамиде, причем на очень значимых ролях, но с появлением иных разумных (точнее, мета-разумных) видов перестанет играть роль абсолютного хищника и перейдет к внутривидовому развитию.

Так что здесь, без сомнения, второй путь разрешения возникшего противоречия городской страты будет опираться не на проектную деятельность, а на более объективные законы развития. «На выходе», кстати, получится тоже неприемлемая с нынешних этических норм цивилизация, но по крайней мере, она не будет выглядеть столь зверской по отношению к конкретному человеку, как это неизбежно станет в случае реализации первого, проектного, сюжета.

Информационное пространство, которое создается у нас на глазах, будет все теснее смыкаться с объектным материальным пространством, что приведет не к структуризации, а напротив, хаотизации системного пространства, в котором будут сосуществовать в рамках общей человеческой цивилизации высокоорганизованные статичные и динамичные структуры, соприкасающиеся между собой, но сосуществующие в одном пространстве и времени. Между ими будут происходить переходы, причем в разные стороны, но суть в том, что эволюционный процесс человечества сместится из чисто биологического пространства в технологическое, а точнее, сплав технологий и биологии.

Думаю, что это вопрос достаточно близкого (в рамках эволюционных процессов) будущего. Три-пять-даже десять поколений для эволюции это вообще ничто. Особенно по сравнению с эонами прошлого времени, ушедших на биологические процессы эволюционного, а затем и социального развития.

Фактически это будет означать, что существующие сегодня неразрешимые проблемы найдут свое решение в новом фазовом пространстве, в котором человечество (по крайней мере, какая-то его часть согласно «меморандуму Бромберга») будет находиться в ультра-цивилизационном состоянии.

Проблема рождаемости и убыли городской страты, как уже установлено опытным путем, в рамках биологической и социальной эволюции является неразрешимой. Городское население не хочет рожать. Чем более развит город, тем сильнее происходит падение коэффициента рождаемости. И с этим ничего не поделать без возврата к предыдущим фазам развития, что чревато вообще коллапсом цивилизации. Пока «возврат к традиционным ценностям» является демагогией, он не несет в себе особых рисков, но в случае, если у кого-то и вправду возникнет соблазн запроектировать такой «возврат», это будет чистой воды суицид или же убийство принудительно осчастливленного социума. Кампучия — идеальная иллюстрация такого проекта.

Раз проблема неразрешима в одном пространстве, она может найти свое решение в другом. В данном случае — технологическом. Как только возникнет надежная и развитая технология внеплацентарной внешней беременности, переход к ней станет практически неостановим. С точки зрения женщины беременность и роды — очень тяжелый физиологический процесс, что обусловлено нашей биологией. Развитый головной мозг ребенка, крупная голова и при этом прямохождение матери создает серьезные трудности как в процессе вынашивания, так и в ходе рождения ребенка. При этом ребенок рождается биологически недоношенным, так как его дальнейшее развитие внутри матки после девяти месяцев вынашивания грозит самой матери гибелью в ходе родов.

Естественно, что значительное число женщин по этическим соображениям будет продолжать рожать «традиционным» способом даже после появления технологий маточного реплицирования, но будем откровенны — это уже ничего не решит, противоречие будет разрешено. А в рамках разрешенного противоречия убыли городского населения тот факт, что 10-20 процентов женщин будут рожать «по-старинке», уже ничего не изменит.

Но здесь проблема носит, как и всегда, комплексный характер. Просто создать технологию и начать выращивать людей в любых необходимых количествах — это только одна сторона вопроса. Далее потребуются колоссальные изменения в сущностном наполнении социальной системы, для которых появление мета-людей станет отдельным вызовом. Нужно будет решать этические, юридические проблемы. Неизбежно встанет вопрос с технологиями «улучшения» человека на стадии его плодового развития, неизбежно появление технологий генного моделирования и редактирования на этой стадии. Дополнительно можно будет указать на развитие технологий клонирования человека, что вообще сделает возможным рождение человека без участия второго пола. Опять же — очень быстро по эволюционным меркам произойдут и метаморфозы физиологического порядка — если исчезнет грудное вскармливание, утратят свое значение молочные железы у женщин и они в короткие сроки превратятся в рудимент. Это только то, что приходит в голову сразу, думаю, что физиологи могут указать на множество признаков, которые «уйдут» вместе с «традиционными» родами.

В общем, стоит только начать, как на человечество, решившее перейти к техно-биологическому развитию, обрушится сразу масса проблем и противоречий сложного комплексного характера. А значит — человечество как биологический вид, очень скоро (буквально в несколько поколений) фрагментируется на разные «фракции», что и приведет к упомянутой выше хаотизации социума и появление высокоорганизованных структур, включающих в себя разные человеческие виды и «фракции».

При этом единый определяющий признак — разум — останется единым для всех. И более того: сапиентизация параллельных биологических видов приведет к тому, что при всех различиях человечество по отношению к новым разумным видам будет сохранять свое единство, как залог выживания в межвидовой борьбе.

***

Думаю, что всё описанное, хотя и представляется некой игрой в будущее, на самом деле достаточно близко. Мы, конечно, как ныне живущие, этого не увидим, но в целом объективные законы развития уже подвели нас к черте, за которой предстоит принимать решение.

Первый сценарий через «новую нормальность» и любые иные социальные эксперименты принудительного характера я полагаю малоосуществимыми. В силу того, что проекты такого уровня критичны к любым ошибкам в ходе самого проектирования и в ходе реализации. Полагаю, что швабовская «новая нормальность» даже теоретически неосуществима как единый цельный проект, хотя попытки ее реализовать будут предприниматься еще какое-то время. Возможно, что на локальных уровнях подобного рода цифровой фашизм удастся воплотить, хотя как раз на локальном уровне «новая нормальность» не имеет ни малейшего смысла. Это изначально глобальный проект, и изменение масштаба приведет к его закрытию.

Второй сценарий через техно-биологическую эволюцию (точнее, переход) мне кажется более реалистичным, однако и он потребует значительных управленческих усилий, что создает свое пространство рисков. Однако второй сюжет более логичен именно в силу того, что мы видим направление движения к нему.

В любом случае человечество столкнулось с вызовом. Наше развитие как городской цивилизации поставило нас перед выбором — остаться в нынешней фазе развития и банально вымереть в силу невозможности воспроизводства и восполнения убыли населения из-за его смертности или перейти на иной уровень, в котором это противоречие будет разрешено. Проектно или по объективным показателям — в данном случае не так уж и важно. Выбор пока такой — вымереть или измениться. Повторюсь в который раз — переход к «традиционным» ценностям лежит за пределами этого выбора, а значит, ни при каких обстоятельствах не является решением. Это всего лишь отложенный суицид.