Устранение Хитлера
Белый шум
Преодолев первое чувство подавленности, Хитлер не намеревался отказаться за стенами крепости от руководства партией, ибо баварская юстиция не считала нужным затруднить Хитлеру ни во время предварительного заключения, ни после его осуждения за государственную измену продолжение его деятельности в этом направлении. Ему разрешалось в тюрьме принимать делегации, устраивать совещания и выпускать воззвания, как если бы он действовал в своём партийном бюро. Он не мог только разъезжать. Поэтому он назначил своим уполномоченным для переговоров вне крепости Розенберга. Последний вместе со вторым председателем партии Якобом основал вместо запрещённой национал-социалистической партии Великогерманское народное сотрудничество, которое, однако, вначале ничем себя не проявляло.
Хитлер хотел, чтобы под этим новым именем продолжала существовать на прежних началах его старая партия. Но Людендорф требовал слияния с «немецкой народной партией свободы» Грефе и Вулле. Хитлер сухо ответил, что он согласен на слияние, но в таком случае в новой партии первую скрипку должен играть национал-социализм как в смысле программы, так и в подборе вождя. На такую уступку Грефе не пошёл бы, даже если бы Хитлер находился на свободе, а тем более когда он сидел в тюрьме.
Хитлера больше не слушались. Он был против того, чтобы партия приняла участие в парламентских выборах, но все остальные были за это. При составлении списка кандидатов Хитлер был попросту обманут; из его ближайших друзей почти никто не попал в список. Снова всплыли на поверхность «фёлькише» — «странствующие схоласты», отставные министры и советники, библиотекари и судьи, референдарии и учителя; все они на основании своих великих заслуг перед немецким народом требовали для себя мандатов и все они получили их. Среди «людей с именем», которые 7 января 1924 г. образовали в Бамберге «Национальный блок в Баварии», намереваясь нажить капитал на славе Хитлера и пройти в ландтаг, не было почти ни одного национал-социалиста. Это были бывшие либеральные интеллигенты, которые, собственно говоря, составляют и поныне ядро партии. В настоящее время они отказались от своей буржуазной спеси по отношению к маляру Хитлеру. В качестве рабочего «для вывески» привлечён был Дрекслер, устранённый Хитлером почётный председатель партии. С большим трудом Хитлер в последний момент добился того, чтобы прошёл в ландтаг хотя бы Штрейхер.
Результат выборов был блестящий: из ста двадцати девяти мандатов в баварский ландтаг завоёваны были двадцать четыре; через четыре недели, 4 мая, завоёваны были тридцать два мандата в райхстаг. В сравнении с апрельскими выборами в ландтаг получено было значительно меньше голосов, но этого почти никто не заметил.
Этот поток мандатов обрушился на узника в Ландсбергской крепости, словно ушат холодной воды. Хитлер оказался явно неправым в своём отрицательном отношении к парламенту; ведь успехи на выборах являлись блестящей пропагандой. Хитлер разнервничался, стал избегать людей, у него появились припадки беспричинного страха. Посетители находили, что ему трудно принимать определённые решения, что у него семь пятниц на неделе. Правда, это было его постоянным свойством, но на свободе он умел лучше скрывать свои недостатки. Упадку влияния Хитлера способствовала также личность его уполномоченного Розенберга, который не обладал авторитетом и оттолкнул всех своим неуживчивым характером. Поэтому на смену Розенбергу пришлось взять Пенера. Надо сказать, что последний был единственным видным националистом, восставшим против Людендорфа. Пенер ненавидел Людендорфа после его «поворота» на процессе. К несчастью для Хитлера, Пенер представлял определённое течение, но не имел задатков вождя. Товарищи обвиняли его в бездеятельности, и руководитель националистического блока писал по этому поводу гневные письма Людендорфу и Грефе.
После того как националистам удалось провести тридцать два депутата в райхстаг, Грефе стал настаивать на объединении движения «фёлькише» во всей Германии. Ему удалось обработать в этом смысле Розенберга, и он провозгласил это объединение, прежде чем Хитлер дал на него согласие. На другой день они вместе с Федером поехали в Ландсберг; там они развили перед Хитлером план объединённого движения под отдельным руководством для Северной и для Южной Германии, но они скрыли от Хитлера, что под влиянием Людендорфа фракция райхстага уже вынесла постановление об объединении. Хитлер, как всегда недоверчивый, ни на что не соглашался. Но когда он на следующий день прочитал в газетах, что якобы по его требованию «фёлькише» должны образовать единую организацию во всей Германии, он воспылал гневом и обрушился на людей, пользующихся своей свободой, чтобы обманывать и устранить его от дел. Он обратился в националистические газеты с письмом, в котором объявлял, что слагает с себя руководство национал-социалистическим движением и будет во время своего заключения воздерживаться от всякой политической деятельности. Он заявлял, что берёт обратно все выданные им полномочия и просит не ссылаться больше на него. Кроме того, он выражал желание, чтобы его бывшие приверженцы перестали посещать его. Он не может брать на себя политической ответственности.
Это означало объявление войны Людендорфу. У последнего лопнуло терпение: на карту поставлено было всё его политическое влияние.
До сих пор генерал был самым крупным козырем движения «фёлькише»; уже один ореол, создавшийся вокруг его имени, вызывал энтузиазм. Организатор мировой войны не вмешивался в организационное строительство патриотических союзов; человек, повелевавший половиной Европы, предоставил это генералам второго ранга, подполковникам в государственным советникам. Он до сих пор давал волю также Хитлеру, хотя мог бы приказывать ему в силу своего авторитета. Но при создавшемся теперь положении какая бы то ни было снисходительность была недопустима.