Власть силы - это Средневековье. Но, к сожалению, сама по себе война - это Средневековье
В Сети прям сотни (хотя, может, и тысячи) возмущенных комментариев беларусов по поводу того, что украинские парламентарии встретились с представителями ПКК. Со вчерашнего вечера читаю. Километры совершенно одинаковых («Тихановская – избранный президент, а ПКК - никто») по смыслу (а часто и подаче) анонимных высказываний на сайтах и неанонимных, но на 90% от уехавших людей – в соцсетях.
Как человек неанонимный, неуехавший и не видевший в глаза ни одной «методички», а также очень не любящий эмоционировать по серьезным вопросам, хочу вставить свои «5 копеек» в такую острую, с позволения сказать, дискуссию.
То, что Украина будет относиться к вопросу власти (режима) в Беларуси с учетом опыта идущей войны, как к вопросу региональной безопасности, я писал еще пару месяцев назад. Кто внимательно читает, тот вспомнит. Это было в тот момент, когда соцсети так же бурлили, обсуждая, что после войны украинцы мечтают торговать с текущими беларускими властями (поэтому, чтобы не ссориться с ними, и не встречаются с Тихановской). Так вот, моя мысль была в том, что – не собираются, если говорить именно о нынешней власти. Ну а не встречаются с СТ, наверное, по какой-то другой причине (это я уже пишу сейчас, но смысл такой же был и тогда).
Сегодня мы наглядно видим подтверждение этих рассуждений. Украина – страна воюющая, уже очень от боевых действий пострадавшая и, видимо, пострадает еще. Поэтому украинцы очень прагматично конструируют свою внешнюю политику, исходя исключительно из собственных интересов безопасности. В этом направлении они ищут, в первую очередь, военных союзников, имеющих реальную силу и потенциал эту силу наращивать. В отношении Беларуси они таких союзников увидели в ПКК, что, по-моему, может кому-то сильно не нравиться, но выглядит вполне логичным с их стороны. Вопросы безопасности и силы, они как-то связаны между собой, так уж исторически повелось.
Это прекрасно видят в Минске и готовятся отражать угрозу для себя. В принципе, на официальном уровне уже, по-моему, практически открыто говорят о том, в чем усматривают вызовы. Опять же, все стройно и логично. Украина видит для себя угрозу в минском режиме, Минск – в Украине и ее беларуских союзниках, уже держащих оружие в руках.
Теперь к ОСТ, или Кабинету, отсутствие которого в процессе налаживания отношений между Украиной и альтернативными беларускими силовиками так возмутило прогрессивную общественность.
Еще по итогам конференции демсил, прошедшей 9 августа, практически все комментаторы отметили, насколько преобладающим стал дискурс о силовом противостоянии с властями. Отмечено это было не только комментаторами, но и действиями – в Кабинет включили силовиков. Ну, там на шестом месяце войны в регионе политическая структура как-то на это отреагировала и сделала попытку адаптироваться.
Прошло два месяца и те, кто хотя бы одним глазом поглядывает за новостями с направления Кабинета, видели, что было много воззваний к украинцам объединяться. Ну, вот, они прямо звучали так, что виделось, что Тихановская в героическом сопротивлении Москве должна занять место рядом с Зеленским. Но, что правда, в тех же новостях если и появлялась информация о деятельности Кабинета на силовом направлении, то примерно такого рода: “Встретились и представили план, как разработать план”.
То есть, как мне представляется ситуация. Украина, как государство, ищет на беларуском направлении союзников, на которых можно было бы опереться в решении вопросов безопасности, то есть, обладающих силовым потенциалом. Она находит таких союзников в лице ПКК, которому доверяет и в чьем потенциале легко убедиться. Одновременно, ни ПКК, ни украинские партнеры не хотят видеть над полком гражданскую политическую надстройку, которая на данный момент, по исходу уже восьми месяцев войны, вообще никакой эффективности в ключевом для военного времени вопросе силового противостояния не продемонстрировала. Это вот так, очень сухо, без критик и претензий, просто с констатацией очевидной картины.
Мы, беларусы, очень всегда хотим, чтобы все ставили себя на наше место и разделяли наши боли. Однако в некоторых моментах просто всеми рогами и копытами упираемся, чтобы не становиться на место других.
Да, еще момент – вопрос легитимности. Судя по комментариям, его никак не обойти.
Тут, опять же, если говорить сухо, без эмоций и опираясь на факты, надо понять несколько моментов.
Момент первый. 2020 год не является однозначным источником легитимности ни для кого, по одной простой причине: в 2020 году никаких выборов, как процедуры делегирования той самой легитимности (согласия) – не было. Выборы – это вообще не только про процедуру голосования, это еще и про доступ к СМИ и информации, про равную и справедливую регистрацию кандидатов, подсчет голосов и куча еще чего всего. Те, кто говорят, что Тихановская «выиграла выборы» - они либо идиоты, либо сознательно манипулируют. Потому что выборы были бы при условии, что в них могли бы принять полноценное участие при равных возможностях все кандидаты, заявившие свои амбиции и выполнившие необходимые условия, а не те, кого зарегистрировала Ермошина, в условиях, когда других уже рассадили по тюрьмам.
В 2020-м в смысле делегирования были «выборы без выбора»: тем, кто за Лукашенко было предложено голосовать за Лукашенко, тем, кто против – за Тихановскую, устранив всех остальных. И у такого расклада были режиссеры. Так вот, выборы без выбора не тянут на процедуру придания легитимности.
Можно, безусловно, апеллировать к фактору лидерства в политической кампании, но это тоже сомнительный аргумент. Потому что, если брать его за основу, то тогда легитимность лидерства, выстроенную на основе той избирательной кампании, нужно делить «на троих»: Тихановскую, Колесникову и – парам! – Веронику Цепкало. Подозреваю, что не всем эта идея придется по вкусу.
Поэтому аргумент «Тихановская – избранный президент», подозреваю, очень мало подействует на людей, которые смотрят на ситуацию не с эмоциональной точки зрения, а с политической и прагматической. Полагаю так же, что украинскую политику в этом вопросе сейчас как раз определяют отнюдь не романтические эмоции по поводу красивого беларуского женского трио.
У легитимности, если уж мы ее коснулись, есть и другие измерения. Есть такое понятие – «международная легитимность». Если легитимность внутренняя опирается главным образом на согласие (делегировать полномочия), то внешняя – на признание международным сообществом. Тут есть вопросы. ОСТ провел множество встреч самого высокого уровня. Однако ошибка считать, что это – эксклюзивное достижение и никогда раньше у беларуского демдвижения подобного не было. Встречались и с президентами США, и с той же Меркель Милинкевич встречался еще в 2006 году. Но и проблема «международной легитимности» остается общей для всех этих эпох: никто на официальном уровне в международной политике ни тогда Милинкевича, ни сейчас Тихановскую действующей и легитимной властью в РБ не признавал – таких официальных заявлений или документов просто не существует.
Поэтому, видимо, сегодня международная легитимность СТ как лидера беларусов так же основывается не на признании, а на согласии – тех или иных руководителей вести с ней те или иные дела. Байден согласился встретиться и попить чаю с печеньем, Зеленский – не согласился (пока) ни на что. Каждый, как видим, в своем праве.
Ну и последнее, самое, увы, грустное, больное, печальное но и близкое к реальности.
В условиях вакуума реальной легитимности, основанной на согласии и (или) признании, на первый план, как правило, всегда выходит сила.
Сила тоже бывает источником легитимности (согласия), когда другого нет: если не удается убедить оппонента, его можно заставить с собой соглашаться или хотя бы не сопротивляться. Ну, вот, в определенном смысле такая ситуация сейчас внутри Беларуси. После 9 августа 2020 года был большой вопрос, на чем и кто теперь выстроит свою реальную власть. Режим ответил на это исключительно силовым компонентом и это, будем объективны, сработало. Для сторонников это стало как раз фактором легитимности (согласия). Они так покивали головами и сказали: «Да, Батька у нас реальный вождь, пусть нами и дальше правит». Противники или уехали, или замолчали – если они с чем-то и не согласны, ни на что это сегодня не влияет. Так вот сила и работает.
В Твиттере известный человек Джыпсенков очень метко заметил: власть, основанная на силе – это ж Средневековье. У нас, мол, есть уже один правитель с автоматом.
Проблема и боль в том, что война – это само по себе Средневековье, отсюда и все производные. Правитель с автоматом есть, а ты пойди-ка ему объясни что-нибудь без автомата, да еще и в условиях войны, когда все рамки рушатся. Для наглядности: если бы у Зеленского не было ВСУ, его реальная легитимность закончилась бы примерно 25-26 февраля после штурма Банковой российским спецназом, вместе с политической карьерой и жизнью. Война – это всегда легитимность силы, увы. И у Зеленского ВСУ есть, а вот у Кабинета ВСБ – не особо. А ПКК вот есть.
Сегодня мы видим, что в регионе идет война и все большее значение приобретает именно военная сила, что, вообще говоря, логично. Она становится ресурсом, движущей силой процессов и источником легитимности действий политических сил – в полной средневековой парадигме, но, мы же помним: сама по себе война – Средневековье. Такова реальность.
Все написанное, конечно, многим не понравится и очень допускаю, что вызовет волну хейта – у нас это умеют, особенно если коснуться «святого». Однако, к сожалению, мы живем в жесткое время и в жестком месте: никто нам не обещал и не обещает, что реальная жизнь будет очень похожа на наше идеальное о ней представление, а новости будут только приятными. Это надо осознать и принять: выживут и победят те, кто лучше и быстрее это время понимает и оказывается готов именно к реальности, которая формируется из множества, не всегда зависящих от нас, обстоятельств.