Влюблённый паразит (Новелла). Глава 4.1

Надев перчатки, Косака глубоко откинулся в кресле и открыл журнал. Как и можно было ожидать, рассказывалось в нём о паразитах. Научный журнал с надписью «Журнал паразитологии» на обложке и написанным полностью на английском языке содержимым. Так она в своём возрасте умеет читать такие сложные тексты, — поразился Косака.

Листая страницы, он наткнулся на помеченную статью «This Wormy World» Нормана Р. Столла. Точного перевода названия Косака не знал. Изъеденный червями мир? Или имеется в виду, что мир сам по себе как червь? Нет, нельзя забывать, что журнал посвящён паразитологии, так что, возможно, вариант «этот кишащий паразитами мир» будет наиболее верным.

В ванной затих душ. Примерно через пять минут оттуда вышла переодетая в пижаму Санаги. Увидев у неё на голове чёрное полотенце, Косака тихо ахнул от удивления.

— Что-то не так? — спросила она.

— О, ничего особенного… Просто подумал, что, когда твои серебристые волосы чем-то укрыты, выглядишь ты как совершенно нормальная девушка.

— А, это? — Санаги подняла взгляд. — Прости, что была ненормальной.

— Я не хочу сказать, что у тебя плохая причёска, нет. Просто с чёрным цветом она смотрится совсем по-другому.

— Полагаю, тебе нравятся вежливые черноволосые девушки с лишённой пирсинга светлой кожей, а, мистер Косака? — злобно спросила Санаги, сев на кровать и скрестив ноги.

— Я ничего такого не говорил.

— Тогда как ты объяснишь все те фотографии у себя на компьютере?

— … Какие?

— Да никакие, я шучу. Просто захотелось тебя подразнить.

— Нельзя так шутить, — Косака вздохнул, откидываясь на спинку кресла.

Санаги внезапно заметила журнал в руках у Косаки и распахнула глаза.

— Эй, это же…

— Ага, — он уже совершенно о нём забыл и вспомнил, лишь когда Санаги заметила в его руках что-то необычное. — Прости, мне просто всегда было любопытно, что ты читаешь. Не стоило его трогать?

— Нет, ничего такого… И как? Интересно?

— Немного тяжело для восприятия. Ты хорошо владеешь английским, как я смотрю.

— Не-а. Оценки получаю не самые лучшие.

— Но при этом спокойно читаешь научные статьи?

— Только посвящённые паразитам. Все они написаны примерно по одному и тому же принципу, так что я уже привыкла.

— Здорово. Далеко не каждый прогульщик может этим похвастать. Кстати, — Косака вспомнил о назревшем чуть ранее вопросе. — Как это перевести?

Санаги поднялась с постели и, встав за Косакой, взглянула на интересовавшее его словосочетание, к которому он приложил указательный палец. Ноздри защекотал сладкий запах шампуня. Подойди она к нему так близко при обычных обстоятельствах, Косака бы тут же отпрянул, но, раз девушка только вышла из душа, всё было в порядке.

— Такой взрослый и не знаешь столь простых слов? — издевательски спросила Санаги.

— Взрослые, вопреки твоей точке зрения, не знают всего на свете, — возразил Косака. — Так что это означает?

— По-моему, в одной из прочитанных мною книг это переводилось как «этот наполненный вредителями мир», — Санаги задумалась, перебирая информацию у себя в голове. — В тысяча девятьсот сорок седьмом году это выражение использовал Норман Столл, очень чётко описывая наш мир как место, в котором вышли из-под контроля паразитарные заболевания.

— Звучит ужасающе, — Косака нахмурился.

— Кстати, спустя более полувека ситуация практически не изменилась. Люди по всему миру неосознанно являются переносчиками множества паразитов. И Япония не исключение. Известные в прошлом паразитозы, такие как аскаридоз, шистосомоз или малярия уже исчезли, однако паразиты по природе своей скрываются во многих местах человеческого организма и ждут шанса нас заразить. Или, быть может, уже заразили, но мы об этом даже никогда не узнаем.

Косака вздохнул.

— Похоже, разум маньяка чистоты никогда не обретёт покой.

— Увы.

Санаги сказала, что ей нужно высушить голову, и вышла из гостиной.

Начиная с того дня, как они рассказали друг другу о своих расстройствах, девушка сразу же после прихода начала принимать душ. Косака говорил, что ей необязательно проявлять такую предусмотрительность, но Санаги отказалась, назвав это своей прерогативой. Сполоснувшись, она надевала взятую с собой чистую одежду, шла в гостиную и, разлёгшись на кровати, бралась за книгу, при желании отвлекаясь на разговоры с Косакой.

Вернувшись из ванной, Санаги, судя по всему, захотела продолжить беседу и оттого села на кровать напротив Косаки, а не вытянулась во всю её длину.

— Я ещё никогда не видел, что бы ты читала книгу не о паразитах. Что в них тебя так сильно очаровывает? — спросил он.

— … Объяснить мне несложно, но тебе, мистер Косака, может поплохеть.

— Будем считать, что в родных стенах я готов услышать всё, что угодно.

— Ну давай посмотрим… — Санаги поднесла руку к подбородку и задумалась. — Мистер Косака, ты слышал о спайнике парадоксальном?

Когда Косака отрицательно покачал головой, девушка начала рассказ об экологии этих паразитов. О пожизненном спаривании, об их неразделимости, о напоминающей бабочку внешности, об уготовленной судьбой любви с первого взгляда и о слепоте этой самой любви. Разговорившись, Санаги вдруг осознала, насколько она была словоохотлива, и у неё покраснело лицо, однако после просьбы Косаки рассказать что-нибудь ещё она тут же продолжила.

— Эта серёжка, — девушка поправила волосы, чтобы показать украшение Косаке, — тоже сделана по подобию паразита.

— Мне казалось, это просто голубой цветок. Значит, и такие паразиты существуют?

— Именно. Кудоа семиточечный, принадлежащий к миксоспоридиям. Эти паразиты в качестве промежуточных хозяев используют рыб и кольчатых червей, а структура каждой из их спор имеет вид шестилистника, поэтому внешне они и напоминают цветок. Это называется полярными капсулами. И если форма спайника парадоксального на брелке слегка упрощена, то покрашенного в синий цвет кудоа семиточечного от моей серёжки не отличить. Проверь в интернете.

Косака послушно взял смартфон и записал «Кудоа семиточечный» в поисковик. На множестве картинок и вправду были изображены крохотные организмы под микроскопом, выглядящие точь-в-точь как серьга Санаги.

— Как две капли воды, верно?

— Я даже не подозревал, что паразиты могут быть такими красивыми.

— Однако он опасен для человека, поскольку вызывает пищевое отравление.

— Есть ещё что-нибудь настолько же интересное? — Косака отложил телефон.

— Хм-м, ну давай плавно перейдём к следующему, — Санаги сложила руки на груди и вновь предалась раздумьям. — О паразитах тебе ничего не известно, однако, раз уж ты такой маньяк чистоты, то наверняка должен был слышать о токсоплазме гондии.

— Да, само собой, — парень наконец услышал знакомое название. — Эти паразиты, если не ошибаюсь, передаются человеку через кошек.

— Ага, — Санаги кивнула. — Они известны как возбудители токсоплазмоза. Кошка — их первичный хозяин, но инфицировать они могут большинство теплокровных животных. В том числе и человека, конечно же.

— Первичный хозяин? — спросил Косака, тут же столкнувшись с незнакомым термином.

— Хозяин, являющийся конечным пунктом назначения паразита. Его также называют окончательным хозяином, — объяснила Санаги простыми словами.

Некоторые виды паразитов на протяжении жизненного цикла меняют хозяев. Например, сельдяной червь — вызывающая анизакидоз нематода. Сперва он инкубируется в воде, после чего становится жертвой ракообразных, таких как планктонные рачки. В них они избегают процесса пищеварения, и их личинки созревают до третьей стадии. Далее ракообразное съедается находящейся на следующей ступени пищевой цепочки рыбой, и сельдяной червь продолжает развиваться уже внутри неё. В кишечнике заглотившего рыбу кита сельдяной червь перерастает сначала в четвёртую стадию, а потом — во взрослую форму. Отложенные нематодами яйца смешиваются с китовыми испражнениями и вместе с ними попадают в воду.

Таков жизненный цикл сельдяного червя, анизакида симплекса. В его случае планктонный рачок будет первым промежуточным хозяином, рыба — вторым, а кит — первичным. Первичный хозяин — конечный пункт назначения паразита. Если он не сможет в него попасть, то не сможет дать потомство.

— … Итак, возвращаясь к нашему разговору. Как ты думаешь, сколько в мире инфицированных токсоплазмой людей? — спросила Санаги.

— Ты говорила, что эти паразиты способны заразить большинство теплокровных животных, поэтому число однозначно будет большим. Две-три сотни миллионов?

— Свыше трети населения планеты, — без промедления возразила Санаги. — Несколько миллиардов.

Глаза Косаки распахнулись.

— Так много?

— Если мы остановимся на сегодняшней Японии, то, думаю, соотношение будет чуть меньше. Может, процентов десять. В худшем случае двадцать.

— Это по-прежнему немало… Но, с другой стороны, это доказывает безвредность токсоплазмы для нашего организма, верно? В противном случае весь мир был бы охвачен паникой.

— Ага. Инфицирование здорового человека не приносит никакого вреда. До настоящего времени и вовсе считали, что этот паразит безобиден для всех, кроме людей с иммунодефицитом и беременных женщин, однако с недавних пор начались разговоры о способности токсоплазмы влиять на действия и характер людей, — Санаги ткнула себе в лоб. — Было проведено интересное исследование по выявлению идущих за заражением хозяина эффектов. Самцы крыс, подвергающиеся бациллированию этими одноклеточными, перестают бояться охотящихся на них хищников, кошек. По-видимому, паразит контролирует крысу, промежуточного хозяина, чтобы побыстрее быть съеденным первичным — кошкой.

— Контролирует хозяина? — голос Косаки треснул от ужаса. Разве в «Кукловодах» Хайнлайна было не то же самое?

— Разрезав инфицированную крысу, вокруг церебральной лимбической системы учёные обнаружили скопление цист. А когда они проверили ДНК токсоплазмы гондии, то обнаружили в ней наличие генов, связанных с образованием дофамина. Точных деталей процесса я не знаю, но, похоже, токсоплазма может контролировать хозяина, чтобы обеспечить себе комфортные условия для размножения. Впрочем, управляющий носителем паразит — обычное дело. Взять тех же дикроцелий и лейкохлоридий, вызывающих у промежуточных хозяев голодание или суицидальные интенции.

Косака ненадолго призадумался.

— Так ты хочешь сказать, что похожее может произойти и с инфицированным токсоплазмой человеческим мозгом?

— Именно. Недавние научные анализы показали, что заражённые токсоплазмой гондии мужчины по сравнению со здоровыми выказывают больший интерес к запаху кошачьей мочи. У женщин, однако, ситуация обратная.

— Странно. Воздействие паразитов разнится в зависимости от пола?

— Насчёт других паразитов я не слышала, но в исследованиях, посвящённых токсоплазме, прослеживается именно такая тенденция. В некоторых отчётах написано, что из-за токсоплазмоза мужчины становятся асоциальными и перестают нравиться девушкам, в то время как женщины, наоборот, навсегда забывают о проблемах с общением и противоположным полом. Также отмечалось, что число попыток самоубийства среди заражённых женщин на полтора процента больше, чем среди незаражённых.

— Значит, женщин токсоплазма может подтолкнуть к суициду? — Косака вздрогнул. — И этим заражено свыше трети населения планеты?

— То было лишь предположение. Оно не доказано.

— … Всё равно в дрожь бросает, — с кислым видом сказал Косака. — Я слышал, что Луи Пастер после своих работ в области микробиологии стал гермафобом. Из-за этого мне начинает казаться, что чем больше я узнаю о скрытых от невооружённого глаза вещах, тем труднее становится моя жизнь.

— У меня в запасе ещё много жутких историй. Хочешь услышать?

Косака покачал головой.

— Нет, давай сменим тему. Ты интересуешься чем-нибудь, кроме паразитологии?

— Хм-м… Это секрет, — Санаги озорно приложила палец к губам.

— Хобби, о котором ты не можешь рассказать людям?

— Девчачье хобби.

— Как правило, девушки скрывают как раз таки любовь к паразитам и свободно обсуждают свои увлечения.

— Понятие смущения у всех различается, — недовольно ответила Санаги. — Лучше ты расскажи, мистер Косака, что тебя так увлекло в написании вирусов?

Он рассказал ей историю о зарождении интереса к вредоносным программам. О том, как его в каком-то смысле спасло сообщение о наступлении конца света. О том, как ему стало интересно попробовать создать нечто похожее своими руками. О том, как он сразу же осознал, что, вопреки собственным ожиданиям, делает в этом деле успехи. И о том, как создание вирусов стало его единственной целью в жизни.

— Думаю, мне в некотором роде понятны чувства, которые ты испытал после того сообщения, — согласилась Санаги. — Кстати, а над какой программой ты работал?

— Тебе что-нибудь известно про первый компьютерный вирус в Японии, Санаги?

— Не-а.

— Первый в нашей стране вирус был разработан в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году. Назывался он «Японское Рождество». Сама по себе программа носила шутливый характер: двадцать пятого декабря отображала на экране компьютера поздравительное сообщение. Схожим образом сделал вредоносное ПО и я, активируется оно в канун Рождества. Правда, как мне кажется, нанесённый людям ущерб окажется чуть более серьёзным.

Санаги слегка кивнула, предлагая ему продолжить.

— Если в двух словах, то созданный мною червь будет изолировать людей, — объяснил Косака, стараясь передать мысли как можно понятнее. — С вечера кануна Рождества до Рождественской ночи у заражённых смартфонов будет отключена функция передачи данных. Думаю, это доставит неприятности пытающимся встретиться парочкам по всей Японии. Смешно, правда?

Девушка, однако, не засмеялась.

После слов Косаки она мгновенно распахнула глаза и замерла, словно поражённая молнией.

— Что-то не так? — поинтересовался он.

Санаги никак не реагировала и по-прежнему молчала, не отрывая взгляда от глотки Косаки, будто её глаза заволокло пеленой.

Погружённая в размышления, она продолжала неподвижно сидеть, словно следила за образовавшимся в пространстве разломом. Косаке, прислушавшись, наверняка бы удалось услышать звук быстро вращающихся у неё в голове шестерёнок.

Похоже, я ляпнул чего-то лишнего, — догадался он, хоть и не смог понять, что из им сказанного могло вызвать у собеседницы такую тревогу.

В конце концов Санаги, так и не объяснив причины резкой смены настроения, неуклюже перевела разговор в другое русло. Но на протяжении оставшегося диалога было видно, что всё её внимание было сосредоточено на чём-то постороннем.

Волей судьбы написанный Косакой вирус напомнил Санаги об одной похожей программе, о которой из присутствующих в комнате знала только она. Это и стало причиной её странного поведения.

Наступил еженедельный день похода в магазин. С зажатыми в обеих руках пакетами Косака шагал по залитому светом уличных фонарей тротуару. Мрачно сияли расположившиеся то тут, то там неглубокие лужи. Воздух был чист, а на небе можно было рассмотреть даже самые маленькие звёзды.

На окружённой деревьями скамейке сидел мужчина средних лет. Увидев Косаку, он отставил банку кофе и привстал.

— Эй, — окликнул Идзуми, — не тяжело? Помощь нужна?

— Нет, всё нормально, — отказался Косака. — … Следите за выполнением задания?

— Ну, в какой-то мере.

Одет Идзуми был всё в то же накинутое поверх костюма грязноватое пальто. У него нет другой одежды? Или, может, для встреч с Косакой он решил одеваться только так? Или просто-напросто не задумывается о своём внешнем виде?

Он сел обратно и бросил взгляд на пакеты Косаки.

— Мне вот интересно, а чем питается маньяк чистоты?

— Крупами, обогащённой витаминами едой, тофу, консервами, замороженными овощами… — Косака перечислил список покупок. — Разумеется, я много чего не употребляю, но особо себя не ограничиваю. К тому же, как правило, ем я мало.

— А мясо? Сашими? Сырые овощи?

— Я ненавижу жирную пищу, так что мясо не ем. Сашими тоже. Сырые овощи — только если сам их хорошо промою и приготовлю. Впрочем, сомневаюсь, что всё равно стану их есть, ибо они мне не нравятся.

— Алкоголь?

— Только если выпадет случай. И только виски.

Но относится это исключительно к «чистым» виски, таким как Лафройг и Бомо, — добавил Косака про себя.

— Ну, неплохо, — Идзуми, удовлетворённый ответом, кивнул. — Многие люди виски пить вообще не могут. Тебе в каком-то смысле повезло.

Сев рядом с мужчиной, Косака поставил пакеты возле своих ног, из-за чего друг об друга звонко стукнулись находящиеся внутри банки. Приспустив на подбородок влажную от дыхания маску, он заговорил:

— Причина, по которой Хидзири Санаги прогуливает школу, — скопофобия.

— Эта информация из её уст? — спросил Идзуми спустя несколько секунд.

— Да. А наушники помогают ей подавлять симптомы.

— … Даже не верится, — с сомнением произнёс Идзуми. — Хидзири Санаги и вправду так сказала? Это не твои догадки?

— А сами Вы ничего от неё не слышали? — поинтересовался Косака.

— Мне она ничего рассказывать не будет. Абсолютная тайна.

Понятно, — подумал Косака. По лицу Идзуми было видно, что между ним и Санаги всё же установлен определённый контакт.

— Я бы наверняка до сих пор ничего не узнал, если бы у неё не случился приступ и она не позвонила мне за помощью.

— Позвонила за помощью? Она? — переспросил застигнутый врасплох мужчина. — Наша ситуация вырисовывается во что-то крайне необычное. Кто бы мог подумать, что произойдёт это именно с тобой; с человеком, на которого, по сравнению с предыдущими кандидатами, я возлагал меньше всего надежд…

— Возможно, кроме меня, ей не на кого было рассчитывать. Везение, не больше.

— Да нет, дело тут не в везении. Ты единственный, кому удалось выяснить, почему Хидзири Санаги не ходит в школу. До текущего момента, какой бы эта девушка ни была мягкосердечной, о своём заболевании она не давала знать никому, кроме родственников. Другими словами, тебе она доверяет так же, как членам своей семьи.

Я был бы очень счастлив, окажись эти слова правдой, - подумал Косака. — Однако сказанное Идзуми нельзя принимать за чистую монету. Возможно, он специально всё выдумал, чтобы мне польстить. Не удивлюсь, если всем нанятым до меня людям он говорил то же самое.

Из внутреннего кармана пальто мужчина вытащил конверт и протянул его Косаке.

— Как и договаривались. Но здесь только половина. Получишь ты оставшуюся часть денег или нет, зависит только от твоих дальнейших поступков.

Испытав облегчение от возвращения к нему денег, которые он некогда отдал Санаги, Косака спрятал конверт в карман.

— … И каков план действий?

Идзуми ничего не ответил и, облокотившись на спинку лавки, поднял взгляд к небу. Косака последовал его примеру и также взглянул наверх, подумав, что мужчина перевёл внимание на начинающийся снегопад, однако погода, как выяснилось, стояла ясная. Со стороны казалось, что за ответом на прозвучавший вопрос Идзуми, пребывая в раздумьях, обратился к бесчисленным звёздам.

Отпив кофе и вздохнув, он ответил:

— Никаков.

Косака с выпученными глазами повернулся к собеседнику.

— Так это значит, что моя работа…

— Эй, этого я не говорил. Твоя работа ещё не окончена. Под «никаков» я имел в виду «оставь всё как есть». Продолжай поддерживать с ней дружеские отношения. Быть может, из этого выйдет что-нибудь интересное.

— Интересное?

Вопрос Идзуми проигнорировал.

— На этом прощаюсь. Свяжусь с тобой позже, — сухо ответил он и встал.

Сделав несколько шагов, мужчина резко остановился и развернулся.

— Забыл сказать одну важную вещь. Мне надо тебя кое о чём предупредить.

— О чём же?

— Что бы дальше ни происходило, не выходи за рамки допустимого. Даже если Хидзири Санаги сама от тебя этого захочет. Сомневаюсь, что стоит предостерегать маньяка чистоты вроде тебя, но лучше перебдеть, чем недобдеть. Придерживайтесь платонических отношений.

Косака ошарашенно взглянул на Идзуми. А затем нахмурил брови.

— Да о чём Вы? Вам же известно, какая между нами разница в возрасте.

— Просто скажи, что всё понял. Хочешь верь, хочешь нет, но говорю я это из беспокойства о тебе, а не о Хидзири Санаги. Если моё предупреждение будет проигнорировано, в большой беде окажешься именно ты.

Косака вздохнул.

— У Вас нет причин беспокоиться. Я даже за руки с ней не смогу подержаться.

— Вот. Буду молиться, чтобы так всё и осталось.

С этими словами Идзуми растворился в холодной тьме.

Продолжение