-Знаешь дело «Нового величия»? -Конечно. Сфабриковали суки. Я хожу оглядываюсь. (из переписки в чате)

Не проводить параллели между тем, что произошло в Ростове, и уголовным делом «Нового величия» невозможно. Всё началось с чата в Telegram. Потом - предложение познакомиться поближе и встреча в KFC. Затем чат поменьше, только для «своих». Среди «своих» в чате оказалось как минимум два сотрудника правоохранительных органов, а дальше - предложение купить бензин для зажигательных смесей и «тренировка» в заброшенных зданиях по бросанию коктейлей Молотова. Итог - задержание и обыски. Даже постановочный фильм с признанием вины слили в СМИ. Единственное различие между «Новым величием» и новым ростовским делом - это то, что ни один из шестерых человек, у которых прошел обыск 24 марта 2021 года, не был помещен в СИЗО. До вчерашнего дня. 3 апреля Ворошиловский районный суд Ростова-на-Дону арестовал первого фигуранта уголовного дела Кирилла Скрипина и поместил его в СИЗО на 49 дней - до 23 мая. Мне удалось пообщаться с ним за несколько дней до ареста.

Кирилл по образованию юрист, ему 26 лет. До обыска он работал в одной из страховых компаний Ростова-на-Дону. В три часа ночи 25 марта он проснулся от того, что в комнате, которую он снимает в коммунальной квартире, стоит полицейский, тычет ему в лицо пистолетом и кричит, чтобы он упал на пол. Так, лежа на полу, Кирилл и заслушал постановление о проведении у него обыска. В постановлении было сказано, что он подозревается в нанесении краской на здания по адресу Криворожская, 62 и 64 (недалеко от здания Ворошиловского суда) надписи «Путин - вор». Копию постановления Кириллу не вручили, но он помнит, что в постановлении было указано, что искать у него дома правоохранители должны трафареты и краску, т.е. то, что соотносится с инкриминируемым ему деянием. Но силовики сразу изъяли технику - ноутбук, компьютер и все флешки. Трафареты и листовки тоже нашли. Трафареты были непригодные для использования, сделанные из обычных листов А4. «В листовках, - говорит Кирилл, - не было ничего обидного, но не исключаю, что там что-то обидное появится, потому что конкретное содержание листовок в протоколе обыска не указали, указали лишь количество 52 штуки и формат А4». Также изъяли личный дневник, увидев в нем слово «митинг». Кирилл вспоминает, что, возможно, писал в заметках, что ходил на митинги, но в основном описывал личные события своей жизни.

После обыска, примерно в пять утра, Кирилла доставили в ОП №1 Ворошиловского района. На его просьбу позвонить адвокату и родственникам ответили: без проблем, звони, но телефон не дали. Следующие 12 часов Скрипин находился в отделении полиции. Говорит, что его не пытали, но оказывали сильное психологическое давление: некие сотрудники в штатском, возможно, из Центра Э, убеждали его подписать признательные показания, говорили, что остальные «подельники» уже всё подтвердили, в том числе и на самого Кирилла. У «эшников» уже были готовы письменные объяснения, которые Скрипину нужно было только подписать. Кирилла удивил тот факт, что все фактические обстоятельства соответствовали действительности - когда, кто с кем встречался, что говорили, что делали. Более того, были подробно описаны даже личные разговоры - когда встречались лично, а не переписывались в чате.

«Фактические обстоятельства я не отрицал. То, что мы встречались, то, что обсуждали политику, рисовали надписи, даже то, что кидали в заброшенных зданиях коктейли Молотова. Не вижу в этом ничего противозаконного. Но сотрудники постоянно пытались подвести к определенным мотивам: тренировались кидать коктейли Молотова - именно с целью использования их в протестных акция против органов власти. С этим я не согласился» - рассказывал Кирилл.

В этот день около 12 часов дня Кирилла допросили как свидетеля. В отделении он видел товарищей по чату - Алексея Иванова и Михаила Селицкого. Оба бледные и напуганные. Алексей - несовершеннолетний. Его, по словам Кирилла Скрипина, пытались сделать организатором некого экстремистского сообщества. По версии следователя именно Алексей предложил «потренироваться»: кидать в стену «коктейли Молотова», закупил и принес для этого всё необходимое.

Алексей Иванов и Михаил Селицкий были задержаны накануне, 24 марта. Также с ними были задержаны Денис Фаткулин и девушка, Вероника Горецкая.

«После митинга в поддержку Алексея Навального стали образовываться такие типичные послемитинговые чаты» - рассказывает Вероника. «Люди кучковались, думали, что дальше делать, встречались, общались вживую. Образовался один подчат «РостовДействуй», потом еще подчат, который назывался «Наши». В нем состояло 12 человек. Встречались, проводили встречи. Мы виделись вживую, доверяли друг другу». 

24 марта Алексей Иванов, Михаил Селицкий, Денис Фаткулин и Вероника Горецкая встретились в три часа дня в ресторане KFC, оттуда пошли гулять. По пути обратили внимание, что за ними следует полицейская машина, но не придали серьезного значения. И вдруг их окружили сотрудники полиции, грубо и жестко всех уложили на асфальт, надели наручники, на вопросы - в чем дело? что мы сделали? - силовики грубили, выкручивали руки. Несовершеннолетнего Алексея Иванова при задержании ударили головой о багажник машины так, что у него пошла кровь.

«При себе у ребят не было ни бутылок, ни зажигательных смесей - ничего. У меня нашли листовки в рюкзаке» - рассказала Вероника.

Именно об этом задержании позже отчиталась ФСБ. 26 марта 2021 года Центр общественных связей ФСБ России опубликовал новость о том, что в Ростове-на-Дону пресечена деятельность экстремистской группы. ФСБ сообщила о задержании троих участников группы, еще трое были доставлены для допросов в полицию из мест проживания. На самом деле задержаны были четверо - включая Веронику Горецкую. Кирилла Скрипина и еще двоих парней доставили в отделение полиции из дома, после обысков.

В официальном релизе ЦОС ФСБ указал, что следственные действия проводятся в рамках уголовного дела, возбужденного по части 2 статьи 214 УК РФ (вандализм по мотивам политической ненависти). При этом в релизе особо подчёркивается, что антигосударственные лозунги и призывы рисовать на фасадах зданий планировали члены некой экстремистской группы, организованной с целью совершения акций прямого действия. Координация чата якобы происходит из Польши. «Подозреваемые дают признательные показания о ранее совершённых и планируемых преступлениях, изготовлении самодельных зажигательных устройств и тренировках по их применению» - резюмирует Центр общественных связей ФСБ.

Вопреки официальному релизу, в день задержания обвинения в экстремизме никому не предъявлялось. В какой-то момент сотрудник полиции по фамилии Краснокутский сообщил Кириллу Скрипину, что для него есть еще один «сюрприз»: будем снимать документальный фильм. Кирилл категорически отказался. «Я ничего не совершал и под запись ни в чем раскаиваться не буду» - сказал он полицейским. Как ни странно, от него отстали.

«У нас нет элементарных гражданских свобод» - делится Кирилл своими размышлениями. «Если ты можешь говорить только то, что правильно, то это значит, что ты не можешь говорить ничего. Если ты можешь собирать митинги только в тех местах, где их никто не увидит, то это значит, что ты не можешь собирать их вообще. Меня не устраивает, что у нас в стране есть человек, который в своих руках держит управление всей страной. Вне зависимости от того, кто этот человек - Путин или кто-то другой. От одного человека не должна зависеть судьба всей страны. Я не согласен с тем, что в нашей стране такая власть дана силовикам. Что в стране действуют такая мораль - патриархат и подобное. Я страховой юрист. Я прихожу в суд, и мне не нравится то, что я там вижу. Мне не нравится эти отвратительные судьи. Эксперты, которые за копейки продают дела. Меня это всё не устраивает».

Ближе к пяти вечера Скрипину сообщили, что решение в отношении него принято - он будет подозреваемым по делу о вандализме, но «закрывать» они его пока не планируют. Кирилла отвели в кабинет, где уже находился незнакомый мужчина, как оказалось впоследствии, адвокат. В присутствии адвоката Кирилла допросили в статусе подозреваемого, после чего он впервые за 12 часов смог посетить туалет и сообщить родственникам и работодателю о задержании. Давать показания Скрипин отказался, сославшись на 51 статью Конституции РФ. Спустя несколько дней Кирилл также отказался и от показаний, данных им в качестве свидетеля, явившись к дознавателю с адвокатом Ириной Гак.

Алексей Иванов, Михаил Селицкий и Денис Фаткулин на съемку согласились - именно их признательные показания опубликовало агентство ТАСС два дня спустя с ссылкой на ЦОС ФСБ. На видеозаписи молодые люди по очереди, будто читая с листа бумаги, казёнными канцеляризмами, признаются в том, что они участвовали в акциях прямого действия, наносили краской на здания надписи, оскорбляющие власть, и тренировались бросать «коктейли Молотова» в заброшенных зданиях Ростова.

Михаил Селицкий рассказал, что согласился на видеосъемку под давлением и угрозами. «Рядом со мной стояли три амбала. Не били, но всячески издевались и говорили, что сяду теперь надолго».

Что касается Алексея Иванова и Дениса Фаткулина, то на сегодняшний день связи с ними нет, комментарии получить не удалось. Со слов Вероники Горецкой известно, что Алексей на свободе, но опекуны не позволяют ему пользоваться интернетом и не дают выходить из дома. Аккаунт Дениса Фаткулина в Telegram не активен с 24 марта. Активисты предполагают, что он сменил мобильный номер, но тоже пока что на свободе.

Роль Вероники Горецкой во всей этой истории весьма специфична. Именно Вероника, по словам ростовских активистов, была инициатором небольших чатов, куда просила добавляться всех, кому интересны протестные акции. Именно она снимала видео, как Алексей и Михаил бросают в заброшенные здания коктейли Молотова, после чего выкладывала эти ролики в открытые ростовские чаты, называя это «файер-шоу». Её голос звучит на заднем плане: «Уходим!».

Веронике 19 лет. Она довольно известная личность в протестных кругах Ростова-на-Дону. Часто принимала участие в протестных акциях в Ростове, выходила с плакатами. В декабре 2019 года она даже участвовала во флешмобе в поддержку политзаключенных, играла Аню Павликову:

«Я Аня Павликова. Когда меня задержали, я была несовершеннолетней. Хотела поступить в институт, заниматься биотехнологиями. С первого раза не получилось, и я целый год работала в ветеринарной клинике. Я считаю, что всё живое в мире надо защищать. Даже дождевые черви такие полезные! И так рискуют, в дождь выползая на тротуары» - декламирует роль Ани Павловой Вероника Горецкая.

«Я, мы - Аня Павликова!» - скандируют люди вокруг.

«Ника, и всё же… Я не совсем понимаю» - спрашиваю я. «Зачем ты выкладывала видео, как ребята бросают коктейли в заброшенные дома, в открытые чаты? Можешь объяснить свои мотивы?».

«Мы изначально снимали, чтобы показать другим. Денис [Фаткулин] вообще предлагал все смонтировать» - отвечает она.

«Но ты ж не могла не понимать, чем это всё может закончиться?» - настаиваю я.

«Были предположения. Поэтому из [чата] «РостовДействуй» всё удалила».

В итоге после обысков и допросов все активисты, кроме Михаила Селицкого и Дениса Фаткулина, вышли на свободу с подпиской об обязательстве явиться на допрос по первому требованию. Селицкому и Фаткулину предъявили обвинение в мелком хулиганстве - 20.1 КоАП РФ. На следующий день, 25 марта, обоих доставили в Ворошиловский районный суд, где Фаткулину присудили штраф 1000 рублей, а Михаилу Селицкосу назначили арест 5 суток. Михаил считает, что это произошло потому, что вину он не признавал, и в судебном заседании был с адвокатом - Рустамом Мухамадеевым. Заседание несколько раз откладывалось по ходатайству адвоката: для вызова и допроса сотрудников полиции, для истребования видеозаписей, доказывающих, что в момент задержания Михаил просто шел по улице с друзьями. На сайте Ворошиловского суда имеется постановление о назначении административного наказания Селицкому, из которого следует, что Селицкого задерживали аж четверо сотрудников полиции, и пятый сотрудник был очевидцем правонарушения. Аналогичные сотрудники фигурируют и в постановлении о назначении штрафа Денису Фаткулину.

В минувшую пятницу, 2 апреля, от адвоката Ирины Гак стало известно, что Кирилл Скрипин был задержан. Его остановили сотрудники Таможенного поста деревни Нехотеевка Белгородского области, после чего незаконно удерживали несколько часов без каких-либо объяснений. На следующий день, 3 апреля, Кирилл в сопровождении ростовских сотрудников полиции был доставлен в Ростов-на-Дону, где Ворошиловским районным судом ему была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. По мнению адвоката Кирилла, Ирины Гак, решение суда не является законным и обоснованным. Кирилл ехал с семьей - родителями и младшим братом - на отдых: забронировал номер в отеле в Харькове. У него не было ограничения на выезд из страны или обязательства о явке в ближайшее время на допрос к следователю.

Несмотря на то, что в настоящее время Кирилла подозревают в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 214 УК РФ, адвокат не исключает, что в дальнейшем обвинение может быть переквалифицировано в более тяжкое - создание или участие в экстремистском сообществе - 282.1 УК РФ. Арест они обязательно обжалуют, в том числе в Европейский суд по правам человека.