Высоцкий стих о вов
Высоцкий стих о вовСкачать файл - Высоцкий стих о вов
Я вырос в Ленинградскую блокаду, Но я тогда не пил и не гулял, Я видел, как горят огнём Бадаевские склады, В очередях за хлебушком стоял. Граждане смелые, А что ж тогда вы делали, Когда наш город счёт не вёл смертям? Ели хлеб с икоркою? А я считал махоркою Окурок с-под платформы чёрт-те с чем напополам. От стужи даже птицы не летали, А вору было нечего украсть, Родителей моих в ту зиму ангелы прибрали, А я боялся — только б не упасть! Было здесь до фига Голодных и дистрофиков — Все голодали, даже прокурор. А вы в эвакуации Читали информации И слушали по радио 'От Совинформбюро'. Блокада затянулась, даже слишком Но наш народ врагов своих разбил! И можно жить как у Христа за пазухой под мышкой, Но только вот мешает бригадмил. Я скажу вам ласково, Граждане с повязками: В душу ко мне лапами не лезь! Про жизню вашу личную И непатриотичную Знают уже 'органы' и ВЦСПС! Всего лишь час дают на артобстрел — Всего лишь час пехоте передышки, Всего лишь час до самых главных дел: Кому — до ордена, ну а кому — до 'вышки'. За этот час не пишем ни строки — Молись богам войны артиллеристам! Ведь мы ж не просто так — мы штрафники, Нам не писать: Перед атакой водку — вот мура! Своё отпили мы ещё в гражданку. Поэтому мы не кричим 'ура' — Со смертью мы играемся в молчанку. У штрафников один закон, один конец — Коли-руби фашистского бродягу, И если не поймаешь в грудь свинец — Медаль на грудь поймаешь за отвагу. Ты бей штыком, а лучше бей рукой — Оно надёжней, да оно и тише, И ежели останешься живой — Гуляй, рванина, от рубля и выше! Вы лучше лес рубите на гробы — В прорыв идут штрафные батальоны! Вот шесть ноль-ноль — и вот сейчас обстрел Ну, бог войны, давай без передышки! Всего лишь час до самых главных дел: Кому — до ордена, а большинству — до 'вышки' Мне этот бой не забыть нипочём — Смертью пропитан воздух, А с небосклона бесшумным дождём Падали звёзды. Вот снова упала — и я загадал: Выйти живым из боя Так свою жизнь я поспешно связал С глупой звездою. Но с неба свалилась шальная звезда — Прямо под сердце. С неба свалилась шальная звезда — Прямо под сердце. Звёзд этих в небе — как рыбы в прудах, Хватит на всех с лихвою. Если б не насмерть, ходил бы тогда Тоже — Героем. Я бы Звезду эту сыну отдал, Просто на память В небе висит, пропадает звезда — Некуда падать. Все ушли на фронт. Нынче все срока закончены, А у лагерных ворот, Что крест-накрест заколочены, — Надпись: За грехи за наши нас простят, Ведь у нас такой народ: Если Родина в опасности, Значит всем идти на фронт. Там год за три, если Бог хранит, Как и в лагере — зачёт. Нынче мы на равных с ВОХРами — Нынче все ушли на фронт. У начальника Берёзкина — Ох и гонор, ох и понт! И душа — крест-накрест досками, Но и он пошёл на фронт. Лучше было — сразу в тыл его: Только с нами был он смел. Высшей мерой 'наградил' его Трибунал за самострел. Ну а мы — всё оправдали мы, Наградили нас потом: Кто живые, тех — медалями, А кто мёртвые — крестом. И другие заключённые Пусть читают у ворот Нашу память застеклённую — Надпись: Вцепились они в высоту, как в своё. А мы всё лезли толпой на неё, Как на буфет вокзальный. И крики 'ура' застывали во рту, Когда мы пули глотали. Семь раз занимали мы ту высоту — Семь раз мы её оставляли. И снова в атаку не хочется всем, Земля — как горелая каша В восьмой раз возьмём мы её насовсем — Своё возьмём, кровное, наше! А можно её стороной обойти? И что мы к ней прицепились?! Но, видно, уж точно — все судьбы-пути На этой высотке скрестились. Сколько павших бойцов полегло вдоль дорог — Кто считал, кто считал!.. Сообщается в сводках Информбюро Лишь про то, сколько враг потерял. Но не думай, что мы обошлись без потерь — Просто так, просто так Видишь — в поле застыл, как подстреленный зверь, Весь в огне, искалеченный танк! Где ты, Валя Петров? Ты закрыл своим танком брешь. Ну а в сводках прочтём: На Братских могилах не ставят крестов, И вдовы на них не рыдают, К ним кто-то приносит букеты цветов, И Вечный огонь зажигают. Здесь раньше — вставала земля на дыбы, А нынче — гранитные плиты. Здесь нет ни одной персональной судьбы — Все судьбы в единую слиты. А в Вечном огне видишь вспыхнувший танк, Горящие русские хаты, Горящий Смоленск и горящий рейхстаг, Горящее сердце солдата. У Братских могил нет заплаканных вдов — Сюда ходят люди покрепче, На Братских могилах не ставят крестов Но разве от этого легче?! Они не сдаются, Хоть им никому не иметь орденов. Только чёрные вороны стаею вьются Над трупами наших бойцов. Бог войны — по цепям на своей колеснице. И, в землю уткнувшись, солдаты лежат. Появились откуда-то белые птицы Над трупами наших солдат. После смерти для всех свои птицы найдутся, Так и белые птицы — для наших бойцов. Ну а вороны — словно над падалью — вьются Над чёрной колонной врагов. Мерцал закат, как блеск клинка. Свою добычу смерть считала. Бой будет завтра, а пока Взвод зарывался в облака И уходил по перевалу. Вперёд и вверх, а там Ведь это наши горы — Они помогут нам! А до войны вот этот склон Немецкий парень брал с тобою, Он падал вниз, но был спасён, А вот сейчас, быть может, он Свой автомат готовит к бою. Ты снова тут, ты собран весь — Ты ждёшь заветного сигнала. И парень тот — он тоже здесь, Среди стрелков из 'Эдельвейс'. Их надо сбросить с перевала! Взвод лезет вверх, а у реки — Тот, с кем ходил ты раньше в паре. Мы ждём атаки до тоски, А вот альпийские стрелки Сегодня что-то не в ударе На чём проверяются люди, Если войны уже нет? Приходится слышать нередко Сейчас, как тогда: Есть мирная передовая — Беда, и опасность, и риск. Поэтому слышим нередко, Если приходит беда: Песня о воздушном бое Их восемь — нас двое. Расклад перед боем Не наш, но мы будем играть! Нам не светит с тобою, Но козыри надо равнять. Я этот небесный квадрат не покину, Мне цифры сейчас не важны: Сегодня мой друг защищает мне спину, А значит и шансы равны. Мне в хвост вышел 'мессер', но вот задымил он, Надсадно завыли винты. Им даже не надо крестов на могилы — Сойдут и на крыльях кресты! Я вышел им наперерез! Сбей пламя, уйди в облака — я прикрою! В бою не бывает чудес. Уповай, человече, Теперь на надёжность строп! Нет, поздно — и мне вышел 'мессер' навстречу. Прощай, я приму его в лоб!.. Я знаю — другие сведут с ними счёты, Но, по облакам скользя, Взлетят наши души, как два самолёта, — Ведь им друг без друга нельзя. Пусть вечно мой друг защищает мне спину, Как в этом последнем бою! Мы крылья и стрелы попросим у Бога, Ведь нужен им ангел-ас. А если у них истребителей много — Пусть пишут в хранители нас! Хранить — это дело почётное тоже: Удачу нести на крыле Таким, как при жизни мы были с Серёжей И в воздухе, и на земле. Песня о воздушном бое — 2. Я ЯК-истребитель, мотор мой звенит, Небо — моя обитель, Но тот, который во мне сидит, Считает, что он истребитель. В этом бою мною 'юнкерс' сбит, Я сделал с ним, что хотел. А тот, который во мне сидит, Изрядно мне надоел. Я в прошлом бою навылет прошит, Меня механик заштопал, А тот, который во мне сидит, Опять заставляет — в 'штопор'. Из бомбардировщика бомба несёт Смерть аэродрому, А кажется — стабилизатор поёт: Уйду — я устал от ран. Но тот, который во мне сидит, Я вижу, решил: Вот сейчас будет взрыв! Но мне не гореть на песке — Запреты и скорости все перекрыв, Я выхожу из пике! Я главный, а сзади Ну чтоб я сгорел! Где же он, мой ведомый? Вот он задымился, кивнул — и запел: Меня в заблужденье он ввёл и в пике Прямо из 'мёртвой петли'. Он рвёт на себя, и нагрузки — вдвойне. И снова приходится слушаться мне, Но это в последний раз. Я больше не буду покорным! Уж лучше лежать на земле. Ну что ж он не слышит, как бесится пульс, Бензин — моя кровь — на нуле?! Терпенью машины бывает предел, И время его истекло. И тот, который во мне сидел, Вдруг ткнулся лицом в стекло. Я счастлив — лечу налегке, Последние силы жгу. Но что это, что?! Досадно, что сам я не много успел, Но пусть повезёт другому. Выходит, и я напоследок спел: Хотите — о 'мессершмитте', О двух 'фокке-вульфах', хотите? Сейчас эскадрилья тяжёлых — девятка — Уходит в ночной полёт. Ну а теперь я начну по порядку, Зачем забегать вперёд? Я ложь отличаю от боли — Положено мне отличать. Мы Брест сегодня отбили, Вчера же мы Брест бомбили, А в Бресте и дом мой, и мать. Мы сопровождали тяжёлых девятку — Свои свой же город бомбят! Видите, я не могу по порядку, Опять забегаю назад. Теряю я голову редко: Я — ас, но внизу же — Брест! Один так и садит в отметку. Я чуть не нажал на гашетку, Случайно поймав его в крест. Но вот отбомбилась тяжёлых девятка, Внизу всё как надо идёт. Всё было как надо, и скоро посадка, А я забегаю вперёд. Я лётчик, я истребитель, Со мною случилась беда: Я ночью летал в прикрытье Хотите — ещё пошлите, Но чтобы не знать куда! Кто сказал, что Земля умерла? Нет, она затаилась на время. Материнства не взять у Земли, Не отнять, как не вычерпать моря. Кто поверил, что Землю сожгли? Нет, она почернела от горя. Как разрезы, траншеи легли, И воронки, как раны, зияют. Обнажённые нервы Земли Неземное страдание знают. Она вынесет всё, переждёт, Не записывай Землю в калеки! Кто сказал, что Земля не поёт, Что она замолчала навеки?! Звенит она, стоны глуша, Изо всех своих ран, из отдушин, Ведь Земля — это наша душа, Сапогами не вытоптать душу! Он не вернулся из боя. Почему всё не так? Вроде — всё как всегда: То же небо — опять голубое, Тот же лес, тот же воздух и та же вода Только — он не вернулся из боя. Мне теперь не понять, кто же прав был из нас В наших спорах без сна и покоя. Мне не стало хватать его только сейчас — Когда он не вернулся из боя. Он молчал невпопад и не в такт подпевал, Он всегда говорил про другое, Он мне спать не давал, он с восходом вставал, — А вчера не вернулся из боя. То, что пусто теперь, — не про то разговор: Вдруг заметил я — нас было двое Для меня — будто ветром задуло костёр, Когда он не вернулся из боя. Нынче вырвалось, будто из плена весна, — По ошибке окликнул его я: Он вчера не вернулся из боя. Наши мёртвые нас не оставят в беде, Наши павшие — как часовые Отражается небо в лесу, как в воде, — И деревья стоят голубые. Нам и места в землянке хватало вполне, Нам и время текло — для обоих Всё теперь — одному. Только кажется мне — Это я не вернулся из боя. Сыновья уходят в бой. Сегодня не слышно биенье сердец — Оно для аллей и беседок. Я падаю, грудью хватая свинец, Подумать успев напоследок: Мы не успели, не успели, не успели оглянуться — А сыновья, а сыновья уходят в бой! А я для того свой покинул окоп, Чтоб не было вовсе потопа. Сейчас глаза мои сомкнутся, Я крепко обнимусь с землёй. Кто сменит меня, кто в атаку пойдёт? Кто выйдет к заветному мосту? И мне захотелось — пусть будет вон тот, Одетый во всё не по росту. Я успеваю улыбнуться, Я видел, кто бредёт за мной. Разрывы глушили биенье сердец, Моё же мне громко стучало, Что всё же конец мой — ещё не конец: Конец — это чьё-то начало. Мы не успели, не успели, не успели, не успели оглянуться — А сыновья, а сыновья уходят в бой! О моем старшине Я помню райвоенкомат: Таким как ты там невпротык Мол, из тебя какой солдат? Тебя — хоть сразу в медсанбат!.. А из меня — такой солдат, как изо всех. А на войне, как на войне, А мне — и вовсе, мне — вдвойне, Присохла к телу гимнастёрка на спине. Я отставал, сбоил в строю, Но как-то раз в одном бою — Не знаю чем — я приглянулся старшине. И только раз, когда я встал Во весь свой рост, он мне сказал: Он застонал — И в нём осколок остывал, И на вопрос его ответить я не смог: Он в землю лёг — за пять шагов, За пять ночей и за пять снов — Лицом на запад и ногами на восток. Презрейте смерть, мои головорезы! Хитрец и тот, который не был смел, Не пожелав платить такую цену, Полз в задний ряд, но там не уцелел: Его свои же брали на прицел И в спину убивали за измену. Сегодня каждый третий — без сапог, Но после битвы заживут как крезы. Прекрасный полк, надежный, верный полк — Отборные в полку головорезы! А третьи и средь битвы и беды Старались сохранить и грудь, и спину — Не выходя ни в первые ряды, Ни в задние, но, как из-за еды, Дрались за золотую середину. Они напишут толстые труды И будут гибнуть в рамах, на картине, — Те, кто не вышли в первые ряды, Но не были и сзади — и горды, Что честно прозябали в середине. Уже трубач без почестей умолк, Не слышно меди, тише звон железа Прекрасный полк, надёжный, верный полк — Отборные в полку головорезы. Но нет, им честь знамён не запятнать — Дышал фельдмаршал весело и ровно. Чтоб их в глазах потомков оправдать, Он молвил: В грязь втоптаны знамёна, славный шёлк, Фельдмаршальские жезлы и протезы. Да был ли славный полк, В котором сплошь одни головорезы?! От границы мы Землю вертели назад — Было дело сначала. Но обратно её закрутил наш комбат, Оттолкнувшись ногой от Урала. Наконец-то нам дали приказ наступать, Отбирать наши пяди и крохи, Но мы помним, как солнце отправилось вспять И едва не зашло на востоке. Мы не меряем Землю шагами, Понапрасну цветы теребя, Мы толкаем её сапогами — От себя, от себя! И от ветра с востока пригнулись стога, Жмётся к скалам отара. Ось земную мы сдвинули без рычага, Изменив направленье удара. Не пугайтесь, когда не на месте закат, Судный день — это сказки для старших, Просто Землю вращают, куда захотят, Наши сменные роты на марше. Мы ползём, бугорки обнимаем, Кочки тискаем зло, не любя И коленями Землю толкаем — От себя, от себя! Здесь никто б не нашёл, даже если б хотел, Руки кверху поднявших. Всем живым ощутимая польза от тел: Как прикрытье используем павших. Этот глупый свинец всех ли сразу найдёт? Где настигнет — в упор или с тыла? Кто-то там, впереди, навалился на дот — И Земля на мгновенье застыла. Я ступни свои сзади оставил, Мимоходом по мёртвым скорбя, Шар земной я вращаю локтями — От себя, от себя! Кто-то встал в полный рост и, отвесив поклон, Принял пулю на вздохе. Но на запад, на запад ползёт батальон, Чтобы солнце взошло на востоке. Животом — по грязи, дышим смрадом болот, Но глаза закрываем на запах. Нынче по небу солнце нормально идёт, Потому что мы рвёмся на запад. Руки, ноги — на месте ли, нет ли? Как на свадьбе росу пригубя, Землю тянем зубами за стебли — На себя! За нашей спиною остались паденья, закаты Ну хоть бы ничтожный, ну хоть бы невидимый взлёт! Мне хочется верить, что чёрные наши бушлаты Дадут мне возможность сегодня увидеть восход. Сегодня на людях сказали: Я только подумал, чужие куря папироски: Тут — кто как умеет, не важно — увидеть восход. Особая рота — особый почёт для сапёра. Не прыгайте с финкой на спину мою из ветвей: Напрасно стараться — я и с перерезанным горлом Сегодня увижу восход до развязки своей! Прошли по тылам мы, держась, чтоб не резать их, сонных, И вдруг я заметил, когда прокусили проход: Ещё несмышлёный, зелёный, но чуткий подсолнух Уже повернулся верхушкой своей на восход. За нашей спиною в шесть тридцать остались — я знаю — Не только паденья, закаты, но — взлёт и восход. Два провода голых, зубами скрипя, зачищаю. Восхода не видел, но понял: Уходит обратно на нас поредевшая рота. Что было — неважно, а важен лишь взорванный форт. Мне хочется верить, что грубая наша работа Вам дарит возможность беспошлинно видеть восход! Тот, который не стрелял Я вам мозги не пудрю — Уже не тот завод: В меня стрелял поутру Из ружей целый взвод. За что мне эта злая, Нелепая стезя — Не то чтобы не знаю, — Рассказывать нельзя. Мой командир меня почти что спас, Но кто-то на расстреле настоял — И взвод отлично выполнил приказ. Но был один, который не стрелял. Судьба моя лихая Давно наперекос. Однажды языка я Добыл, да не донёс, И особист Суэтин — Неутомимый наш! Он выволок на свет и приволок Подколотый, подшитый матерьял — Никто поделать ничего не смог Смог один, который не стрелял. Рука упала в пропасть С дурацким звуком: Тащите в медсанбат — Расстреливать два раза Уставы не велят! А я в бреду беседовал тайком С тем пареньком, который не стрелял. Я раны, как собака, Лизал, а не лечил. В госпиталях, однако, В большом почёте был — Ходил, в меня влюблённый, Весь слабый женский пол: Тому, который не стрелял. Я пил чаёк из блюдца, Со спиртиком бывал. Мне не пришлось загнуться, И я довоевал. В свой полк определили. Я очень рад был, но, присев у пня, Я выл белугой и судьбину клял: Немецкий снайпер дострелил меня, Убив того, который не стрелял. Так случилось — мужчины ушли, Побросали посевы до срока, Вот их больше не видно из окон — Растворились в дорожной пыли. Вытекают из колоса зёрна — Эти слёзы несжатых полей, И холодные ветры проворно Потекли из щелей. Мы вас ждём — торопите коней! В добрый час, в добрый час, в добрый час! Пусть попутные ветры не бьют, а ласкают вам спины А потом возвращайтесь скорей: Ивы плачут по вас, И без ваших улыбок бледнеют и сохнут рябины. Мы в высоких живём теремах — Входа нет никому в эти зданья: Одиночество и ожиданье Вместо вас поселились в домах. Потеряла и свежесть, и прелесть Белизна ненадетых рубах. Да и старые песни приелись И навязли в зубах. Всё единою болью болит, И звучит с каждым днём непрестанней Вековечный надрыв причитаний Отголоском старинных молитв. Мы вас встретим и пеших, и конных, Утомлённых, нецелых — любых, Лишь бы не пустота похоронных, Не предчувствие их! А потом возвращайтесь скорей, Ибо плачут по вас И без ваших улыбок бледнеют и сохнут рябины. Песня о погибшем летчике. Всю войну под завязку я всё к дому тянулся, И хотя горячился — воевал делово, Ну а он торопился, как-то раз не пригнулся И в войне взад-вперёд обернулся за два года — всего ничего. Не слыхать его пульса С сорок третьей весны, Ну а я окунулся В довоенные сны. И гляжу я дурея, Но дышу тяжело: Он был лучше, добрее, добрее, добрее, добрее, Ну а мне — повезло. Я за пазухой не жил, не пил с Господом чая, Я ни в тыл не просился, ни судьбе под подол, Но мне женщины молча намекали, встречая: Если б ты там навеки остался — может, мой бы обратно пришёл! Для меня не загадка Их печальный вопрос, Мне ведь тоже несладко, Что у них не сбылось. Я случайно вернулся, вернулся, вернулся, вернулся, Ну а ваш — не сумел'. Он кричал напоследок, в самолёте сгорая: Мы летали под Богом возле самого рая, Он поднялся чуть выше и сел там, ну а я — до земли дотянул. Встретил лётчика сухо Райский аэродром. Он садился на брюхо, Но не ползал на нём. Он уснул — не проснулся, Он запел — не допел. Так что я вот вернулся, вернулся, вернулся, вернулся, Ну а он — не сумел. Я кругом и навечно виноват перед теми, С кем сегодня встречаться я почёл бы за честь, Но хотя мы живыми до конца долетели — Жжёт нас память и мучает совесть, у кого, у кого она есть. Кто-то скупо и чётко Отсчитал нам часы Нашей жизни короткой, Как бетон полосы, И на ней — кто разбился, Кто взлетел навсегда Ну а я приземлился, а я приземлился — Вот какая беда Баллада о конце войны. Сбивают из досок столы во дворе, Пока не накрыли — стучат в домино Дни в мае длиннее ночей в декабре, И тянется время, но всё решено! Вот уже довоенные лампы горят вполнакала, И из окон на пленных глядела Москва свысока, А где-то солдатиков в сердце осколком, осколком толкало, А где-то разведчикам надо добыть языка. Не выпито всласть родниковой воды, Не куплено впрок обручальных колец — Всё смыло потоком великой беды, Которой приходит конец, наконец! Вот уже обновляют знамёна и строят в колонны, И булыжник на площади чист, как паркет на полу, А всё же на запад идут, и идут, и идут эшелоны, Над похоронкой заходятся бабы в тылу. Уже не маячат над городом аэростаты, Замолкли сирены, готовясь победу трубить, Но ротные всё же выйти успеют, успеют в комбаты, Которого всё ещё запросто могут убить. Вот уже очищают от копоти свечек иконы, И душа и уста и молитвы творят, и стихи, Но с красным крестом всё идут, и идут, и идут эшелоны, А вроде по сводкам потери не так велики. Уже зацветают повсюду сады, И землю прогрело, и воду во рвах, И скоро награда за ратны труды — Подушка из свежей травы в головах! Вот уже зазвучали трофейные аккордеоны, Вот и клятвы слышны — жить в согласье, любви, без долгов, А всё же на запад идут, и идут, и идут батальоны, А нам показалось — почти не осталось врагов!.. Не торопитесь, вы и не должны К однополчанам в братские могилы. Бесплатный конструктор сайтов - uCoz. Встреча с военным разведчиком Панасенко К. Арюкова Анна Акимовна рассказывает о трудном военном детстве. Нина Онилова - крымская Анка-пулеметчица. Женское лицо войны героизм и нежность в камне. Памятник-ансамбль Героям Сталинградской битвы на Мамаевом кургане.
Стихи Высоцкого о войне
График осмотра зданий и сооружений образец заполнения
Лучшие стихи Высоцкого о войне
Причина движения кровив организме
Обзоре судебной практики верховного суда 2
Приказ о порядке прохождения военной службы
Владимир Высоцкий. Военные песни и баллады
Электрическая схема подключения водонагревателя аристон
Владимир Высоцкий — Стихи о войне
Как из зеркала сделать картину