Возвышение Помпея

Аномалия

Карьера Гнея Помпея уникальна даже по меркам периода гражданских войн в Риме, даже скорее аномальна, чем и выделяется из ряда других персоналий. Ему просто невероятно везло на протяжении всей его карьеры - как будто судьба дала ему максимальный параметр удачи в компенсацию за неудачи отца. И это постоянное везение при игре на грани и сформировало Помпея, как политика. Посудите сами.

Везение началось уже с того, что, когда отец нашего героя преставился во время обороны Рима от войск Цинны и Мария, ненавидевший его за неудачный ход осады плебс, не выместил своей злобы на сыне. Более того, повезло Помпею и что новые власти не стали наказывать мальчишку, которому было всего 17 лет. Выдвинутое против него обвинение в присвоение добычи из Аускула во время Союзнической войны было скорее способом припугнуть, нежели реальным политическим преследованием из-за его смехотворности: даже если добыча и была незаконнно прсивоена, то отцом Помпея, а Гнею в тот момент было всего 15 лет и он не мог отвечать за действия своего родителя. Тем не менее суд состоялся, Помпея там позапугивали и отпустили.

Что сделал бы в обычной ситуации другой римлянин? Скорее всего сбежал бы из города и прятался. Помпей из города и вправду уехал - в родной Пицен, вот только вместо пряток он начал тайком собирать войско из ветеранов отца. Почему? Потому что, как и многие, отлично понимал, что история с Суллой получит продолжение, когда тот закончит с Митридатом. Причем уже в этот момент он похоже что определился на чьей стороне будет - хотя Цинна перед смертью пытался привлечь его на свою сторону, Помпей сразу же по получении новостей о прибытии Суллы в Брундизий, присягнул ему и поднял навербованный им легион на борьбу с законными властями Республики.

Все это было очень рискованно - циннанцы превосходили по численности войска Суллы и его союзников примерно вдвое. Но Помпею опять повезло - пока циннанцы сосредоточились на попытках заблокировать продвижение Суллы, он смог спокойно соединиться с Метеллом Пием и потом бить по частям разрозненные отряды противника. Удача и все же имевшийся у Помпея определенный талант позволили ему заработать хорошую репутацию и это всего в 22 года!

Когда Италия оказалась в руках Суллы, тот вынужден был озаботиться подчинением провинций, в том числе Сицилии, куда отступил разбитый и деморализованный консул Карбон с остатками войск. Сулла, похоже, хотел сделать Помпея своим ручным псом - женил его на собственной падчерице и отправил отвоевывать Сицилию. Причем Помпей должен был отлично понимать шаткость своего положения - он не имел никаких прав командовать войсками и тем более провинциями, кроме приказа Суллы. Как только диктатор решит, что Помпей больше не нужен его карьера на этом и закончится, может даже вместе с жизнью. Поэтому надо проявлять максимальную лояльность, пока не откроется шанс стать самостоятельной и при этом легальной политической фигурой.

На Сицилии Помпей доказал свою лояльность. Так как наместник Сицилии Перперна (тот самый) предпочтет эвакуировать войска в Африку, нежели сражаться, остров достанется Гнею вообще без боя. Но благодаря удаче Помпей сумел поймать самого Карбона, после чего лично зарезал включенного в список проскрипций консула, помазав себя кровью с Суллой. Оценив это диктатор отправил Помпея в Африку добить окопавшихся там сторонников прежней власти. Там Помпей доказал свою компетентность - всего за 40 дней разбил уже серьезно деморализованных циннанцев. После этого Помпей устроил войну с Нумидийским царем, так как тот встал не на ту сторону в гражданке и тоже довольно быстро победил его.

Но тем временем в Риме Сулла активно срал в штаны Помпею своими реформами: жестко закрепил возрастной ценз для магистратур и запретил занимать их непоследовательно - т.е. попросту вычеркнул Помпея из политической жизни, так как он по этим правилам должен был фактически начинать с нуля, чтобы лет через 10-15 оказаться снова в пропреторах. Можно было бы с таким смириться. Но это же не в стиле Помпея.

Диктатор, видимо считал, что Помпей никаких фокусов не выкинет, когда в середине 81 года до н.э. отправил приказ распустить все войска, кроме одного легиона и ждать преемника. Вот только Помпей не хотел просто ждать - он хотел получить свой миг славы и легализоваться, как часть политической элиты Рима. А для этого он хотел получить триумф, но Сулла ему отказал - ведь никаких триумфов за гражданские войны не положено. И вот тогда, Помпей решился надавить на Суллу! Войска Помпея совершенно внезапно взбунтовались, отказались бросать своего военачальника и тот “не имея возможности их подчинить”, но “желая выполнить приказ Суллы”, решил сопроводить взбунтовавшиеся легионы в Италию! Какова задумка-то!

Безумие? Самоубийственная акция? Неа. На дворе конец 81 года до н.э. (по крайней мере я вслед за Ю.Б. Циркиным предполагаю, что события имели место именно в конце года, так как источники крайне противоречивы), режим Суллы уже устоялся и настоялся и у соратников диктатора начали появляться к нему вопросики. Реформы Суллы - это хорошо, выпиливание популяров тоже, но вот диктатура Суллы и некоторые его действия - это прямо плохо. Скорее всего триггером для тихого недовольства стало демонстративное убийство Суллой своего соратника Квинта Лукреция Офеллы, который вопреки мнению диктатора захотел выдвинуться в консулы при поддержке плебса. Офелла, конечно, тоже был неправ, но как-то все немного напряглись от столь самовластной диктатуры. Это сегодня у тебя с Суллой разногласий нет, а вот если завтра возникнут, то что? Он тоже тебя убьет?

И вполне возможно, что до Помпея отголоски этого недовольства могли дойти. Вполне возможно, что в форме: “Сулла слаб, действуй решительно, мы все за тебя держим кулачки”. Недовольным сулланцам нужно было как-то показать диктатору, что его диктатура это не правление одного, что Сулла лишь выразитель интересов своих сторонников и без них его режим окажется не столь прочным. А для этого лучше всего подходил популярный военачальник, готовый пойти на риск. Не было бы Помпея, то нашли бы другого, кто продемонстрировал бы Сулле пределы его власти. Когда “мятежные легионы” высадились в Италии Сулла внезапно обнаружил, что немалая часть его окружения настроена примирительно в отношении Помпея. Сулла мог, конечно, собрать войска и показательно наказать мальчишку, но это несло риски еще большего углубления кризиса.

Сорвавшегося с поводка цепного пса пришлось погладить по голове, отказав ему в триумфе, но потешив самолюбию, выдав почетное прозвище “Великий”, которое смотрелось сильно лучше бытовавшего среди сенаторов “малыш-мясник”. Удовлетворен ли был Помпей? Да ни разу. Сулла проявил слабость и Гней начал давить на него, что обязательно нужен триумф, в чем Помпея поддержали будущие консулы 79 года до н.э. (т.е. вот прямо совсем ближний круг Суллы) Аппий Клавдий Пульхр и Публий Сервилий Ватия, как считается, связанные с Метеллами. И, видимо, не они одни, так как Сулла в конце концов сдался и разрешил провести Помпею триумф вопреки всем традициям и нормам. Так что первым, кто получил триумф за победу над своими же был Помпей, а не Цезарь.

Таким образом недовольные Суллой сулланцы ради своих собственных мотивов сделали Помпея, который еще не занимал ни одной магистратуры, одной из важнейших фигур в политике Рима. Новоиспеченный “Великий” просто оказался в нужное время в нужном месте в нужном качестве. Если бы он застрял в Африке подольше, то возможно он был бы уже не нужен для давления на Суллу. А так он показал диктатору, что его власть ограничена и его ближайшие же сподвижники готовы действовать вопреки его воле. Ценой этого стало усиление Помпея как самостоятельного игрока - к нему стали тянуться сторонники, которые были не в курсе всех этих закулисных игрищ, но видели какое влияние “Великий” уже приобрел. Сулле, серьезно опасавшемуся, что Помпей продолжит нарушать установленные им правила, пришлось пытаться привязать его к сулланцам покрепче через брак с Метеллами. Вот только сюрприз-сюрприз, Метеллы вообще никак не будут мешать Помпею крушить сулланские порядки. Почему - это отдельный запутанный вопрос на который ответа у меня нет. Но вот такое вот оно единство сулланцев.

Сформировавшаяся вокруг Помпея партия была этаким джокером. Сам по себе Помпей не мог продавить какое-нибудь нужное ему решение, но вот привлечение его на свою сторону могло серьезно повлиять на успех начинания. Как, собственно, и случилось с выборами Лепида - если бы не Помпей, то скорее всего Лепида бы сняли с выборов, так как против него резко выступал Сулла. Но Помпей убедил Метеллов не мешать и обеспечил Лепиду поддержку, благодаря чему тот победил и стал консулом 77 года до н.э.

И опять удача - едва ли Помпей предполагал, что Сулла умрет именно в консульство Лепида и спровоцирует этим кризис в ходе которого Лепид решить совершить госпереворот. Заговор Лепида очень удачно позволил Помпею получить в свои руки армию и устроить снова шантаж правительства. В Испании Помпею крайне повезло, что Серторий не стал три раза подряд его добивать. Не меньшее везение было, что именно на него напал Перперна в отчаянной попытке удержать армию от развала. Тем самым человек сбежавший от Помпея на Сицилии 10 лет назад принес ему славу победителя Сертория, совершенно незаслуженную. А по дороге в Рим на него внезапно выскочила орда рабов, давших себя перебить и приписать ещё и славу завершителя восстания Спартака.

И вот теперь, прочитав все это, попробуйте задать себе вопрос: а вы бы были осторожны, зная насколько вам везет по жизни? Или вы бы так же, как Помпей, играли ва-банк и ходили по лезвию бритвы? Если бы не такая удача, то Помпей давно стал бы заштатным политиком второго плана. Я действительно не знаю ни одного римского политика или военачальника, которому вот так бы бессовестно везло, кроме разве что самого Суллы. И это и сделало его аномалией, которой не должно было быть при сулланском режиме в принципе, но из-за стечения обстоятельств она возникла и вот-вот готовилась его сломать.

Метеллы

Пара слов про Помпея и Метеллов. Когда я писал, что его сотрудничество с этим могущественным родом носит очень неоднозначный характер и там много мутных моментов, то вот вообще не шутил. Тот набор фактов, что имеется можно спокойно вертеть в любую сторону оставаясь в рамках историчности. И это проблема.

Кто такие вообще Цецилии Метеллы на момент 70х годов до н.э.? Это буквально один из столпов Сулланского режима: древний и чрезвычайно знатный род, игравший ведущую роль в политической жизни Республики весь 2 век до н.э., богатый и с огромной клиентелой. В общем душа и сердце Сената и... сторонники реформ. Вот так внезапно, да. Они конечно же были против радикальных идей Гракхов и тем более Сатурнина и Мария, но опосредованно поддерживали Марка Ливия Друза. Напомню, что и Сулла тоже делу Друза явно сочувствовал.

Но попытка реформ сверху была торпедирована наиболее консервативными сенаторами и запустила череду событий, которая привела сначала к Союзнической войне, потом к первой гражданской и тому, что Квинт Цецилий Метелл Пий стал одним из важнейших союзников Суллы. При этом, о ирония, Сулле для возвращения устойчивости Республике пришлось реализовывать фактически политическую программу ультраконсерваторов. Что считали по этому поводу Метеллы? Мы не знаем. Метелл Пий, ставший у тому моменту патриархом рода - самым старым членом рода, его неформальным лидером, был верным сулланцем, по крайней мере на словах.

На деле же в 78 году до н.э. происходит сразу два события, которые заставляют усомниться в лояльности делу сулланцев. С одной стороны, как считается, не без давления Суллы, Гней Помпей женится на сестре ещё очень юных Квинта Цецилия Метелла Непота и Квинта Цецилия Метелла Целера. Это условное третье поколение рода - им только слегка за 20, их двоюродным братьям Луцию Цецилию Метеллу и Квинту Цецилию Метеллу Кретику около 30, а Метеллу Пию - племяннику их прадеда, уже за 50.

Собственно, Пий, на тот момент в одиночку тащит на себе весь род. Целер, Непот, Кретик и его брат - это будущие лидеры Республики, через 10 или 20 лет, но сейчас их карьера на самом старте и для её успешного продвижения нужно очень много ресурсов - как материальных, так и помощи от союзников, клиентов и друзей.

И вот что же происходит сразу после того, как Помпей породнился с Метеллами? Выборы консулов на которых Помпей поддерживает Лепида против воли Суллы. Младшие Метеллы, в это же время, по чистому совпадению (нет), подают в суд на Лепида за коррупцию. Но потом, внезапно, отзывают иск, так как их об этом попросил их новый родственник. Т.е. младшие Метеллы однозначно сделали выбор на чьей они стороне - заходящее солнце Суллы, вероятно, уже не страшило их и они сделали ставку на Помпея. Все это очень сильно вряд ли было без одобрения Пия.

Зачем это всё Пию? Я предполагаю, что Помпей был удобным союзником с помощью которого можно было и карьеру младших ускорить, и помочь средним, если понадобится. Сносить сулланский режим тогда было ещё рано - слишком сильны были сулланцы политически, но союз людей, всегда придерживавшихся стороны разумных реформ, и человека, которому эти реформы были кровь из носа нужны, выглядит вполне органичным. И что не менее важно, нацеленным на достижение определенных целей. Нежизнеспособность на длинной дистанции выстроенной Суллой системы должна была быть очевидна многим, отсюда и могло вытекать непротиводействие Помпею со стороны Пия, а также деятельная поддержка Помпея со стороны младших, в процессе ее слома и возврата к досулланским порядкам.

Но у этой концепции есть проблема. Средние Метеллы не имеют явной связи с Помпеем и более того, считаются римскими историками и многими современными, чуть ли не самыми консервативными консерваторами из рядов сената. Было ли это лишь частью внешнего образа или действительно среднее поколение Метеллов оказалось куда большими сулланцами, нежели старшее или младшее неизвестно. Вполне возможно, что внутри рода возник такой раскол на консерваторов Луция и Квинта Кретика и реформаторов Пия, Целера и Непота. А может быть консерватором был и Пий, а младшие действовали вопреки его воле. Или же Метеллы пытались усидеть на всех стульях сразу. Источники, к сожалению, не могут приоткрыть полог тайны над этим вопросом. В результате в центре и так неполной картины событий зияет немаленькая такая дыра, не позволяющая в полной мере понять события.

Консул

В последние дни перед новым 70 годом до н.э. по Риму вновь раздался грохот тысяч калиг, марширующих по улицам легионеров. Звук, который с недавних пор вселял в жителей Вечного города страх. Но не в этот раз. Потому что Рим в тот день чествовал героя года - Помпея, чьи воины принесли мир и безопасность римской Испании. Возможно его трофеи были и не столь впечатляющи, как у Суллы после его восточного похода, но мир принесенный им был не менее ценный. Плебс ликовал, предвкушая праздничные пиры и раздачи, всадники уже подсчитывали в уме барыши с откупов в Испании, и только лидеры сулланцев в Сенате Квинт Лутаций Катул и Квинт Гортензий Гортал натянуто улыбались.

Они дали Гнею Помпею всё, чего он мог хотеть - право избраться консулом, не смотря на то, что он попросту не подходил ни по одному из критериев (возраст и занятие предыдущих магистратур), и провести триумф уже после выдвижения в консулы. И все ради чего? Чтобы в ходе предвыборной кампании этот юнец заявил, что будет добиваться отмены главной сулланской реформы - вернет права народным трибунам?! И это от человека, которому Сулла сам вручил прозвище “Великий” за его достижения! Черная неблагодарность. Всего через пару дней Помпей в своей первой речи в должности консула подтвердит решимость добиться задуманного. Я бы многое отдал, чтобы увидеть лица Гортензия и Катула в этот момент. Но почему Помпей на пике своей славы так поступил? Здесь нам придется раскрыть уже другую грань характера Помпея.

Античная историческая традиция передает довольно специфичный образ Помпея - хорошего воина, постоянно стремящегося к новой славе, но мало интересующегося политикой и потому в ней довольно посредственного.

Подозреваю, что это все отголоски помпеянской же пропаганды, выставлявшей Гнея именно что простым воякой, а не двуличным политиком. Я долгое время сам был под влиянием такой трактовки его личности, но подробное изучение биографии Помпея заставило меня несколько пересмотреть этот взгляд. Гней, с одной стороны, был типичным римлянином - для него крайне важно было прославиться, пользоваться уважением и авторитетом. Но с другой стороны, что не совсем типично, Помпей, похоже, болезненно вожделел славы, настолько, что её достижение для него было гораздо важнее всего прочего, например власти. Для Помпея власть - это всего лишь средство на пути стяжания еще большей славы. А для римлян нет большей славы - нежели военные успехи.

При этом в достижении славы у Помпея проявлялась еще одна нетипичная для римлян черта - нежелание идти на компромисс с другими римлянами, вызванная той самой чертовской удачей, которая сопровождала всю его карьеру. Пока одни занимались политикой - т.е. искусством возможного, поиском компромиссов и заключением сделок, Помпей хотел получить все и сразу, он не искал компромиссов - он интриговал, чтобы создать ситуацию при которой его требования будут полностью выполнены. То что каждая интрига Помпея увеличивала число людей настроенных к нему, мягко говоря, недружелюбно, Гнея похоже волновало мало - ведь он всегда добивался своего. Цель для него оправдывала средства - любовь и уважение римлян были куда важнее, нежели мнение кучки недоброжелателей даже если они могущественны. По крайней мере пока Помпей был на коне.

Был только один нюанс - к 70 году до н.э. Помпей уже на самой вершине. Дальше лезть по лестнице магистратур толком и некуда - выше консулов только небо. Повторно консулом можно было стать лет через 10, а до этого момента делать то что? Слава Помпея основана на войнах, без участия в них она сойдет на нет. Вы не поймите неправильно, Помпея по совокупности достижений спокойно избрали бы и через 10 лет на второй срок, но такой славы, как в этот момент, у него уже не будет. Будут новые военачальники с новыми завоеваниями, которые затмят собой Помпея.

А все почему? Из-за сулланской конституции, будь она неладна. Помпею остро нужны были рычаги влияния на Республику, чтобы можно было провернуть уже без давления армией финт с назначением частного лица на командование. Сулле повезло, что его тело сожгли - нечему было вращаться в гробе. Для такого назначения Помпею было нужно, чтобы прикормленные им народные трибуны снова получили всю полноту полномочий по внесению проектов законов. Звучит, как то, что уже делал Марий? Ну да, ведь Помпей был ровно в той же ситуации, что и великий спаситель Рима. Да и не будем забывать, что в схожей ситуации в тот момент находились многие - сенатская верхушка забрала себе слишком много привилегий и полномочий - единственным способом побороть эту монополию на власть был народный трибунат.

Например, уже упоминавшийся в цикле о Спартаке Марк Красс, соконсул Помпея, очень хотел отмены сулланских порядков. То, что из них двоих, именно Помпей первым публично заявил о желании вернуть трибунам права на мой взгляд не случайно. Известно, что Красс и Помпей еще во время предвыборной кампании договорились о поддержке друг друга. Очевидно, что вопрос политических целей на консульство тоже обсуждался. Тот, кто объявит о желании вернуть права народным трибунам, получит не только обожание плебса, но и ненависть самых консервативных сулланцев. Красс мог отказаться от этой почести в качестве жеста доброй воли Помпею, а также чтобы сулланцы с горящим афедроном боролись против Помпея, а не Красса.

Тому, чтобы все шишки от сенатской верхушки, достались Помпею способствовала и таинственная ссора обоих консулов в самом начале года. Ни один римский историк не может внятно ответить с чего она началась - эта ссора внезапно появляется в начале консульского срока и столь же внезапно заканчивается в его конце. В процессе оба консула не соглашались ни по одному вопросу, кроме… прав народных трибунов. Причем, что это за вопросы были по которым консулы не соглашались история умалчивает. Странный какой-то конфликт, не находите?

Я допускаю, что публичный конфликт между Крассом и Помпеем нужен был для отвлечения внимания, чтобы проще было протащить закон о правах народных трибунов - пока вся ненависть консерваторов-сулланцев изливалась в сторону Помпея, Красс мог спокойно зондировать почву и заключать сделки. Закон был в итоге проведен: народным трибунам вернули права законодательной инициативы и ветирования законопроектов, а сулланцы получили мощную оплеуху. Но на этом год их страданий не закончился и наступление на их позиции продолжилось, правда уже без явного участия консулов.

Ближе к концу года претор Луций Аврелий Котта - брат консула 75 года до н.э., который перед восстанием Спартака вернул часть прав трибунам - внес закон об изменении состава специальных судов. Да, это тот самый вопрос, что портил жизнь Республике со времен Гракхов, которые передали суды всадникам и те устроили из них инструмент защиты их коррупции. Сулла суды вернул сенаторам, чтобы теперь уже сенаторы защищали своих, что очень не понравилось всадникам. Теперь же Котта предложил компромиссный закон по которому суды должны были формироваться на треть из сенаторов, треть - всадников, и треть - эрарных трибунов (зажиточных граждан, но недостаточно, чтобы стать всадником). На лица Гортензия и Катула в этот момент я бы тоже с радостью посмотрел, потому что Котта тоже был сулланец и возможно, что союзник Помпея. Реформу, правда, он предложил удачную и вопрос судов после её реализации был вообще снят с повестки. Но осадочек то останется.

Подсластило пилюлю могло лишь решение консулов вернуть почетную и важную должность цензора, отмененную Суллой. Лишь самые авторитетные консуляры (бывшие консулы) могли занимать её, так как цензоры проводили перепись населения и чистили сенат от фигур не прошедших ценз или запятнавших репутацию. Но на должности цензоров совершенно внезапно были избраны Гней Корнелий Лентул и Луций Геллий Публикола - консулы 72 года, потерпевшие поражение от Спартака. Оба цензора проведут масштабную чистку сената, исключив оттуда 64 человека, то есть почти одну восьмую часть всех сенаторов. С учетом того, что оба цензория позже будут служить легатами у Помпея, критерии достойности сенаторов должны были быть вполне прозрачны.

А теперь оцените ЧСВ Помпея. Одним из древних обычаев при цензе был смотр всадников. Молодые люди должны были перед цензорами продемонстрировать здоровье своего боевого скакуна и отчитаться о том в каких военных кампаниях и под чьим командованием принимали участие. Помпей в один из дней нарядился в военную форму и вместе с конем вышел на форум, где находились оба цензора. После чего лучезарно улыбаясь сообщил, что отслужил все положенные по закону военные кампании в качестве всадника под своим же собственным командованием.

Еще одним ударом по сулланцам стало дело Верреса, где ярко блеснул на тот момент уже квесторий, а значит, сенатор Марк Туллий Цицерон, строивший пока что карьеру, как защитник народа от беспредела сулланцев. Гай Веррес был верным сулланцем, который ранее в ранге пропретора управлявлял Сицилией. Ну как управлял - активно её грабил. Это само по себе было бы не преступлением, если бы не грабил он в том числе и то, что было положено самой Республике, а это был уже серьезный залет даже по меркам его друзей. Когда в Рим прибыли жители Сицилии с требованиями справедливости хитрый Цицеро быстро понял, что дело будет громким, а значит прибавит ему немало славы, как защитнику обиженных и угнетенных.

При этом Веррес был другом и товарищем буквально всем лидерам Сулланцев - Гортензию, который будет его защищать, Катулу, Метеллам, а через них и Помпею. Т.е. вся верхушка сулланской партии была на стороне Верреса, который очевидно был виновен - тут к гадалке не ходи, так как доказательств было много. Друзья Верреса пытались с помощью различных процессуальных уловок дело затянуть или вообще развалить. Видимо в него втянуть пытались и Помпея, чтобы тот, как консул помешал Цицерону, но тот притворился ветошью, так как для него любые связи с Верресом грозили серьезным падением репутации. Хотя существует версия, что и за делом Верреса стоял Помпей, так как Цицерон после этого будет его союзником.

Хотя суд шел над казнокрадом Верресом, фактически Цицерон, сам того не совсем желая, судил всю Республику Суллы.

Это действительно был год позора сулланцев. После 70-го года до н.э. фактически говорить о сулланцах не приходится, а в сенате все большую роль начинают играть новые лица, не связанные напрямую ни с Суллой, ни с его политикой. Оставшиеся в сенате сулланцы могли сколько угодно ненавидеть Помпея, но сил тягаться с ним у них больше не было. По крайней мере пока что.

Помпей и Красс вместе добились того, чтобы сулланские порядки, мешавшие им, фактически пали. После окончания полномочий, оба консула откажутся от управления провинциями и уйдут в частную жизнь. Сенаторы, должно быть, вздохнули с облегчением, так как вполне могли ожидать, что Помпей под занавес консульства выкинет что-нибудь этакое. И он действительно это сделает, но через пару лет, когда сложатся условия для новой интриги...

ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ --->

___________________________________________________________________________

___________________________________________________________________________

ПОДДЕРЖАТЬ НАС ---> 💰