Водомерка

https://mrakopedia.net/wiki/Водомерка

Больной(ая) [полное имя густо замазано чернилами]

Год рождения (к-во полных лет) 19[вымарано] г. 32 года

Домашний адрес:[вымарано]

Место работы, должность:[вымарано]

Диагноз: [вымарано]

Дата поступления в клинику: 15.11.19[вымарано]

Лечащий врач: доктор [вымарано]

[Рукописный текст в верхней части распечатки, синяя шариковая ручка]

При исследовании психического статуса активно использовался метод интервьюирования. Было проведено в общей сложности более десяти бесед, в течение которых больной был опрошен в соответствии с утвержденными методиками. Ниже представлена компиляция ответов пациента. Речь лечащего врача из данной выдержки исключена, с полной стенограммой бесед можно ознакомиться в истории болезни.

Нет, нет, доктор, не нужно осторожных вступлений, я понимаю, почему я тут. Давайте с самого начала, хорошо? Мне самому так будет проще.

Вы когда-нибудь задумывались о том, как много вокруг вас мембран, которые скрывают что-то неприятное или страшное? Взять хотя бы вашу кожу, доктор. Тонкая пленочка, к виду которой вы привыкли, которую считаете нормальной и даже красивой. И вам неприятно думать о том, чтобы нарушить ее целостность, верно? Разрезать, разорвать, увидеть, что под ней. Убрать ее и видеть все без прикрас. Пусть даже это все тоже мы, но лучше пусть оно остается там, за тонкой пленкой красивой и гладкой кожи, правда? Пусть остается с той стороны.

Или, скажем, зеркала. Нет, это совсем не одно и то же, но… Тонкая стеклянная грань, отделяющая нас от мира, в точности похожего на наш. Мы никогда туда не попадем и потому не знаем, как он живет, по каким законам. Да, физика говорит, что там ничего нет, и мы видим лишь лучи света, отраженные от амальгамы, но наши глаза говорят нам, что зеркало — это окно в другой мир. И это вселяет еще больший страх, потому что этот мир совсем рядом, он так четко виден — но не достижим. Наверное, поэтому про зеркала пишут и снимают так много ужастиков. Как-то не по себе становится, если задуматься всерьез о мире там, с той стороны.

А еще есть тонкая пленка земной коры. Тонкая, если сравнить ее с тысячами километров чудовищных давлений и температур, бурлящих под ней. И есть тонкий слой воздуха, отделяющий нас от безграничной черноты космоса за ним. Есть кокон магнитного поля, который прячет нас от ярости ближайшей звезды. Мы все, словно тепличные хрупкие растения, живем в маленьком мирке, со всех сторон окутанном тонкими пленочками, которые защищают нас от ужаса с той стороны.

Иногда мы даже можем заглянуть туда, побыть там какое-то время, пользуясь сложными устройствами, которые изобрели для того, чтобы убедить себя — нам не страшно. Мы не боимся.

Но мы боимся, доктор.

Мы прекрасно знаем, что там, с той стороны, нам не место. Разрушение этих мембран неразрывно связано для нас с болью, страхом и смертью.

Разорви кожу и будет больно, польется кровь, невидимые нам существа хлынут в беззащитное нутро, заражая, заставляя опухать и гнить. Умирать. Мы морщимся от царапин и падаем в обморок от глубоких ран, мы стремимся скорее спрятать разрушенную пленку под пластырь или бинты, залатать прореху.

Из щелей и дыр в земной коре льется раскаленная магма, выжигающая все вокруг, вулканы хоронят целые города, и мы пугаем друг друга сказками о том, как однажды супервулкан опрокинет человечество в каменный век. Мы боимся озоновых дыр и смены полюсов. Даже разбить зеркало — плохая примета.

Мы боимся разрушения окутывающих нас пленочек.

Хотите узнать, что для меня является квинтэссенцией этого страха?

Водомерка.

Вы знаете, кто это, доктор? Такие маленькие тонконогие клопы, которые бегают по поверхности воды. А вы знаете, что есть виды, которые живут даже в океане? Вдумайтесь, крохотное живое существо, которое скользит по поверхности воды, опираясь лишь на силу поверхностного натяжения. Мы с вами даже не считаем эту границу мембраной, мы каждый день пересекаем ее многократно: умываемся, пьем кофе, моем руки, бежим под дождем на работу, шлепая по лужам. А для водомерок эта поверхность — их жизненное пространство. Их мир.

Знаете, мне всегда было любопытно, осознают ли они что там, под ними? Океанские водомерки, они понимают, что за тонкой блестящей гранью совсем рядом с ними могут быть существа совершенно чуждые им. Способные проглотить их одним движением, выдернуть из их мира на ту сторону, где нет воздуха и все вокруг иное и смертельное для них.

Мне кажется, нет.

Поэтому, когда вы, доктор, просите меня рассказать, что я видел — я не могу. Я, как тонконогий клоп, живущий на поверхности воды, не знаю как, описать вам рыбу, чья огромная голова разорвала вдруг ту пленку, которую я считал монолитом.

Когда началось? Наверное, около полугода назад. Я проснулся от ощущения, будто в комнате кто-то есть. От этого очень не по себе, доктор. Ночью вы просыпаетесь и чувствуете, что вы не одни в темноте. Но если вы взрослый человек, то вы прекрасно знаете, что это может быть остатками сна, играми разума. Я встал и включил свет. В комнате, конечно же, было пусто. Мне почти удалось убедить себя, что это меня тревожат лишь остатки сна, но я заметил рябь на шторах. Словно круги по воде, доктор, мягкие, еле заметные волны. Признаюсь, я похолодел, но все же напомнил себе о сквозняках и подошел к окну.

За шторой, конечно же, доктор, ничего не было. Только мое окно, обычное окно обычного дома. Которое тоже шло волнами, легкой, почти незаметной рябью.

Я далеко не сразу понял, что это. Я даже не могу сказать, что понял, просто я стал это замечать. Легкая рябь, еле заметные волны. Нет, не на окнах, доктор. Они… на всем. Это трудно описать, сама ткань пространства колеблется, как пленка, будто где-то под ней движется что-то.

Что-то под поверхностью нашего мира.

Что-то с той стороны.

Нет, не только после пробуждения, с тех пор я замечал эту рябь в разное время суток. Я пытался убедить себя, что проблема в глазах, но врачи ничего не нашли. Я просто видел это. Не знаю, почему именно я. Не знаю, доктор, правда.

Выглядит? Как волны. Похоже на водяные горбы, когда что-то плывет близко к поверхности. Иногда на прогибающуюся резиновую пленку. Только колеблется не какая-то поверхность, а все сразу. Сейчас я уже привык.

Да, конечно вижу, доктор. Сейчас это стена позади вас.

Вы побледнели.

[Вымарано]

Однажды видел, как поле зрения исказилось чем-то невероятно огромным. Земля вспучилась до самого горизонта, потом волна ушла в небо, прогнула его. Я уже ждал, что вот сейчас я увижу, как рвется поверхность нашего мира, и с той стороны появляется что-то… Может, кит?

[Пациент смеется]

Или это была всего лишь мелкая рыбка, а киты прогибают галактики? Мне бы очень хотелось понаблюдать за звездами в телескоп.

Мы все водомерки, доктор.

[Вымарано]

Да, это был первый раз, когда я попал в поле зрения ваших коллег. Я был в панике, доктор. Размеры этого, само существование этого так близко, за тонкой гранью, за пленкой. Я едва не сошел с ума в тот день.

Знаете, я думал о рыбах. Вот, мы с вами — два водяных клопа на поверхности воды, а там, под нами, кто знает? Кто сможет хотя бы осознать их, для кого мы всего лишь рисунки на тонком листе? Они, наверное, даже не замечают нас большую часть времени. Зачем мы им? Но иногда клопы интересуют рыбу просто потому, что шевелятся.

Мне кажется, я заинтересовал кого-то на той стороне. Он кружит неподалеку.

В безопасности?

[Пациент смеется очень долго. Потом просит бумагу и карандаш. Рисует домик, как рисуют дети — квадрат и треугольник.]

Вот ваша больница доктор. А вот я в ней.

[Пациент рисует внутри домика человечка в той же детской манере.]

Видите меня, доктор? Конечно, видите. Вы же не нарисованы на этом листочке. Я могу нарисовать в этом домике множество комнат, закрыть человечка десятком таких стеночек, даже накрыть его одеялом… вот так.

[Пациент смеется]

Мы с вами видим его, доктор.

Они тоже.

Они видят.

Нет, не только видеть. Знаю, доктор, знаю. Я знаю, что пленка между нами не прочнее той, по которой скользят водомерки.

Потому, что видел, как она рвется.

Я не смогу это описать. Вы просите, чтоб один водяной клоп рассказал другому, как сквозь незыблемую ткань мироздания, разорвав ее, проникла рыбья голова и одним глотком проглотила кого-то. Сможет ли клоп описать рыбу? Сможет ли вот этот двумерный человечек рассказать, как я вырезал ножницами его подругу с листа, прямо на его глазах?

Я видел, но не смогу это описать, я просто не могу толком вспомнить это. Считайте, что мой разум прогнулся под видом этого.

[Пациент смеется]

Едва не порвался, доктор. Так я и попал к вам.

Нет, я не чувствую себя в безопасности. Скорее, я просто смирился. Они тут, рядом, за тонкой пленкой. Сейчас, всегда.

Теперь я понял, куда исчезает так много людей. Помните эти истории, доктор? “Кроатон” и тому подобное? Целые города, где все люди просто в одночасье исчезли. Это как… кит? Вынырнуло, просеяло часть нашего мира сквозь свой китовый ус и нырнуло назад с полным ртом криля.

Я устал бояться, я хочу надеяться, доктор.

Я надеюсь, что я просто безумен, и вы вылечите меня.

Надеюсь, что твари с той стороны потеряют ко мне интерес.

Надеюсь, что они опять выберут не меня, а кого-то неподалеку. Да, я думаю, мы для них на одно лицо, как клопы для нас. Может, мы для них тоже рябь на поверхности чего-то? Толком и не разбирают, хватают то, что движется или еще как-то проявляет себя. Как схватили того человека передо мной.

У вас странное лицо, доктор, вы [вымарано]

[Рукописный текст в нижней части распечатки, синяя шариковая ручка]

Доктор [вымарано], очевидно, покинул город при невыясненных обстоятельствах. По свидетельствам персонала беседы с пациентом с каждым разом все больше тревожили его. Последняя беседа привела его в крайне возбужденное состояние. Спустя несколько дней после того, как он в последний раз появился на рабочем месте, родственники заявили о пропаже. Пациент передан другому лечащему врачу.

[Рукописный текст в нижней части распечатки, карандаш.]

Пациент совершил побег из закрытой палаты и неустановленным способом покинул территорию клиники. Способ побега выясняется, предположительно, ему была оказана помощь кем-то из персонала. Возможно, доктором [вымарано]. Информация передана полиции.