Восстание Гордона или О конфликтах с бывшими

Марии Стюарт было всего шесть дней, когда она в 1542 году была провозглашена Королевой шотландцев после смерти ее отца Якова V. А спустя еще девять месяцев она была коронована в замке Стирлинг под присмотром матери, Марии де Гиз. В возрасте шести лет Мария была отослана во Францию, поскольку мать опасалась за ее жизнь – там ее воспитывали дяди из могущественного клана Гизов, в то время как ее мать оставалась в Шотландии и боролась за право стать регентшей при малолетней дочери (что ей удалось в 1554 году). Придя к успеху, суровая француженка не торопилась прощать своих политических оппонентов, и в 1556 году, то есть два года спустя, ее взор упал на клан Гордонов, который, по мнению регента, стал чересчур сильным и самостоятельным.

Начиналось, впрочем, все довольно безобидно. Клан Гордон издавна был опорой дома Стюартов, что обеспечивало ему статус самой могущественной семьи на севере Шотландии. В местечке Стратбоги, которое Гордонам подарил еще Роберт Брюс, они построили роскошный дворец, который назвали Хантли Касл. Влияние семьи быстро росло, а вместе с ним – и ее репутация. Так, например, четвертый граф Гордон получил прозвище «Забияка с Севера». Именно ему выпало принимать у себя в замке Марию де Гиз, прибывшую к Гордонам с визитом в 1556 году. Прием был очень щедрым, и через несколько дней Мария уже собралась было уезжать, но тут черт дернул «Забияку» похвастаться перед регентшей – он устроил ей импровизированную экскурсию по замку, показал сокровищницу и переполненные кладовые, давая понять, что присутствие столь высокой особы не обременительно для него. Французский посол и земляк регентши тут же стал нашептывать ей, что Гордон насмехается над ее властью, и вообще, надо бы поскорее что-то с ним сделать, пока он не вышел из повиновения.

А в это время во Франции Мария Стюарт подросла и превратилась в прекрасно образованную юную леди, разбиравшуюся в политических тонкостях и владевшую несколькими языками. В возрасте 15 лет она вышла замуж за дофина – наследника престола, который в 1559 году, после смерти своего отца, стал королем Франциском II. Французы попутно провозгласили его и королем Шотландии, что совсем не понравилось самим шотландцам, которые увидели в этом посягательство на свой суверенитет. Разразилось сильное протестантское восстание, в результате которого Мария де Гиз оказалась низложенной с поста регента, а в 1560 году протестантизм стал официальной религией в Шотландии. Впрочем, Франциск II вскоре скоропостижно скончался, и Мария Стюарт вернулась в Шотландию уже в 1561 году. Несмотря на молодость, она прекрасно понимала, что ей, католичке, придется открыто поддерживать протестантизм, если она хочет заручиться поддержкой местного населения. В этом ей активно помогал советами ее сводный брат Джеймс Стюарт.

«Забияка с Севера», граф Хантли, был католиком, и рассчитывал на то, что Мария будет опираться на католические позиции. Еще когда она находилась во Франции, он отправил ей тайное послание, в котором предлагал высадиться сразу в Абердине, где, по словам графа, ее бы ожидала армия в 20000, с помощью которой молодая королева восстановила бы в Шотландии католический порядок. Однако королева послание просто проигнорировала. Она, как и ее мать, тяготилась опекой клана Гордонов, а граф Хантли за время ее отсутствия только увеличил свое влияние, проведя рейдерских захват соседних графств Мар и Мори, и провозгласив себя их правителем. Мария же хотела отдать эти земли в управление своему сводному брату и советнику Джеймсу Стюарту, поэтому назрел нешуточный конфликт интересов. Именно Стюарт, провозглашенный графом Мори, посоветовал королеве сговориться с лордами-протестантами, и когда она в августе 1562 года прибыла в Абердин, у нее уже была серьезная поддержка в их лице. По прибытии она провела совет с местной аристократией, куда Хантли демонстративно не явился, отправив вместо себя свою супругу, дабы та пригласила королеву к ним в Стратбоги в гости. Мария, в свою очередь, также демонстративно «в гости» не явилась, пафосно проехав мимо Стратбоги во время своей поездки в Инвернесс. Над Шотландией сгущались тучи.

А вскоре появился еще один повод для вражды – третий сын графа Хантли, сэр Джон Гордон, устроил поножовщину с одним своим недругом, которому нанес серьезные увечья. Терпеть подобного самоуправства в королевстве никто не собирался, и Гордона отправили хлебать баланду. Гордон, в свою очередь, с такой постановкой вопроса был крайне не согласен, и в качестве решающего аргумента сбежал из тюрьмы при первой же возможности. Сбежать, впрочем, далеко не удалось, и вскоре сэр Джон вновь куковал в каземате. Ненадолго. Каково же было властей, когда доложили, что Гордон вновь сбежал, и на этот раз укрылся в доме своего батюшки графа Хантли. Любопытно, что упорно ходили слухи, будто бы Гордон-младший был тайным любовником королевы и полагал ее лишь слабовольной заложницей в руках у лордов-протестантов, которые вертели ей как хотели. Он даже собирался отбить ее у свиты, но, поскольку охрана была более чем серьезной, предпочел не рисковать, просто погарцевав с товарищами на довольно большом удалении от процессии.

Как бы там ни было, Мария Шотландская смотрела на все это несколько иначе – выходку Гордона она расценила как насмешку сбежавшего преступника над правосудием, и тут же написала его отцу гневное письмо, в котором требовала выдать сбежавшего сына, а попутно – ключи от трех замков, ибо нех… не надо шутить с властями. Хантли, понимая, что Мария закусила удила, согласился сдать два замка – Аукиндон и Финлейтер, но отказался лично являться на заседание Тайного совета и отдавать сына. Мария, в свою очередь, объявила обоих Гордонов вне закона и отправила вооруженный отряд по их души. Однако граф Хантли был вовремя предупрежден своими людьми и успел сбежать через черный ход в своем замке.

Сбежав от гнева королевы, Забияка принялся собирать сторонников для решительного боя, однако болтать – не мешки ворочать, и его клич не встретил всеобщего одобрения, на которое он рассчитывал. Человек, которые еще недавно собирался выводить в поле 20 тысяч человек, теперь собрал лишь 800 воинов – наиболее лояльных к клану Гордонов людей и своих непосредственных родственников. Именно эта «могучая кучка» в конце октября 1562 года и явилась под Абердин, встав лагерем в местечке, которое и сегодня зовется Гордоновым мохом.

Джеймс Стюарт, граф Мори, сумел собрать свыше 2000 человек, в том числе и большой отряд воинов, вооруженных аркебузами. С этими силами он атаковал сторонников Гордона, которые, после непродолжительной перестрелки, отступили на холмы. Граф Хантли не верил своим глазам – по его душу явились многие из его бывших сторонников, с которыми теперь он был вынужден сражаться. Стюарт, стремясь развить успех, погнал своих людей вверх по холму, и те, благодаря численному перевесу, вскоре сбросили отряд Гордона оттуда – мятежники откатились на равнину, где по ним ударила уже королевская конница, а затем пешие копейщики Стюарта завершили дело. Современник писал, что люди Гордона бежали «побросав щиты и копья». Граф Хантли потерял убитыми 220 человек (многие из которых приходились ему родственниками), еще 120 угодили в плен. Впоследствии их судили, пятерых, наиболее одиозных мятежников, вздернули на дереве спустя два дня после битвы. Что касается сэра Джона Гордона, то его участь была горше других, ибо к нему, как не сложно догадаться, Мария Шотландская имела личные счеты. Его лишили всех регалий, все его имущество отписали в пользу казны, а самого сэра Джона обезглавили по приговору высокого суда. Современник писал, что королева и ее лорды наблюдали за казнью из окна, а сама экзекуция проводилась весьма жестоко – палач «был столь неловок, что несколько раз ранил сэра Джона, прежде чем отрубил ему голову». Вот что называется «разобралась с бывшим».

Что касается самого «Забияки с Севера», то он не оправдал своего громкого прозвища, и вместо того, чтобы биться до конца, благоразумно сдался в сражении одному из телохранителей королевы. Когда же его, униженного и обесчещенного, посадили на коня и приставили конвой, он, по замечанию современника, внезапно свалился из седла «совершенно мертвый». Очевидно, сердце того, кто еще совсем недавно был самым могущественным человеком в королевстве, не выдержало подобного стресса. Труп графа Хантли отвезли в Абердин, где раздели донага и без всяких почестей бросили перед воротами тюрьмы Толбут. Впрочем, его вскоре подобрал Джеймс Стюарт, граф Мори, который приказал забальзамировать труп и выставить его в гробу на всеобщее обозрение. Он не услышал приказа о конфискации своих земель и исключении герба Гордонов из геральдической книги королевства. Наверное, даже к лучшему. Что касается клана Гордонов, то спустя три года они (те, кто пережили восстание) получили королевское прощение.