Война, корысть, охота, пьянство - ценности и интересы кочевого феодала XVI века

Формирование «ментальной карты» кочевого феодала происходило под влиянием многочисленных факторов, нередко противоречивших друг другу. Налицо конфликт между кочевой культурой, унаследовавшей менталитет древних тюрок и монголов, с исламской, заимствованной из Мавераннахра, где сильны были оседлые традиции. Сама исламизация Золотой Орды растянулась во времени, и даже после ее исчезновения, в среде мусульманских авторов сохранялись сомнения в истинности правоверия кочевников Западного Дешта.

Итак, ислам в Золотой Орде, а так же в государствах ее наследников не имел всеподавляющего влияния, он уживался с довольно архаичными установлениями и правилами жизни. Как же все это отражалось на жизни кочевого феодала?

Одной из главных забот кочевого правителя было поддержание своего реноме щедрого дарителя и успешного воителя. Одаривание имело не только ритуальный подтекст, но и очевидное социальное значение. В апокрифичной «Автобиографии Тимура», созданной в начале XVII в., в кругу историографов династии Великих Моголов, происходившей от Тимура, содержаться прямые указания на обязательность одаривания вассалов своим сюзереном, которое является гарантом стабильности его власти.

Подтверждения этому есть и в материалах Посольского приказа. Вокруг «поминок», отсылаемых из Москвы не редко случались скандалы и мелочные склоки. Так, бии, правители, Ногайской Орды стремились к тому, что бы все «поминки» направлялись к ним, а они уже сами их раздавали своим вассалам. Однако в Москве эти идеи предпочитали игнорировать, лишь изредка, в особых случаях, шли им на встречу. Очевидно, что в этом вопросе шел спор о том: кто все же благодетель собственный правитель или далекий северный неверный царь.

Реноме воителя для кочевых феодалов было не менее важно, чем образ дарителя. Однако с течением времени его поддерживать удавалось с большим трудом. Большие походы на оседлых соседей (в нашем случае Русское государство) были чреваты серьезными опасностями и общим ухудшением международных отношений. Поэтому походы, возглавляемые правителем, постепенно уходили в прошлое. На смену им пришли набеги сравнительно небольших отрядов ставящие перед собой локальные задачи, которые в основном сводились к грабежу пограничного населения.

Особенно популярны они были в среде, т. н. «молодших мирз», т. е. феодалов не входящих в круг правящей элиты. Сами эти набеги, как правило, были плохо организованы, состав их участников – разношерстный. Хорошей альтернативой этим предприятиям стала служба иностранным монархам, в рамках военных союзов. Так, к примеру, ногайские отряды, используя военно-политический договоренности элиты России и Ногайской Орды, приняли участие и в походах на Крым середины XVI в., и в Ливонской войне.

Впрочем, не только война увлекала кочевых феодалов. Охота, кони, ловчие птицы – вот одна из животрепещущих тем переписки и бесед ханов, биев и мирз с русским царем и его представителями. Крымский хан Саадет-Гирей посвятил коням в своем послании настоящую «поэму», ему вторил астраханский хан Дервиш-Али. Даже больной, престарелый ногайский бий Исмаил, с трепетом писал о своем «последнем» удовольствии – охоте.

Небыли чужды кочевые аристократы и понятий красоты и роскоши. Так, в1535г. Хаджи-Мухаммад просил «шубу горностаену с кружевом», в 1550 г. Юсуфу «… для прямой дружбы» была послана шуба «бархат венедицкой земли на горностаех». Не редко кочевая аристократия запрашивала парадные доспехи и упряжь, музыкальные инструменты.

Пир, наверное, как и в монгольские времена играл у кочевой знати постзолотоордынского времени особую роль. В связи с этим необходимо коснуться и такого «скользкого» вопроса как употребление алкогольных напитков в среде степной аристократии. Как известно «возлияния» были весьма распространенны в Еке Монгол улус: от пьянства умерло несколько великих ханов, но этот обычай не был искоренен и после принятия ислама ханом Берке, и даже при таких поборниках мусульманства, какими были Узбек-хан и беклярбек Эдиге. Об употреблении алкоголя писали и египетские историки и марокканский путешественник Ибн Батута.

Практика эта сохранилась и в государствах-наследниках Улуса Джучи. Более того, в Крымском ханстве сохранилось и производство вина, о котором неплохо высказывался французский военный инженер Боплан. Ибн Батута писал об употреблении «бузы», к этому напитку можно прибавить русскую медовуху, которая как известно шла в «поминках» в Ногайскую Орду.

Женщины в постзолотоордынском сообществе продолжали играть такую же роль, как и в Золотой Орде. Ряд знаменитых женщин Орды, возглавляемый знаменитой ханшой Тайдулой продолжают ханике постордынского мира: Нур-султан, Сююн-бике. Благодаря исследованием последних лет стали известны факты участия крымских ханике во внешней политике, но схожую роль играли и жены ногайских правителей.

К примеру, Исмаил-бий передоверил русского посла Е. Мальцева своему гарему. Весьма трогательна забота ногайских биев о своих дочерях. И Ямгурчи, и Мамай, а позднее Юсуф отстаивали властные права своих дочерей и были готовы к развязыванию военных конфликтов. Заботой о благополучии своей семьи диктовались многие поступки Исмаила. Вплоть до своей смерти он беспокоился о своевременном включении в «поминочные списки» своих новоржденных детей, просил Ивана Грозного опекать их после того как он умрет.

Итак, ценности и интересы кочевой знати «постордынского» времени в общих чертах совпадают с таковыми своих оседлых коллег. Война, охота, кони и предметы роскоши – вот главные вопросы их жизни. Не малое место в обыденности отводилось пирам. Не меньшее значение имела семья, и главное – потомство.

Источник: Злой Московит

Иллюстрация: Знатный татарский воин середины XVI в. Художник Олег Федоров.