Влияние ОАЭ в Африке растет

Когда в прошлом году президент Объединенных Арабских Эмиратов шейх Мухаммад ибн Заид Аль Нахайян прилетел на самолете с несколькими сотнями друзей в частный аэропорт в провинции Восточный Кейп, чтобы отпраздновать Ид, это продемонстрировало как перспективы, так и препятствия в работе с новым богатым игроком в Африке. 

Сообщалось, что правитель ОАЭ пожертвовал 20 млн рандов ($1 млн) на модернизацию взлетно-посадочной полосы в заброшенном аэропорту, который власти по случаю праздника сделали международным портом въезда.

Но, несмотря на взаимное проявление доброй воли, Южной Африке не удалось убедить ОАЭ выдать братьев Гупта, которых власти ЮАР обвиняют в разграблении государства. Гупта бежали в Эмираты в 2018 году, но примерно за две недели до того, как шейх Мухаммед отправился в турне по Восточной Капской провинции, суд Дубая отказал в экстрадиции двух братьев, сославшись на неправильное оформление документов, и это решение министр юстиции ЮАР назвал "шокирующим".

Тот факт, что Южная Африка все же выстелила красную дорожку для шейха Мухаммеда и его свиты, свидетельствует о том, насколько влиятельными стали ОАЭ в этой стране и на всем континенте, а также иллюстрирует сложности, которые иногда может принести это новое сотрудничество.

В то время как Китай сокращает объем займов, предоставляемых Африке, богатая нефтью страна Персидского залива становится все более важным источником иностранных инвестиций. По данным fDi Markets, компании, принадлежащей FT, которая отслеживает трансграничные проекты по строительству новых объектов, ОАЭ пообещали в 2022 и 2023 годах вложить в Африку 97 млрд долларов в возобновляемые источники энергии, порты, горнодобывающую промышленность, недвижимость, связь, сельское хозяйство и производство - в три раза больше, чем Китай.

Официальный представитель ОАЭ сообщил FT, что общий объем инвестиций в Африку составляет $110 млрд, что отражает "стремление страны содействовать устойчивому развитию и росту на всем континенте".

ОАЭ теперь "идут нога в ногу с Пекином", - говорит Кен Опало, доцент Джорджтаунского университета в США, о присутствии этой страны в Африке. Хотя многие из этих инвестиций не будут реализованы, говорит он, Эмираты неизменно входят в четверку крупнейших инвесторов на континенте в течение последнего десятилетия.

Компании из ОАЭ взялись за проекты в Африке, которых избегали более рискованные инвесторы. Африка может многое "предложить в плане сырьевых товаров и минералов", - говорит Хамад Буамим, председатель главного торгового центра Дубая Dubai Multi Commodities Centre, - несмотря на "проблемы, связанные с политикой и политиками".

Эта волна денег позволяет ОАЭ определять не только экономические судьбы своих стран, но и в некоторых случаях политические судьбы некоторых африканских лидеров. Когда боевики Народного фронта освобождения Тыграя угрожали Аддис-Абебе во время гражданской войны в Эфиопии в 2021 году, ОАЭ предоставили правительству военные беспилотники, по словам высокопоставленного американского чиновника и лидеров Тыграя. По словам официального представителя ОАЭ, они "поддерживают институты и народ Эфиопии, а не какие-то конкретные партии или отдельных людей".

Когда в 2019 году суданские генералы свергли Омара аль-Башира, ОАЭ вмешались, чтобы поддержать новый режим, а затем оказали некоторую поддержку военизированным Силам быстрой поддержки в гражданской войне, вспыхнувшей в прошлом году, по данным группы экспертов ООН. ОАЭ категорически отрицают поддержку какой-либо стороны в конфликте и публично выступают за мир.

Мурити Мутига, директор программы по Африке некоммерческой организации Крайсис Груп, говорит, что участие ОАЭ в таких событиях, как Судан, отчасти объясняется их стремлением противостоять исламистскому экстремизму. Но, по его словам, они также воспользовались возможностью диверсифицировать свою экономику, инвестируя в продовольственную безопасность, важнейшие минералы и возобновляемые источники энергии.

Все это делает его влияние неоднозначным, считает Мутига. "Китай - держава статус-кво, Россия - ревизионистская держава, а ОАЭ колеблется между ними", - добавляет он, имея в виду двух других крупных иностранных игроков в Африке.

Западные чиновники говорят, что растущее влияние ОАЭ и других стран Персидского залива в Африке добавляет новый уровень сложности. "Это новый мир, в который мы попали, где на континенте действуют средние и глобальные державы", - говорит один из бывших чиновников администрации Байдена, не пожелавший называть свое имя.

В последние годы влияние Абу-Даби - столицы ОАЭ, богатой нефтью и определяющей внешнюю политику, - возросло, однако Дубай, финансовый и торговый центр региона, уже давно является важным финансовым центром. По словам Буамима, африканские компании предпочитают базироваться именно там, чтобы вести торговлю с остальным миром. "Именно здесь Дубай действительно хорошо сыграл свою роль: он стал воротами в Африку".

За последнее десятилетие число африканских компаний, зарегистрированных в Дубае, резко возросло и, по данным Торговой палаты Дубая, к 2022 году достигнет 26 420. "Дубай - это Нью-Йорк для африканцев", - говорит Рикардо Соарес де Оливейра, профессор международной политики Оксфордского университета, изучающий связи между Африкой и ОАЭ.

Официальный представитель ОАЭ говорит, что его участие в делах Африки - от торговли до продовольственной безопасности и борьбы с терроризмом - направлено на "создание процветающего будущего на основе взаимной выгоды". Но некоторые видят в проникновении ОАЭ в Африку часть более широкой концепции, направленной на расширение власти на мировой арене.

Саад Али Шир, министр финансов Сомалиленда, отделившейся республики, в которую дубайский логистический бизнес DP World вложил значительные средства, не сомневается в растущем влиянии Эмиратов. "ОАЭ - это новая сверхдержава в Африке", - говорит он.

_______________________

Взаимодействие Эмиратов с Африкой можно разделить на три широкие, хотя и пересекающиеся категории. Первая - чисто коммерческая, вторая - стратегическая, а третья - финансовая, которую традиционно играют глобальные центры, такие как Лондон или Цюрих, в которых Дубай стал привлекательной юрисдикцией для африканцев для торговли, ведения бизнеса и хранения оффшорных денег.

"ОАЭ и, конечно, другие страны Персидского залива движущей силой этого процесса являются энергетический переход и жесткое стремление к диверсификации экономики", - говорит Анна Джейкобс, старший аналитик Крайсис Груп по странам Персидского залива. "Африка - это огромный неосвоенный рынок [с] полезными ископаемыми и сельским хозяйством".

В коммерческом плане чистая энергия - одна из областей, представляющих интерес. За последнее десятилетие компания Masdar, инвестор Абу-Даби в возобновляемые источники энергии, построила инфраструктуру, включая пять ветряных электростанций в Южной Африке, систему хранения энергии на аккумуляторах в Сенегале и солнечные электростанции в Мавритании. Masdar возглавляет планы ОАЭ по инвестированию 10 млрд долларов в увеличение мощности электрогенерации в странах Африки к югу от Сахары на 10 ГВт.

Но компании ОАЭ также инвестируют в ископаемое топливо. В мае Национальная нефтяная компания Абу-Даби купила 10-процентную долю в газовом бассейне Ровума в Мозамбике, приобретя ее у португальской энергетической компании Galp примерно за $650 млн.

В сфере недвижимости Dubai Investments, конгломерат, чьим крупнейшим акционером является суверенный фонд Дубая, в этом году объявил о начале работ по строительству объекта площадью 2000 гектаров в Анголе. Базирующаяся в Абу-Даби телекоммуникационная компания, ранее известная как Etisalat, а теперь e&, работает в 12 странах Африки.

Компании из ОАЭ начали активно работать и в горнодобывающей промышленности. International Resources Holding, подразделение International Holding Company, конгломерата из Абу-Даби стоимостью 240 млрд долларов, возглавляемого советником по национальной безопасности ОАЭ шейхом Тахнуном бен Заидом аль-Нахайяном, в прошлом году заплатила 1,1 млрд долларов за контрольный пакет акций Mopani, замбийского медного рудника, ранее принадлежавшего Glencore. IHR также выразила заинтересованность в инвестициях в рудники в Анголе, Кении и Танзании.

В прошлом году компания Primera, торговец золотом из Абу-Даби, получила от правительства Демократической Республики Конго 25-летнюю монополию на все мелкие "кустарные" поставки золота в стране. По словам экспертов и представителей африканских правительств, через Дубай проходит значительная часть африканского золота, как легального, так и контрабандного.

Питер Фам, бывший специальный посланник президента США Дональда Трампа в районе Великих озер, называет амбиции ОАЭ в области добычи золота в Африке "относительно благоприятными" и соответствующими интересам Вашингтона. "Они разбавляют китайцев и обеспечивают альтернативную цепочку поставок", - говорит он. "Если они смогут это сделать, я буду только за".

Не все инвестиции ОАЭ не вызывают разногласий. В Танзании правозащитные группы обвинили власти в насильственном вытеснении тысяч масаи с их земель, чтобы освободить место для проекта сафари и охоты, связанного с компанией из ОАЭ. Blue Carbon, базирующаяся в Дубае частная инвестиционная компания, была обвинена активистами в стремлении захватить миллионы гектаров африканских лесов, что, по их мнению, является "зеленым обманом", после подписания предварительных соглашений в Либерии, Танзании, Кении, Замбии и Зимбабве, направленных на получение углеродных кредитов.

Тем не менее, многие страны приветствуют интерес Эмиратов. "ОАЭ - очень хороший партнер для Кении и многих других стран", - сказал FT Уильям Руто, президент Кении.

_______________________

Возможно, больше всего деньги ОАЭ изменили ситуацию в логистике, где коммерческие и стратегические амбиции Эмиратов совпадают.

DP World присутствует почти в дюжине африканских стран после того, как вложила в этот континент около 3 млрд долларов. В настоящее время компания управляет портами от Мозамбика на юге Индийского океана до Алжира на севере Средиземного моря и Анголы на Атлантике, практически опоясывая континент.

"Наш выход на эти рынки обусловлен не политической повесткой дня. Он обусловлен деловой программой, которая может принести и другие выгоды", - говорит Мохаммед Акоджи, исполнительный директор DP World в Африке к югу от Сахары. Он признает наличие общей стратегии, направленной на установление торговых связей между Дубаем и континентом. "Эмираты, безусловно, видят это", - говорит он. "Правительство Дубая использует такие компании, как DP World и Emirates [авиакомпания], для обеспечения глобального присутствия".

AD Ports, логистическая компания из Абу-Даби, контрольный пакет акций которой принадлежит суверенному инвестору ADQ, управляет меньшим количеством портов в Африке, чем DP World, но есть признаки того, что она хочет наверстать упущенное. В прошлом году она выиграла 30-летнюю концессию на управление портом Пуэнт-Нуар в Республике Конго, а в апреле получила 20-летнюю концессию на управление терминалом Луанда в Анголе, первоначально выделив $250 млн на его модернизацию.

"Если правительство инвестирует в своих торговых партнеров... то, естественно, нужно, чтобы частный сектор тоже инвестировал", - говорит Росс Томпсон, директор по стратегии и развитию группы AD Ports.

Местом, где инвестиции ОАЭ в порты имеют наиболее очевидное стратегическое значение, является Бербера, главный порт отделившейся республики Сомалиленд, расположенный на берегу Аденского залива, где флаги ОАЭ можно увидеть развевающимися на фоне пустынного ландшафта. DP World инвестировала $300 млн в порт и прилегающую зону свободной торговли, а ОАЭ реконструировали аэропорт прибрежного города. Сомалиленд также предоставил Эмиратам 25-летнюю концессию на строительство военно-морской базы.

Политические последствия идут дальше. DP World получила порт Бербера в 2017 году, вскоре после того, как компания была изгнана из Джибути, которая обвинила ее в "колониализме", но DP World эти обвинения опровергла. С момента своего переезда на 250 км южнее, в Берберу, Фонд развития Абу-Даби потратил почти $90 млн на строительство новой дороги с твердым покрытием, соединяющей Берберу со столицей Харгейсой и, что очень важно, с границей Эфиопии.

В этом году Аддис-Абеба подписала соглашение с Харгейсой, что привело в ярость Сомали, которая отвергает притязания Сомалиленда на независимость. В обмен на признание Сомалиленда в качестве законного государства Эфиопия, не имеющая выхода к морю, получит доступ к участку побережья Красного моря, где она сможет построить порт и военно-морскую базу.

Многие считают, что за этой дерзкой игрой стоят ОАЭ. "Когда речь идет о правительстве ОАЭ, они стремятся оказать политическое влияние в регионе", - говорит один высокопоставленный сомалийский чиновник.

Самые противоречивые предполагаемые действия ОАЭ в Африке происходили в зонах боевых действий. В 2019 и 2020 годах они активно поддерживали генерала Халифу Хафтара, ливийского полевого командира, после того как он начал наступление на Триполи, чтобы сместить правительство, поддерживаемое ООН. ОАЭ отрицают, что нарушили эмбарго на поставки оружия в Ливию.

Еще более спорным является предполагаемое разжигание ОАЭ гражданской войны в Судане путем помощи в вооружении генерала Мохамеда Хамдана Дагало, известного как Хемети. Эти обвинения ОАЭ неоднократно отрицали. Бывший торговец верблюдами, имевший ранее связи с Эмиратами, Хемети сейчас руководит военизированными Силами быстрого реагирования, борющимися за контроль над страной. Организация Human Rights Watch обвинила Силы быстрого реагирования в проведении этнических чисток в Дарфуре.

Несмотря на отрицания ОАЭ, независимая группа экспертов ООН утверждает, что есть некоторые доказательства того, что ОАЭ поставляли оружие под видом гуманитарной помощи через Чад. "ОАЭ играют в Африке не по правилам", - говорит Кэмерон Хадсон, эксперт по Судану из Центра стратегических и международных исследований в Вашингтоне. "Они - агенты хаоса в Судане".

Альбадр СС Альшатери, профессор Национального оборонного колледжа в Абу-Даби, говорит, что ему ничего не известно о предполагаемой поддержке Хемети со стороны ОАЭ. Но ОАЭ подозревают, что суданская армия, возглавляемая генералом Абдель Фаттахом аль-Бурханом, может быть тесно связана с исламистами. Как правило, "ОАЭ считают, что они стремятся к стабилизации", - говорит Альшатери.

_______________________

Третья роль, которую ОАЭ играют в Африке, - это роль свободного финансового центра.

По словам Соареса де Оливейры из Оксфорда, западные юридические фирмы, инвестиционные банки и управляющие капиталом предлагают в Дубае услуги - в том числе арбитраж по спорам, - за которыми компании из Африки и других стран традиционно обращаются в Лондон и Женеву.

Дубай - идеальная экосистема: он предлагает те же услуги мирового класса, что и "голубые фишки", по сути, англичане или швейцарцы, но при этом в нем нет жестких законов, что делает его доступным для всех", - говорит он.

По его словам, Дубай по-прежнему считается более гибкой юрисдикцией, несмотря на то, что в феврале этого года его исключили из "серого списка" Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (FATF) после двух лет пребывания в нем, хотя такие центры, как Лондон, по-прежнему являются каналами для подозрительных операций.

Многие из 26 000 с лишним африканских компаний, зарегистрированных в Дубае, являются "компаниями почтового ящика" (компании или группы компаний, в которых общее и финансовое управление, а также деятельность компании расположены в юрисдикции, отличной от юрисдикции юридической регистрации компании), говорит Соарес де Оливейра. "Это позволяет африканцам держать доллары подальше от африканских экономик. Вы платите поставщикам в Дубае, а деньги никогда не возвращаются".

Богатые африканцы, включая политически значимых лиц, также находят безопасную гавань в Дубае, где они могут покупать недвижимость и наслаждаться стилем жизни мирового класса. Среди других известных жителей - Изабель душ Сантуш, миллиардерша, дочь бывшего президента Анголы, которая переехала в город в 2020 году после того, как новое ангольское правительство заморозило ее активы.

Расширение присутствия ОАЭ и других стран Персидского залива в Африке и наоборот ставит Вашингтон в затруднительное положение.

США не одобряют всего, что делают ОАЭ, говорит бывший сотрудник администрации Байдена, но рассматривают их как важнейшего глобального союзника, в том числе на Ближнем Востоке. "Это очень сложный игрок", - добавляет он. "В Африке они одновременно и инвестируют в позитивном направлении, и действуют дестабилизирующим образом".

Хадсон из Центра стратегических и международных исследований настроен более скептически. "В ближайшей перспективе все может быть хорошо", - говорит он. "Вы позволяете мне делать то, что я хочу в Судане, а я даю вам то, что вам нужно в Газе. Это очень выгодные отношения, но это не дружба".

Альшатери из Национального оборонного колледжа Абу-Даби говорит, что рост ОАЭ связан с уменьшением влияния Вашингтона в Африке: "Им пришлось взять на себя ответственность, потому что США отступают от своих обязательств в области безопасности".