Все доказательства в крови - визит к директору похоронного бюро Джону О'Луни. Часть 3.
Интервьюер: Итак, люди, которые просто отвергают это, в то время как доказательства накапливаются и их становится всё больше и больше... Эти люди обманывают себя? Или некоторые из них на самом деле настолько злы - прекрасно понимая, что происходит?
Джон О'Луни: Есть разные люди с разными интересами. Деньги всегда были главной причиной такого поведения. Для примера: врачам здесь платили по 10 фунтов за каждую прививку, до 100 прививок в день, прежде чем они были обложены налогом. То есть 1000 фунтов в день - без налогов, 5000 фунтов в неделю - без налогов. Так что врачи гонялись за этой суммой. Их практика оплачивалась бонусами. Если они достигали уровня 60 % пациентов, то получали большой бонус. Если они достигали 70 %, то получали ещё один бонус. Фармацевтические компании предлагают большие скидки на лекарства, если врачи выписывают такие препараты, как мидазолам и ремдезивир. И эти люди, конечно же, просто следуют указаниям правительства. Они делают то, что им говорят. По принципу: идёт пандемия, у нас есть шанс заработать кучу денег. И почему бы нам не сделать этого?
Интервьюер: Может быть, из страха перед Богом?
Джон О'Луни: Ну да, но я не думаю, что они поняли это прежде. Я думаю, что большинство людей по своей природе добры. Не поймите меня неправильно, люди приходят сюда с самыми разными жизненными установками: идиоты умирают, засранцы умирают, насильники умирают, убийцы умирают, хорошие люди умирают, плохие люди умирают. Но подавляющее большинство из нас в основном добры. Поэтому я думаю, что очень трудно убедить людей в том, что те, которым мы больше всего доверяем, на самом деле организуют сокращение численности населения.
Интервьюер: Сокращение, да?
Джон О'Луни: Да. Именно так. И Повестка дня на период до 2030 года вполне осуществима. У меня здесь были врачи, которые открыто, признались мне - целая группа врачей, не один, не два, а дюжина врачей общей практики, которые пришли сюда, чтобы заполнить бумаги на кремацию. И они действительно стояли у этой машины и заполняли их. И поговорить с ними можно по-разному - я спросил их, заметили ли они увеличение смертности среди привитых людей. И все они придерживаются одного мнения. И этот взгляд универсален. Они смотрят так, потому что их ужасает то, что вы это знаете. А потом они отводят глаза. Каждый из них с точно таким же взглядом, потому что они знают это! Они знают это!
Интервьюер: А потом они идут домой, и опять спокойно спят?
Джон О`Луни: Да, конечно. А потом они благодарят меня и говорят, что были рады меня видеть. Они берут чек и выходят за дверь, как будто мы говорили о погоде. Последней была здесь терапевт. Она спросила: "У вас было много работы?" А я ответил: "Да, конечно, был очень занят! У нас умирает много привитых людей, не так ли?" Она ответила: "Да, да, какой ужасный мир!" Такова была её реакция, мол мир ужасный. Но таким ужасным они его сделали. Слишком поздно! Эти люди уже привиты. Они - бомбы замедленного действия, понимаете? Говорят, что на ранних стадиях некоторым из них давали плацебо. А идея заключалась в том, чтобы завербовать их в сторонники вакцинации. Позвольте мне объяснить. Если бы вам сделали прививку и дали плацебо, какие побочные эффекты у вас были бы?
Интервьюер: Ноль.
Джон О'Луни: Никаких. И вы идёте домой, и рассказываете всем, как это было замечательно...
Интервьюер: Всё в порядке. Да. Посмотрите на меня, я здоров.
Джон О'Луни: ...и вы не против получить следующую... и следующую, и следующую. И каждый раз, когда ты играешь в русскую рулетку, щёлк! Сколько раз можно это сделать, прежде чем получите смертельный укол, прежде чем получите укол, образующий тромб, или укол, вызывающий рак?
На встрече в Вестминстере было подробно рассказано, как всё это работает. Дело в том, что рак присутствует во всех наших телах, а наша иммунная система, наши Т-клетки, держат его в узде. Богом данные Т-клетки, которые путешествуют по телу, замечают раковую клетку и убивают её. А это генная терапия, которая выключает эту реакцию - потому что это не вакцина, а генная терапия. Вот почему у нас так много людей с четвертой стадией рака.
Интервьюер: Потому что наши клетки, борющиеся с раком, были выключены...
Джон О'Луни: Да, рак растёт бесконтрольно. Нет Т-клеток, чтобы бороться с ним, потому что они отключены. И вот так происходит. И я заметил это даже здесь, в похоронном бюро. Ситуация с раком до укола ковида была иной. В маленьком похоронном бюро, как моё... В большом похоронном бюро так много людей, что моя работа была бы на втором плане и в день похорон. То есть я бы познакомился с семьёй лишь в день похорон. Но здесь я делаю всё. Первый звонок, который я принимаю, - это звонок от заплаканного родственника: "Я потеряла маму". И я вместе с женой еду к дому, мы забираем её, и я сразу же начинаю строить отношения.
Интервьюер: Я вижу это, все эти открытки и письма здесь.
Джон О`Луни: Да! Я разместил их здесь, чтобы люди стали доверять. Я знаю, что я делаю. У меня нет нужды хвалить себя. Я знаю, как тяжело кому-то оставлять здесь маму, папу или ребёнка. Именно поэтому я вывешиваю эти записки, потому что знаю, что они прочтут их и им будет легче оставить маму или папу со мной. Я провожу много времени в этом офисе, думая о том, что я могу сделать для других людей. Вот почему я заговорил об этом. Я сделал это не ради себя, понимаете? Я слышу, как люди говорят мне: "Мы будем платить вам зарплату как докладчику".
Я не хочу ни от кого денег за это. Сколько денег я у вас просил? Мне это не нужно. Я проехал сотни километров, чтобы выступить перед людьми, - я заплатил за это из своего кармана. Иначе это похоже на кровавые деньги. Дело не в деньгах. И я готов подставить свой зад под удар, чтобы предупредить всех о том, что они делают. Потому что я не хочу, чтобы люди умирали. Я рад видеть стариков и старушек, которые прожили полноценную жизнь и оставили после себя наследие. Я не хочу, чтобы люди в возрасте 30-40 лет оставляли после себя двух - и трёхлетних детей! И сейчас я это регулярно переживаю.
Возвращаясь к теме рака: как я уже говорил, я строю отношения с семьёй, потому что мы с женой находимся с ними на протяжении всего пути, даже в день похорон. Так что мы знакомимся с ними и спрашиваем: "Что произошло с вашей мамой?". А они говорят: "О, у неё был рак". А я говорю: "И что же случилось?". И тогда они рассказывают мне историю рака. Обычно это была двух-, пяти- или десятилетняя история. А теперь это 16 или 12 недель.
Интервьюер: Вы ведь не шутите?
Джон О`Луни: И я говорю не об обычных 60-70-летних. Это 30-, 40-, 50-летние! Люди, которые обычно не умирают от рака, теперь умирают в короткое время.
Джон О`Луни: Да. И это хорошо задокументировано. Это настолько хорошо задокументировано во всем мире, но они продолжают скрывать данные. Они дают другие формулировки. Здесь, в Великобритании, это данные ONS; Office of National Statistics (Управления национальной статистики). И они меняют формулировки, чтобы скрыть цифры, поскольку им известна правда. Они знают, и они лгут, запугивают свидетелей и подозревают их.
И почему мы всё ещё говорим об этом? Если бы об этом говорил только я, я бы посмотрел на себя и спросил: я что, теоретик заговора? Это не заговор! Это не так. Это многочисленные, очень уважаемые люди, гораздо более умные, чем я, наконец-то открыто говорят об этом и признают, что проблема существует. Но я видел это. Почему я увидел это раньше? Не потому, что я особенно умён. Я гробовщик. Поэтому я знаю, кого кладу в гроб. Я знаю, кто обычно умирает, и я знаю, в каком количестве, когда и в каком возрасте, потому что я занимаюсь этим уже очень давно. И вот в этой схеме происходят изменения, и я вижу доказательства на физическом уровне, а потом меня приглашают на встречи с политиками, которые открыто, признают, что это выше их сил и они не могут это остановить. Это ужасно. И это войдёт в историю как преступление исторического масштаба! Это вопиющее преступление! И я чувствую себя одновременно и ужасно, и очень привилегированно, что я был одним из тех, кто закричал первым, потому что я надеюсь, что спас многих людей. Мы увидим. Мы увидим это.
Интервьюер: Кто был политиком, которого выгнали из страны?
Джон О`Луни: Эндрю Бриджен.
Интервьюер: Да, вы с ним разговаривали?
Джон О`Луни: Да, часто. Он хороший человек. Да, он в курсе. Он знает, о чём идёт речь. Он знает, о чём говорят. Они принижали его и заставляли молчать. Один из высокопоставленных министров, который привёл его в политику, даже оскорбил его и сказал: "Можете говорить, что хотите. Вы скоро умрёте от рака". Да, он действительно сказал ему это. Больше всего меня разочаровывает то, что мы все считаем, что все мы одинаковы, но это не так.
Интервьюер: Вы так думаете?
Джон О'Луни: Да, да. Я думал, что я такой же, как все: мистер Посредственность. А я определенно не такой. Я совсем другой. То, что здесь происходит, касается всех похоронных агентств. Почему только я один выражаю беспокойство? По крайней мере, в этой стране. Я видел, как некоторые другие коротко выступали перед публикой. Я разговаривал со многими из них, кто обращался ко мне в частном порядке. Но сколько из них действительно открыто говорят об этом? Немногие, и это меня разочаровывает, потому что они знают, что происходит. Так происходит не только здесь.
Интервьюер: Они смущаются, когда вы говорите с ними наедине?
Джон О'Луни: Они боятся, да. Они очень, очень напуганы.
Интервьюер: И им, наверное, тоже немного стыдно.
Джон О`Луни: И это тоже. Если бы я спросил вас, как долго вы сможете скрывать вопиющее преступление, прежде чем станете соучастником этого преступления, как долго у вас будет приемлемое оправдание, даже под принуждением? Будете ли вы хранить тайну один месяц, три месяца, шесть месяцев, один год, 18 месяцев, два года, три года, прежде чем станете соучастником? А если вы получаете плату, вы становитесь соучастником этого преступления. Какой период времени будет приемлемой защитой? Можете ли вы сказать: "Я думал, что могу потерять работу, я испугался"? Хорошо, боялся: в течение четырех лет? Боялся до тех пор, пока не погибли 5000 человек, до 10 000? До какого момента это можно делать?
К середине 2020 года я понял, что нас обманывают. Но я не знал, почему. Со временем это становилось всё яснее и яснее. И потом, конечно, у меня есть фантастическая сеть информации, которую я получаю от людей, видевших мои выступления. Я встречался с людьми, с которыми никогда не думал, что буду разговаривать. Алекс Джонс, Роберт Кеннеди-младший и так далее и тому подобное, политики, полицейские и военные: почему они заинтересовались мной? Я действительно не знаю. Думаю, они прислушиваются к тому, что я говорю, и моя точка зрения неоспорима. Я нахожусь на передовой. Я видел и до сих пор вижу, кто и от чего умирают, и что внутри этих людей. И это неоспоримо. И они знают, что я искренен в своих словах. Искренность исходит от людей. Вы можете видеть, когда кто-то искренен и честен, и вы можете видеть, когда это не так. Потому что в каждом из нас, как в человеке, есть это качество. Я думаю, как человек, вы встречаетесь с людьми пять или шесть раз, а потом у вас уже складывается мнение о них. И вы можете распознать, нечестен ли человек. Когда мы слушаем политиков, мы видим, что они не честны. Они лгут. И вот почему... Сегодня, правда - такая редкость, что очень легко распознать, когда кто-то говорит правду. И я думаю, что именно по этой причине люди со мной общаются. Во мне нет ничего особенного. Я просто очень честный и правдивый человек, и я не боюсь того, что они могут со мной сделать. Я не боюсь, потому что они уже убивают нас всех.
Интервьюер: Да, это верно.
Джон О`Луни: Последствия молчания гораздо серьёзнее, чем противостоять этим сатанистам, этим демонам и выступить против. Потому что, когда вы это делаете, вы расширяете свои возможности. И как только вы противостоите этим людям, которые знают, что вы в курсе, что они делают, они сгибаются. Они вянут, как цветок на солнце. Да, я испытал это на собственном опыте. Я был в палате COVID и видел, как они убивали людей.
Интервьюер: Повторите это еще раз.
Джон О`Луни: Я лежал в отделении COVID и наблюдал, как они активно убивали людей.
Интервьюер: Итак, этот так называемый протокол смерти, с поддельными лекарствами, ремдезивиром и...
Джон О'Луни: Да, я видел это! Люди должны только... И вот тут-то и кроется проблема. В любом случае, они провели здесь действительно важную PsyOp (операцию психологической войны).
Интервьюер: ОК. Название...
Джон О'Луни: Препарат продается здесь под разными торговыми названиями. По-моему, один из них Veklury® и Remdesivir - британский аналог.
Интервьюер: Верно. А разве нет ещё и мидазолама?
Джон О`Луни: Мидазолам — это транквилизатор. Поэтому он в основном используется в домах престарелых. В домах престарелых обычно находятся две группы людей: хронические физические инвалиды, которые не могут сами о себе позаботиться, и физически крепкие, но умственно отсталые. Времена, когда таких людей приковывали к постели, прошли.
Интервьюер: Да, так и есть.
[Джон О'Луни:] Это делается химическим путем с помощью таких препаратов, как мидазолам. Мидазолам также входит в один из лекарственных коктейлей, применяемых при смертной казни, - один из четырех или пяти препаратов, используемых при смертельной инъекции. Это транквилизатор. Поэтому определенные дозы используются в этих домах престарелых. И здесь, в Великобритании, где у нас есть национальная служба здравоохранения, многое оплачивается из государственных средств. Поэтому все это должно быть опубликовано в интернете. Существуют отчеты по этим государственным деньгам. Вы можете подать заявку на их публикацию, и отчетность будет предоставлена. В 2020 и 2021 годах было использовано от 300 до 1000 % больше мидазолама. Да. И он весь был использован.
[Интервьюер:] Это невероятно! ------
[Джон О'Луни:] Я больше не смог бы смотреть на себя в зеркало, зная, что являюсь соучастником гибели детей и невинных людей. Поэтому, знаете, я молюсь почти каждый день, обычно в машине по дороге на работу. И я действительно чувствую, что ОН направляет меня. И это не значит, что я помешан на религии. Это просто значит, что мне нравится жить по моральному компасу и относиться к людям так, как, по моему мнению, это делает честь ЕМУ, и стараться оставить эту землю немного лучше, чем она была, когда я пришел в этот мир.
[Интервьюер:] Замечательно. Да. Джон, спасибо вам большое за это интервью! Это было очень приятно.
[Джон О'Луни:] Мне тоже. Спасибо. Спасибо, что выслушали.
[Джон О'Луни:] В Великобритании все делает судмедэксперт. И если меня попросят, например, отправить белые кровяные сгустки на анализ, то отправить их будет некуда. А у меня есть образцы, которые я могу вам показать. Ведь все лаборатории государственные. Нет ни одной частной лаборатории, как в Америке.
[Интервьюер:] Для анализа собранных вами образцов?
[Джон О'Луни:] Да. У меня есть много этих белых волокнистых комков, которые я вытащил из артерий умерших, погибших людей. Да...
[Интервьюер:] Будет ли кошерно, если мы увидим это?
[Джон О'Луни:] Да, конечно. Да. Я могу их принести. ОК.
[Джон О'Луни:] Таким образом, каждый из этих флаконов представляет собой человека.
[Интервьюер:] Серьёзно?
[Джон О'Луни:] Да.
[Интервьюер:] Теперь я смотрю на это, и оно почти такое же, как на видео, за исключением того, что на видео оно красное.
[Джон О'Луни:] Да, они изначально красные, когда выходят наружу. Но когда вы их смываете, они становятся белыми. Их хранят в формалине, то есть в формальдегиде. Если на них есть следы крови, они сгорают в формалине и чернеют. Поэтому самые белые образцы - это те, которые были наиболее чистыми, когда попали в раствор. Те, что имеют намек на черный цвет, - это остатки крови, потому что они, очевидно, из самих артерий. Вы заметите, что все они примерно одинакового размера. Это потому, что были взяты из сонных артерий, в частности на шее. Ни в одном из этих случаев вскрытие не проводилось. И мы бальзамировали только части сонной артерии. Как я уже говорил, когда применяется насос и отсасывают, возникает противодавление, и это «выплескивается» из артерий. Так что это не артерии. Это то, что было в артериях.
Продолжение - Часть 4: https://telegra.ph/Vse-dokazatelstva-v-krovi---vizit-k-direktoru-pohoronnogo-byuro-Dzhonu-OLuni-CHast-4-03-02