Вчерашняя студентка стала нимфоманкой

🛑 ПОДРОБНЕЕ ЖМИТЕ ЗДЕСЬ 👈🏻👈🏻👈🏻

Вчерашняя студентка стала нимфоманкой

ПАРА ФРАЗ ОТ АВТОРА
Несколько лет назад я написала трилогию из романов "Птица", "33 ночи" и "Скрипач". В двух из них часто упоминается некое произведение под названием "Дождь", по которому в романе "33 ночи" снимают телесериал. Так вот, заявляю со всей ответственностью: тот "Дождь", и "Дождь", который следует ниже этих слов – совершенно разные романы. Ну… разве что идентичны имена некоторых героев и одна-единственная "американская" глава. Нижайшая просьба не искать никаких параллелей (в том числе и с моими собственными произведениями), ибо они и в самом деле слу-чай-ны!

"…Дождь, что падает с неба, всегда достигает земли.
И приходит ко всем и каждому – к улиткам, оградам, коровам…
Настоящий дождь не остановить никому.
И никому не избежать его.
Дождь всегда раздаёт всем по справедливости"
Харуки Мураками
"Страна Чудес без тормозов и Конец Света"

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
МНОГО ШУМУ…
   Дверь в кабинет директора неожиданно распахнулась, и ворвались пять возмущённых преподавателей – по математике, химии, физике, географии и биологии. Секретарша ничего не передала по громкой связи: по-видимому, учителя не удостоили её вниманием и сразу же ринулись к директору. Точнее, к Исполняющему Обязанности директора. В данный момент, растерянная секретарша стояла в дверном проёме и делала какие-то знаки шефу за спинами вошедших. Этот шеф был, пожалуй, слишком молод для директора школы. Вообще-то он числился завучем по воспитательной работе, но директриса, Жанна Семёновна, феврале слегла с инфарктом, и… Короче говоря, завуча, в приказном порядке, назначили исполняющим обязанности директора. Конец года, ЕГЭ на носу, сами понимаете, а коллектив – совершенно женский (будь он неладен). Картины, подобной сегодняшнему вторжению преподавателей в свой кабинет, "Исполняющему Обязанности" видеть пока не приходилось, а потому, он слегка растерялся. "Вторжение" оторвало его от кипы бумаг (рутинная работа, сплошная бюрократия: отчёты, подписи, ещё какая-то ерунда, связанная с проведением ЕГЭ…). Теперь оставалось лишь удивлённо моргать и слушать учителей, усилием воли заставив себя переключиться на то, о чём ему говорили.
   Надо сказать, суть претензий учителей уловить было трудно, потому что говорили они все враз, перебивая друг друга. Наконец, "Исполняющему Обязанности" удалось уловить хоть какой-то смысл: в этом заведении учителей явно не считают за людей и делают что хотят. Поначалу он принял обвинения за камешек в свой огород, хотя здесь его совесть была чиста. С тех пор, как стал ИО директора школы, автоматически превратился в настоящего козла отпущения, старался всегда прислушиваться к подчинённым, их просьбам и советам (никак не мог дождаться возвращения Жанны Семёновны из санатория, куда та укатила со спокойной душой – не кто-то, а мужчина у руля остался, к тому же, такой мужчина, которому можно довериться на все сто). Просьб и советов было вагон и маленькая тележка! Его, вроде бы, называли по имени-отчеству (даже те, кто раньше обращался просто по имени), но перебивали и спорили, не раздумывая в какое положение ставят "Исполняющего Обязанности", а тот, как человек воспитанный и корректный, не считал себя вправе читать мораль учителям, многие из которых годились ему в мамы. Должность директора - "выбираемая и голосуемая" (так выражался чиновник из Управления Образованием), за тридцатитрёхлетнего завуча проголосовали единогласно. Завуч попытался было заявить самоотвод, но его немедленно принялись стыдить. Кончилось тем, что он смирился со своей участью (в мае вернётся Жанна Семёновна, а вместе с ней и всё остальное вернётся на круги своя). Директорство завучу прочили уже давно – и Жанна Семёновна постоянно повторяла, что более достойного преемника не видит, и в Управлении Образованием смотрели весьма однозначно… Но должность эта нынешнего ИО директора, мягко сказать, не прельщала. Он скучал по простой учительской работе – даже завучем стал исключительно по просьбе жены, которая мечтала, чтоб в руководстве школы наконец-то появилась "свежая голова" и "твёрдая мужская рука". Первый месяц мучился, второй, уже не очень, на третий – вполне свыкся. Три месяца можно и потерпеть, это ж не навсегда - гораздо уместнее здесь будет взять себя в руки, временно наплевать на личную жизнь, и немного поиграть в начальника. Когда ещё выпадет такая возможность?
   Используя практически весь свой арсенал языка жестов, ИО объяснил секретарше, что справится сам, и она удалилась, тихонько прикрыв за собой дверь. Теперь он просто дожидался, когда же подчинённые иссякнут и прекратят тараторить. Суть проблемы, мало по малу, прояснилась: Лиза Лапина, из девятого, совсем потеряла совесть. Что, теперь, раз твой папа наделён некоторой властью, можно творить разные непристойности? И ведь безнаказанно творит, паршивка! На сей раз, к непристойностям относился пирсинг. Видно, Лиза решила им увлечься и, для начала, вставила себе в язык железяку.
   -Ну, как там её… гирю, гантелю… - защёлкала пальцами географичка, припоминая термин.
   Это был как раз тот момент, когда наступило относительное затишье, и директор решительно воспользовался случаем, обнаружив недюжинную скорость реакции.
   -Штангу, - подсказал он. – Вы присаживайтесь, что мы с вами стоим?
   (При вторжении на директорскую территорию учителей, хозяин кабинета встал из-за стола, чтобы пригласить всех сесть, но на протяжении пяти минут после этого не мог вставить ни слова). Учителя сказали "спасибо" и дружно расселись за директорским столом (стол "Т" образный, за "перекладиной" которого, собственно и помещается директор, в данный момент весь обложенный бумагой, словно собрался совершить акт самосожжения).
   Лиза Лапина (теперь речь о ней) слыла оригиналкой и бесстыдницей. То она демонстрировала в туалете новые экстремальные стринги, то татуировку на линии бикини… За минувший учебный год Лизу четырежды вызывали к директору по разным поводам. Была она девушкой неробкого десятка и с блеском защищалась от нападок. Недавно, кстати, пыталась продемонстрировать свою легендарную татуировку Исполняющему Обязанности, но тот решительно запротестовал. Сказал, что, мол, верю – там крошечная, безобидная змейка, и отпустил с миром (все без исключения знали, что у Лизы две татуировки – новая, "легендарная", и на шее, под волосами, штрих-код с цифрами дня её рождения, которую она набила год назад, влюбившись в один телесериал в жанре киберпанк). Многие ворчали, что в дирекции хронически потакают избалованной девице: ни разу не поставили "на вид". Лиза выходила сухой из воды и, между прочим, выходила из неё чуть ли не героиней. Все знали, что девочка готовится поступать в МГИМО, а ИО директора занимается с ней по истории и английскому… С другой стороны – вот только попробовал бы он гнобить талантливую девочку с зашкаливающим IQ! Вот только попробовал бы! На него ополчился бы весь коллектив спецшколы №30 – Лиза Лапина была его дочерью от первого брака… Что, теперь вам тоже ясно, насколько нелегко было Вадиму Ефимовичу Лапину исполнять обязанности директора? То-то. Кстати, вы ещё не всё знаете.
   -Вы слишком лояльны, Вадим Ефимович, - заявила биологичка. Директор был почти её ровесником, но она первая начала называть его по имени отчеству – так ей больше нравилось, к тому же, разом отпала куча проблем. СпрОсите: "Какая такая куча?". Наверняка у вас образовалась бы точно такая же "куча", если б ваш начальник представлял из себя что-то среднее между кинозвездой и итальянским футболистом (говорили, что у него "фигура Брэда Питта в молодости", ну а образ футболиста, по-видимому, был собирательным), а, в довершение всех (ваших) бед, имел бы шевелюру до плеч (в рабочие дни чинно собираемую в строгий "хвостик")…
   -Вы ошибаетесь, - невозмутимо ответил директор. – Я всего лишь считаю, что никого нельзя приводить к общему знаменателю. И не просто нельзя – недопустимо. Они – дети иной эпохи и у них тоже есть чему поучиться, Нелли Яновна.
   -Да неужели? – сыронизировала математичка.
   -Лиза учится на сплошные пятёрки, мало того, она никогда не дерзит и не хамит. Её даже из класса не за что выгнать!
   -Простите, но ведь существуют же элементарные нормы, - пожала плечами учительница химии. – В школу она могла бы приходить без косметики и бриллиантов в ушах. Не у каждой девочки дедушка – мэр города, и (что уж греха таить) не каждый преподаватель в нашей школе может позволить себе роскошь носить бриллианты. Скромней надо быть.
   -Слушая вас можно подумать, будто её бриллианты каратов на двенадцать каждый, - заметил Исполняющий Обязанности. – Камни в её серьгах надо в лупу разглядывать, настолько они малы. Да, их подарил дедушка на шестнадцатилетие, но поверьте, она не нарочно ими блестит. А вот насчёт косметики вы правы, здесь я не спорю.
   -А насчёт "штанги"? – склонила к плечу голову математичка.
   Исполняющий Обязанности пожал плечами:
   -Вы же не станете ей в рот заглядывать? Мало ли что у неё там? Ей шестнадцать лет и она не ребёнок. Каждый человек волен проявлять свою индивидуальность так, как считает нужным. Кто знает, быть может папа тоже подарил ей что-нибудь на шестнадцатилетие, например, бриллиант для инкрустирования зуба?
   Нелли Яновна хихикнула.
   -Сами подумайте: а не потому ли в них сейчас так много эпатажа, что их родителям, в своё время, абсолютно всё запрещали? – продолжил Вадим Ефимович.
   -Замечу, - подняла вверх палец географичка, - здесь подразумевается, что индивидуальности давили такие учителя, как мы.
   Она обвела взглядом коллег и строго поинтересовалась у Исполняющего Обязанности:
   -Я верно уловила вашу мысль?
   -Речь о системе в целом, - ответил он.
   И задумался. Маме, простой медсестре, было сложно сладить с таким ребёнком, как Лиза. Очень хорошо памятен момент, когда Ира (первая жена Вадима Ефимовича, мама Лизы), устав от нескончаемых перепалок с дочерью (читай: с вундеркиндом в переходном возрасте) попросила забрать к себе "это чудовище". Лизе тогда было 13, и она, разумеется, присутствовала при разговоре, прекрасно разобравшись, что фраза про чудовище произнесена в провокационных целях. Вадим Ефимович, в общем-то, был совсем не против переезда к нему Лизы (хотя бы потому, что это сэкономит кучу времени для занятий на дому – не нужно будет ездить через весь город), но девочка выступила решительно против. Ещё бы, попасть в дом, где оба взрослых – твои школьные преподаватели (жена Вадима Ефимовича преподаёт в тридцатой школе английский) – самый настоящий ад! Пришлось поддержать дочь (деваться-то некуда), ведь ни Ира, ни Лиза заведомо разъезжаться не хотели. Он уступил, но провёл с девочкой приватную беседу (на английском, чтобы мама не поняла!) суть которой можно свести к тому, что мол-де слушайся mom, нерадивый kid, а то суровый dad посадит тебя под домашний arrest. Мозги Лиза унаследовала по отцовской линии, и с мамой (а тем более с отчимом) не всегда получалось разговаривать на одном языке. С другой стороны, дома девочка могла просто элементарно отдохнуть и расслабиться, стать, наконец, собой. Вадим всегда знал, что Лизин эпатаж – всего лишь защитная реакция. На самом деле она очень ранимая и закомплексованная, но так уж повелось, что от Лизы Лапиной всегда ждут неординарных поступков и нестандартных решений…
   …Тут он сообразил, что все присутствующие глядят на него вопросительно и тишина в кабинете ну прямо-таки гробовая.
   -Я… - сказал он, как можно уверенней, лихорадочно тем не менее соображая, что именно прослушал, – поговорю с Лизой…
   Недоумения присутствующих не последовало, значит, в тему попал.
   -Она не желает обсуждать этот вопрос, - ответила географичка.
   -Выходит, Лиза ходит по школе и показывает язык всем желающим? – поинтересовался Вадим.
   -В том-то и дело, что нет, - поморщилась математичка. – Я первая обратила внимание на то, что она плохо выговаривает слова. Поинтересовалась, в чем дело, не больна ли. Она ответила: "Я прикусила во сне язык – страшный сон приснился". А как же вы, Вадим Ефимович, ничего не заметили?
   Вадим Ефимович сделал вид, что не уловил подначки.
   -Теперь она гораздо лучше говорит, - подхватила учительница химии, - "каши во рту" уже нет.
   Исполняющий Обязанности снова задумался. Действительно: как он не заметил, что Лиза внезапно начала шепелявить?
   -Когда это началось? – спросил он.
   -Она заявилась такая в среду, с самого утра.
   -Тогда я понял, почему ничего не заметил: мы с ней занимаемся дважды в неделю, по понедельникам и четвергам. В понедельник она вполне сносно прочитала мне с листа громадный английский текст, а вчера, в четверг, занятия не состоялись по моим, внутрисемейным причинам, - (возил к ветеринару собаку – "померанец" сильно поранил лапу). – Я подошёл к Лизе днём, предупредил, что в понедельник вместо двух часов мы будем заниматься четыре, а она согласно кивнула. Вот и всё.
   Учителя так же закивали ему в ответ. Вадим сменил медлительно-рассуждающий тон на наступательный и спросил:
   -Теперь ВЫ мне скажите, уважаемые: кто-нибудь из вас видел вообще эту её пресловутую штангу?
   -Дети видели.
   -А вы? Лично.
   -Мы лично – нет.
   -А что если Лиза, как обычно, валяла дурака, болтая всякую чушь?
   -Не думаю, - сказала географичка.
   Все остальные снова закивали, соглашаясь.
   -Вы, Вадим Ефимович, пожалуйста, не пытайтесь в очередной раз замять дело, - заявила биологичка.
   -Что вы предлагаете? Заставить её принародно вытащить "штангу"? Публично извиниться перед педагогическим составом за современную молодёжь? Давайте сообща придумаем, как нам морально унизить Лизу в глазах её сверстников. Только, сдаётся мне, что результат будет прямо противоположен цели. Она приобретёт ореол мученицы и репутацию борца за свободу. Ей начнут подражать и всей школой побегут разрисовывать и прокалывать себе всё, что попало. Во что мы тогда превратимся из храма знаний?
   В голосе ИО директора зазвенел металл. Он вообще редко раздражался и гневался, никогда не повышал голоса, но уж если кто-то в чем-то был не прав, то обязательно отстаивал свою точку зрения. Вадим Ефимович, как никто, умел в нужный момент сменить мягкость и податливость на булат и гранит. Это ценилось, как ни странно, всеми – и подчинёнными, и учениками, и начальством. Дома, правда, им всецело командовали женщины, мама и жена, и он с удовольствием подчинялся, но на работе – берегись. Спуску никому не давал. А что самое ценное – обязательно признавал свою неправоту, коли такое случалось. Кстати, случалось "такое" крайне редко.
   Учителя переглянулись, выслушав его доводы. Возражать было нечем. К тому же, директорский тон, размеренный и спокойный, на первый взгляд, не предвещал ничего хорошего.
   -Но Вадим Ефимович, - робко проговорила учительница химии, - нужно же всё-таки чем-то повлиять на девочку. Давайте мы доверим вам этот процесс, но только с условием, что вы добьётесь каких-то результатов. Нас не устраивает ваша тактика попустительства и потворствования. Мы за, некоторым образом, жёсткие меры.
   -В той или иной степени жёсткие, - поддержала биологичка.
   И снова все закивали, переглядываясь.
   -Я обязательно поговорю с ней. В той или иной степени жёстко поговорю, - серьёзно сказал Вадим. – Если это не поможет, у неё будут неприятности. Обещаю.
   -Ловим вас на слове, - подняла палец учительница физики.
   -ЛовИте, - согласился директор. – Но не думаю, что вы припомните хотя бы один случай, когда я чего-либо обещал и не исполнил, так что мой вам совет: не утруждайте себя.
   -Да уж, лаконичности у вас не отнять, Вадим Ефимович, - примирительно улыбнулась географичка.

* * *
   Лиза вышла из школы, как обычно, одна, точнёхонько после окончания седьмого урока. Она никогда не задерживалась дольше положенного - не нуждалась ни в дополнительных, ни в факультативных занятиях, а уж тем более, в "классных часах", дел у неё и без того было по горло. Вадим ждал на автостоянке, возле выхода с территории школы. Он иногда подвозил дочь (если, скажем, совпадало расписание, или имелась тема для обсуждения). Махнул ей рукой и слегка поманил. Девочка подошла к нему, прислонившемуся к своей чёрной "Subaru Impreza Hatchback". Лиза обожала эту машину – ещё и года не прошло с тех пор, как она появилась, но уже такая родная! К тому же – добрая и покладистая, папа говорит.
   -Есть разговор, - сказал Вадим. – Уделишь тридцать минут?
   -У меня сегодня в шесть аквааэробика, - предупредила Лиза.
   -Тридцать минут, - повторил он. – Ещё и четырёх нет, ты успеешь на свою аэробику.
   -Уговорил, - кивнула девочка. – Но только не вызывай меня завтра на обществознании – я не успею подготовиться: обычно зубрю обществознание перед тем, как отправляться во дворец спорта на тренировку.
   Вадим покачал головой – к выкрутасам этой малявки давно привык. Она была не прочь поострить и даже достаточно зло подшутить над кем бы то ни было. Никакая зубрёжка Лизе не нужна – прекрасно расскажет не только заданный параграф, но и, если её не остановить, углубится в такие дебри, что сам он, порой, не в курсе. Потому-то Вадим промолчал в ответ на колкость и открыл перед девочкой дверцу Импрезы.
   -Вот о чём хотел спросить, - сказал Вадим, когда выехали из школьного двора и направились к Загородной улице, где жила Лиза с мамой и отчимом. Он словно бы продолжал давно начатый разговор. На самом деле никакого разговора не было. Лиза насторожилась.
   -...когда-то ты рассказывала маме о себе всё - про школу, про подруг… Теперь у вас по-другому?
   -Не всегда, - ответила девочка. – Она что, считает, что я стала слишком скрытной и просит на меня повлиять?
   -Не угадала. С тобой что-то творится, и её это тревожит. А я, со своей стороны, считаю, что ты делаешь множество глупостей. Если бы я тебя не знал, то подумал бы, что ты пытаешься самоутвердиться.
   -В последнее время?
   -И не только в последнее время.
   -Маме, большей частью, не до меня. Ты же знаешь, что у неё за график работы. Я даже не пытаюсь делиться с ней своими проблемами, потому что она, в лучшем случае, поохает, повздыхает, скажет что-то вроде: "О, времена, о, нравы!", и на этом всё закончится. Могу быть искренна с тобой. Хочешь? Обещаю не привирать.
   -Предлагаешь мне дружбу? Я польщён.
   -Так, - пробормотала себе под нос Лиза, - Вадим Ефимович на взводе, шутки с ним сегодня не пройдут.
   И сказала громко:
   -Выходит, я чего-то не понимаю, ведь мне всегда казалось, что мы с тобой именно дружим. Я с детства считала тебя человеком, которому можно довериться, и ты всё поймешь, не станешь морализировать, ябедничать маме или дедушке. Это – только видимость? Имидж? Дурацкий PR? Ты в любую минуту можешь предать меня?
   -Ты передёргиваешь. Юношеский максимализм хорош до определённых пределов. Твоё поведение, извини, граничит с хамством. Я, конечно, не собираюсь ябедничать дедушке с целью лишения тебя дорогих подарков (а поводов хоть отбавляй), но, знаешь, иногда возникает такое желание. Особенно, когда ты выказываешь весь свой нигилизм и полное пренебрежение окружающими.
   -К примеру? Кем я пренебрегаю? – Лиза нахмурилась и сверкнула глазами.
   -Тебе перечислить поимённо?
   -Желательно, - запальчиво заявила она.
   -Перечисляю: на прошлой неделе на тебя жаловалась учительница химии. Ты не захотела помочь Тане Паренаго с задачей на контрольной, хотя тебя вежливо попросили об одолжении. В ответ ты нахамила. Пересказать дословно?
   -Она стенографировала что ли? – снова буркнула себе под нос Лиза. – Да, - сказала она громко, - я не стала ей помогать, да. Паренаго мне не нравится. Более того, за моей спиной она выдумывает всякие нелепые сплетни, а у меня из-за этого неприятности. И потом, папа, я не хамила. Может быть, грубо сказала, повышенным тоном, но ты же знаешь, насколько я обычно прямолинейна. В тебя, между прочим.
   Вадим вздохнул, пропуская пешеходов на "зебре".
   -Кстати, о сплетнях, - ск
Опомнилась когда член брата проник во влагалище
Подружки лижут попки и пихают пальцы в очко перед анальчиком
Неспешный секс студентки 18 летней с мужиком в маске