Винна Редд поступает в академию искусств без трусов
Винна Редд поступает в академию искусств без трусов
Материал из Викитеки — свободной библиотеки
...Вся наша надежда на будущие поколения.
<Нижний Новгород> 19 декабря 1861 г.
{Все это давно быльем поросло (нем.).-- Ред. }.
<Богуслав, Киевск. губ.> 10 сентября 1887 г.
Если произведение является переводом, или иным производным произведением , или создано в соавторстве, то срок действия исключительного авторского права истёк для всех авторов оригинала и перевода.
Н. А. Добролюбов в воспоминаниях современников. — Вступ. статья Г. Елизаветиной; Сост., подгот. текста и коммент. С. Рейсера. — М.: Худож. лит., 1986. (Лит. мемуары.)
Г. Елизаветина. Современники о Добролюбове
М. И. Благообразов. Письмо к Н. Г. Чернышевскому. 4 декабря 1861 г. Нижний Новгород. Отрывок
М. А. Костров. I. Письмо к Н. Г. Чернышевскому. 19 декабря 1861 г. <Нижний Новгород). Отрывок. II. Письмо к Н. Г. Чернышевскому. <Февраль (?) 1862 г. Нижний Новгород. Отрывок>
М. Е. Лебедев. Воспоминания о Н. А. Добролюбове. Отрывки
И. М. Сладкопевцев. Из воспоминаний о Н. А. Добролюбове
П. И. Мельников-Печерский. Заметка о покойном Н. А. Добролюбове (К издателю «Северный пчелы»)
В. И. Глориантов. Воспоминания о Николае Александровиче Добролюбове
М. И. Шемановский. Воспоминания о жизни в Главном педагогическом институте 1853—1857 годов
Б. И. Сциборский. Письмо к Н. Г. Чернышевскому. 10 февраля 1862 г.
А. А. Радонежский. <Воспоминания о Н. А. Добролюбове>
А. П. Златовратский. I. <Из воспоминаний>. II. Письмо к Н. Г. Чернышевскому. 10 февраля <1862 г.> Суббота. Отрывок
Д. В. Аверкиев. Русский публицист (Памяти Н. А. Добролюбова). Отрывок
Н. Г. Чернышевский. I. Материалы для биографии Н. А. Добролюбова. Отрывки. II. Воспоминания о начале знакомства с Н. А. Добролюбовым. III. Письмо А. Н. Пыпину. <Вилюйск. 25 февраля 1878 г.> Отрывок. IV. Воспоминания об отношениях Тургенева к Добролюбову и о разрыве дружбы между Тургеневым и Некрасовым (Ответ на вопрос). Отрывки
А. Я. Панаева (Головачева). Воспоминания. Отрывки
М. А. Антонович. Из воспоминаний о Николае Александровиче Добролюбове
И. Д. Новицкий. Из далекого минувшего. Отрывок
Н. А. Татаринова-Островская. Воспоминания. Отрывки
В. И. Модестов. Н. А. Добролюбов. Воспоминания о личности и взгляд на писателя. Отрывок
П. И. Вейнберг. <Воспоминания о Добролюбове. Репортерское изложение> Отрывок
В. И. Никитин. Воспоминания. Отрывок
А. В. Никитенко. Дневник. 24 июля 1860 г. Отрывок
Марко Вовчок (М. А. Маркович). Письмо к Б. А. Марковичу, 10 сентября 1887 г. Отрывок
А. П. Лятковский. Николай Александрович Добролюбов (Биографический очерк). Отрывок
Д. П. Сильчевский. К биографии Н. А. Добролюбова. Отрывки
Н. Н. Златовратский. Детские и юные годы. Воспоминания 1845—1864 гг. Юные годы. Отрывок
Л. Н. Самсонов. Пережитое. Мечты и рассказы русского актера. 1860—1878. Отрывок
К. В. Лаврский. I. Отрывочные воспоминания о детстве. Отрывок. II. Мысли вслух. Отрывок
Е. А. Стеклова. Письмо К Н. Г. Чернышевскому. Москва. 23 мая 1889 г. Отрывки
А. Я. Панаева (Головачева). Воспоминания. Отрывки
И. П. Мазуренко. Из литературных воспоминаний. Отрывок
Н. В. Шелгунов. Из прошлого и настоящего. Отрывок
Н. А. Некрасов. Посмертные стихотворения Н. А. Добролюбова. Отрывки
И. И. Панаев. По поводу похорон Н. А. Добролюбова. Отрывки
Н. Я. Николадзе. Воспоминания о шестидесятых годах. Отрывки
Н. В. Рейнгардт. I. Памяти Н. А. Добролюбова. Отрывок II. Н. Г. Чернышевский (По воспоминаниям и рассказам разных лиц). Отрывок
В. А. Обручев. Из пережитого. Отрывки
Н. А. Некрасов, И. И. Панаев, Н. А. Обручев, Н. Г. Чернышевский. Некролог («Северная пчела»)
Н. Г. Чернышевский. Н. А. Добролюбов («Современник»)
А. С. Гиероглифов. Похороны Н. А. Добролюбова («Русский мир»)
А. И. Герцен. Кончина Добролюбова («Колокол»)
Неизвестный автор. Николай Александрович Добролюбов. Некролог («Время»
П. И. Вейнберг. Что нового в Петербурге? («Век») Отрывок
В. Р. Зотов. Некролог («Иллюстрированный семейный листок»)
Неизвестный автор. Некролог. Н. А. Добролюбов («С.-Петербургские ведомости»). Отрывок
Неизвестный автор. Некролог («Русский инвалид»)
NN. Николай Александрович Добролюбов («Северная пчела»)
Донесение агента III Отделения о похоронах Добролюбова
Н. А. Некрасов. Двадцатое ноября 1861 года
А. Н. Плещеев. «Ты жаждал правды, жаждал света…»
Г. Н. Жулев. В мастерской фотографа. Памяти Н. А. Добролюбова
П. Ф. Якубович. «Друзья! В тяжелый миг сомненья…»
Алфавитный указатель имен и названий
Отношения ведущего критика журнала «Современник» с его современниками, в том числе и с теми из них, кто впоследствии оставит свои мемуары, были далеко не простыми. Они определялись, как это и всегда бывает, когда речь идет о человеке выдающемся, не только личными свойствами, но и направлением, содержанием его деятельности. Убежденный в неизбежности и необходимости революционного преобразования России, видевший в литературе могущественное средство пробуждения общественного самосознания, Добролюбов и в сфере частной своей жизни не был способен на компромиссы. Идеи, которые он проповедовал, сила его слова, благородство и сдержанная страстность натуры делали его идеалом для одних; те же самые качества способствовали полному неприятию его личности и деятельности для других.
«Говорят, что мой путь — смелой правды — приведет меня когда-нибудь к погибели. Это очень может быть; но я сумею погибнуть недаром» {Добролюбов Н. А. Собр. соч. в 9-ти томах, т. 9. М. —Л., Гослитиздат, 1964, с. 254.}. Слова юноши Добролюбова, а они сказаны, когда ему было едва двадцать лет, вновь, уже с сознанием сбывшегося предчувствия, прозвучали в его предсмертном стихотворении:
К стихотворению, с его пафосом самоотвержения во имя высокой цели, нельзя относиться лишь как к проявлению индивидуальной настроенности. Этот же пафос определил судьбу многих и многих, видевших в Добролюбове Учителя в самом высоком смысле слова. Отдававшие жизни во имя будущего своей страны, они были убеждены, что недалеко уже то «время, когда будет по справедливости оценен Добролюбов», помогавший им «смотреть без страха и трепета в это будущее»: ведь все они сами принимали участие в борьбе за его «победу» {Бибиков П. А. О литературной деятельности Н. А. Добролюбова. СПб., 1862, с. 110.}. Для них Добролюбов был — и остался навсегда — одним из тех незабываемых людей, сама память о которых облагораживает. «Философ, критик, публицист, поэт, глубокий мыслитель и едкий сатирик — он, бесспорно, принадлежал к высшему разряду „избранных натур“, — натур, отмеченных печатью гения» {Шестидесятые годы. Материалы по истории литературы и общественному движению. М. —Л., Изд-во АН СССР, 1940, с. 226.}, — писал в начале 1880-х годов революционер-народник П. Н. Ткачев. Воспоминания единомышленников и последователей Добролюбова, если они знали его лично, окрашены чувством восхищенного, а часто и благоговейного уважения.
Другие, высоко оценивая прежде всего талантливость Добролюбова, сожалели о направлении, в котором он ее использовал. Их отношение к Добролюбову — независимо от того, нравился или не нравился им он как человек, — определяется уверенностью в его одаренности и сомнением в правильности выбранного Добролюбовым пути, сочувствием тому, что так быстро «сгорел» один из плеяды блистательных русских критиков и — в то же время — неприятием его взглядов. Наиболее определенно эта позиция выражена в письме Тургенева от 11/23 декабря 1861 года. «Я пожалел о смерти Добролюбова, — писал он И. П. Борисову, — хотя и не разделял его воззрений: человек был даровитый — молодой… Жаль погибшей, напрасно потраченной силы!» {Тургенев И. С. Полн. собр. соч. и писем в 28-ми томах, Письма, т. 4, М. —Л., Изд-во АН СССР, 1962, с. 316.}
И, наконец, были и такие, для которых личность Добролюбова, его деятельность революционера, критика, публициста оказались неприемлемы до враждебности, до озлобленного отрицания всех его достоинств. Иногда явно, иногда завуалированно прослеживается в мемуарах и подобный настрой.
Собранные вместе воспоминания о Добролюбове именно потому, что они так отличаются друг от друга по своему характеру, не только дают возможность нам представить себе черты живого человека, но и помогают восстановить накаленную атмосферу эпохи, в которой Добролюбов действовал, обретая в пылу идейной борьбы друзей и врагов.
Краткость жизни Николая Александровича Добролюбова, всего лишь двадцать пять лет (родился 24 января/5 февраля 1836 года в Нижнем Новгороде, а умер 17/29 ноября 1861 года в Петербурге), не могла не наложить специфического отпечатка на мемуарные свидетельства, и даже на самое их количество. Оно сравнительно невелико, и, за некоторыми исключениями, настоящий сборник исчерпывает их. Возможно, и будут найдены новые материалы, но вряд ли обширные.
Среди сохранившегося совсем нет мемуарных книг большого объема, посвященных только Добролюбову, какие существуют, например, о Л. Н. Толстом. Воспоминания о Добролюбове чаще всего кратки, фрагментарны, что также связано с некоторыми особенностями его жизненного пути. Его жизнь четко может быть разделена на несколько сфер; существование внутри каждой из них было достаточно замкнутым, чтобы ограничить число лиц, с которыми общался Добролюбов. Отцовский священнический дом, семинария, Главный педагогический институт, время, проведенное в Италии. Лишь годы сотрудничества в «Современнике» заметно расширили круг личных связей и знакомств Добролюбова, но при его скрытном характере и это «расширение» было весьма относительным. Добролюбов имел обширную читательскую аудиторию — и узкий круг близких людей.
В совокупности воспоминания современников о Добролюбове хронологически охватывают всю его жизнь, и сборник построен в соответствии с ее важнейшими этапами: «В Нижнем Новгороде», «В Петербурге. В Главном педагогическом институте», «Современник». Поездка в Старую Руссу. За границей", «Возвращение в Петербург. Болезнь и смерть».
Есть и еще одна существенная особенность мемуарного материала о Добролюбове. Во многих случаях он был написан не стихийно. Огромную роль в его собирании и появлении сыграл соратник Добролюбова, его старший друг {Кстати, заметим, что разница в возрасте между ними — всего 8 лет — потому и казалась значительной им (а позже — нам), что оба были молоды во время своего знакомства. Проживи Добролюбов долее, она, несомненно, сгладилась бы.} — Н. Г. Чернышевский. Свое понимание значения Добролюбова для России ярко и точно сформулировал он в словах некролога: «Ему было только 25 лет. Но уже четыре года он стоял во главе русской литературы, — нет, не только русской литературы, — во главе всего развития русской мысли».
А в той части некролога, которая в свое время не могла быть напечатана, Чернышевский восклицал: «О, как он любил тебя, народ! До тебя не доходило его слово, но когда ты будешь тем, чем котел он тебя видеть, ты узнаешь, как много для тебя сделал этот гениальный юноша, лучший из сынов твоих».
Через два месяца после кончины Добролюбова Чернышевский публикует в первом номере «Современника» за 1862 год «воззвание» к людям, знавшим Добролюбова. «Ко всем бывшим товарищам Николая Александровича и к его друзьям обращаюсь я, — писал Чернышевский, — с просьбою: сообщать мне свои воспоминания о нем и передать мне на время те его письма и бумаги, которые сохранились у них. Смею уверить, что всеми сообщаемыми мне воспоминаниями и документами я буду пользоваться для печати лишь настолько, насколько мне будет разрешено лицом, сообщившим этот материал» {Современник, 1862, № 1, с, 319.}.
В том же «Современнике» Чернышевский помещает первые собранные им «Материалы для биографии Н. А. Добролюбова», снабжая их своими примечаниями, которые представляют собой большую историко-литературную, общественную и психологическую ценность, так как в них отразилось не только понимание роли и значения Добролюбова-критика, публициста, но и понимание Добролюбова-человека. Примечания Чернышевского, в частности к опубликованным им отрывкам из добролюбовского дневника, принадлежат к тем немногим мемуарным свидетельствам, которые приоткрывают нам недоступный для постороннего взгляда внутренний мир Добролюбова, глубину и борение его чувств.
Начав работу над биографией Добролюбова в 1862 году, Чернышевский продолжал ее и по возвращении из ссылки, более чем через два десятилетия после кончины своего друга и соратника.
Существенные стороны жизни Добролюбова освещены Чернышевским в разных по форме документах. К ним относятся не только «Материалы…», но и «Воспоминания о начале знакомства с Н. А. Добролюбовым». Написанные в 1886 году, они представляют собой письмо к А. Н. Пыпину. «Воспоминания об отношениях Тургенева к Добролюбову и о разрыве дружбы между Тургеневым и Некрасовым» — мемуарный очерк, ценнейший источник сведений о круге «Современника» и его деятелях в конце 50-х — начале 60-х годов XIX века. Место Добролюбова в этом кругу, последние годы жизни критика очерчены мемуаристом живо и выразительно, хотя о многом Чернышевскому приходилось умалчивать, в частности о революциовной деятельности Добролюбова; {См.: Прийма Ф. Я. Н. А. Добролюбов и русское освободительное движение. — Русская литература, 1963, № 4.} некоторые же детали за давностью лет стерлись в памяти Чернышевского и могут быть в какой-то мере восстановлены по не вошедшим в настоящий сборник статьям, заметкам и письмам Чернышевского, также имеющим мемуарный характер: «В изъявление признательности», письмо к Т. К. Грюнвальд от 10 февраля 1862 года, письма к О. С. Чернышевской, в которых не раз упоминается имя Добролюбова. «Я любил его, — писал Чернышевский жене в 1878 году из Вилюйска, — сильнее, чем Сашу или Мишу… {Сыновья Чернышевского.} Обижайся за них. Но, сколько я могу разобрать мои чувства, это так: тогда я любил их меньше, нежели его» {Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч. и писем в 16-ти томах, т. 15. М., Гослитиздат, 1950, с. 292.}.
В сущности, «мемуарен» и образ Левицкого в романе «Пролог». Чернышевский не скрывал, как много в нем черт Добролюбова, даже событий из его жизни.
Уже в 80-е годы Чернышевский, вернувшись из Сибири, обратился с просьбой к сестрам и брату Добролюбова прислать все, что может помочь в продолжении работы над биографией Добролюбова. «…Через десятки лет, — писал он В. А. Добролюбову, — когда исчезнут наши личные интересы и вступит в полные свои права интерес истории русской жизни того периода, деятелем которого был Ваш брат, русская публика будет благодарна Вам за Ваш труд в полном его размере» {Там же, с. 837.}.
Нелегкие обстоятельства последних лет жизни Чернышевского не позволили ему довести до конца задуманное, не дали возможности написать биографию покойного друга. Но и то, что Чернышевский успел сделать, — бесценно.
Влияние идей Добролюбова, его критических статей иа литературный процесс было настолько значительным, такие острые вопросы русской действительности затрагивались критиком по ходу анализа художественных произведений, выводы, к которым подводил он читателя, были настолько радикальны и смелы, что статьи, подписанные одним из псевдонимов Добролюбова: Бов, Лайбов и т. д. (своим именем он не подписывался) неизменно вызывали огромный общественный интерес, становились событием даже и для противников критика. В январе 1860 года А. Н. Плещеев сообщал Добролюбову: «Я начинаю замечать, что несмотря на вражду московских публицистов к „Современнику“, они ужасно интересуются Вашей личностью. Все расспрашивают — что Добролюбов — какой он… как он, что он?» {Русская мысль, 1913, № 1, с. 140.}
Не разделявший многих воззрений Добролюбова, его оппонент, когда речь заходила о понимании цели и назначения искусства, Ф. М. Достоевский, писал в статье «Г-н — бов и вопрос об искусстве»: «…критические статьи „Современника“, с тех пор, как г-н — бов в нем сотрудничает, разрезываются из первых, в то время когда почти никто не читает критик, — уже одно это ясно свидетельствует о литературном таланте г. — бова. В его таланте есть сила, происходящая от убеждения» {Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. в 30-ти томах, т. 18. Л., Наука, 1978, с. 81.}.
Почти каждая статья Добролюбова либо сама вызывала полемическую бурю, либо была, в свою очередь, участием в ней. Конечно, это накладывало определенный отпечаток на восприятие личности Добролюбова его современниками, причем в значительной мере искажая его. Полемические статьи не обходились, как водится, без личных выпадов, и если собрать те высказывания о Добролюбове, которые в них содержатся, то перед нами возник бы образ человека фанатичного и вместе с тем сухого, лишенного слабостей и привязанностей. Подобное ошибочное мнение широко было распространено в среде писателей и журналистов, поэтому Д. В. Григорович в своих «Литературных воспоминаниях» без тени сомнения писал о «Современнике»: «Во главе журнала как критик, дававший камертон направлению, находился Добролюбов, весьма даровитый молодой человек, но холодный и замкнутый» {Григорович Д. В, Литературные воспоминания. <М.>, Гослитиздат, 1961, с. 158.}.
И совершенно не случайно, опровергая подобные суждения, через все воспоминания Чернышевского о Добролюбове проходит красной нитью утверждение: «Он был человек чрезвычайно впечатлительный, страстный, и чувства его были очень порывисты, глубоки, пылки».
В литературоведческих работах, с большей или меньшей обстоятельностью и объективностью, осмыслен творческий путь Добролюбова, изучена его биография. Сам ход времени, наконец, указал то место, которое занимает Добролюбов в русской культуре, в русской истории. Но ценность мемуарных свидетельств осталась при этом непреходящей. При чтении воспоминаний ощущается еще не покрытое «хрестоматийным глянцем» отношение современников к Добролюбову. Они включают сведения, которые не содержатся в официальных документах. Это помогает нам восстановить индивидуальный облик человека, особенности его речи, привычки, те «мелочи» жизни, которые придают представлению о ней конкретный характер. Глубоко верна мысль Добролюбова: «Десяток живых современных черт объяснят историку целый период гораздо лучше, нежели двадцатилетние изыскания в архивной пыли…» {Добролюбов Н. А. Собр. соч. в 9-ти томах, т. 1, с. 109.}
Добролюбов высоко ценил мемуарные жанры, полагая, что они равно много дают и для понимания общества и для понимания человека. Общества, потому что лишь знание прошлого способствует подлинно многостороннему воззрению на настоящее и будущее; человека — потому что рассказ о действительно пережитом, о внутренней своей жизни обогащает представление о сложном мире человеческой души. Добролюбов и сам вел дневник. Из откровенных записей становится ясно, как серьезно относился он к жизни, как много надежд возлагал на нее и с какой горячностью откликался на все, что его задевало: будь то исполненная поэзии проза Тургенева или события дружеского круга. Этот юношеский дневник обнажает истоки чувств и мыслей, из которых впоследствии сформировался особый стиль статей Добролюбова — сплав эмоционального и рационалистического.
Содержательности мемуарного повествования Добролюбов придавал такое большое значение, что любые сокращения в нем казались ему неправомерными, ведущими к утратам, значимость которых трудно предусмотреть. «Такого рода сокращения можно делать в посредственных драмах для сцены да в легких произведениях беллетристики, — писал он. — Но в истинном историческом повествовании каждая подробность может при случае пригодиться, если не тому, так другому» {Добролюбов Н. А. Собр. соч. в 9-ти томах, т. 2, с. 296.}.
Добролюбов верил, что «простая правда… воспоминаний» {Tам же, с. 294.} в конце концов должна восторжествовать над выдумкой, клеветой, над стремлением исказить действительность.
В какой мере оправдывают надежды Добролюбова воспоминания о нем самом? Кем были люди, оставившие их?
Естественно было бы предположить, что большинство составят те, кто занимался литературным трудом. Действительно, среди мемуаристов — писатели, критики, публицисты: М. А. Антонович, Д.
Секс с любовницей отца
Два члена во рту а потом в попке очень нравятся телочке
Пасынок выиграл билеты во Францию и мачеха его благодарит в номере отеля