В фейсбук по паспорту: как Роскомнадзор перенимает китайский опыт по борьбе с анонимностью в сети

В конце марта Роскомнадзор предложил установить «паспортный контроль» на входе в соцсети. Согласно тексту законопроекта, попавшего в распоряжение журналистов, при регистрации пользователей в социальных сетях и мессенджерах администрация обязана получать от них согласие на размещение их персональной информации. Давать такое согласие они могут либо через собственную форму сбора подписей соцсети (если ее владельцы таковую создадут), либо через Единую информационную систему Роскомнадзора. В последнем случае пользователь должен вносить в специальную форму ФИО, данные паспорта, адрес, номер телефона и электронную почту. Роскомнадзор проверит достоверность всей этой информации через Госуслуги и при необходимости поделится ей с другими ведомствами.

Вслед за волной недовольства этой инициативой Роскомнадзор быстро назвал предложенные меры «избыточными» и разработал новую версию законопроекта (которая, по сути, ничем не отличается от первой). На этот раз надзорное ведомство предложило россиянам регистрироваться в соцсетях через «Госуслуги», не сообщая о себе никаких дополнительных данных. Вот только учетная запись в «Госуслугах» и так уже содержит и электронную почту, и номер телефона, и паспортные данные человека (последние можно не указывать, но тогда функционал приложения будет существенно ограничен).

Чтобы понять, как работал бы интернет, окажись у Роскомнадзора полностью развязаны руки, стоит обратиться к опыту других стран: прежде всего, это, конечно, Китай – непререкаемый авторитет для российских чиновников в области ограничительных инициатив.

За «Золотым щитом»

Анонимный постинг в интернете полностью запрещен китайским правительством с 2017 года. Управление по вопросам кибепространства Китая оправдало эту драконовскую меру необходимостью борьбы с фейковыми новостями (и если вам это что-то напоминает, то напоминает совершенно правильно).

Действующее законодательство требует от пользователей указывать при регистрации в социальных сетях или на форумах свое место работы, паспортные данные и номера мобильных телефонов: в противном случае администрация площадки не имеет права активировать их аккаунт. При этом скрывать свою идентичность от других пользователей за никнеймом можно по-прежнему, главное, чтобы личность владельца аккаунта была известна госбезопасности.

Правительство КНР шло к установлению тотального контроля над сетью на протяжении десятилетия. Прежде всего, законодатели сделали строго обязательным предъявление паспорта при покупке сим-карты или посещении интернет-кафе. Отрезав китайский сегмент интернета от глобальной сети при помощи проекта «Золотой щит», правительство мотивировало граждан регистрироваться не в известных соцсетях, а в их местных аналогах, чьи владельцы полностью ему подконтрольны.

Свою лепту внесла и популярность в Китае платежных систем WeChatPay (входит в состав невероятно распространенного мессенджера WeChat) и Alipay (принадлежит Alibaba Group). Эти системы привязаны к банковским счетам, и для регистрации в них необходимо указать свой номер телефона, паспортные данные и другую личную информацию. Если учесть, что количество пользователей WeChat превышает 1,1 миллиард, становится понятно, что сотни миллионов китайцев психологически уже были готовы отказаться от анонимности, указывая свои паспортные данные в мессенджере.

Сейчас посты граждан КНР не только проходят цензуру, но и встраиваются в монструозную систему социального кредита. Правительство Китая создало на основе big data оруэлловский мир слежки за гражданами, где любой поступок повышает или снижает их рейтинг «социальной полезности». Общий балл в этом рейтинге складывается из своевременного погашения кредитов, оплаты проезда в общественном транспорте, отсутствия судимостей, соблюдения норм рождаемости и правил дорожного движения, а также десятков других факторов, среди которых не последнее место занимает активность человека в сети.

Грубо говоря, поиск «вредной информации» или написание неодобрительных комментариев в сети снижает социальный рейтинг, верноподданнические записи – делают его выше. Пользователи с низким рейтингом должны заноситься в черные списки для публикации и не иметь возможности создавать новые аккаунты.

При этом влияние социального рейтинга сказывается на всех сферах жизни: «низкоуровневые» граждане не могут отдавать детей в частные школы, работать в госучреждениях, занимать руководящие должности, выезжать за границу или получать стипендию.

Как будто этого мало, в конце 2019 года правительство Китая потребовало от владельцев смартфонов сканировать свои лица для доступа к новым мобильным лицам. Чтобы купить сим-карту, и так требуется удостоверение личности с фотографией: сканирование лица – дополнительная мера предосторожности, предназначенная дабы удостовериться, что в интернет с телефона выходит именно тот человек, на которого оформлен номер.

Самое абсурдное во всем происходящем – это то, что, собирая о гражданах невиданный более нигде в мире массив информации, китайское государство совершенно не умеет обеспечить защиту их персональных данных. Многие граждане КНР жалуются на то, что им звонят мошенники, знающие их имя и адрес, и пытаются выудить деньги при помощи социальной инженерии.

Бурное возмущение у жителей КНР вызвал случай школьницы Сюй Юйюй, подавшей заявку на получение финансовой помощи в местный департамент образования. Базу данных с личной информацией Сюй Юйюй (и еще десятков тысяч выпускников школ) приобрел мошенник, позвонил ей, представившись чиновником из департамента, и обманом выудил у нее сбережения, отложенные ее семьей на обучение в университете. В результате девушка умерла от разрыва сердца. Новость о ее смерти пришла на фоне шквала похожих сообщений о телефонных мошенничествах.

Убеждая граждан, что анонимный доступ к сети запрещен ради их же блага (чтобы пресечь дезинформацию, экстремистскую пропаганду, терроризм и т.д.), китайское государство фактически само отдает их персональные данные в руки преступникам. Аналогичный рынок сложился и в России, где за деньги можно купить абсолютно любую информацию о человеке от его местонахождения в данный конкретный момент до состояния банковского счета (мы подробно разбирали это в одном из наших недавних текстов).

Борьба с клеветой, травлей и богохульством

Правительство КНР, разумеется, не одиноко в своем стремлении полностью искоренить анонимность в сети: у других авторитарных государств просто нет для этого сопоставимых ресурсов. Иранскому правительству не удалось вынудить граждан массово мигрировать в местные соцсети, как это произошло в Китае. Несмотря на то, что Facebook, Whatsapp, YouTube и Twitter официально в стране запрещены, не только простые иранцы, но и известные государственные деятели продолжают активно ими пользоваться, заходя на западные сервисы через VPN. По закону блогеры обязаны регистрироваться в Министерстве культуры и искусств и легко могут поплатиться свободой за слишком резкие высказывания.

В Саудовской Аравии с 2017 года обязательно предоставлять отпечатки пальцев при покупке SIM-карт. Номера, владельцы которых не прошли процедуру аутентификации, отключили провайдеры. Несколько лет назад жителям Саудовской Аравии разрешили пользоваться западными соцсетями, но движением в сторону свободы слова назвать это можно с трудом. Власти страны при контроле над сетью просто опираются не на блокировки, а на идентификацию пользователей и суровые наказания (широко известной, например, стала история, когда местного жителя казнили за твит, «оскорбивший» пророка Мухаммеда).

В тех странах, где доступ к интернету не слишком распространен, государствам проще делать аутентификацию обязательной. Африканские страны, расположенные к югу от Сахары, остаются самым проблемным регионом мира в плане стоимости мобильного интернета. Власти этих стран с удовольствием этим пользуются, чтобы перенимать «передовой» китайский опыт.

Например, в 2017 году заместитель министра коммуникаций и связи Танзании похвалил Китай за их политику в области «импортозамещения» западных социальных сетей. Уже в марте следующего года от блогеров потребовали проходить обязательную регистрацию и приобретать лицензию на 3 года стоимостью порядка $930. Владельцев интернет-кафе (а эти заведения очень популярны в стране ввиду высокой стоимости мобильного интернета) обязали хранить в течение года логи своих клиентов, комментаторов на форумах начали заставлять проходить процедуру аутентификации личности, а их владельцев – удалять оппозиционный контент.

В Уганде правительство ввело на использование западных соцсетей (WhatsApp, Twitter, Facebook, Skype) налог, который вкупе с платой за мобильный интернет мог составлять до половины месячной зарплаты гражданина. Кения – одна из самых неудачных в мире стран для тех, кто хочет делать в карьеру области любительских видео: местные жители обязаны регистрироваться в качестве видеоблогеров и оплачивать каждый ролик, выложенный ими в интернет. В таких странах люди вынуждены подключать VPN не только из страха перед всевидящим оком Большого Брата, но и потому, что отсутствие анонимности превращает человека в мишень для бесконечных поборов.

В 2012 году правительство Филиппин утвердило Акт о предотвращении киберпреступлений, расширивший применение закона о клевете – и без того настолько устаревшего и драконовского, что Совет по правам человека ООН уже призывал местные власти его пересмотреть. Сообщение, которое будет признано клеветническим, согласно законам Филиппин, необязательно даже должно содержать прямое ложное обвинение. Суду будет достаточно того, что слова человека «могут быть истолкованы» как клевета, наносящая ущерб чьей-то репутации. Принятие Акта о предотвращении киберпреступлений фактически сделало анонимный постинг в сети невозможным, так как власти получили полномочия без постановления суда закрывать любой сайт, на котором размещена «клеветническая» информация.

Правительство Южной Кореи ограничило возможность анонимного постинга в 2007 году. «Интернет-система настоящих имен» подразумевала, что новостные сайты с посещаемостью свыше 100 000 человек в день могут предоставлять возможность для комментариев только пользователям, раскрывшим свои персональные данные. Власти ввели эту систему в ответ на эпидемию травли в интернете, вызвавшую, по сообщениям СМИ, несколько самоубийств.

Пять лет спустя, в 2012 году, Конституционный суд отменил эту норму как очевидно ограничивающую свободу слова. «Даже если у онлайн-анонимности и есть побочный эффект, она все равно должна быть надежно защищена из-за своей конституционной ценности», - подчеркнул суд.

Осмотрительность и ответственность в сети

В заключение нашего экскурса отметим, что попытки запретить сетевую анонимность периодически предпринимают и государства, в отношении которых чаще всего употребляется определение «демократические».

В 2019 году ограничить анонимность в сети предлагало правительство Австрии. Все онлайн-платформы, количество участников которых превышает 100 000 зарегистрированных пользователей, хотели обязать требовать от комментаторов имя, фамилию и домашний адрес – и по первому требованию предоставлять их властям. По мнению создателей Акта об осмотрительности и ответственности в сети, он должен был помочь справиться с экстремистскими комментариями и пропагандой ненависти. Однако очевидно, что, например, неонацистские интернет-форумы остались бы за рамками установленных им ограничений (просто потому, что у них и близко нет 100 000 подписчиков), так что гораздо сильнее все это напоминало действия по установлению цензуры. Законопроект вызвал бурное возмущение у сетевых активистов и многих политиков, назвавших его наступлением на свободу слова.

Допустимость ограничения анонимности в интернете, обсуждают и в британском парламенте. Согласно мнению некоторых парламентариев, возможность скрыться за ширмой анонимности провоцирует людей на киберпреступления, оскорбительное поведение и домогательства. С другой стороны, именно та же самая анонимность дает представителям уязвимых социальных групп (например, ЛГБТ-подросткам) возможность свободно выражать себя.

Можно предположить, что разные страны мира будут и дальше пытаться установить контроль над сетью и идентифицировать пользователей тем более, что технические возможности для этого появляются буквально на глазах. Еще лет десять назад никто всерьез не задумывался ни о тех технологиях идентификации (например, распознавания лиц), которые сейчас общедоступны, ни о возможности строительства настолько тотальной машины слежки, как это сделано в Китае.

Каждый раз наступление на сетевую приватность будет прикрываться благими намерениями: борьбой с террористами, мошенниками, клеветой, опасными фейками или вовсе тем, что “честному человеку скрывать нечего”. Важно понимать, что отмена права на анонимное высказывание не только нанесет непоправимый ущерб свободе слова, но и приведет к результату, обратному обещаниям власти: и торговли персональными данными, и сетевого мошенничества будет становиться только больше, а отнюдь не меньше.