Возрождение Орсона (тизер)
Валерий Муллагалеев
Пролог
Я летел на драконе, а мимо проносились парящие в бездне островки земли. Совсем недавно здесь простирались долины, горы и леса, а море манило путешественников загадочным горизонтом. Эльфы пели в рощах и познавали магию природы, гномы стучали молоточками в недрах, короли людей строили замки, считая их вечными. Бывало, мирную жизнь нарушали судьбоносные войны, раз в эпоху восставало древнее зло и приходили герои, обновляющие мир. Так вершился круг жизни, и никакие горести мира не были окончательными. Но сейчас все иначе. Мой мир умирал навсегда.
Даже я, лорд Хаоса, Тьмы и Цветов не мог этому помешать. Я не вполне понимал, как такое могло произойти, но знал того, кто способен все объяснить. Если он еще жив. Хотя, если жив я, то хранитель Хеседдин – тем более.
Туман и дым смешались в удушливое марево, заполняющее все пространство. Природных циклов больше не было, и грозовые тучи хаотично бродили от горизонта к горизонту, словно разбредшееся стадо. Кончиками пальцев я заранее ощутил напряжение. Грянул гром, по небу трещиной пробежала ветвистая молния. Между рогов дракона полыхнула желто-голубая дуга, тот в ответ лишь рыкнул. Я вдохнул запах разряда и покачал головой. Когда-то гроза предвещала радугу и солнечный день, но сейчас это была агония.
На меня надвигался огромный парящий остров. Ветер завывал в развалинах города, трепетали кроны деревьев с пожухлой листвой. Я прислушался: криков гибнущих людей и животных уже не было. Дракон изогнул крылья, уходя вправо и вниз. Передо мной пронеслись слои породы, похожие на срез слоеного пирога: плодородная почва, песок, глина, гранит, а снизу – капающая раскаленная лава. Будто кусок плоти, вырванный из живого тела… я бы с удовольствием вырвал такой кусок из того, кто во всем этом виноват! С тяжелым гулом остров проплыл сверху. Сгусток лавы упал мне на плечи, и я небрежно стряхнул его. Огненные капли стекли с красной мантии, не причинив никакого вреда.
В свете багрового солнца, напоминающего последний тлеющий уголь прогоревшего костра, я наконец-то увидел башню. Островок, где она стояла, застыл в пространстве, оберегаемый силой хранителя, пролетавшие глыбы огибали невидимый купол. Я направил дракона к порогу башни.
Дракон рухнул на землю, бессильно распластал могучие крылья, способные накрыть деревню средних размеров. Я спешился и подошел к громадной морде. Оранжевые глаза взглянули в мое лицо, закрытое золотой маской.
"Ну вот и все", – раздался у меня в голове голос дракона.
– Прощай, друг, – сказал я.
Дракон медленно выдохнул, исполинское тело застыло и обратилось в цельный камень – бесценный кристалл, осколки которого спустя мириады лет могли бы раскопать новые цивилизации, если бы у этого мира существовало будущее.
Я подошел к дверям башни. Несколько эльфов сидели на траве и меланхолично созерцали закат мира, а к стене устало прислонился двухметровый рыцарь в черных латах. Мой гвардеец, последний из легиона. Он отсалютовал, приложив руку к рогатому шлему. Я похлопал его по плечу: мое последнее приказание выполнено, теперь он свободен.
– Хранитель ожидает вас, лорд, – сказал один из эльфов, покосившись на темного паладина. Сейчас старые распри были забыты.
Я кивнул и поспешил наверх, оставив странную компанию наблюдать за апокалиптическим пейзажем.
Хранитель Хеседдин стоял у высокого стрельчатого окна и смотрел на солнце. Слабое и угасающее, оно окрашивало его седые волосы и бороду в багровый цвет. Я выше на голову любого из северных варваров, а рядом с его согнутой временем и заботами фигурой и вовсе показался великаном.
– Давно не виделись, Орсон, – сказал хранитель.
– Без малого сотню лет, – ответил я. – Откуда ты знаешь мое настоящее имя?
Никто так не называл меня уже много веков.
– Ты за советом пришел именно потому, что я знаю многое.
– Действительно.
– Времени мало, спрашивай.
– Насколько мало?
Хранитель молча показал взглядом на ладонь, где сжимал красный шар величиной с яблоко. Он приподнял руку, чуть нахмурился, и шар стал ярче. Одновременно солнце за окном окрасилось оранжевым и засветило сильней. В другой руке Хеседдин держал шар из глины.
– Надолго меня не хватит, – сказал он.
– Помочь? – Я протянул руку и раскрыл ладонь в латной перчатке. – По крайней мере одну сферу я удержать смогу.
– Бессмысленно.
– Как-то можно это остановить, исцелить? – спросил я.
– Нет. Уж ты-то, лорд Хаоса, должен понимать.
– Это не хаос, – сказал я, показывая в окно. – Это энтропия.
Хранитель приподнял брови.
– Какие ученые слова ты знаешь.
– Доводилось изучать высшую магию, – ответил я, не уточняя, что осилил лишь два трактата Запретной Библиотеки.
– Что ж, тогда я смогу тебе объяснить, в чем дело.
Оказалось, что всему виной один-единственный человек, пришедший из иного мира. Даже не пришедший, а попавший сюда случайно. Ведомый необычайной удачей во всех делах, он стал великим героем, однако отличался от героев нашего мира. Им двигали приземленные мотивы, само его существование было нонсенсом, и с миром что-то произошло.
– Неужели он настолько силен, что разрушил мир? – спросил я. – Такое не под силу даже богам, а о нем я и не слыхал. Он лорд каких-то сил?
– Дело не в силе. Он как пузырек воздуха, попавший в артерию, – сказал Хеседдин. – Его бессмысленная пустота стала клином, что расколол мир на куски.
– Почему ты не уничтожил его, не выбил этот клин? Ты же хранитель, защитник Первозданной Красоты!
Хеседдин вздохнул.
– Когда я говорю о его удаче, то это не фигура речи. Его судьба искажает причинно-следственные связи, нарушает логику. Он неуязвим и всегда побеждает, но не из-за своей силы или ума, а… просто так.
– Бред какой-то, – сказал я, но вспомнил, с кем разговариваю, и добавил: – Быть может, я чего-то не понимаю, мудрейший? Высшая магия?
– А ты не безнадежен, – чуть улыбнулся хранитель. – Безусловно, задействованы силы судьбы, но управляющие не миром, а мирами. В этом даже я несведущ: не мой уровень ответственности.
– Силы судьбы? – уточнил я. – Нечто подобное я чувствовал, но никогда не изучал.
– Такого раздела нет ни в одной из магических наук, однако каждый живущий смутно понимает, о чем речь. Рука судьбы особенно заметна, когда кто-то совершает невозможное. Например, кто бы мог подумать, что тысячу лет назад простой сельский бард вдруг пойдет путями силы и станет лордом Хаоса, а позже свергнет повелителя Тьмы и присвоит и его силу.
Я на мгновение замер, обратившись мыслями к былому. И улыбнулся.
– Да, – вздохнул хранитель. – Теперь нам только и остается вспоминать прошлое.
– Нет, – ответил я.
Повисла пауза. Хеседдин внимательно смотрел на меня. Казалось, что моя золотая маска, оберегающая внешний мир от силы лорда, совсем не помеха его взгляду.
– Я его уничтожу, – сказал я. – Скажи, где он, и я это сделаю.
– Наш мир уже ничто не спасет от гибели, – сказал хранитель.
Я сжал кулаки, латные перчатки скрипнули металлом.
– Как и Разрушителя ничто не спасет от меня.
– Должен сказать, что так называемый Разрушитель уничтожил мир не намеренно, а лишь следовал своей природе. Он оказался не в то время и не в том месте.
– И что с того? Если он отравил наш мир, пусть даже случайно, то мир имеет право дать сдачи! Таково священное право любого живого существа. Все-таки ты слишком милостив, мудрейший.
– Да нет, я разделяю твой взгляд, лорд. Я и сам намеревался просить тебя об этой услуге. Но по другой причине.
– Какая еще может быть причина?
– Разрушителя здесь нет. Он сбежал в другой мир.
– Вернулся к себе?
– Если бы. Самостоятельно или по воле той силы, которая забросила его к нам, но он переместился в очередной мир.
– Болезнь распространяется! – воскликнул я.
– Можно сказать и так. Я оплакиваю наш мир, но как хранитель я радею и о других мирах. Поэтому я хочу, чтобы ты остановил Разрушителя и спас тот мир, куда он пришел. Таков мой суд.
Я хмыкнул.
– Для этого дела больше подошел бы герой или избранный.
– Все герои мертвы, – сухо сказал хранитель. – Но дело в другом. Сила истинного героя не может быть направлена на месть, а лорд… Скажем так, сила лордов не налагает нравственных ограничений. Пророчества молчат, и правил больше нет.
Я провел рукой по золотой маске. Я так привык к ней, что воспринимал ее как собственное лицо.
– Много вопросов, – сказал я наконец.
– Например?
– Ты сказал, что Разрушитель неуязвим, потому что оберегаем самой судьбой. Как же мне его одолеть?
– Ответ на этот вопрос тебе и нужно найти. Ясно, что он не человек.
– Я… тоже.
Хеседдин хмыкнул, борода дрогнула, выдавая улыбку. Очевидно, он подразумевал нечто иное, но кивнул и сказал:
– Да, я предполагаю, что его сможет победить такой же, как он. Я отправлю тебя в тот мир, и вы сойдетесь на равных: оба пришлые, оба чуждые и неподвластные законам того мира.
– Звучит заманчиво. Но неужели ты способен переместить меня в другой мир, мудрейший?
– К сожалению, мои возможности не столь велики, – вздохнул хранитель. – Я смогу отправить туда только твой дух.
– Но как же тогда… – начал я, однако хранитель остановил меня, подняв руку. В ней находился глиняный шар, и островок под нами содрогнулся.
– Ты окажешься в теле одного из жителей того мира, – пояснил он. – Предупреждаю, твои силы проявятся далеко не сразу.
– А сначала? Совсем ничего?
– Что-то от твоих сил всегда будет с тобой, они стали частью твоей сущности. Также у тебя появятся особые способности, как у духа в чужом теле. Но чтобы снова стать лордом Хаоса, Тьмы и… Цветов, тебе придется пройти путь силы того мира. Кстати, как получилось, что твоя третья сила – цветы?
– Это долгая история, – вздохнул я. – История о любви, эльфийской даме и смерти. Боюсь, что у нас нет времени на романтические воспоминания.
– И то верно, – сказал хранитель. – Ты согласен спасти мир?
– Ты знаешь, что я хочу отомстить. А что до спасения мира… Наш мир я действительно люблю, а тот мне безразличен.
– Это мое условие и личная просьба. Очевидно, предсмертная.
– Я спасу его, Хеседдин. Во всяком случае, сделаю для этого все, что в моих силах, – сказал я и, подумав, добавил: – Клянусь.
– Благодарю тебя, Орсон.
– Каков он хоть, тот мир?
Хранитель задумался и странно улыбнулся. Было в улыбке что-то загадочное и многообещающее, напомнившее мне молодые годы, когда я еще не покорил все вершины и только вступил на свой путь, полный открытий и разочарований, побед и поражений. Каждый новый день был тогда приключением и наполнял диким восторгом!
– Все миры… едины, – сказал наконец хранитель. В тот момент я не понял смысла его слов.
– Что ж… – я посмотрел в окно на плавающие в багровом тумане осколки земной тверди. Небо закручивалось спиралью, высасывая остатки воздуха; мир угасал, как сознание висельника. – Я готов, мудрейший.
Мы спустились в зал, где покрытые рунами каменные блоки образовывали прямоугольный портал. В портале кружилась вертикальным водоворотом аморфная субстанция. Я подошел ближе, плащ затрепетал как на сильном ветру. Хранитель посмотрел на меня, и я молча кивнул. Он нараспев произнес заклинание высшей магии. Эхо прокатилось по залу, поднялась столь мощная волна энергии, что даже я, лорд трех сил, едва устоял на ногах.
Из портала выстрелила голубая молния и вонзилась мне в грудь, не прекращая сверкать и трепетать. Я ощутил, как пальцы рук и ног онемели, будто опустели. Онемение поднималось к солнечному сплетению – молния вытягивала мой дух с упорством дантиста, вырывающего здоровый зуб. Уже все тело потеряло чувствительность. Оглядевшись, я увидел позади себя собственную маску. Молния тянула меня к порталу, однако медленно и с натужной вибрацией, цвет ее сменился на лиловый, каменные стены башни задрожали.
– Ты слишком силен! Перестань сопротивляться, – с трудом проговорил хранитель. – Твое сердце принимает переход за смерть, но это не так. Отпусти.
– Прощай, Хеседдин, – сказал я и расслабленно выдохнул.
В следующую секунду мой дух швырнуло в портал, я окунулся в водоворот энергии и с невероятной скоростью полетел через бесконечный коридор. Последнее, что я увидел в удаляющемся проеме, – груда доспехов, золотая маска и красный плащ лежат на полу, а рядом катятся два шарика: красный и бурый. Первый разлетелся искрами, а второй рассыпался прахом, после чего мой родной мир перестал существовать.
Книгу планирую закончить осенью 2025. Сейчас готово больше половины, за новостями следите на канале.