Ужасы народов мира: 12 хорроров с национальной спецификой
Местный акцент обычно только украшает жанровое кино, особенно фильмы ужасов. Дюжина страшных картин из разных стран, которые делают локальную фактуру, народную мифологию или национальную историю ключевым аттракционом.
«Дом»
Япония
Когда отец приводит в дом новую жену, девочка-подросток по имени Красавица поднимает бунт. Красавица отправляется проведать тетю-затворницу, живущую вместе со зловещей пушистой кошкой в доме на отшибе на другом конце Японии. Да не одна, а с шестью подругами. Зовут их Проф, Мелодия, Кунг-фу, Мак, Милашка и Фантазия, и догадаться об их талантах несложно. В первую же ночь, когда героинь атакуют матрасы, зеркала, светильники и даже пианино, становится понятно, что в деревянном особняке живут злые духи.
«Дом» — дебют рекламщика и режиссера экспериментальных короткометражек Нобухико Обаяси, которому гигант Toho после долгих раздумий заказал фильм «в стиле „Челюстей“». Однако единственное, что связывает эту инфантильную феерию с блокбастером Стивена Спилберга, — это пожирающие своих жертв монстры. Так-то «Дом» — это «Техасская резня бензопилой», если бы ее в Японии снял Терри Гиллиам под впечатлением от «Шоу ужасов Рокки Хоррора». Вся многочисленная расчлененка — отрубленные пальцы, играющие на пианино, и летающие головы, которые кусают девочек за зад — кавайно выполнена с помощью сюрреалистических коллажей и анимационных спецэффектов, а идеи для многих убийств Обаяси подсказала его малолетняя дочь.
Под бесконечные англоязычные песни группы Godiego «домашний» каннибализм сплетается с исторической травмой страны: призрак тети продолжает ждать летчика-мужа и мстит жизнерадостным девушкам, чью жизнь никак не затронули бомбардировки Хиросимы и Нагасаки.
«Гарпун: Резня на китобойном судне»
Исландия
Группа туристов, среди которых расчетливая японка, неловкая финка, интеллигентный черный гей и наглый француз, отправляется смотреть на китов, играющих в море неподалеку от Рейкьявика. По пути любители океанической фауны наткнутся на семейку психопатов-китобоев (мама и два великовозрастных сынка), которые попытаются прикончить натуралистов прямо в открытом море.
По правде говоря, заявленный гарпун в фильме появится один раз. Название комедийного слэшера будет точнее перевести как «Рейкьявикская резня во время наблюдения за китами». Для тех, кому такой отсылки к культовому хоррору маловато, тут есть седовласый Гуннар Хансен, первый исполнитель роли Кожаного Лица. Неймдроппинг стоит продолжить: сценарист Сьон Сигурдссон — известный поэт и автор стихов к песням Бьорк (например, знаменитая «I’ve Seen it All» из триеровской «Танцующей в темноте» — его рук дело), а Гудрун Гисладоттир, играющая здесь мать маньяков, снималась у Тарковского в «Жертвоприношении». Ироничная грайндхаусная постановка высмеивает клише об иностранцах, а исландцев рисует как маньяков, совершенно рехнувшихся после введения моратория на китобойный промысел.
«Мы то, что мы есть»
Мексика
Малообеспеченная мексиканская семья пытается выжить после того, как ее глава скончался посреди улицы, изрыгая черную жижу. Оказывается, мужчина давно посадил жену и троих детей-подростков на диету из человеческого мяса, без которого они потихоньку начинают сходить с ума (из псевдорелигиозных соображений или по причинам чисто физиологическим — в фильме не уточняется). Бремя кормильца падает на застенчивого старшего сына, Альфредо, который явно не готов к этой роли. Еще бы, ведь взыскательные родственники не желают есть кого попало (проститутки для каннибальского ритуала не очень годятся).
Фильм Хорхе Мишеля Грау рисует жизнь в Мехико малопривлекательной. Дисфункциональные семьи, странные верования, абьюз, нищета, бездействие коррумпированной мексиканской полиции (служители закона смеются над непереваренным пальцем, найденным в желудке трупа). Почему герои стали есть людей? Попытка выжить? Ответная реакция на нечеловеческие условия жизни? Непонятно и оттого еще более страшно. В 2013 году у фильма появился американский ремейк «Мы такие, какие есть», в котором склонность страшной семейки к вкушению плоти объяснялась слишком буквальным пониманием Святого Писания.
«Санта на продажу»
Финляндия
Американский бизнесмен Райли раскапывает лапландскую сопку Корватунтури. Он уверен, что много столетий назад саамы спрятали там глыбу льда с замороженным внутри Санта-Клаусом. Глупый янки не подозревает, что финский Санта — злобное существо, похищающее детей с недобрыми намерениями. Об опасности археологической находки догадывается лишь мальчик Пиетари, сын оленевода. Пиетари и спасет саамскую деревушку от древней рождественской нечисти, а заодно докажет отцу, что теперь он настоящий мужчина.
Целевую аудиторию «Санты на продажу» определить нелегко: для детского фэнтези здесь многовато голых стариков-эльфов, откушенных ушей и разодранных оленей, для взрослого хоррора — маловато саспенса. Но как раз благодаря этой жанровой неопределенности и яркому национальному колориту дебют рекламщика Ялмари Хеландера действительно можно назвать ценным товаром на экспорт. В 2014-м Хеландер снял самый дорогой финский фильм «Большая игра», где подросший Онни Томмила будет спасать уже Сэмюэла Л. Джексона от террористов.
«Дом в конце времен»
Венесуэла
Дульче отсидела 30 лет за убийство мужа. Ее сын пропал без вести и, как считает полиция, не без ее участия. Спустя годы невиновная возвращается в проклятый дом, где когда-то произошло преступление и до сих пор обитает подставивший ее призрак.
Создатели самого кассового (и чуть ли не единственного) венесуэльского хоррора явно черпали вдохновение у испаноязычных предшественников. По атмосфере фильм Алехандро Идальго напоминает «Других» и «Приют», но немало тут и от венесуэльского «мыла»: семейные дрязги, тайные романы, пьющий отец-работяга, готовый схватиться за нож, когда его мачизму угрожают. Пока взрослые разбираются друг с другом и сверхъестественным, дети играют в смертельно опасный бейсбол и кидаются шариками с мочой в достопочтенных граждан.
«Спокойной ночи, мамочка»
Австрия
Десятилетние близнецы Лукас и Элиас живут в стерильном загородном доме вместе с мамой, которая только что перенесла косметическую операцию и не снимает с лица бинты. По какой-то причине женщина излишне строга к сыновьям, а одного из мальчиков предпочитает вовсе не замечать. Постепенно дети начинают подозревать, что в больнице маму подменили, и решают выпытать у самозванки ответы.
Авторы «Мамочки» — Северин Фиала и Вероника Франц, племянник и жена Ульриха Зайдля, влияние которого тут вполне чувствуется — нагнетают напряжение до самого финала и до последнего момента не дают зрителю определиться, за кого он болеет. Своей холодной отстраненностью хоррор больше напоминает не только фильмы Зайдля и Михаэля Ханеке, но и картины всей новый волны австрийского кино в целом, которое в США прозвали центром feel-bad movies. Изобретательный садизм с лупой, ножницами, суперклеем и детскими страхами почти принес дуэту номинацию на «Оскар». Пока в Америке разрабатывают ремейк «Спокойной ночи, мамочка», Франц и Фиала дебютировали там с сандэнсовским хоррором «Сторожка», где дети (уже новые) мучают Райли Кио.
«Аллилуйя»
Бельгия
Сотрудница морга Глория неохотно соглашается сходить на очное свидание с Мишелем — импозантным мужчиной, которого она встретила на сайте знакомств. Очень быстро Мишель очаровывает героиню своим умением читать характер людей по их обуви (он ее продает). Вскоре выясняется, что модник Мишель — профессиональный жиголо, но Глория не только не расстраивается, а даже предлагает ему вместе грабить доверчивых дам. Однако героиня не в силах сдерживать ревность и достаточно быстро начинает устранять мнимых соперниц, пусть даже в ущерб материальной выгоде.
В основу триллера интересного бельгийского режиссера Фабриса Дю Вельца(рекомендуем к просмотру все без исключения его фильмы) легла история реальной пары влюбленных маньяков Реймонда Фернандеса и Марты Бек, орудовавших в США в конце 1940-х. В этой жестокой и красивой лавстори Лола Дуэньяс (постоянная актриса Педро Альмодовара) и Лоран Люка (самый странный актер французского кино, вечно играющий то жертв иррационального зла, то само это зло) в четыре окровавленные руки разыгрывают одну из самых ярких партий в новейшей истории хоррора.
«Демон»
Польша
Петр, англичанин (хотя и польского происхождения), приезжает на родину своей невесты, в Польшу. Там их ждет свадебный подарок будущего тестя — старый дом. Вскоре Петр случайно выкапывает во дворе человеческий череп. Но местные не беспокоятся, дескать, «у нас вся страна стоит на костях». Во время пышной свадьбы, где гости пьют водку, танцуют до упаду и толкают ксенофобские речи, в жениха вселяется диббук — дух еврейской девушки, замученной во время Второй мировой.
Похожий на смесь «Горько!» и «Прочь» и не лишенный сатирических ноток, фильм Марчина Вроны — аллегория польского антисемитизма поэффектнее «Иды» Павликовского. Герои стараются не замечать старых национальных проблем или их последствия. Сначала подумают, что Петр перепил, затем все спишут на эпилепсию, в конце просто попытаются вычеркнуть случившееся из памяти. «Мы должны забыть то, чего тут не было», — просит гостей отец невесты. Его дочь, кажется, уже не забудет.
А теперь настоящий ужас: режиссер «Демона» Марчин Врона, которого после премьеры фильма в Торонто называли новым Романом Полански, покончил с собой на фестивале в Гдыне, где «Демон» участвовал в конкурсе.
«Сырое»
Франция
Жюстин приезжает учиться в ветеринарный колледж. В первый же день ей приходится принять участие в довольно неприятной церемонии посвящения: первокурсников обливают кровью и заставляют есть кроличьи почки. Жюстин, которая прежде была вегетарианкой, неожиданно входит во вкус. На очереди дегустация человечины.
Красивый и шокирующий боди-хоррор Джулии Дюкорно затрагивает проблемы взросления и сексуальности, но в сугубо телесной перспективе: сыпь, волосы на теле, кровь… и сырое мясо. «Сырое» касается и темы отношений подростков, которые не всегда могут поддерживать друг друга просто потому, что вовсю играют гормоны. Женский пубертатный опыт — это и так страх. А уж если сексуальность начинает проявляться через каннибализм, то вовсе ужас. Даже подготовленные фильмами Дэвида Кроненберга канадцы падали в обморок при просмотре фильма на фестивале в Торонто.
«Тельма»
Норвегия
Робкая Тельма едет в Осло, чтобы изучать биологию в университете. Там она знакомится со свободной и улыбчивой однокурсницей Аней. Дружба между девушками перерастает во влюбленность, но вместе с тем в героине начинают просыпаться бесконтрольные и опасные для окружающих силы. Подавленная ортодоксально-религиозным воспитанием сексуальность девушки прорывается эпилептическими припадками и галлюцинациями.
Йоаким Триер — дальний родственник Ларса, долгое время специализировавшийся на разного рода драмах — о наркозависимости («Осло, 31 августа») или сложных семьях («Громче, чем бомбы»). Сняв лесбийский хоррор, полный библейских аллюзий и бергмановского психологизма, он продолжил развивать давно интересующие его темы: одиночество, вытесненные травмы и отношения между детьми и родителями. В его «Тельме», сюжетно напоминающей «Кэрри» Брайана де Пальмы, зло приходит из подавленных желаний и старательно воспитанного комплекса вины. Идеальное дополнение к «Сырому».
«Вопль»
Южная Корея
Уездная полиция обеспокоена жестоким убийством: искромсанные тела лежат в комнате, их внутренности размазаны по стенам, а перепачканный запекшейся кровью хозяин дома сидит на крыльце с отсутствующим взглядом. Списать происшествие на ревность и безумие не получается, потому что история повторяется вновь уже в другой семье. Расследование приводит провинциального следователя-простака в ад: несчастную деревушку заполняют не только окровавленные трупы, но и духи с зомби. Также важную роль в сюжете играют пьющий шаман и подозрительный японский турист из леса.
Третий фильм На Хон-джина («Преследователь», «Желтое море») отправляет зрителей в затяжное (156 минут!) путешествие по национальным суевериям и предрассудкам. Японец как персонификация зла, подпольный шаманизм (так-то Корея, скорее, протестантская страна), типичная для корейцев жанровая эклектика (тут в один коктейль смешиваются элементы хоррора, драмы, детектива и комедии) ставят этот корейский фильм ужасов на один уровень с «Изгоняющим дьявола».
«Таинство»
США
Модный фотограф Патрик вместе с двумя коллегами из популярного медиа Vice отправляется проведать сестру — бывшую наркоманку, которая обосновалась в одной из южноамериканских стран в закрытой коммуне, куда можно добраться только на вертолете. Секту возглавляет властный религиозный лидер, которого все называют Отец. И на первый взгляд кажется, что ему удалось помочь своим прихожанам — людям из неблагополучных семей и со сложной биографией — обрести мир и покой вдали от жестоких США. Тем не менее приезд журналистов нарушает баланс в общине и запускает кровавый процесс ее саморазрушения.
Независимый хоррормейкер Тай Уэст снял стилизацию под found footage по мотивам трагедии в эскапистской общине Джима Джонса «Джонстаун», где в 1978 году произошло массовое самоубийство. Главные роли сыграли Эми Саймец и Джо Сванберг, знакомые всем любителям американского инди, точнее, так называемого мамблкора, стилистический акцент в котором ставится на реалистичные, почти документальные диалоги, а сюжетный — на проблемы личной жизни молодых американцев. «Таинство» тоже часто относят к мамблкору — хоррор-ответвлению этого разговорного жанра, хотя это уже и никакие не «разговоры на кухне», а достаточно напряженное и безжалостное к зрителю зрелище.
Фильм не нагнетает страха, как «Ведьма из Блэр», и не пытается глубоко исследовать психологию сект, как «Марта, Марси Мэй, Марлен». Это нечто среднее — непредсказуемый эксплотейшен, главными козырями которого становятся ироническое отношение к журналистам-хипстерам и колоритный злодей, сыгранный ярким актером-эпизодником Джином Джонсом (все совпадения случайны).