Военное дело Античности: поход Александра

С возвышением Македонии и, особенно с правлением Филиппа II, начался новый этап в греческой военной истории. Мало того, что Филипп смог справиться со стоявшими перед ним организационными, стратегическими и тактическими задачами, он также был первым, кто добился господства над Грецией, что не привело к созданию общего греческого унитарного государства, но, тем не менее, предоставило ему гарантированную договором возможность иметь в своем распоряжении большую часть военных ресурсов греческих государств. При нем, а впоследствии при его сыне и преемнике Александре война достигла нового уровня: армии стали больше и еще более дифференцированными, греческие и македонские воины сражались по всему восточному Средиземноморью, и идентичность солдата как гражданина какого-то конкретного города-государства была утрачена.

Филипп II был царем балканского государства Македония с 359 по 336 год до н.э. и на этом посту имел возможность провести комплексные реформы македонской военной системы. В частности, он модернизировал фалангу: снабдил воинов сариссой, копьем длиной от 4,5 до 5,4 метров и весом более шести килограммов. Характерным отличием сариссы было то, что она имела не только металлический наконечник, но и такой же острый подток – специальный наконечник на противоположном конце древка. Вероятно, он был нужен для того, чтобы сариссу можно было более устойчиво упереть в землю. Существует также версия, что подток можно было использовать как боевое острие в случае если пика ломалась. Древко сариссы как правило делали из кизила. Сариссу можно было держать только обеими руками; именно поэтому пехотинцы были защищены небольшим круглым щитком, который носили на локтевом сгибе и, возможно, на шейном ремне. Требования к координации и дисциплине при обращении с этим оружием были высокими; каждый человек должен был безоговорочно выполнять свой долг, чтобы построение могло проявить свою полную эффективность. В отличие от гоплитов-ополченцев греческих городов, воины македонской фаланги получали оружие из царского арсенала, поэтому в фаланге могли сражаться даже представители беднейших сословий. Вооруженная таким образом фаланга идеально подходила для проникающей лобовой атаки против строя классических греческих гоплитов из-за их особенно длинных и грозных копий, но была маломобильна и всегда уязвима на флангах. Поэтому македонская фаланга очень зависела от действий мобильных легковооруженных войск и конницы. Солдаты фаланги назывались педзетайрами (буквально – «пешие товарищи»), но помимо них к строю примыкали отряды пеших воинов с более легким вооружением – гипаспистов (буквально – «щитоносцы»). Они были чем-то вроде связующего звена между строем фаланги и конницей, и должны были закрывать возникающие при маневрировании дыры в построении армии. Часть гипаспистов образовывала так называемую агему – элитный отряд царских охранников. В лагере они охраняли царскую палатку и везде сопровождали царя, а в бою – строились на правом краю фаланги.

На протяжении жизни Филипп II много воевал, и это сделало его воинов почти что профессиональными солдатами. При этом, Филипп считал, что воины должны сами нести свое оружие и провизию в походе – использование повозок было сведено к минимуму, чтобы войска оставались максимально мобильными и быстрыми. Фактически армия Филиппа стала самой мобильной в свое время, так что все тактические перестановки она также могла осуществлять быстрее, чем ее противники.

Также в Македонии, в гораздо большей степени, чем в любом другом греческом государстве (может быть, за исключением Фессалии), была развита конница. Таким образом, Филиппу удалось консолидировать представителей македонской знати, традиционно гордившихся своей независимостью от царя, и завлечь их, например, офицерскими должностями и службой в качестве кавалеристов. Их называли гетайрами, «товарищами», и этот термин указывал на их непосредственную близость к царю. Благодаря природным условиям, а также высокому статусу кавалеристов в обществе, конница в Македонии не только прижилась, но и неуклонно росла в численности, со временем выделившись в самостоятельную тактическую единицу, игравшую важную роль в стратегических замыслах царя, а не только лишь защищавшую фланги пешего строя. Именно атака конницы под началом царевича Александра решила в пользу македонцев исход битвы при Херонее в 338 году до н.э., после чего Филипп получил возможность утвердить свою гегемонию над Грецией. Македонских всадников защищали шлем, панцирь, набедренная повязка и обувь, и иногда – кожаные поножи, однако они не имели щитов. Их основным наступательным оружием был ксистон – похожее на сариссу, но более короткое копье с древком из все того же кизила. Требовалась определенная сноровка, чтобы уверенно ездить на лошади без стремян и двигаться слаженным строем, обращать внимание на противника, а также владеть оружием. Поэтому Филипп подвергал своих всадников и пеших солдат изнурительным тренировкам.

Чтобы использовать новые технические возможности в своей армии, Филипп создал собственный инженерный отряд, при котором имелся парк осадной техники. Катапульты были испытаны как эффективное оружие в полевых сражениях и при осадах еще вначале IV века и использовались как защитниками, так и нападающими. Прочие осадные приспособления также увеличивали шансы при атаке какого-нибудь укрепленного пункта.

Благодаря своему энергичному руководству на политическом уровне Филипп подготовил условия для своих военных успехов в Греции. Ведь ему удалось добиться беспрекословного подчинения во всей Македонии, привязать к себе дворянство и использовать различные методы для нейтрализации внешних противников или даже подчинить их своей власти. Это позволило ему максимально использовать природные, экономические и демографические ресурсы своей империи, которые превосходили ресурсы любого другого греческого государства: почва Македонии отличалась плодородием, ее равнины идеально подходили для разведения лошадей, а население страны было более многочисленным, чем население остальной Греции. В дополнение к армейской реформе Филиппа эти благоприятные условия были существенной основой для успеха его преемника Александра.

По сей день Александра считают воплощением юношеского динамизма, неудержимого стремления вперед и героической харизмы. Этот нимб он приобрел благодаря самому крупному и к тому же самому успешному военному предприятию, которое до того момента видел мир – своему походу на Восток в 334–323 годах до н. э. Это завоевание преподносилось царской пропагандой как панэллинская кампания мести старому врагу — персам; таким образом, Александр мог представить себя защитником общих греческих интересов после того, как македонцы несколькими годами ранее победили греков. В рамках этой масштабной кампании он и его войска за несколько лет завоевали территорию от родной Македонии до нынешнего Пакистана, разгромили огромную Персидскую империю, покорили народы самых разных культур, не проиграли ни одного крупного сражения, а сам царь провозгласил себя сыном бога Зевса-Амона. Достижения его настоящего отца значительно больше помогли ему в этом завоевании Азии, чем поддержка воображаемого божественного родителя, хотя иногда аура божественности могла давать ему психологические преимущества. В любом случае Филипп оставил ему самую организованную армию того времени, которую он сформировал во время своего правления.

В 334 году до н.э. Александр переправился через Геллеспонт со своей армией — всего 12 000 македонских пехотинцев, 7 000 союзной греческой пехоты и 5 000 наемников. Кроме того, в его распоряжении были войска вассальных балканских народов численностью 7000 человек и 1000 лучников; авангард, который готовил плацдарм для вторжения в западной части Малой Азии с 336 года, насчитывал около 10 000 человек, так что в распоряжении царя могло быть более 40 000 пехотинцев. Конницы было более 5000 человек. По словам историка Диодора, она включала 1800 македонцев, 1800 фессалийцев, 600 всадников из союзных греческих государств и 900 кавалеристов из соседних балканских народов. Последние должны были выполнять в первую очередь разведывательные задачи.

В начале кампании конница македонских гетайров была разделена на восемь «ил» (эскадронов) численностью около 200 человек, которые, вероятно, были набраны из разных регионов страны; передовой из них была «ила базилика» (царский отряд) численностью 400 человек, в рядах которой сражался сам государь. Конницу гетайров возглавлял Филота до его казни в 330 году; после этого постоянный командир не известен. Педзетайры делились на 6 таксисов (полков) по 1500 человек в каждом; эти таксисы, вероятно, также были сформированы в Македонии по региональному принципу. С ними также шли 3000 гипаспистов. Немакедонские войска сохранили свои этнические подразделения и определенное вооружение, но каждое из них подчинялось македонскому командующему. Таким образом, армия Александра была чрезвычайно разнородной, и ей было довольно непросто руководить; тем не менее, молодому царю удалось использовать все эти войска в соответствии с их конкретными способностями.

Поскольку азиатский поход оказался успешным, несмотря на все трудности, войска в целом хорошо воспринимали планы и устремления Александра, и их моральный дух был высок. Воины верили в своего государя, чувствовали связь с ним и подчинялись его приказам. Расстояние между простым македонским солдатом и монархом не было непреодолимым. Царь разделял тяготы своего народа и старался, иногда – излишне театрально, демонстрировать близость и подчеркивать то общее, что было между ними. Тем не менее, во время кампании было несколько мятежей. С одной стороны, они были обусловлены большой продолжительностью похода: в какой-то момент возвращение на родину стало для большинства самой желанной целью, и стремление Александра двигаться дальше и дальше теряло свою привлекательность. Выйдя к Инду в 326 году, он был вынужден пойти на поводу у своих солдат и повернуть вспять после 8 лет походов. Часть армии вторично взбунтовалась в 324 году до н.э. в месопотамском Описе. Это восстание было спровоцировано освобождением от службы многих ветеранов, которым с богатством и почестями позволили вернуться домой, чему позавидовали другие солдаты. Но более глубокая причина заключалась в интеграции персов в армию царя и в дружественной политике по отношению к ним. Македонцы противились этому, ощущая свое культурное превосходство, и ревновали своего государя к вчерашним врагам, которые теперь тоже стали его подданными. И если бунт на Инде был улажен мирно, и царь даже пошел на уступки, то в Описе он без суда казнил 13 лидеров восстания, после чего мрачный удалился к себе во дворец и в течение нескольких дней не желал никого видеть. Для поддержания дисциплины в распоряжении царя был внушительный арсенал наград и наказаний, куда входили повышения по службе, публичные похвалы или награждение венком; с другой стороны, он мог применять разные наказания, варьирующиеся от выговоров до понижения в должности, от телесных наказаний до смертных приговоров.

Включение в армию представителей немакедонских и негреческих народов рассматривалось Александром как необходимость. С одной стороны, овладение огромной быстро завоеванной территорией связывало многие воинские части в новых сатрапиях (провинциях), а с другой стороны, царь нуждался в замене павших, раненых или больных воинов. Не все бреши можно было закрыть македонскими подкреплениями или наемниками, поэтому очевидным выбором были представители местных этнических групп. Этот процесс начался в 330 году до н.э. также потому, что по мере смещения театра войны в восточные сатрапии Персии, менялся и способ ведения боевых действий. До этого кампания характеризовалась крупными сражениями, а иногда и затяжными осадами городов. После крушения персидской монархии произошло только одно крупное сражение, а именно – в 326 году на реке Гидасп против индийского царя Пора, когда пришлось иметь дело с многочисленными боевыми слонами. Напротив, сражения в сатрапиях Бактрии и Согдианы (на территории нынешних Туркменистана, Узбекистана и Афганистана) состояли из мелких стычек, штурмов укреплений, трудных горных переходов, быстрых наступлений и перебросок войск. Это требовало высокой мобильности и легкого вооружения, и поэтому было целесообразно интегрировать иранских всадников с их собственным снаряжением в кавалерию, чтобы усилить ее численно и иметь возможность тактически лучше реагировать на новые вызовы. Следовательно, илы были заменены таким же количеством гиппархий с большей номинальной численностью (вероятно, до 300 человек), а к македонцам были добавлены части восточной кавалерии.

Конечно, строевые части были не единственными участниками похода. Бок о бок с армией шли врачи и погонщики мулов, там были жрецы и торговцы, нужны были писари и осадные войска, к ним присоединились проститутки и гадатели. Подобно Филиппу, Александр старался, чтобы этот «хвост» был как можно меньше, например, путем ограничения количества слуг, но некоторые услуги (и люди, их оказывающие) все-же были необходимы. Обеспечить такую армию продовольствием, снаряжением, одеждой, древесиной и другими материалами было сложной логистической задачей. Конечно, о том, чтобы возить с собой все необходимое на дальние расстояния, не могло быть и речи: армия в основном брала все необходимое в землях, через которые проходила. В большинстве случаев это работало, но в засушливых или полностью пустынных районах, таких Гедросия (пограничная зона между нынешним южным Ираном и юго-западным Пакистаном), стратегию снабжения пришлось изменить и, соответственно, принять серьезные меры предосторожности. Передовые части должны были обустроить склады, согласовать места встречи с сопровождающим флотом или заключить договоры с местным населением. Тем не менее, этот марш по пустыне обернулся для македонян главной неудачей всего похода: тысячи солдат погибли, предположительно, потому, что Александр недооценил негостеприимность Гедросии и не взял с собой достаточно припасов и материалов. Даже «сын Зевса и Амона» оказался бессилен перед законами природы.