Важнейшая цель — задротом не стать. Поправлюсь: задротом важно не остаться

В этом году проходит уже 18-й по счету Чемпионат России по интеллектуальным играм среди студентов. Лидеры студенческих игр затем, как правило, продолжают свою карьеру в Элитарном клубе «Что? Где? Когда?», выигрывают прочие титулы на чемпионатах России и мира, а также нередко просто неплохо чувствуют себя по жизни. Борис Белозёров и Антон Пинчук начинают серию интервью с известными студенческими игроками прошлого разговором с одним из самых заметных знатоков последних пятнадцати лет. Двукратный обладатель «Хрустальной совы», чемпион России и мира по «Что? Где? Когда», успешный адвокат — все это Илья Новиков!

Борис: Сразу зайдём с козырей: ты единственный в истории пятикратный чемпион Студенческого чемпионата России. Ты лучший игрок в истории студенческого ЧГК. Ты согласен или нет?

Илья: Со статистикой не поспоришь. Но, например, в первом из этих СтудЧРов (проходившем в 2001 году) участвовало, кажется, 16 команд. Поэтому это примерно как говорить, что Уругвай — одна из лучших команд в истории чемпионатов мира по футболу. Когда выигрывал Уругвай, футбол был немножко другой.

Борис: Естественно. Вот, например, в 2002 году ты выиграл взрослый чемпионат России, стал вице-чемпионом мира и потом выиграл ещё и СтудЧР. Это вообще как? Сейчас такое выглядит абсолютно невозможным.

Илья: Это нормально, потому что последние годы университета — это лучшее время, чтобы играть в «Что? Где? Когда». Потом в жизни начинается всякая фигня типа работы, которая отвлекает от главного. Если серьёзно, я не знаю, какая сейчас конкуренция в студенческом «Что? Где? Когда?». Не слежу за ним. Но, по идее, она должна быть выше — хотя бы потому, что больше народу стало играть в эти игры.

Антон: Что изменилось за последние 15 лет в «Что? Где? Когда?»?

Илья: Мне кажется, что изменились только люди. И, наверное, изменились вопросы. Если посмотреть, какой ужас в 90-е называли вопросами «Что? Где? Когда?»... Но люди играли и получали удовольствие. С другой стороны, вопросы изменились не только в лучшую сторону. Меня не то чтобы бесит засилье слов на одну, две и три буквы, но нет-нет да и чувствуешь очень большую искусственность этих конструкций. Очень ценю пакеты или хотя бы туры, где всей этой фигни нет, и автор ухитряется ставить перед тобой проблему, не сводя её к поиску слов на одну букву. Это одна история.

Вторая история — люди. Мой круг общения не то чтобы кардинально поменялся. Я играю в одной команде уже 18 лет, хотя она менялась и эволюционировала. Круг наших соперников тоже меняется очень плавно. Поташев остался такой же Поташев, как был 15 лет назад.

Борис: И пишет такие же вопросы.

Илья: Такие же или те же самые. А вот, там, как бы сказать... подлесок, конечно, меняется очень сильно.

Борис (Антону): Это ты подлесок, понял?

Илья: Ну, я пытался найти необидное слово. Подлесок меняется в гораздо лучшую, более здоровую сторону. С появлением форматов вечерней игры для маглов (людей, не играющих регулярно в спортивное «Что? Где? Когда?») — «60 секунд» и так далее — начался приток здоровых людей.

Они не задроты, они не подсажены на это с детских и студенческих времён. Когда такие люди всё-таки оседают в тусовке и начинают играть более-менее регулярно, это в целом тусовку оздоровляет. Они понимают, что это не жизнь, а игра, что свет клином на ней не сошёлся.

Когда у заметной части тусовки есть такое интуитивное понимание, это её оздоровляет. Становится меньше надрыва, меньше скандалов уровня «вы подали апелляцию на снятие, а апелляции вообще — это зло», и обсуждение на полгода, зло это или не зло... О чём вы? Жизнь проходит мимо вас. Когда в тусовке много людей без такого надрыва, это всем идёт только на пользу.

Понятно, что перед каждым, кто в студенческом возрасте подсаживается на эти игрушки, есть две глобальные задачи. Вторая и менее важная — это что-то выигрывать, а первая и более глобальная — это не стать задротом.

Я думаю, что если к тому времени, как ты заканчиваешь учиться, у тебя «Что? Где? Когда?» — это самая интересная вещь в твоей жизни (а это вообще вероятно, потому что «Что? Где? Когда?» — это действительно интересная вещь), и у тебя нет никакой другой отдушины, и вот тебе уже 22, 23 или даже 25 и ты понимаешь, что интереснее всего тебе это, а то, чем ты занимаешься ради денег, проходит мимо души — наверное, это проблема. Но я не уверен, что эта проблема решается завязыванием со «Что? Где? Когда?». Она решается поиском занятия, которое тебя будет затягивать и которое будет давать больше отдачи, чем эти игрушки.

Вот моя профессия. Я начинал свою карьеру юриста с довольно рутинных хозяйственных, гражданских дел. Это было по-своему интересно. Были дела, которыми я мог заниматься сутками, потому что это было необходимо или интересно. Но по сравнению с эмоциональной отдачей, которую приносило мне «Что? Где? Когда?», это было, конечно, тускло.

А потом у меня начались другие дела. Эмоциональную отдачу от работы я получаю несопоставимо большую, чем от любых игрушек. Раньше я приходил, как (Андрей) Козлов об этом говорит, я приходил умирать за игровым столом. А сейчас прихожу расслабляться — при том, что игра осталась примерно той же самой, и я остался примерно тем же самым.

Дело в том, какая из сфер твоей жизни от тебя требует большей эмоциональной отдачи и отдаёт больше эмоций. Мне повезло: у меня сейчас такая работа, что для меня «Что? Где? Когда?» — это расслабон. Но так бывает не у всех. Конечно, когда человеку уже под 30 или за 40, и он считает действительно важным, какое место он занял в каком-то турнире — это не очень нормально. Но у меня нет хороших советов, что делать в такой ситуации. Я её счастливо проскочил.

Антон: А как изменилось школьное и студенческое «Что? Где? Когда?»?

Илья: Не хочу говорить о том, чего я вообще не знаю. Я догадываюсь, что эти дети должны быть другими, чем были мы. Но в чём именно другими, я не хочу фантазировать. Я в принципе был книжный ребёнок. Я много всего перечитал такого, что стоит перечитать, и для тогдашнего «Что? Где? Когда?» это было как раз то, что нужно. Что сейчас происходит, сказать не берусь.

Борис: Ну смотри. Книжный ребёнок — это, конечно, хороший термин, но довольно очевидно, что ты-то как раз задротом был.

Илья: Наверное, да. Я выразился в том духе, что важнейшая цель — задротом не стать. Я бы сейчас поправился: важнейшая цель — им не остаться.

Борис: Вот! Это действительно интересно. Как произошёл этот переход?

Илья: Ну, я просто вырос.

Борис: Это произошло постепенно или в один момент? На моём первом кубке Европы я познакомился с человеком, интервью у которого мы ещё возьмём. Он вообще говорил, что после студенческого возраста закончит играть в «Что? Где? Когда?» и займётся обычной жизнью.

Илья: И как?

Борис: У него не получилось. Но я был молод, и мне понравилась сама концепция. Это схоже с тем, что ты говоришь: важно задротом не остаться. Как это у тебя получилось?

Илья: По-моему, это естественный процесс. Я не помню, чтобы драматично в одну ночь понял, что живу не так. Такого не было. Ты просто вырастаешь и начинаешь заниматься чем-то другим.

А «Что? Где? Когда?», вообще говоря, не отнимает сильно много времени. Вот я сейчас играю примерно от 2 до 3 раз в месяц, синхроны (турниры, играющиеся в одни сроки на одних и тех же вопросах на большом количестве площадок по всему миру) по выходным. И раз в месяц-полтора можно куда-нибудь съездить. Это не сильно затратно по времени. В то же время можно было бы поехать поиграть в бадминтон, теннис или гольф.

Не помню, что у меня был какой-то драматический перелом. Мне просто повезло не застрять в таком инфантильном состоянии... Не знаю, можно ли сказать, что повезло. У меня перед глазами просто хватает примеров людей, которые застряли.

Вырасти и пойти делать что-то ещё — это нормальный путь. Это не что-то фантастически амбициозное. Если посчитать, сколько людей из тусовки играли, а потом перестали играть и стали жить нормальной жизнью — получится большинство. Просто мы в нашей тусовке наблюдаем повышенную долю тех, кто остался.

Борис: Я сегодня смотрел в рейтинге СтудЧР в Казани 2002 года. Большую часть игроков я просто не знаю. А я почитываю сайты и много с кем общаюсь. Видимо, они как раз выросли и перестали играть.

Илья: Но многие ли из них играли с таким надрывом, боролись за первые места и убивались, что они четвёртые, а не третьи? Вряд ли. Еще раз: если твоё занятие в жизни не даёт тебе эмоциональной отдачи, на которую ты подсел, потому что «Что? Где? Когда» её даёт, то просто уйдя из игры, ты эту отдачу не получишь. Чтобы быть успешным по жизни, важно быть успешным по жизни. А не бросать «Что? Где? Когда?», чтобы когда-нибудь им стать.

Антон: С другой стороны, если ты подсел на алкоголь, то довольно важно его бросить.

Илья: Ну... В каком-то смысле да. Хотя среди успешных юристов — не будем называть фамилии — многие себе прокладывали путь печенью. Почему нет?

Борис: Ты — давай называть вещи своими именами — весьма успешен по жизни. Как это в принципе сочеталось со «Что? Где? Когда?»? Есть ли какая-то корреляция между успехом в «Что? Где? Когда?» и жизненным успехом?

Антон: Помогли ли тебе навыки, которые ты приобрёл?

Илья: Навыки помогли. Я не уверен, пришли ли они больше из спортивного «Что? Где? Когда?» или из телевизионного. Главное — очень трудно выживать в публичной профессии, если тебе не наплевать на то, что о тебе думают. Если кто-то что-то плохое тебе сказал, и всё, ты расстроен, это мешает. Я очень рано научился класть на то, кто что обо мне думает.

Во-вторых, я научился не стесняться, не бояться сказать глупость при всём народе, не бояться показаться смешным. Чем больше ты раскрепощён, тем больше это тебе помогает — в любой работе, не только в моей. И конечно, этим я во многом обязан нашим играм.

Борис: Я говорю об этом потому, что людям важны не только титулы и победы, но и то, что ещё они получают от игры. Например, консалтеры требуют примерно такого же набора навыков: уметь работать в команде, не бояться высказывать идеи, выбирать правильное направление и ему следовать, вовремя останавливаться и так далее. Именно поэтому, возможно, тот же Поташев проводит тренинги на основе «Что? Где? Когда?».

Илья: По-моему, это абсолютно разные истории. Безусловно, какие-то вещи можно нарабатывать, заставляя людей играть в игру по этой модели — при этом ориентируясь именно на наработку навыков, а не на то, чтобы им было весело и приятно. Но обычно играешь, разумеется, ради удовольствия от игры. И я не уверен, что продуманную стратегию роста и наработки навыков можно вписать в обычные игрушки, на не заточенных под это специально вопросах, вечером в кабаке.

Окей, есть те, кто занимается этим профессионально, типа того же Макса (Поташева). У них на этот счёт может быть своё мнение: они скажут, что это работает. Но я не знаю, как это может работать. Ты играешь для удовольствия, точка. Всё остальное — бонус. Если он есть, хорошо, если его нет — ты перестанешь играть? Если перестанешь, значит, не так тебе это и нравилось.

Антон: Ты по сути признаешь, что был задротом. Что ты делал, чтобы выигрывать? Есть ли что-то, что вообще можно сделать, чтобы повысить шансы на победу?

Илья: Нет. То, что мы называем словом «задрот», означает просто человека, который сильно этим увлечён и чересчур много об этом думает.

Антон: Ну если ты много думаешь, то ты что-то и делаешь, наверное.

Илья: Сейчас мы просто перейдём к каким-то обобщениям. Скажем так: в те времена, когда я только начинал играть, было такое понятие, как тренировка. Когда ты играешь с кем-то, не соревнуясь с кем-то за конкретные очки. Сейчас столько возможностей играть вживую, что мне трудно представить, чтобы кто-то собирался на тренировки.

Борис: Тем не менее, команды собираются. Более того, с тренерами.

Илья: Вот. У меня тренеры, по-моему, были только в школьном возрасте. Для того времени признаком увлеченности и задротства было часто собираться на тренировки.

Борис: В принципе, это осталось и сейчас.

Илья: Сейчас это просто странно. Зачем играть без соперников, когда можно играть с соперниками, и есть возможность делать это несколько раз в неделю?

Антон: На тренировках есть тренер, который говорит, что ты делаешь неправильно.

Илья: Фигуру тренера я вообще не понимаю, честно.

Антон: Но ты знаком с Крапилем (Николай Крапиль — обладатель премии «Тренер года» по версии Международной ассоциации клубов ЧГК).

Илья: Я знаю, что когда приходит Крапиль, то начинаются фашизм и результаты. Я просто очень далеко отошёл от того состояния, где... Ну представить, что я буду заниматься с каким-то тренером, пусть даже великолепнейшим, чтобы повысить свои результаты в «Что? Где? Когда?». Я не могу себе этого представить. Не получается.

И я даже не уверен, что я когда-то прилагал зверские усилия для того, чтобы лучше играть. Самый простой подход: чтобы лучше играть, надо просто больше играть. Не нужно больше тренировать связки и анализировать — мы всё-таки не в шахматы играем, у нас стандартных позиций не так много. Чем больше ты играешь, тем больше ты получаешь удовольствия, и, с другой стороны, тем лучше развиваешь свой потенциал — если он у тебя вообще есть.

Я сейчас вот сказал что-то такое глубокомысленное. Не уверен, что из этого можно извлечь какой-то практический совет. Я не хочу сказать «если у вас есть тренер — бросьте его». Если тебе нравится заниматься этим и анализировать, что в твоей игре не так — бога ради.

Эта игра вообще даёт массу разных возможностей получать удовольствие, кроме победы. Можно поругать авторов вопросов, поругать организаторов, поругаться с командой... Не всё удовольствие должно идти через позитив, через негатив тоже можно замечательным образом эмоционально реализовываться. Поэтому если ты реализуешься за счёт копания в себе, тренинга и глубокого внутреннего роста, то почему нет? На вкус и цвет все фломастеры хороши.

А насчет того, чтобы тренировками дорасти до спортивных вершин... Если команда ЧГК формируется из людей, играющих в одном вузе, у них безусловно будет разная мотивация и разный уровень. Пытаться дотягивать до топовых результатов команду, которая образовалась таким полуслучайным способом — дело довольно бессмысленное. Одни игроки хотят одного — и сильнее этого хотят, — другие хотят другого. Ответ заключается в том, чтобы формировать новую команду. Но ещё раз: это вам нужно, если вы суперамбициозны и обязательно хотите выигрывать. Чтобы приятно играть и приятно проводить время, это совершенно не требуется. Требуется, чтобы вас не раздражали люди, которые с вами сидят за столом.

Антон: Проигрывать неприятно.

Илья: Ну... Не знаю. Я, конечно, проигрываю регулярно, и бывает неприятно, но это не длится дольше, чем мне нужно, чтобы мне выйти из помещения, где мы играли, и забыть об этом.

Борис: Каждый год 64 команды приезжают в какой-нибудь богом забытый город — в данном случае, в Москву. И у них очень разные задачи. В студенческом ЧГК сейчас очень сильное расслоение. Есть две команды, которые на предыдущем крупном очном турнире привезли всем остальным по 12, что ли. За третье место идёт борьба между 7-10 командами, а дальше начинаются команды, которые борются за двадцатку, тридцатку и так далее. Нормально ли приезжать, осознавая, что ты не борешься за золото? Ты, конечно, всегда играл за команды, которые претендуют на золото. Как ты можешь себе представить, что команды приезжают просто приятно провести время?

Илья: Никак не могу представить, потому что я в таком положении не был никогда. У меня были эпизоды, когда я приезжал легионером на какой-то неважный обычный турнир в составе слабой команды, и иногда мы выходили куда-то наверх, а иногда не выходили. Но это никогда не было чем-то таким, во что я вкладывался всей душой. Ну, приехал провести время. У меня не было ситуации, чтобы на турнирах, которые действительно важные, на которых я выкладываюсь, я боролся за 20-е место, понимая, что за 15-е уже не могу бороться. Я не хочу, чтобы это звучало высокомерно, просто у меня лично такого не было.

Мне тут пришла в голову ещё одна вещь. У студентов же есть ещё и вузовское начальство. И одной из самых прекрасных вещей в моём студенческом «Что? Где? Когда?» было то, что я никогда не играл за команду вуза, которую курировало вузовское начальство, перед которым я должен был отчитываться и что-то объяснять. Я просто очень не люблю начальство — любое. Студсоветы, завучи, эти дядьки или тётки, которым нужно забрать грамоту и поставить себе в отчёт, что команда заняла какое-то место и, главное, участвовала.

Борис: Многим командам за это оплачивают билеты.

Илья: Наверное, мотивация бывает и такая. Наконец, сходить потусить и выпить вечером — это тоже достаточный повод студентам ездить на такие игры.

Борис: Считаешь ли ты, что в студенческое «Что? Где? Когда?» было веселее, чем взрослое?

Илья: Пожалуй, было. Команды очень разные, и люди разные. Конечно, если бы сейчас было скучно, я бы не играл. Но поностальгировать, вспомнить, какое было голубое небо, конечно, здорово.

Другие интервью читайте в паблике Чемпионата России по интеллектуальным играм среди студентов-2018 и ЖЖ-сообществе студенческого ЧГК в России.