Волосатая девушка играла в шахматы и стала дрочить промежность

🛑 ПОДРОБНЕЕ ЖМИТЕ ЗДЕСЬ 👈🏻👈🏻👈🏻

Волосатая девушка играла в шахматы и стала дрочить промежность



sunremo в
чт, 29/06/2017 - 17:08
1498745306




СИРена в
пт, 30/06/2017 - 08:09
1498799351


Какую тему для конкурса прозы вы предпочитаете?:

Сейчас на сайте 0 пользователей и 363 гостя .
Феерия совершенства литературного абсурда и магии сюрреализма, искусно собранная необычным, но в то же время каким-то близким по бунтарскому духу талантливым писателем Маратом Туша, в одной большой книге под названием "Ножка цапли", неожиданно ворвалась в мир на стыке самого противоречивого десятилетия. Автор в буквальном смысле этого слова "взрывает" сознание читателя. Он не оставляет камня на камне от его убеждений, религии, или морали. Писатель смело бросает вызов окончательно сгнившим устоям современного мира. Он рвет на куски фальшь политиков, пустоту современного искусства, клерикализм и разврат, строит мир, которому мог бы позавидовать старик Уильям Берроуз, или утонченный Кафка, уничтожает наше привычное "я", наполняя его совершенно иным смыслом. Герои романа - настоящие всадники экзистенциального Апокалипсиса. Будь то морской офицер Ричард Кроуфорд, или писатель-революционер-наркоман Сид Шумский, трилобит-ученый Жорж Великанов, легендарный патрон Жоржа - алкоголик Сергей Леонтьевич - все они главные действующие лица умопомрачительного карнавала красок, запахов, музыки и сумасшедшего бега прочь от серой действительности навстречу новому, неизведанному пространству, имя которому - "Миры Марата Туша". Алексей Рыбаков, литературный критик. Москва
Очень давно в нашем многообразном литературном пространстве не было ничего похожего на это поистине эпическое произведение. Роман Марата Туша «Ножка цапли» - прежде всего, поражает своей необычностью и смелостью. Автор очень умело возвел в совершенную форму абсурда все то, с чем мы привыкли сталкиваться каждый день. Можно констатировать протест писателя всем современным вызовам, которые нам уготовила жизнь: продажность политиков, усиление церковных настроений в обществе, разврат, взяточничество, волокита, бюрократизм, насилие, замешанное на религии, духовное обнищание общества, подмена светского образования церковными постулатами и поголовное вмешательство государства в жизнь людей: «Король (смеясь) – Ты еще Конституцией задницу вытри!
Военный министр (отрицательно машет головой) – Это по твоей части, ваше величество, каждой заднице свой документ! Мне повестка, или Устав армейский, твоей – Конституция, али Устав ООН!» (М.Туша «Ножка цапли»).
Абсурд пронзает роман острой иглой сатиры и черного юмора. Писатель не боится ставить перед читателями острые вопросы. Здесь вы не найдете фальши и лакейского лизоблюдства, здесь абсурд и анархия правят бал. Читатель с первых страниц попадает в необычное, полное противоречий, метафор, неожиданных сравнений и творческих находок царство. Герои романа крупными мазками характерных персонажей дополняют картину совершенной вакханалии безумия. Господин Туша проецирует сумасшествие современного ему мира на страницы своей книги. Провоцируя, автор заставляет своего читателя задуматься над собственным смыслом бытия. Самоутверждение личности не может проявляться в обществе, лишенном свободы слова и совести. Такое общество обречено на падение в бездну мракобесия и насилия.
Синопсис к роману Марата Туша «Ножка цапли»
События в романе разворачиваются в сюрреалистическом мире, наполненным самыми разнообразными и противоречивыми персонажами. Первая часть произведения: «Соблазненные революцией», знакомит читателя с тремя ее главными героями: Джоном Солбери, Ричардом Кроуфордом и Сидом Шумским. Первый – знаменитый писатель, прославившийся тем, что так и не написал гениальный роман, который мог бы стать основой всего литературного мироздания вселенной. Попадая в зону Картера, Джон возглавляет революционное движение против Человека без лица (собирательный образ любого представителя политической власти). Народные массы, возглавляемые господином Солбери, свергают режим ненавистного Человека без Лица. Однако, вскоре, Джон Солбери сам мутирует в очередного Безликого. Ричард Кроуфорд- морской офицер, красавец, погибает в самом начале произведения от руки портового душегуба. Далее мы подробно знакомимся с трагической судьбой этого человека. Во время своего очередного плавания к берегам Австралии по контракту с Ост-Индской компанией, Ричард с частью команды попадает на необитаемый остров, который не значится ни на одной карте. Остров – это тоннель в другое измерение. Ричард попадает на железнодорожный вокзал Бостона, где становится свидетелем череды пугающих его помутившийся разум событий. В конце концов, мистер Кроуфорд становится хранителем рукописи «ненаписанного романа» великого Джона Солбери. Сид Шумский беглый писатель волею судьбы оказывается в зоне Картера с одной единственной целью – написать главную книгу своей жизни. Однако, он тут же окунается в водоворот событий, напрямую связанных с революционным подпольем в лице мистера Ли – близкого к Джону Солбери соратнику. Агентура Человека без Лица вербует ничего не подозревающего Сида для работы в Московии. Первая часть романа заканчивается торжеством революционных масс, победивших темного узурпатора.
Вторая часть романа «Жорж Великанов, история болезни», погружает читателя в мир, который снится зимой 1952 года больному шизофренией, молодому комсомольцу - Георгию Великанову. В собственной реальности Жорж Великанов предстает перед нами в виде редкого ученого-трилобита, активного исследователя Рекурсии (многомерных и многополярных пространств метафизической бесконечности постоянно убывающих миров). Начальник Жоржа – Сергей Леонтьевич – голубой трилобит-алкоголик. Он поручает молодому человеку расследовать загадочное самоубийство молодой девушки Эвелин Макхейл, совершенное 1 мая 1947 года на Манхэттене. По его версии – поступок Эвелин является цепью закономерных событий, напрямую связанных со способом перемещения таинственного Хранителя между срезов Рекурсии. Жорж отравляется в 1947 год, однако, вследствие сбоя временного локомотива, оказывается на Манхэттене тридцатью годами позднее. В качестве прикрытия он пользуется телом известного советского ученого-археолога, профессора Севера. Не найдя ответа на крыше здания, откуда девушка совершила свой прыжок, Великанов нащупывает единственную нить, которая приводит его в «Город». Там он знакомится с Сидом Шумским (После трансформации Джона Солбери в Человека без Лица Сид вынужден иммигрировать в Лондон в тело десятилетнего мальчика Оскара Вульфа). В «Городе» правит «Грошовый Человек». Жорж уверен, что Эвелин связана с ним. Сергей Леонтьевич поручает Великанову собрать 12 Апостолов, которые должны попасть в город на Внеочередную Тайную Вечерю и решить проблему Эвелин. Однако, метафизическая линия метрополитена передвижения по Рекурсии ломается, и апостолы гибнут в бесконечности своего падения к точке Горизонта Событий.
Жорж догадывается, что Сид Шумский – самозванец. Но времени выяснять, где находится настоящий Сид у него уже нет. Молодой трилобит приходит к выводу, что Хранитель использует тела молодых девушек для передвижения по Рекурсии собственного незаконнорожденного сына.
Роман оканчивается выпиской из истории болезни Георгия Великанова.
Книга первая:
«Соблазненные Революцией».
Предисловие незаинтересованной стороны.
Признаюсь честно, господа, роман «Ножка цапли» после первого прочтения не произвел на меня сильного впечатления. Ни своей жесткой, порой на грани фола, сатирой, ни новыми литературными находками, ни неподдельным юмором, ни превосходным умением автора использовать всю палитру и богатство языка настоящего рассказчика. Но, спустя два года, я вернулся к этому произведению снова и перечитал его «другими глазами». И тогда роман раскрылся во всей своей красе, произведя в отношении вашего покорного слуги эффект тяжелого нокаута! История того, как мне посчастливилось стать первым читателем романа «Ножка цапли», а также практически единственным душеприказчиком его автора, занимает особое место в моей жизни. Но обо всем по порядку.
Два года назад меня пригласили в один уважаемый университет прочитать несколько лекций об этимологии и эволюции языческой символики Северного Причерноморья во 2-4 веках н.э.. Я с радостью согласился, тем более, ВУЗ гарантировал приличный гонорар, и райские условия жизни на берегу моря. В первый же день, после лекции, ко мне подошел молодой человек - лет тридцати. У него был очень болезненный вид, что впрочем, оказалось правдой. Несмотря на жару, он был одет в черную рубашку, поношенные джинсы и туфли на толстой каучуковой подошве. Длинные, прямые волосы незнакомца ниспадали на его плечи грязными сосульками. «Марат Туша - писатель», - представился он. Я протянул ему руку для рукопожатия, но Марат то ли нечаянно, то ли намеренно убрал ее за спину. Часы показывали половину шестого, и я надеялся хотя бы полтора часа понежиться в шезлонге на берегу теплого моря. Молодой человек, в отличие от меня, не торопился. Он целую минуту пристально, я бы даже сказал, придирчиво осматривал меня с ног до головы, а потом, видимо, приняв какое-то известное лишь ему одному решение, выложил передо мной на стол видавший виды скоросшиватель. Я вежливо спросил его о содержимом папки. Марат не ответил и стал развязывать тесьму, которой были перетянуты картонные страницы скоросшивателя. В тот момент мне в голову пришла одна единственная мысль: «А этот фрукт психически болен». По роду своей деятельности мне приходилось не раз сталкиваться с подобного рода «персонажами». В самом начале своей карьеры я терпеливо выслушивал разный бред, стараясь опровергать его, пользуясь своим интеллектом и безукоризненным логическим аппаратом. Мне приносили килограммы бумаги, исписанной неровным почерком графомана, утверждая, что только их «творение» есть суть исключительно «гениальное произведение», навеянное творчеством очередного безумца. С годами я приобрел иммунитет к этой публике. Скажу честно, кроме раздражения, я не испытывал к ним никаких иных чувств. Но этот парень был другим. Клянусь богом, если бы я мог вернуть назад тот день, когда Марат впервые подошел ко мне, я сделал бы все иначе. Но время - неумолимый страж наших ошибок. Оно не прощает нам малодушия и не упускает шанса отомстить за неверно принятое решение. «Это мой роман, - сказал Марат, одарив меня самой лучезарной улыбкой в мире. - Прочтите его, пожалуйста. Мне очень дорого ваше мнение, как специалиста». Я попытался убедить его, что не занимаюсь чтением рукописей художественных произведений, а тем паче, их рецензированием, но на лице Марата продолжала сиять такая безмятежная улыбка, что я не смог устоять и пообещал исполнить его просьбу. Он ушел, сказав напоследок, что не будет докучать мне лишними расспросами. Взяв скоросшиватель, я небрежно сунул его в свой портфель и отправился на пляж.
Прошла неделя. Я совершенно забыл о своем обещании. В библиотечном архиве университета мне посчастливилось найти ранее неизвестный пергамент комедии ученика и сына Аристофана - Арара. Моей радости не было предела. А засел в хранилище, обложившись словарями, как вдруг, снова увидел Марата. Он был все в той же черной рубашке, и это несмотря на сорокоградусную жару, джинсах и туфлях. «Вы прочитали роман?» - спросил он, даже не удосужившись поздороваться. Я отложил рукопись, и вдруг мне стало очень неловко. Не знаю, что на меня нашло, но впервые за много лет я солгал человеку, которого видел второй раз в жизни! «Да, я прочитал рукопись, но пока еще не готов высказать свое мнение о ней. Не могли бы вы…». Марат вдруг разразился громким смехом, чем напугал сотрудницу хранилища. «Вы врете! Это замечательно, сударь!» - он хватался за полки, держался за живот, пока не успокоился. Вдруг я разозлился. Марат отвлекал меня от работы, которая могла принести мне чуть ли не мировую известность в узких кругах профессионалов. Этот выскочка заставил меня соврать и тут же, не сойдя с места, разоблачил мою неловкую ложь. «Я вас ни в чем не виню, - внезапно его снисходительный голос окончательно привел меня в неописуемую ярость. - Я должен отправиться на лечение, если вы уедете из города раньше, оставьте свое резюме здесь, под этим стеллажом». Писатель-выскочка указал рукой на полку, откуда я только что взял коробку с пергаментом. Он снова рассмеялся, а потом, окатив меня волной ледяного высокомерия, плотно закрыл за собой дверь. День распался на осколки непредсказуемых фрагментов. Безусловно, я уже не смог сосредоточиться на античном пергаменте. Плюнув на все, ваш покорный слуга, вернулся в гостиницу, предварительно купив в супермаркете бутылку приличного дагестанского коньяка, плитку черного шоколада и лимон. В номере я раскурил трубку, выпил полбутылки ароматного напитка и собрался было вздремнуть, как мой взгляд упал на горчичного цвета скоросшиватель. Чертыхаясь, я взял папку и разрезал ножом никак не поддающийся мне узел. Первые несколько страниц упали на пол. Собрав их воедино, я принялся за чтение.
Как я уже заметил, роман «Ножка цапли» мне показался скучным и излишне вычурным произведением. Автор, словно ребенок, хотел казаться изысканным с одной стороны, и чрезвычайно вульгарным с другой. Несколько фраз пришлись мне по вкусу, но первое общее впечатление от прочитанного было нерадостным, я бы даже сказал отталкивающим. С трудом осилив книгу до конца, я заметил, что бутылка коньяка опустела, а за окном забрезжил рассвет. Следующие несколько дней я читал лекции и нежился на берегу моря, стараясь ухватить последние дни теплого лета. Больше я к роману не возвращался.
Прошло два года. Мне посчастливилось вновь вернуться в тот самый приморский городок, где я познакомился со странным писателем Маратом Туша. Это была деловая поездка, связанная с открытием в местном краеведческом музее экспозиции античного искусства Северного Причерноморья. Правда, теперь дело обстояло поздней осенью. Вечером, после ужина, я вышел на балкон гостиницы выкурить трубку. Вдруг, я увидел молодого человека, который стоял у раскидистой липы и смотрел прямо на меня. Я узнал его сразу: все та же черная рубашка, ношеные джинсы и туфли - Марат Туша. Погода стояла не летняя - порывистый ветер свистел в углах гостиничного номера, с неба срывался дождь. Он махнул мне рукой, я машинально ответил ему в ответ. Какая-то неведомая сила потянула меня прочь из номера. Я натянул свитер, взял зонт и вышел из гостиницы. Марат ничуть не изменился: у меня было такое впечатление, что он только вчера принес рукопись в библиотечное хранилище. «Вам не понравился роман?» - спросил он, словно мы действительно расстались только вчера. Я ответил, что прочитал его два года назад и больше не перечитывал. Писатель улыбнулся и покачал головой. «Я закончил вторую часть, а сейчас работаю над третьей книгой. Но скорее всего, я не успею ее дописать». Мне показалась странной фраза: «не успею ее дописать», я хотел было уточнить, что Марат имел в виду, но он вдруг промолвил: «Прошу вас, перечитайте обе книги вместе. Сейчас, мне кажется, вы готовы». Сказав эту странную фразу, он всучил мне точно такой же скоросшиватель, на котором фломастером было написано: «Жорж Великанов, история болезни». Внезапно, позади меня раздался громкий взрыв: это заголосил глушитель, проезжавшего невдалеке мотоцикла. Когда я обернулся назад, Марата уже не было. Чертыхаясь, я спрятал рукопись под свитер и вернулся в номер. Мне не удалось начать чтение ни завтра, ни послезавтра, ни через неделю. В понедельник, будучи в музее, я спросил у заместителя директора Аркадия Петровича Карпова, знает ли он такого молодого писателя, как Марат Туша. Карпов сначала задумался, а потом ответил, что слышал эту фамилию от своего шурина - врача местного отделения психиатрической больницы. Он рассказывал о пациенте с такой же фамилией, который мнил себя гениальным писателем. Тут мне все стало ясно. Я долго смеялся над самим собой, над своей наивностью и, возможно, даже глупостью.
На следующий день я собрался идти в музей, как вдруг мое внимание привлекла страница местной малотиражки, лежащая на столике у стойки ресепшена. Я увидел знакомую фотографию. Взяв газету со стола, я прочел короткую заметку: «Вчера вечером пациент психиатрического отделения ЦГБ - Марат Туша совершил акт суицида через повешение. Его лечащий врач сообщил о том, что больной перед самоубийством сбежал из клиники. Беглеца обнаружил наряд ППС около центрального парка. Со слов полицейских, пациент жег на костре свои «рукописи». Марат Туша был доставлен в клинику, где медперсоналом были предприняты все меры медикаментозного лечения. Около десяти часов вечера, больной попросился в туалет, где и повесился на куске бельевой веревки. По данному факту межрайонной прокуратурой проводится проверка». Эта новость стала для меня неожиданной и печальной. Вернувшись в Москву, я взял недельный отпуск за свой счет и сел читать обе рукописи Марата. Сейчас мне трудно сказать, что заставило меня сделать это. Но Марат был прав в одном: «я был готов». Закончив читать, я ушел в долгий запой. Роман «Ножка цапли» вывернул меня наизнанку, растоптал мое эго, взорвал мозг и заново вернул меня в новый мир. Как я заметил ранее, результат его прочтения стал подобен эффекту разорвавшейся бомбы. В апреле 2017 года я, наконец, решил исполнить волю человека, который почему-то выбрал меня своим душеприказчиком. Я вручную перепечатал роман, приведя его в надлежащий вид. В моем распоряжении были только два тома, третий том Марат, по-видимому, сжег в городском парке, о чем я сейчас очень жалею.
Я отдаю себе отчет в том, что в настоящее время и при том режиме, который сейчас, словно раковая опухоль оккупировал мою родину, этот роман вряд ли будет опубликован. Возможно, спустя некоторое время, он станет лакмусовой бумажкой, или зеркалом, отразившим весь маразм и безумие этой жестокой, бесчеловечной эпохи, имя которой назвал Марат Туша - «Бледная Моль».
С уважением, к.и.н., доцент Борис Новаковский.
Многоуважаемый читатель, хочу откровенно признаться, эта книга вызовет у тебя противоречивые чувства, а может и отвращение. Автор в довольно ироничной, а где-то в крайне жесткой форме, замешанной на абсурде, неприкрытой гадости, пошлости, низости, нелогичности, вранья, лести, людских пороках и прочих литературных метафорах, по мере своих сил и ума попытался противопоставить черт знает что - черт знает чему, а вот что у него из этого вышло - решать тебе. В книге могут случайно быть оскорблены чувства верующих в различных богов, божков, дьяволов, демонов, прочую мифологию и народный фольклор. Так же могут быть задеты гомосексуалисты, писатели, литературные критики, водители такси, проститутки, повара, президенты, императоры, премьер-министры, иезуиты, волхвы, дачники, работники сферы образования и медицины, старьевщики, садисты, наркоманы, алкоголики, министры, журналисты, сталевары, плотники, волынщики, угольщики, зубные врачи, гинекологи и педиатры, сатирики, рыбаки, охотники, краеведы, музейные сторожа, исполнители роли Деда Мороза и Снегурочки на детских утренниках и корпоративах, настройщики аккордеонов, вязальщицы, укладчики шпал, дирижеры, адвокаты, менестрели, пластические хирурги, водители трамваев, хоругвиносцы, продавцы мороженого, байкеры, женщины с маленькими сиськами, женщины с большими сиськами, усачи, бородачи, трубачи, барабанщики, стукачи, работники лесного хозяйства, члены палаты лордов и палаты общин, манекенщицы, таксидермисты, работники соляриев, осветители, курильщики, трезвенники, атеисты. С большой долей вероятности не могу поручиться за чувства работников пивоваренного завода «Чанг», автомастерской при въезде в Махачкалу, работников гостиничного сектора причерноморской курортной зоны, паромщиков, ловцов змей, любителей паркура, бодибилдинга, восточных единоборств, толкиенистов, модернистов, постпмодернистов, профессиональных гомеопатов, а так же бесчинствующих, радикально настроенных молодчиков и исламских фундаменталистов. В случае, если ваши чувства будут каким-то образом задеты, или оскорблены - прошу снова перечитать данное обращение к читателю, или отказаться от прочтения романа вовсе. (Обращение подготовлено при содействи
Пизденки знаменитостей фото
Голые девушки с длинными волосами фото
Два студента жестко забавляются с подругой на выходных