В валлонскую деревню за вином из одуванчиков

История эта случилась в 2015 году и записала я ее тогда же, но подумала, что самое время ее вспомнить.

Утро — самое лучшее время суток: ночью моим ученикам и друзьям приходят в голову всякие удивительные мысли, и когда я, едва продрав глаза, вытаскиваю из-под кровати компьютер, меня обычно уже ждет три-четыре занятных вопроса, вроде "как бы ты перевела слово babraces?", или "не подскажешь, надпись на этой тарелке — на иврите или на идише?", или "куда пристроить пяток новорожденных хорьков?" (и такое со мной случалось).
Сегодня рядом с парой вопросов об английской грамматике я увидела замечательное сообщение от подруги: она спрашивала, не видела ли я где-нибудь в продаже вина из одуванчиков — того самого, настоящего вина из одуванчиков, с такой любовью описанного Бредбери, что для многих оно на всю жизнь стало синонимом лета, юности и радости. И оказалось, что я действительно видела вино из одуванчиков на рождественской ярмарке в Лёвене, а раз оно было там, значит, как минимум, один человек в Бельгии его производит. Сверившись со словарем относительно перевода слова "одуванчик" на французский, я быстро нашла место, где продают настоящее одуванчиковое вино. Оплачивая заказ, я оказалась перед дилеммой: либо я, что проще, заказываю вино с доставкой по почте, либо же я звоню, договариваюсь и еду на двух электричках в далекую валлонскую деревню, где это вино делают, и забираю его там сама.

Что бы выбрали вы? Это же вино из одуванчиков! Разве можно его заказывать через интернет с доставкой на дом? Вот и я подумала так же, как вы, и потому позвонила в деревню и договорилась, что сегодня в пять часов приеду за четырьмя бутылками вина из одуванчиков: три бутылки — Маришке в Москву, одну — нам к сегодняшнему ужину.

Долго ли, коротко ли — проехав дюжину деревень с такими смешными названиями, будто деревни эти основали садовые гномы, я спрыгнула с подножки на гравий нужной станции, вернее, полустанка посреди бескрайних полей.

Три километра я шагала вдоль домов и домиков, мимо конюшен, живых изгородей и снова — сбегающих с холма бесконечных полей. Во дворе одного из домиков сидела злая собака, а во дворе конюшни — добрая: обе они залаяли, когда я проходила мимо, но вторая, в отличие от первой, виляла хвостом и явно радовалась, что наконец может всласть налаяться при исполнении служебных обязанностей — полагаю, лаять на прохожих в этих местах им приходится нечасто.

Во дворе низкого дома с черепичной крышей молодой папа возился с мотоциклом, а дочка его — мультяшное создание с хвостиками — показывала пальчиком на разные детали мотоцикла, спрашивая: "Qu'est que c'est?" — "Что это такое?", а папа с явным удовольствием называл многочисленные проводочки и переключатели. Велосипедист, тяжело дыша, поднимался на холм, где стоит маленькая новая церквушка — новая, конечно, для этих мест: на ней золотыми цифрами написано "1872". Молодой парень пилил дрова посреди большого дровяного двора. Я оглянулась на дома: действительно, печные трубы — почти у всех.

Наконец, я добралась до белого дома с розовым кустом у входа, забрала вино у милой женщины, страшно удивившейся, что я добиралась на поезде вместо того, чтобы заказать доставку, погладила по голове белобрысого кудрявого пацана лет пяти, вылетевшего из комнаты мне под ноги, и двинулась в обратный путь.

На обратном пути меня догнал дождь. Капли барабанили по коробке с вином, я смотрела, слушала и дышала что было сил, пытаясь записать этот момент в памяти: вот я несу вино из одуванчиков через поля спелой пшеницы, по лбу моему стекают капли теплого дождя. Я пройду мимо конюшен, мимо доброй собаки, и мимо злой, — и они не будут лаять, ведь по дороге туда я с ними очень вежливо поздоровалась. Тот папа загонит мотоцикл в гараж от дождя и они с дочкой сядут ужинать у окна, и дочка улыбнется мне, проходящей мимо. Я заберусь по длинной лестнице на станцию, узнаю, что поезд ходит раз в час, достану книжку и, положив на коленки коробку с вином, сяду читать.

А потом поезд привезет меня домой, и там будет немного работы — урок по скайпу, и я буду слушать, как мой ученик читает наизусть Киплинга на английском. А потом – хорошее кино в хорошей компании, и ужин с вином из одуванчиков, а за окнами будут блеять соседские овцы и петь дрозды, налопавшиеся черной как смоль черешни у нас во дворе.

Ведь вино из одуванчиков — это разлитое по бутылкам лето.