Я нашёл свою жизнь.

— Минги, ты пока тут осмотрись, а я схожу в это здание. — Хонджун небрежно махнул рукой в сторону кучи бетона, которую кто-то когда-то, вероятно, называл "домом".

В сравнении с другими постройками, тут ещё более-менее было всё в целости, не считая отсутствия одной внешней стены, выбитых окон и явной нехватки нескольких этажей.

Весьма печальное зрелище.

Печальное, но такое типичное для мира, в котором живёт Ким Хонджун.

Проникая внутрь здания, парень искренне надеялся, что они с Минги одни из первых, кто добрался до этого сектора в поиске чего-нибудь полезного, что можно было бы выгодно продать по возвращении в город после своей очередной вылазки. Таких же искателей, как Хонджун и Минги, сейчас стало раздражающе много, что порядком выводило из себя, когда парни, облазив очередной участок, выходили с пустыми руками.

Работы в городе на всех не хватало, потому что всё больше и больше людей из окрестностей перебирались в это более-менее защищённое место. Уровень радиации за стенами рос слишком быстро в последнее время. И даже несмотря на бесконечные предупреждения, сводки показателей и прочей важной информации, всё равно находились отбитые люди, готовые бросить свою жизнь на кон ради очередного баллона с кислородом. Хонджун же поставил перед собой цель приобрести парочку таких после этой вылазки, так как собственные запасы он опустошил практически в ноль, а просить у Минги уже было слишком - старший и так ему должен, поэтому выходить из здания с пустыми руками никак нельзя было.

Нужно внимательнее смотреть по сторонам.

Пробираясь сквозь балки, Ким пытался воссоздать в своём воображении быт тех, кто когда-то, вероятно, здесь жил: вот тут могла бы быть кровать, а здесь вся семья собиралась по выходным, чтобы провести время вместе, поделиться новыми событиями, поделиться своей жизнью друг с другом.

Интересно, где они сейчас?

Живы ли они?

Иногда хотелось быть таким же хладнокровным, как большинство из тех, кто окружал его в повседневной жизни. Хотелось так же научиться игнорировать даже единичные проявления каких-либо ностальгических чувств в своём сердце. На улицах города уже давно нет разговоров о погоде, потому что она стабильно радиационно-паршивая, нет разговоров о животных, о цветах... Иногда складывалось ощущение, что всё живое уже давно вне закона, а последнее, что остаётся - прятать от окружающих свои чувства. Однако это шло сильно вразрез с личностью Хонджуна, который всегда старался мечтать о большем.

Если все закопают свои чувства как можно дальше, откажутся от них, то что станет с обществом, которое и так находится на грани?

Ким всегда старался радоваться мелочам - его мама научила так в детстве. Даже сейчас, оглядывая мягкий бирюзовый цвет на стенах помещения, Хонджун находил это прекрасным. Хоть и ассоциации оттенок давал не самые приятные на фоне всех окружающих событий, хотелось вообразить себе, что примерно такого же цвета могло бы быть море.

Море, которое, вероятно, Хонджун больше никогда в своей жизни не увидит.

Закусив губу от трепетного чувства досады в сердце, парень, поплотнее прижав противогаз к лицу, отправился дальше.

С каждым новым этажом складывалось впечатление, что их всё-таки кто-то умудрился опередить и, вероятно, вынес всё, что могло представлять хоть какой-то интерес. Даже тарелок не было, не говоря уже о какой-либо технике, тканях и прочей бытовой мишуре, которой можно было бы дать вторую жизнь или отдать на переработку, выручив за это деньги.

Весьма досадно было бы уйти с пустыми руками.

Оказавшись на последнем более-менее уцелевшем этаже, на который, правда, Ким уже не ставил никаких надежд, парень, глубоко вздохнув, потянулся к рации, выуживая ту из глубокого кармана его комбинезона.

— Что ж... — прошептал Хонджун, оглаживая пальцем тангенту.

Собираясь нажать на кнопку, чтобы связаться с Минги, Ким заметил, что за небольшим завалом скрывается ещё одно помещение, которое можно было бы исследовать перед уходом.

Всё так же держа палец около кнопки вызова, Хонджун, без особого энтузиазма прикинул, что и так терять нечего, направился к полости, преодолев которую, оказался в просторной комнате.

Первое, что бросилось в глаза - осколки битого стекла на полу. Это уже был небольшой успех! Всё добро можно сдать какому-нибудь городскому любителю стекла. Чёрт знает, что они с ним делают, но спрос был, и искатель уже прикинул в голове одного вполне конкретного человека, которому можно подсунуть эти осколки.

Нужно их только осторожно...

Под столом, который стоял вплотную в окну, что-то блеснуло. Заинтересовавшись, парень присел около стола и начал раскапывать заинтересовавшую его блестючку. Осторожно подцепляя и складывая рядом куски бетона, Хонджун потихоньку добирался до своей находки, прикидывая в голове потенциальную ценность.

Это явно было тоже стекло. Отлично, чем больше - тем лучше.

В сумерках сложно было разглядеть хоть что-то, а фонарик остался в их импровизированном лагере, который парни разбили на краю сектора. Спустя ещё несколько отложенных в сторону мешающих кусков, взгляд зацепился за то, что под этим куполом из стекла что-то было, что вызвало у парня ещё больший азарт поскорее извлечь эту штуку из бетонного плена. Глаза Хонджуна загорались с каждым мгновением всё сильнее и сильнее, провоцируя парня чувствовать давно забытые эмоции.

Когда Ким извлёк объект и взял его в руку, он понял, что всё, что он находил до этого, не идёт ни в какое сравнение с тем, что он видел перед своими глазами ранее. Переместившись ближе к середине комнаты, Хонджун гипнотизировал взглядом колбу, которая, на удивление, оказалась очень даже целой.

В его руках был самый настоящий живой цветок.

Цветок бархатца.

В этот момент всё вокруг, кроме этого чуда, разом потеряло всякий смысл. Хонджун знал, что если отнесёт это учёным, то станет одним из самых обеспеченных людей в мире.

Но нет, он никогда не променяет жизнь на деньги.

Подумав о том, насколько всё это не имеет значения в этой чёртовой вселенной, которая и так прекрасно справляется с тем, что сама себя уничтожает изо дня в день, Ким почувствовал, как его разрывает изнутри. Не сдерживаясь, Хонджун стащил свой противогаз с лица и искренне засмеялся, глядя на драгоценность в своей руке. В этом отвратительном мире, в котором постепенно угасает всё, что осталось, включая людей, включая самого Хонджуна, цветок казался самым живым из всего, что вообще есть вокруг.

Весьма иронично.

Сжав покрепче рацию в руке, Хонджун, всё ещё завороженно смотря на растение, самое настоящее, самое потрясающее, самое живое растение, всё же нажал кнопку вызова, чтобы тихо произнести:

— Минги-я, я её всё таки нашёл.

Я нашёл свою жизнь.