Все мы здесь друзья

Я десять лет назад почему-то очень рада, что он решил выбрать именно меня из всех. Что именно со мной он хочет поделиться чем-то пока что еще непонятным. Настоящая я уже давно не тешит себя иллюзиями и отлично понимает, почему он сделал такой выбор. Потому что услышь всю правду Илья или Даша, они бы ни за что не согласились. Потому что только я бы поддержала любой его поступок, даже такой.

— Нам просто нужно до полуночи снова попасть в этот автобус, всем нам четверым. Только у нас с тобой будут билеты, возьми свой, — он поспешно сует мне в руки клочок бумаги и заставляет надежно укрыть его в нагрудном кармане клетчатой рубашки. — Только не бойся, ладно? Что бы там не случилось, у тебя есть билет и все будет нормально. Со всеми нами, честно…

Я не могу менять прошлое, никто не может, но как же мне хочется закричать, что он врет. Не знаю, что чувствует Влад, повторяя это обещание и отлично понимая, насколько это ужасная ложь, мне все равно. Надеюсь, ему очень плохо. Хотя бы на таком же уровне, как и мне, когда я так легко принимаю то, что он предлагает. Да, тогда я не знала обо всех условиях, но можно было хотя бы задуматься, что станет с нашими друзьями, билетов для которых не нашлось?.. Я даже не попыталась. Я даже не спросила, чем обещал расплатиться Влад. Или кем.

Раздается звонок в дверь, и меня пробирает дрожь. Они пришли. Наши лучшие друзья. Наши вечные друзья. Единственные настоящие люди здесь, будь это действительно прошлым или чем-то еще, кроме нас. По крайне мере, мне хочется верить, что они еще люди.

Слегка злорадствую, что открывать и видеть их первым приходится Владу, но они уже заходят в комнату. Такие, какими я их помню, вечно юные. Илья кивает мне, Даша с улыбкой дотрагивается до плеча, когда проходит мимо. Рука теплая, человеческая.

И следующие несколько часов влияние прошлого будет настолько сильным, что я забудусь и переживу их заново. Буду смотреть, как Даша поправляет высветленные почти добела волосы и громко хохочет, опираясь рукой на колено красного как рак Ильи. Он мне тоже нравится, но не настолько, чтобы переходить ей дорогу. Они хорошо смотрятся вместе. Смотрелись бы. Тонкая бледная Даша с копной белых кудрявых волос и коренастый смуглый Илья, вечно немного застенчивый и явно не осознающий еще своей привлекательности. Может, если бы у них было больше времени… Но мы с Владом все испортили. Для всех нас.

Ну а пока что мы будем слушать всю музыку на компе Влада в случайном порядке и язвить по поводу его вкуса, пить разбавленную пивом наливку и жаловаться на все подряд, хохотать и понимать друг друга с полуслова. Семья, школа, учителя, давление перед поступлением, общие знакомые, последние сплетни… Я не помню, о чем мы говорили, за окном уже темным-темно, когда меня пронзает ужасная тоска. По-хорошему пора домой, но… За полчаса никто не будет ругать прям уже очень сильно. Может, если бы я ушла, этого всего бы и не случилось.

Время, отведенное нам, заканчивается. Я с ужасом замечаю, как мои друзья, все кроме Влада, меняются. Это знак, что пора идти дальше. Пока что это мелкие детали, но я все равно их вижу. У Ильи слегка трясется подбородок, зубы стучат друг о друга, а нечто в углу квартиры становится активнее, по-охотничьи подбираясь к нам, но слишком медленно. Я боюсь вовсе не его. У Даши… Лучше бы прорезались клыки или когти, хлынула кровь из носа, вырвался рык из горла, да что угодно, только не этот взгляд. Ее взгляд — это не взгляд той девочки из прошлого, которое мы проживаем снова. Это настоящая Даша, которая была замкнута тут из-за нас уже десять лет. Это взрослый, тяжелый взгляд на грани безумия, так страшно контрастирующий с ее действиями. Сейчас она рассказывает что-то про свой будущий миллионный паблик, делится планами по раскрутке и чем-то еще, совершенно мне не интересном, рассказывает увлеченно и торопливо, но ее глаза горят ненавистью. Единственное, что она может контролировать.

Скоро это будет не нужно. Влад исподтишка кивает мне, встает и потягивается. Сквозь пелену прошлого я на секунду вижу настоящего его, с костылем, на лбу выступили крупные капли пота, прокушенная от напряжения нижняя губа слегка распухла. Ну давай, ничего хорошего дальше уже не будет.

— Ладно, давайте потихоньку уже того, на выход, — беззаботно говорит он. — Я вас провожу чуток, до вокзала, вам же все равно на другую сторону через мост.

Ну да, проклятый мелкий городишко. Все мы, кроме Влада, живем на той стороне. Я ничего не говорю, как и не сказала тогда, просто молча смотрю, как все собираются. В движениях Ильи и Даши все заметнее, что они не хотят этого делать, не хотят никуда идти, что-то будто марионетками управляет ими, заставляет обуваться и выходить в коридор. Я выхожу последней и молча гляжу им в спины, обреченная повторять тот же маршрут, что и десять лет назад.

Ближе к концу, когда мы уже совсем рядом с вокзалом, я мысленно молюсь, чтобы мы просто прошли его. Отлично зная, что этого не получится и все уже давно случилось, никаких других вариантов нет. Трое впереди увлеченно о чем-то спорят, до меня доносится смех, и Влад явно на что-то их подбивает.

— Да давай, он там всегда открытый стоит, сгоняем глянем! — глаза Влада блестят как-то нездорово, улыбка очень неестественная, но в первый раз, десять лет назад, Илья и Даша этого просто не видят. Мало ли, к тому же мы еще все навеселе…

Илья закатывает глаза, как всегда, когда Влад предлагает небольшое соперничество, но всегда соглашается. Вот и сейчас он неопределенно хмыкает и следует за ним вдоль неосвещенной дорожки к месту стоянки автобусов. Чтобы найти тот, где Влад уже был.

Даша тянется, откинув назад светлые волосы, и кажется почему-то гораздо старше, чем есть. Она недовольно наклоняет голову и уже собирается позвать этих оболтусов, когда я останавливаю ее.

— Пойдем глянем, скучно же.

— Нас поймают, знаешь, что мои сделают? — нервно смеется Даша, но я уже тяну ее за собой. Не знаю, зачем я это сделала. До сих пор не знаю. Да, я ей немного завидовала, потому что она была такая же, как Влад. Но по-доброму, я не хотела ей зла, честно.

Его сложно не узнать. Даша останавливается и тормозит меня, я зябко поеживаюсь, несмотря на теплую ночь. Это тот самый автобус, точно он. Никто бы не держал такое убожище на стоянке, что-то подсказывало, что днем его там нет. Наполовину спущенные колеса измазаны чем-то темным, будто бы дегтем, с них свисают непонятные клочки, словно порванные веревки. Окна целые, но покрытые таким слоем грязи и пыли, что даже при свете разглядеть салон не получилось бы, а на боку какие-то странные вмятины. Только выглядят они словно бились… изнутри?

— Эй, — мне страшно повышать голос, но нервы на пределе. Так что остается только шипеть. — Влад, Илья, вы там?

— Давайте сюда! — весело раздается голос Влада из салона. Слишком весело.

Я еще смотрю в темный проход, где не видно ничего, даже ступеней, какая-то неестественно густая темнота, а Даша уже шагает внутрь и ее навсегда отрезает от нормального мира. Что было бы, откажись я от всего этого? Вот просто развернулась бы и ушла, не желая иметь ничего общего с подозрительной затеей Влада.

Но я поднимаюсь по ступенькам, слегка помедлив, и громко заорав, когда за запястье меня хватает потная рука и тянет вперед, не позволив посмотреть на водительское место.

— Тихо-тихо, не надо тебе туда смотреть! — голос Влада слегка успокаивает, но я по-прежнему ничего не вижу. Глаза не желают привыкать к темноте, я даже не могу понять, где остальные.

— Идем отсюда, на мой вопль сейчас кто-нибудь придет! — я даже сама в это не верю. Нащупываю в кармане телефон, но сколько бы я не тыкала по боковым кнопкам, экран не желает оживать.

— Никто не услышит за пределами автобуса, — шепчет Влад, и меня тянет вниз, я с трудом нахожу сиденье и приземляюсь, стараясь не выпускать его руку. — Теперь мы будем ждать, пока он придет и сделает то, о чем я его просил…

— Влад, что за херня... — недовольно начинает Илья откуда-то издалека, кажется, он был в противоположном конце салона. — Мне твои шуточки тупые...

И тут раздается крик Даши, будто откуда-то снизу, издалека, словно она несколько этажами ниже. Я слышу, как Илья тоже вдруг кричит, но опять далеко, крик перемещается, как если бы его стремительно таскали из угла в угол, но ничего по-прежнему не видно.

Руку Влада что-то вырывает из моей, и сиденье летит куда-то в темноту, я больно ударяюсь, упав на бок, о холодную твердую поверхность. На плечо ложится холодная тяжелая рука. Вторая на локоть. И еще одна хватает за лодыжку, но я уже слишком напугана, чтобы закричать, поэтому могу только сипеть. За спиной что-то шевелится, хлюпает, словно гигантский человек торопливо пьет что-то через трубочку. Что-то такое, от чего ощущаешь себя только что освежеванной на огромной тарелке. Еще одна рука цепко хватает за плечо и тянет меня к источнику звука, но тут же разочарованно вздыхает.

— С билетом… Проваливай тогда, — голос мужской, какой-то слегка скучающий и поразительно не подходящий, слегка цыкнул от досады. Существо в темноте вызывает такой страх, что невольно ожидаешь рыка, нечеловеческих звуков, но такой голос мог быть у парня из техподдержки банка. Где-то далеко плачет Даша, горько и навзрыд. Она, наверное, уже поняла, а вот я еще нет...

Где-то справа сдавленно матерился Влад, я ощутила под ладонями горячий асфальт, больно впивающиеся в кожу камешки. Медленно попыталась встать, не открывая глаз. Из уголка рта текло что-то теплое, то ли слюна, то ли кровь из-за падения, мне было все равно. Я ждала звука, означающего, что мы в своем времени и морок прошлого кончился.

Стук костыля заставил облегченно выдохнуть и открыть глаза. Влад поднимался, нелепо качнувшись и тяжело дыша. Я не торопилась помогать, зная, что ему это сейчас меньше всего надо, ему сейчас очень больно. Когда нас выбросило обратно в человеческий мир десять лет назад, он оказался в нем без правой ноги. Почему? Влад мне не сказал, но… Я думаю, он изменил свое решение и попытался отдать билет кому-то еще, думаю, Даше. Или хотел разорвать сделку. Или еще как-то разозлил скучающую в темноте дрянь. И сейчас он снова переживает эту боль, снова чувствует, как нечто во тьме просто отгрызает часть его в наказание. Что-то нехорошее, темное во мне хотело знать, как это случилось. Чувствовал ли он зубы этого существа, а может, оно просто оторвало конечность?.. Я не спрашивала, конечно.

Влад потряс головой, уже снова закрашенной. Мы не поседели в одну ночь, нет, но почему-то стали стареть очень быстро, пока не поняли, что нам нужно делать. Что нам сейчас нужно сделать. Навестить наших друзей, только уже таких, какими они стали благодаря нам.

Мы снова должны пройти тем же маршрутом.

Я тоскливо посмотрела в сторону реки и медленно пошла, зная, что негромкий стук скоро снова раздастся за спиной. Наше желание исполнено, мы снова увидели своих друзей, снова пережили юность, так что это место с нами больше не нянчится. В дверной щели злополучного ларька торчала огромная синюшная нога, трехпалая и иногда нетерпеливо постукивающая по земле. За все надо платить, и наша нынешняя прогулка — тоже плата. Если мы попытаемся свернуть куда-то не туда, тварь за дверью вполне может помочь скорректировать наш маршрут. Мы никогда не пытались, но ощущение, что она стоит там на низком старте, неимоверно нервировало.

Влад все-таки догнал меня и укоризненно бросил:

— Спасибо, что подождала.

— Быстрее дойдем, быстрее это все кончится. Как будто тебе очень хочется провести тут побольше времени. По сторонам смотри, — я дернула Влада за руку, оттаскивая от края моста.

Река совсем пересохла, только влажно поблескивала грязь на дне, полном мусора. Запах от русла шел такой, что я прикрыла нос рукавом. А потом поняла, что это не от реки. Те, кто в городе выполнял роль людей, больше не собирались притворяться, и нам приходилось осторожно обходить слепленные из разной плоти и мрака человекоподобные фигуры. Они скалились, иногда с огромным усилием поднимали руки, совсем чуть, но двигаться не могли. Я постаралась не представлять, как мы весело неслись совсем близко от них, еще недавно.

Магазинчика в уютном дворе не было, в конце ступенек в подвал зияла дыра, куда мы так легко зашли в первый раз. Оттуда пахло затхлостью, и что-то влажно хлюпало, приближаясь. Рядом с дырой, около пола, показалось каменное лицо продавщицы на длинной шее. Она бессмысленно смотрела на нас безвекими глазами, пока мы проходили мимо. Где-то внутри горестно подвывал тот, кто притворялся клиентом. Показаться он не мог или не хотел, меня это не сильно расстраивало.

Ни что из этого не могло сравниться с тем, что ждало нас в доме, где мы встречали Дашу и Илью. Нам не нужно было снова заходить к «нему» в квартиру, живущий на потолке наверняка только того и ждал.

Они были… рядом. В соседней квартире. Сложенные там за ненадобностью, как две огромные куклы, владельцы которых возвращались к ним раз в несколько лет. Влад слегка подтолкнул меня в спину, когда дверь медленно открылась, и я с трудом удержалась от того, чтобы не выбить у него костыль и не втолкнуть в квартиру первым. Но я не стала. Нам, в конце концов, снова придется сюда вернуться.

Пыльный темный коридор, проем на заросшую плесенью и ржавчиной кухню, где кто-то высокий и замотанный в тряпье старательно возит почти истлевшей тряпкой по большому осколку тарелки над раковиной. Может, это их тюремщик, может, что похуже. Он почувствовал нас и яростно закивал головой, мол, идите, идите, вас заждались…

В комнате я забываю о том, насколько на самом деле зла на Влада, и крепко сжимаю его холодную, слегка дрожащую руку. Даша и Илья здесь. Сидят посредине комнаты на будто бы вырванных из автобуса креслах, пристегнутые и прямые. Пыльные, одежда будто выцвела, а кожа потрескалась как старая бумага, из-под нее виднеется что-то темно-розовое и влажное.

Они — живые, я это чувствую. Более того, они в сознании. Всегда. Думаю, что Илье повезло и он просто сошел с ума еще до нашего первого визита. В его глазах нет ничего от прежнего человека, которого мы знали. Они бесcмысленно таращатся в пустоту, сухие губы треснули в улыбке. Он все равно как-то понимает, что мы здесь, принюхивается, скалится, начинает дергаться. Но ремни безопасности держат его крепко. Он дергается всем телом и кресло качается, на секунду стало видно его затылок, и меня мгновенно выворачивает в угол комнаты. Раньше мы этого не видели.

На затылке гноящиеся следы укусов, много, очень много, какие-то совсем старые, какие-то с еще влажными краями. Ну конечно, оно же не просто так их тут держит. Господи, столько лет, каждый день как вечность в этой маленькой пыльной комнате, с чудовищем, которое потихоньку жрет тебя живьем и тем не менее как-то умудряется сохранять тебе жизнь.

Даша не сошла с ума. Она не двигается, просто смотрит на нас. В глазах столько ненависти, что я не выдерживаю этот взгляд, да и Влад тоже. Что я вам сделала, будто бы спрашивает она. Почему вы расплатились мной, мы же были друзьями. Сухие свалявшиеся волосы не отросли, они оба и сами не изменились, по-прежнему подростки, будто навсегда замороженные в одном возрасте… Только некоторые пряди вырваны, как если бы огромный и жестокий ребенок играл с ней как с куклой.

Нам нужно… обнять их. Попрощаться как с обычными друзьями. Поблагодарить и пообещать вернуться снова. У этой штуки из автобуса очень, очень злое чувство юмора. Нам нужно вести себя, будто бы все в порядке. Будто бы никто из нас не испытывает чудовищного чувства вины, за то, что навсегда лишили своих друзей будущего. Они не станут взрослыми, не заведут семьи и детей, не построят карьеру и не совершат столько ошибок… Они навсегда заточены тут, в пыльной темной комнате, под присмотром чего-то нечеловеческого и голодного, время для них давно остановилось и больше никогда не запустится снова.

Илья никак не отреагировал, когда я заставила себя шагнуть ближе и наклонилась. Он уже потерял интерес и смотрит куда-то сквозь меня. Мы забрали его жизнь и рассудок, не имея на это никакого права. Черт, да даже желание Влада не сбылось по-человечески. Мы отдали их неведомо чему только чтобы самим попадать в этот кошмар каждые несколько лет.

Я легонько прикоснулась к его волосам, погладила, не касаясь кожи обняла за плечи. Он дышал. Даже пах по-человечески.

С Дашей я так поступить не могла, она была в сознании, поэтому я лицемерно зажмурилась и обняла ее быстро, крепко. Странный звук раздался около моего лица. Я постаралась не думать об этом, быстрее отстранилась, пока Влад ничего не заметил, и уступила ему место.

Нечто из кухни стояло, глумливо покачиваясь, в проеме двери, будто бы умиляясь прощанию. Сейчас мы выйдем из дома, где нас будут ждать два стареньких автобуса. Мы будем единственными пассажирами внутри, а место водителя будет плотно завешено. Внутри душно, тихо и слегка страшно, но после путешествия в прошлое ресурсов бояться уже просто нет, и каждый из нас уснет. А проснется уже дома, в своем городе, на нормальном, заполненном людьми вокзале.

Только вот в этот раз случилось то, что я так хотела обнаружить в начале. Изменение, что-то новое, что-то, не происходившее раньше. Дело в том, что у Даши заскрипели зубы, когда я обняла ее. А это может значить только одно — она нашла способ вернуть себе контроль над телом, вместо того, чтобы только беспомощно смотреть.

Я не сказала об этом Владу, зачем?.. Я ведь понятию не имею, как быстро она освободится и как далеко может зайти. Кто знает, сколько у нее будет сил. Может, однажды я проснусь в своей кровати и увижу рядом тонкую нестареющую фигурку, покрытую пылью, с ранами от зубов на теле и пылающими справедливым гневом глазами. Может, она захочет отомстить, когда мы в очередной раз должны будем вернуться — я наклонюсь обнять ее, а Даша вцепится мне в шею сухими зубами. Может, сначала все это произойдет с Владом. Что бы там ни было, я не собираюсь предупреждать его или искать выход самой. В конце концов, все мы четверо до сих пор друзья.