В угрожающей траектории развития мира можно увидеть оптимистичные признаки

Когда-то было популярное выражение: историю нужно знать, чтобы избежать ошибок в будущем. Обычно такие фразы воспринимают как шелест осенних листьев — в одно ухо влетело, в другое вылетело. Но теперь с определённой тревогой приходится признать: то самое будущее, о котором нас предупреждала история, уже наступило. Оно стучится в двери наших домов.

90 лет назад триумфальное шествие авторитаризма привело мир ко Второй мировой войне. Сейчас происходят схожие процессы. В первые сентябрьские дни встреча лидеров клуба мировых автократов в Пекине изначально задумывалась как демонстрация нового мирового порядка. Порядка, который должен заменить старую, изжившую себя гегемонию либеральной демократии, до сих пор олицетворяемую ненавистным Западом. А теперь, когда во главе ведущей западной державы — США — стоит «наш человек», настала пора опрокинуть стол и ввести новый порядок.

Старый «Рим» должен быть разрушен. До основания, как того требуют восточные принципы ведения войны. Враг должен быть уничтожен до последнего мужчины, способного держать оружие. Никаких братаний за кружкой, никаких совместных походов в оперу, как это было после Аустерлицкой битвы 1805 года, когда победитель Наполеон посетил венскую оперу вместе с проигравшим — австрийским императором Францем II.

Удалось ли нам в этот раз избежать кровавых исторических параллелей? Когда я задал этот вопрос опытному политику Янису Урбановичу, он признал: его ответ был бы пессимистическим. Правда, развивать свой пессимизм он не захотел, сославшись на то, что словам свойственно сбываться, поэтому лучше промолчать. Помолчим и мы, но попробуем найти признаки, которые позволят взглянуть на будущее чуть более оптимистично.

Европа оказалась полностью беззащитной

К счастью, такие признаки есть. Слушая не только обозревателей, но и ответственных государственных лидеров, нельзя не заметить: в их лексиконе появилась куда более ясная оценка серьёзности ситуации. Уже не блогеры и инфлюенсеры поднимают тревогу, а политики отмахиваются, бормоча: «Не так всё страшно, не стоит сеять панику».

Вспомним, что ещё недавно подобное отношение проявлял и наш президент. Его странная запись 17 февраля этого года — «Never stop panicking» («Никогда не переставайте паниковать») — тогда выглядела как психотерапевтическое утешение. Но это и была общая позиция европейских лидеров.

Теперь, оглядываясь назад, можно сказать: в тот момент, возможно, это была единственная правильная линия поведения. Ведь ситуация, открывшаяся Европе после прихода Дональда Трампа в Белый дом, оказалась критической. Трамп завуалированно или даже прямо (устами вице-президента Дж. Д. Венса) заявил: США не намерены защищать Европу. Защищайтесь сами. Мы посмотрим и поступим «по обстоятельствам».

Европейские лидеры внезапно поняли: Европа абсолютно беззащитна. Три большие дорогие «запатентованные» замки оказались навешенными на картонную дверь, которую можно вышибить лёгким пинком. В такой ситуации обществу оставалось лишь сказать: «Не волнуйтесь, всё будет хорошо». Как ребёнку, которому иначе помочь невозможно.

Почти ровно год назад — 7 сентября 2024 года — в воздушное пространство Латвии залетел так называемый Гайгалавский дрон с 50 килограммами взрывчатки. Сегодня, оглядываясь назад, можно сказать: это было почти небесным даром. Тогда обрушилась резкая критика на Национальные вооружённые силы и Минобороны. Командующий НВС генерал-лейтенант Леонид Калныньш вскоре был заменён, и нет сомнений, что новый командующий, генерал-майор Каспар Пудан, относится к таким вопросам куда внимательнее.

Как бы мы ни оценивали министра обороны Андриса Спрудса, но и он, вероятно, вынес уроки из этого инцидента. Независимо от его организационных способностей, за этот год улучшения в этой сфере, несомненно, произошли. Насколько значительные — отдельный вопрос, но ясно, что уровень понимания изменился.

Не будем спекулировать о том, насколько надёжна сегодня наша система ПВО. Военная сфера — область оправданной секретности. Мы можем лишь полагаться на НВС и силы НАТО. Но позитивно то, что ту же тревогу, которую ощущаем мы, чувствуют и те, кто принимает решения. Раньше создавалось впечатление, что политики прячут голову в песок и игнорируют реальные угрозы. Сейчас у меня такого ощущения больше нет. Другое дело, что в западных странах и у нас значительная часть общества серьёзность угрозы до конца так и не осознаёт.

Лучше осознавать слабость, чем воображаемую безопасность

Если говорить о перемене в политической риторике (и мышлении) в Европе, то огромную роль здесь сыграл Трамп. За девять месяцев его пребывания у власти происходит медленный, но необратимый перелом в отношении к США и их лидеру. После долгих лет, вернее десятилетий, военной атрофии Европа очнулась у разбитого корыта. Пресловутый «зонтик безопасности» США оказался полезен лишь при лёгком дожде, но совершенно бесполезен во время шторма. Даже доставать его бессмысленно: сломается, улетит, никакого толку.

Эту тревожную истину тоже стоит воспринимать положительно: опора на собственные силы всегда лучше, чем на чужие. То, что Германия за последний год фундаментально изменила официальную позицию по вопросам войны и мира, — один из важнейших факторов европейской безопасности. Если Германии удастся в полную силу задействовать свой военно-промышленный потенциал, это радикально изменит баланс сил в Европе. Даже на ментальном уровне: в массовом сознании россиян по-прежнему живёт глубокое уважение к немецким инженерным возможностям. Каждый россиянин — от последнего мужика в деревне до хозяина Кремля — на подсознательном уровне знает: любая немецкая вещь качественнее русской. Поэтому с немцами лучше не воевать.

Если взглянуть на массовые залёты российских дронов в Польшу под «правильным углом», то и здесь можно увидеть свою выгоду. Россия не только тестировала НАТО, но и НАТО проверяло собственные силы. Выяснилось, что системы ПВО всё ещё слабо готовы к подобным атакам. Но лучше осознать это на фанерных дронах без боевой части, чем при реальной атаке.

Украина как гарант безопасности Европы

Возобновились разговоры о контроле воздушного пространства НАТО хотя бы над западной частью Украины. Министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский недавно в интервью Frankfurter Allgemeine Zeitung заявил: следует рассмотреть возможность сбивания воздушных целей над территорией Украины. Он напомнил, что такая идея обсуждалась ещё год назад. «Технически мы, как НАТО и ЕС, могли бы это сделать. Но Польша не может принять такое решение в одиночку. Только вместе с союзниками», — подчеркнул Сикорский, добавив, что отражение российских атак в небе над Украиной «в интересах Варшавы».

Но принципиально новым стало другое его заявление: сегодня ни у Германии, ни у Польши, ни у какой-либо другой европейской страны нет опыта, сопоставимого с украинским, в отражении воздушных атак. Поэтому учиться нужно у Украины.

До сих пор говорили о гарантиях НАТО для Украины после войны. Теперь акценты резко сместились: стало ясно, что Европа не может дать Украине никаких гарантий. Всё наоборот: Украина стала главным гарантом безопасности Европы.

Польша срочно планирует договориться, чтобы её операторов систем ПВО обучали украинские специалисты, потому что такого боевого опыта, как у украинских военных, нет ни у одной армии НАТО. И нам необходимо срочно укреплять сотрудничество с ВСУ именно в области военной подготовки — приглашая их к нам и направляясь к ним на обмен опытом.

Таким образом, получается, что своими провокациями Путин лишь усиливает боеспособность НАТО. Без этих провокаций союз мог бы так и остаться на уровне невыведенных из скорлупы цыплят. Каждая такая акция вскрывает наши слабые места, даёт шанс их исправить и лучше подготовиться к худшему.

И наконец. Именно эти бесконечные провокации и внушают наибольший оптимизм. Один из базовых принципов военного искусства — внезапность нападения. Чем неожиданнее удар и чем меньше противник готов, тем выше шанс на успех. Но российские провокации заставляют Европу, какой бы трусливой и сонной она ни была, готовиться к войне. Это даёт надежду, что Путин, взвесив все за и против, сделает правильный выбор и воздержится от прямой конфронтации с НАТО.