Уроки трансфигурации 3

— Всё взяла, милая? – уточнила заботливо мама.

Лайя покрутилась на месте. Похлопала себя по карманам, проверила крепление для волшебной палочки, заглянула в небольшую сумочку, перекинутую через плечо.

— Всё на месте. Да и ненадолго мы, мам. Всего на три дня.

— Но в Хогвартс же сразу оттуда, — запричитала женщина, — А вдруг уже там поймёшь, что всё забыла?

— Тогда я пошлю тебе сову.

— Моне столько не унесёт.

— Ты зря недооцениваешь силу волшебных сов, мам.

Лайя взяла маму за руки и ободряюще сжала её подрагивающие ладони. В детстве она не осознавала до конца, каких трудов родителям стоит отпускать своё дитя в неизвестность на долгие месяцы. Верить, что малознакомые волшебники, о существовании которых они раньше и не подозревали, присмотрят за ней, обеспечат безопасность и комфорт. К тем, кто превращал ребёнка в другого человека – мыслящего иными категориями, интересующегося иными вещами.

Раньше после школы Лайя обсуждала с мамой математические примеры и пересказывала прочитанные книги. Сейчас же – тщательно подбирая слова делилась историями о самых безобидных лекциях и практических занятиях по гербологии и уходе за волшебными существами.

Лайя не была уверена в том, что на их месте справилась бы с бесконечным ожиданием. Оттого ценила своих близких ещё больше.

— Всё будет хорошо, мам, — она улыбнулась. А потом перевела взгляд на застывшего в дверном проёме отца. – По законам волшебного мира я уже совершеннолетняя. Я под присмотром и в Хогвартсе и в доме своего друга. Вам не о чем беспокоиться.

— Подожди, пока сама не станешь матерью. Тогда уже мы будем слушать твои стенания, — хмыкнул папа. Но тут же улыбнулся: — И не забудь летом пригласить к нам этого своего Ноэ. Должен же я хотя бы разок переговорить с ним по душам перед вашей свадьбой.

— Па-ап, — устало протянула Лайя, уже даже не споря о том, что они с Локидом просто друзья.

Родители видели побеги дочери в чужой дом в розовых, романтических тонах. И частично тому виной был сам Локид, который в лето между вторым и третьим курсом изъявил желание познакомиться с ними. В тот день он пообещал присматривать за их дочерью, а затем неизменно забирал её на пару летних недель и Рождественские выходные, являясь на порог дома Бёрнеллов с корзиной подарков и белозубой улыбкой. Маггловские дома редко подключали к каминной сети, так что для перемещения на длинные расстояния Лайе приходилось прибегать к посторонней помощи.

Беда была лишь в том, что помощь Ноэ обернулась непрекращающимися вопросами и советами родителей. Хвала Мерлину, что в этот раз Локид прислал вместо себя портал, а то, наверное, его за локоть оттащили бы в гостиную и устроили допрос с пристрастием.

— К Владу и Лео у вас никаких претензий нет, — проворчала она беззлобно, застёгивая сапоги.

— Влад и Лео так на тебя не смотрят, дочь, — отмахнулся отец и крикнул куда-то вглубь этажа, пока Лайя пребывала в абсолютном недоумении от сказанного: — Милли! Лайю проводишь?  

Милли было не до сестры. Лайю она видела в коридорах Хогвартса каждый день. А вот приставку с играми про вампиров – нет. Так что выбор был очевиден.

— Потуси там за нас двоих, — крикнула она в ответ, не отрываясь от экрана. – И Лео привет передавай.

Понятно. Увидятся через несколько дней в гостиной факультета.

Лайя ещё раз обняла родителей, подхватила за ручку чемодан и взялась ладонью за портал, сделанный из обычного кната.

— Увидимся на Пасху. Портус!

Паркет родной прихожей пропал из-под ног, утёк куда-то вниз. Зимние сапожки повисли в пустоте, под рёбрами что-то дёрнуло вперёд, в неизвестность. И мигом позже – отпустило. Ноги утонули в припорошенной снегом газонной траве. Колени подогнулись от внезапной слабости и Лайя повалилась вниз, едва успев подставить ладони. Сундук с оглушительным стуком упал рядом, прокатился пару футов и раскрылся, являя миру книги и одежду.

Лайя ненавидела порталы.

— Мерлин, и так каждый раз, — она проморгалась и хотела было встать, как рядом показалась знакомая ладонь, а носа коснулся цитрусовый запах одеколона.

— Хорошо, что через две недели начинаются занятия по аппарации и совсем скоро ты станешь большой, самостоятельной девочкой.

Лайя приняла протянутую руку и поднялась, отряхивая пальто простеньким бытовым заклинанием. Похожим она собрала обратно чемодан.

— Скорее бы. Мне не особо нравится валяться в чужих ногах.

— О, иногда это доставляет удовольствие. Пока ты просто не нашла своего человека, — ухмыльнулся привычно Ноэ, но тут же смягчил улыбку и сжал её пальцы крепче: — С Рождеством, Лайя.

— С Рождеством, — ответила она полушёпотом, вспоминая вдруг брошенное вскользь отцом: «Влад и Лео так на тебя не смотрят».

«Так» — это как? Она склонилась чуть ближе, рассматривая его разномастные глаза. Тёплые, внимательные, игривые. Обещающие защиту пополам с сомнительными приключениями. Привычные. Он, кажется, всегда так на неё смотрел.

— Опять им что-то чудится, — вздохнула Лайя себе под нос. Ноэ моргнул.

— Кому?

Лайя отмахнулась от него и наклонилась было к чемодану, как Локид перехватил у неё багаж и сам потащил ко входу в дом. Ей оставалось только идти следом.

— Ребята уже на месте? – спросила она, переступая порог за хозяином дома.

— Пока только Сандра. Когда я шёл к тебе она вела философские диалоги с эльфами и грозилась захватить мою библиотеку. Ничего нового.

Лайя рассмеялась.

— Представь, что ждёт Аврорат, когда она устроится туда официально.

— Хорошо, что Влад метит в высокие кабинеты. Надеюсь, хоть у него получится её сдерживать.

— Думаешь, получится?

Они переглянулись и синхронно прыснули от смеха. Цитируя самого же Влада: «без шансов».

Басараб появился часом позже. Почти сразу на ним на пороге материализовался Лео и, воспользовавшись тем, что друг стоял к нему спиной, метнул снежок прямо в смоляной затылок. Такую подлость Влад ему простить не смог и атаковал в ответ. Сражение затянулось на добрый десяток минут, так что у камина парни сидели вымокшие до нитки, но чрезвычайно собой довольные. Большие дети. Лайя обожала их всем сердцем.

Ужинали, по старой традиции, прямо у огня. Ковёр был заставлен тарелками с многочисленными закусками и исходящими паром бокалами. Будущие выпускники Хогвартса сидели на полу и хохотали, вспоминая пережитые в школе приключения. Это Рождество – последнее для них в статусе студентов. Уже через несколько месяцев они сдадут выпускные экзамены, услышат прощальную речь директора и навсегда покинут стены, бывшие им домом долгие семь лет. 

Лайя боролась с щемящей сердце тоской. Она привыкла к Хогвартсу. Привыкла к шумной женской спальне, суетной гостиной, бесконечным коридорам, капризным лестницам и сырым кабинетам. Привыкла к Большому залу, гигантскому кальмару из Озера и Пивзу.

Но больше всего – к их товариществу. Крепкому, неразрывному… Останутся ли они также близки, когда закончатся совместные домашние задания, посиделки на трибунах и в новом убежище? Будут ли дорожить друг другом, когда перестанут проводить друг с другом целые дни? Планы разводили друзей в разные стороны, разделяли, даря каждому свою жизнь.

Лайе хотелось верить, что они найдут в себе силы сплести эти жизни меж собой, как узел.

— У меня тост, — попросила она внимания и тут же смутилась под чужими взглядами. Прокашлялась и подняла вверх бокал с глинтвейном, — За нас. За дружбу, которую не разрушит ни одно заклинание. За связь, которая не истлеет. За тепло наших сердец, которое никогда не истает. И за Хогвартс, который навсегда останется внутри.   

В глазах стояли слёзы. Руки подрагивали, когда она подносила свой бокал к чужим и принимала обещания никогда не теряться и не забывать. Лайя чувствовала себя удивительно уязвимой, и чувство это не прошло даже в тот момент, когда она упала в объятия сидевшего рядом Влада. Басараб с улыбкой прижал её к себе и погладил по голове. Нежно, как того самого кролика.

— Пользуйся, пока можешь, — рассмеялся он тихо. Лайя улыбнулась тому, как вибрировала под её ухом его грудная клетка, — Когда я стану Министром Магии мне по должности будет не положено тебя обнимать.

— Какой кошмар, — вздохнула она с притворным ужасом, — Тогда мне придётся занять эту должность первой и отменить этот вопиющий запрет.

— О нет, — хохотнул сидевший рядом с ними Лео, — Даже не думай ввязываться в это соревнование. Он всё равно выиграет.

— Только если мы не замотивируем Сандру.

— Нет уж, спасибо, — отмахнулась вышеупомянутая, — Сами в своей политике копайтесь. А я планирую стать первой женщиной, возглавляющей Аврорат. И командовать мужчинами вдвое старше меня.  

Лео расслабленно рассмеялся. С тихим вздохом он упал головой Лайе на колени. Она забралась пальцами в его рыжие волосы и почесала возле уха. Улыбнулась умиротворённо.

— Не хочу, чтобы Хогвартс заканчивался, — призналась, любуясь тем, как Нолан едва не мурлычет от удовольствия. Огладила взглядом растрёпанную Сандру, потёрлась щекой о плечо Влада. Посмотрела на Ноэ – удивительно тихого этим вечером. Смотрящего на неё так незнакомо. С чувством тоски и неотвратимой потери.

Лайе вдруг захотелось обнять его. Сбросить с себя чужие руки и обхватить ладонями его лицо. Сказать какую-то глупость, чтобы вернуть полюбившуюся усмешку. Вернуть привычного, ставшего родным Ноэ. Но она сидела, зажатая с двух сторон, поэтому просто ободряюще улыбнулась.

— Итак. В этом году ты подготовил нам порталы, потому что…?

Ноэ хмыкнул, принимая невидимую руку помощи, и отпил из своего бокала.

— Могу придумать удивительную историю, наполненную взрывами, погонями и сражениями с драконами, потому что правда тебя разочарует.

— Засиделся за зельями и понял, что не можешь оставить лабораторию без присмотра?

— В точку, оленёнок, — закивал Ноэ, — Ты уверена, что бросать прорицание было хорошей идеей?

— Самой лучшей, — вздохнула Бёрнелл.

И потянулась к тарелке с тарталетками, чтобы хоть как-то занять руки, всё ещё горящие от желания коснуться.

*

О совместном эксперименте Ноэ вспомнил на следующей вечер. К тому моменту они уже успели погонять квоффл, ввязались в ещё одно снежное сражение и даже устроили коллективную стрельбу боевыми заклинаниями по летающим тарелкам. Хорошо, что почти со всех присутствующих в поместье уже сняли следящие чары, поэтому колдовали юные волшебники, как в последний раз.

В комнату Ноэ Лайя зашла медленным, крадущимся шагом. Передвигаться быстрее мешали закрытые глаза и ведущий её голос:

— Вот так. Ещё три шага вперёд. Я держу, оленёнок, не упадёшь.

— Если мой нос пострадает…, — протянула она с наигранной строгостью. Ноэ хмыкнул.

— Твой очаровательный нос в полной безопасности. Ещё два шага. Всё. Можешь открывать.

Лайя медленно распахнула глаза и проморгалась, привыкая к свету. Она бегло осмотрела просторное помещение, походившее на музейный экспонат эпохи поздних Виндзоров. Высокие потолки, антикварная мебель, тяжёлые гардины, тканевые обои – Бёрнелл на миг почувствовала себя частью исторической драмы. Шли годы, а она до сих пор не могла привыкнуть к тому, как жили богатые чистокровные волшебники.

— Масштабно, — резюмировала она ёмко.

Ноэ хмыкнул.

— Влад в своё время спросил, как часто я выезжаю на соколиную охоту и где потайная дверь для челяди, уносящей ночной горшок.

— И где же она?

— Всё-то тебе расскажи.

Ноэ мягко подтолкнул её в спину по направлению к своей кровати. На ней лежала аккуратно сложенная ткань насыщенного изумрудного цвета. Лайя осторожно взяла её в руки и расправила. Мантия. Женская.

— Оставлю тебя ненадолго, — пробормотал Ноэ за её спиной, — Позовёшь, как переоденешься.

Ушёл он раньше, чем Бёрнелл успела прокомментировать происходящее. Девушка прижала мантию к себе, растерянно смотря на массивную деревянную дверь. Помялась на месте, обдумывая происходящее. Решила оставить вопросы на потом и выполнила нехитрую просьбу Локида.

Сидело идеально. Ткань приятно ощущалась на коже, не раздражая её, как форменная школьная. И цвет ей шёл.

— Можешь заходить, — позвала она несмело, выглядывая в коридор. Стоило Ноэ вернуться, как она тут же уточнила: — Это и есть твой эксперимент? Надеть на меня мантию?

— Не совсем.

Локид мягко взял её за ладонь и повёл в центр комнаты. Там он попросил её покрутиться на месте, поднять руки и всячески проверить прочность изделия. Терпения Лайи хватило ровно на две минуты.

— Слушай, я ничего не понимаю. Что ты задумал?

Вместо ответа Ноэ с сосредоточенным видом достал палочку, пошептал что-то и стукнул светящимся кончиком по девичьему плечу. Лайя едва успела вздохнуть. Плотная шерстяная ткань пришла в движение и, как змея, заструилась вдоль её тела, расходясь на лоскуты. Опустив голову, она с нарастающим ужасом наблюдала за тем, как из-под бывшей мантии показываются бледные ноги и поджавшийся живот. Руки рефлекторно взлетели вверх, прикрывая мелькнувшее кружево белья. Лайя вскрикнула и приготовилась было ругаться, как едва не исчезнувшая ткань со звучным шелестом вновь покрыла её тело, обращаясь вечерним платьем длиной до середины икры.

Тишина, повисшая в комнате, просто оглушала. Лайя, отмерев, медленно подняла голову на ошарашенного Локида. Слизеринец смотрел на неё во все глаза, задержав дыхание и даже не моргая. Словно Петрификус поймал. Лайя как никогда была готова наложить на него настоящий.

— К-какого Мордреда? – от волнения и злости она аж заикаться начала. Скулы пекло от стыда. Ладони всё ещё прикрывали самое сокровенное, словно она в любой момент могла остаться перед ним почти обнажённой. Опять.

Ноэ втянул воздух сквозь зубы и прикрыл глаза. Лайя с изумлением отметила, что он тоже пошёл красными пятнами. И, воспользовавшись тем, что он её не видит – сделала шаг вперёд и стукнула кулаком по плечу. Локид ойкнул.

— Оленёнок, — почти жалобно простонал он и, отмерев, поймал вновь занесённую руку, — Так, стоп. Извини. Я не хотел. Точнее, хотел, но…

— Мерлина ради, не продолжай.

Она дёрнула конечность на себя, но Ноэ держал крепко. Отпустив мандраж, он немного нервно усмехнулся и попытался вернуть себе самообладание.

— Да чего ты так завелась? Это просто трансфигурируемая ткань. Ты, может, сейчас являешься свидетелем великого открытия.

— С радостью посмотрела бы на него со стороны будучи одетой, — бездумно ругнулась в ответ Бёрнелл, но пару секунд спустя осознала сказанное другом и тут же вытянула шею, вслушиваясь, — Трансфигурируемая ткань? Она же вся по умолчанию такая.

— Временно. Любые чары теряют силу, а предмет возвращает свою первоначальную форму. Особенно если они наложены наспех.

— И ты хочешь сказать, что обошёл это правило?

Ноэ приосанился и гордо задрал подбородок. Лайе отчего-то захотелось повторить за ним это просто движение. Раздражение его вопиющим поступком поутихло – Бёрнелл вся обратилась в слух.

— Ещё как. На тебе первое трансфигурируемое платье. Меняй его форму сколько душе угодно — только представь в голове соответствующий образ. И не нужно беспокоиться, что в разгар вечеринки твоё коктейльное мини обернётся лохмотьями.

— Но…

— Оно останется таким столько, сколько пожелаешь. Можешь утром сделать из него рабочую форму, а по пути на встречу с подругами превратить в парадную мантию. И так пока ткань не износится.

Лайя снова опустила голову. Она коснулась ладонью рукава платья, сжала между пальцами складку подола. Помяла немного, оценивая структуру. Такая же, как прежде. Но не созданная с нуля, не изменённая, а перешитая магией со скоростью всего нескольких секунд. Бёрнелл помнила, как работали швеи мадам Малкин – технология была совсем другая.

Мерлин, это действительно открытие.

— Ноэ, ты…, — Она подняла на него горящий восторгом взгляд, — Ты вообще понимаешь, что «Ведьмополитен» начнёт охоту на тебя?

Слизеринец делано скромно отмахнулся, хотя невооружённым глазом было заметно, как приятная ему её похвала. У него задрожали крылья носа– самый явный признак довольства и нервного возбуждения.

— Я больше жду громовещатели от ателье, поднимающих десятки тысяч на пошиве одежды, уже через год выходящей из моды. Но, в любом случае, результат стоит того. Главное, успеть довести технологию до ума и запатентовать.

— У тебя обязательно получится, — заверила она, не переставая касаться пальцами необычного платья.

Где-то внутри всё ещё звенело чувство неловкости. Пальцы слегка подрагивали, но Лайя продолжала исследовать обычную на вид шерстяную ткань. Призвав собственную палочку, она прочитала несколько формул и восторженно вздохнула, когда поняла, что перед ней действительно не базовая трансфигурация, а нечто совершенно иное.

— Сильно злишься? – отвлёк её от работы чужой голос.

— Злюсь? Уже нет, — Локид облегчённо выдохнул, — Хочу ли ударить? Да. Ещё бы память стереть, но боюсь задеть лишнее.  

Лайя гордилась тем, насколько осуждающим был в тот момент её тон. На её памяти это был первый раз, когда Ноэ от осознания вины вжимал голову в плечи.

— На мне заклинание работало иначе, — оправдался он и тут же продолжил, когда Лайя снова начала заводиться, — Возможно дело в том, что я не менял форму глобально – просто назначение. Из вечерних брюк — повседневные. И длину регулировал.

Звучало вполне логично. Но чувство неловкости и лёгкого смущения от этого никуда не делось. Лайя нервно поправила широкую лямку платья.    

— Так тебе нужна была модель?

— Мне нужна была ты. – Удивительно прямо ответил Ноэ. Тут же добавил: — Это – подарок на Рождество.

— Ты уже сделал мне один.

— Два – лучше, чем один.

Лайя вздохнула. Ей казалось — времена неловкости, когда Ноэ дарил друзьям неприлично дорогие подарки, остались позади. Лайю угнетало, что она не могла позволить себе отплатить ему тем же, поэтому они установили максимально допустимую сумму подарка. Уникальное трансфигурируемое платье явно выбивалось из обозначенной пары галлеонов.

— Ноэ, — повторила она терпеливо, — Мы же ещё на первых курсах обсуждали дорогие подарки.

Слизеринец отчего-то сморщил нос и отвёл взгляд в сторону. Взмахнув палочкой, он призвал к себе какие-то бумаги и буквально впихнул их в руки Лайе, смотря при этом в пол.

— Мордред, да просто возьми, — пробубнил он себе под нос, — Мне не сложно. Тебе очень идёт.

Лайя рассеянно осмотрела рукопись. На ней летящим немного скачущим почерком был поэтапно описан весь процесс работы над тканью, включая финальные формулы для перевоплощения. Он что, собирался отдать ей не только конечный результат, но и исследования?

Неловкость, кажется, достигла своего передела. Лайя попросту не знала, как на всё это реагировать. Захотелось развернуться и убежать. Или остаться и обнять застывшего рядом юношу. Сказать, что она безумно благодарна за такой чудесный подарок. За его доверие и внимание к ней.

— Мне правда идёт? – спросила вместо этого Лайя.

Ноэ сжал ладони в кулаки, дёрнул уголком рта и произнёс на выдохе:

— Ты совершенна, детёныш.

Сердце пропустило удар.

— Мастер Ноэ!

Негромкий хлопок и тонкий звенящий голосок оповестили их о появлении семейного домашнего эльфа. Невысокое создание, одетое в потёртый камзольчик тёмно-коричневого цвета, замахало ладонями, привлекая к себе внимание. Ноэ раздражённо прорычал:

— Ну чего тебе, Тоби?

— Ваше зелье, мастер! – эльф схватил себя за кончики длинных ушей, — То, что в большом котле. Оно стало жёлтым, как вы и говорили. Я уменьшил огонь, но…

— Понял, — Локид отрывисто кивнул и повернулся к Лайе: — Подождёшь меня? Это на пару минут.

— Хорошо.

Лайя успела только кивнуть, как Ноэ уже исчез в хлопке аппарации следом за своим эльфом.

Оставшись наедине с собой, Лайя осмотрелась. Стоять столбом было несколько неловко, как и вариться в непривычном смущении, накрывшим её от его слов. Так что Лайя решила аккуратно сложить врученные ей записи и немного пройтись. Осмотр спальни вынудил немного завидовать Локиду – его опочивальня вмещала весь второй этаж дома Бёрнеллов. Да и вид из окна приятно удивлял. Вокруг на многие мили стелились холмистые поля, прятавшие в своих низинах мелкие леса, озёра и маггловские деревушки.

Красиво.

По левое плечо от Лайи стоял массивный рабочий стол. Тёмное дерево, обитое бутылочно-зелёной тканью, было буквально завалено книгами, свитками, канцелярией и деталями непонятного происхождения. В самом углу скромно стояло три живых фотографии. На одной из них маленький Ноэ вертелся вокруг безумно красивой молодой пары. В мужчине Лайя без сомнений узнала его отца – они были очень похожи. От матушки же Локиду досталась улыбка – тёплая и немного лукавая. А ещё внимательный взгляд.

Они выглядели такими счастливыми, что глаза запекло от обиды за светловолосого мальчика с яркой улыбкой и разномастными глазами. Ноэ не любил говорить о своём детстве и родителях. Делал вид, что всегда был один и ни в ком не нуждался. Но всё равно тянулся к людям. К их компании, ставшей ему едва ли не новой семьёй.  

По обе стороны от памятного фото были как раз запечатлены их школьные будни. На первой карточке мальчики дурачились после матча, пока Лайя с Сандрой пытались заставить их встать ровно и посмотреть в колдокамеру. Вторая же была сделана прошлым летом в этом самом поместье, когда повзрослевшие волшебники выбрались на пикник. На резной рамке висел драконий клык – сувенир от Влада из Румынии. Рядом лежал оберег ручной работы, сделанный старшей сестрой Сандры — Илинкой.

Внимание привлекло движение в самом углу стола. Лайя потянулась ладонью и осторожно взяла линованный лист бумаги, отчего-то спрятанный в рамку, как и остальные фото. Она повертела необычный предмет в руках и хотела было поставить обратно, как заметила в самом углу небольшое пятнышко. То, повисев несколько секунд обернулось длинным мокрым носиком. А ещё пару секунд спустя на листе показалась мордочка оленёнка. Животное боязливо осмотрело волшебницу, принюхалось так, будто могло действительно чуять запахи. Оно осторожно вышло ближе к центру листа, покрутилось вокруг своей оси и принялось прыгать по нему, виляя коротким хвостиком вместе со всей задней частью тела.

Лайя вздохнула, узнав собственный стиль. И даже не вздрогнула, когда услышала негромкий хлопок входной двери.

— Вот везде тебе нужно засунуть свой прелестный носик.

Лайя прижала к груди старый рисунок. Она огладила рамку кончиками пальцев и посмотрела на хозяина комнаты – немного нервного и настороженного. Слишком серьёзного.

— Не думала, что ты его хранишь, — она ещё раз осмотрела оживлённый рисунок оленёнка, ставший причиной её прозвища, — Он вышел посредственный.

— Красивый он, — возразил Ноэ, забрав рисунок себе, — На тебя похож.

Поутихшее было смущение вспыхнуло вновь. Лайя замялась. Мерлин, им же всего по восемнадцать, и они долгие годы были заперты в замке, забитом подростками. Тут начнёшь краснеть даже при виде доспехов на входе в Большой зал.

Но его слова, брошенные без привычной иронии, сделали с её сердцем что-то невообразимое. Ладони взмокли, а кислорода в лёгких будто совсем перестало хватать. Мерлин, она никогда так не реагировала на комплименты. Никогда не мялась перед Владом или Лео. Никогда не чувствовала себя такой маленькой и беспомощной.   

Никогда не хотела услышать больше.

— Считаешь меня красивой? – спросила она робко, стараясь не отводить взгляда. Не прятаться, не убегать, как делала в детстве, столкнувшись с чем-то, что пугало своей неизвестностью.

Ноэ моргнул. Отложил, не глядя, рамку, и сделал к ней медленный осторожный шаг. Застыл на расстоянии выдоха.

— Напрашиваешься на комплименты, детёныш? – произнёс он непривычно хриплым голосом, — Я выбрал бы тебя из тысячи.

В этот момент Лайя поняла, что значили слова папы об особом взгляде. В глазах Ноэ было столько всего… Оно будоражило, тянуло манящими чарами. И пугало тем, что было незнакомым.

— Ноэ, — позвала она так, словно просила у него помощи. Коснулась обтянутой мантией груди, обняла ладонями лицо, как хотелось ещё вчерашним вечером.

И когда он, резко выдохнув, подался навстречу – доверилась. Раскрыла покорно заалевшие губы, запустила пальцы в пшеничные волосы. Выдохнула прямо в поцелуй – немного неловкий, мокрый, но невыносимо сладкий. Улыбнулась, чувствуя чужую ухмылку.

Лайя видела, что Ноэ при желании может очаровать и разбить сердце даже Плаксе Миртл. Но знала – с ней он так не поступит. Он защитит. Как защищал от старшекурсников, называвших грязнокровкой. От завистниц, пытавшихся проклясть за дружбу с самыми популярными мальчиками курса. От редких несправедливых решений преподавателей.

От неё самой – напуганной и растерянной.

Совсем недавно Лайя Бёрнелл мечтала лишь о том, чтобы окончить Хогвартс и поступить в Академию магический искусств ради работы реставратором. Но сейчас у неё появилась ещё одна – поцеловать Ноэ ещё десяток тысяч раз.

А может ещё больше.