Уроки трансфигурации 2

Лайе всегда казалась странной предубеждённость некоторых волшебников по отношению к магглорождённым. Чистая кровь, грязная… В Больничном крыле все лежали на соседних койках и одинаково кривились от лечебных зелий. На уроках – в равной степени хорошо выполняли поставленные преподавателем задачи. Курсе на втором Лайя часто рассматривала ровесников и студентов постарше в попытках найти едва ощутимые различия, маркеры того, что те изначально принадлежали разным мирам. Не находила.

Ноэ тоже выглядел обычным. Без мантии, в рубашке с закатанными рукавами и распущенным галстуком он походил на беззаботного студента частной маггловской школы для мальчиков. Такого, что после занятий уходит на тренировки по гребле, по субботам играет в сквош и мечтает перенять семейный строительный бизнес. Выйди он сейчас на улицы Лондона никто даже и не подумает, что перед ним всамделишный волшебник.

Единственное, что теоретически могло его выдать – просто паранормальная уверенность в собственной неотразимости.

— Я долго не мог найти для нас хорошее место, — поделился он, на ходу подмигивая проходящей мимо хаффлпафке и очаровывая улыбкой портрет леди Сесилии, — Везде проходной двор. Ещё и боггарты с пикси за портьерами прячутся. Такой огромный замок и ни одного тихого уголка!

— А как же аудитория, в которой мы в прошлом году тренировали Патронус? – спросила Лайя, с едва ощутимым раздражением провожая взглядом ту самую хаффлпафку. И откуда оно вообще в ней взялось?

— Отремонтировали и закрыли, — пожал плечами Ноэ, — Декан говорит там скоро будет новый класс по Чарам. Флитвику, видимо, нужно помещение побольше. 

— Жаль, там было очень светло. И широкие подоконники.

— Помню. Тебе нравилось на них бездельничать.

— Я работала! – уязвлённо поджала губы Лайя, — Зачаровывала пергаменты и учила формулы к растворителям.

За шесть лет стоило привыкнуть к тому, что он живёт ради бесконечных попыток уколоть её и вывести на ответные эмоции. Но Лайя до сих пор с завидным постоянством велась.

— В любом случае, — бессовестно проигнорировал её попытку защититься Ноэ, — задача была не из простых. Но я не мог не справиться. Всё ради тебя, оленёнок. И нашей маленькой сделки.

Засмотревшись отчего-то на его самодовольную улыбку, Лайя не сразу поняла смысл сказанного. А когда осознала до конца — раздосадовано поджала губы.

— Понимаю, что вопрос глупый, но… Ты не думал помочь мне просто из светлых побуждений?

— Я? – Ноэ приподнял брови и сморщил нос: — Великий Салазар, детёныш, ты оскорбляешь меня подобными обвинениями.

— Потребуешь сатисфакции?

— Обязательно. Но чуть позже, мы уже пришли.

В несколько шагов он преодолел оставшееся расстояние до аудитории, распахнул неприметную дверь и сделал приглашающий жест. Курсе эдак на втором Лайя побоялась бы заходить куда-либо первой – тогда шутки Ноэ часто заканчивались испугом. Но Локид вырос, и теперь использовал весь свой творческий потенциал исключительно на недругах и тех, кому хватало дерзости задевать его товарищей.

Лайя до сих пор помнила, как старшекурсника Пьюси, обозвавшего её грязнокровкой, присланные из Лондона специалисты несколько дней лечили от непрекращающейся икоты.

Их тренировочное поле представляло собой бывший лекторий. Шесть рядов пыльных парт, как в театре, полукругом обрамляли небольшой пятак сцены. Меловую доску окружали выцветшие плакаты с изображениями магических тварей. Освещали пространство три широких, в потолок, окна, выходящих прямиком на школьное озеро и Запретный лес. Лайя прошлась вдоль аудитории, оглядывая просторное, полное воздуха и естественного света помещение. Провела ладонью по стёртому десятками студентов лаку на партах, поскрипела ссохшимся паркетом, нарисовала пальцем на доске пару примитивных рун и подошла вплотную к окну.

Места на нём было предостаточно для того, чтобы кинуть пару подушек и усесться в обнимку с библиотечной литературой да чашкой какао. В факультетской гостиной тоже открывался роскошный вид на окрестности школы, но там всегда было шумно и суетно. А здесь, в полных тишине и покое, любоваться пролетающими мимо совами и декабрьскими снегопадами, будет одно сплошное удовольствие.

Хорошее место. Почти идеальное.

— Достаточно широкий?

Не подпрыгнуть от неожиданности Лайе помог тонкий шлейф мужского парфюма, окутавший её буквально за миг до прозвучавшего у самого уха голоса. Нужно будет подарить Ноэ на Рождество колокольчик с сигнальными чарами.

— Что? – спросила она, полуобернувшись к стоявшему рядом волшебнику.

— Подоконник, — уточнил Ноэ деловито, — Как в прошлой аудитории?

Для того, чтобы заглянуть ему в глаза, не пришлось задирать голову – Локид предусмотрительно наклонился, прижимаясь боком к стене. Отросшие волосы закрыли правую сторону его лица, показывая миру только зелёный глаз. Смотревший на неё с теплом и незнакомым, щекочущим азартом.

— Да, — выдохнула Лайя немного резко, — он вполне мне подходит. Для занятий и приятного безделья.

— Как закончишь с первым – позови поучаствовать во втором. Ради такого я даже надену парадную мантию и вскрою новый одеколон.

— Фу, — Лайя не сдержала рвущийся наружу смешок, — Три из десяти. Ты можешь лучше.

— Учту и внесу корректировки. 

Отсмеявшись, Лайя деловито поправила собранные в пучок волосы, отряхнула джемпер и направилась к партам. Палочка выскочила из рукава мантии лёгким, отточенным движением, следом сорвалось простое заклинание для уборки. Всего за пару минут Бёрнелл избавилась от накопившейся за годы простаивания аудитории пыли, протёрла помутневшие стёкла и даже накрыла облюбованный подоконник мягким шерстяным пледом. Осталось принести подушки и новое убежище готово.

Покрутившись на месте, она улыбнулась проделанной работе и подмигнула Ноэ.

— Приступим?

Вместо ответа он, немного помедлив, протянул ей ладонь так, будто приглашал на танец. И она со смехом приняла его вызов.

*

Занятия они проводили через день, уделяя им по полтора часа. На вторую неделю начали задерживаться, переходя от тренировок к домашним заданиям. На третью в их убежище незаметно проник Влад, а за ним следом – Лео с Сандрой. Так, к зиме у их компании появилось новое «своё» место, скрытое от посторонних глаз десятком защитных заклинаний. Удивительно, но никто из профессоров не заметил такого вопиющего отношения к школьному имуществу, а, значит, помещение было заброшено окончательно.

Лайя, как и планировала, принесла подушки и обустроила себе небольшое гнездо для чтения и работы. Она могла чуть ли не до отбоя сидеть, завернувшись в мягкий плед, и прогрызаться через продвинутые чары, попутно отрабатывая каждое заклинание на окружавших её предметах. Такой труд требовал больших усилий. Она просила кухонных эльфов готовить к началу собрания термос с какао и тыквенные печенья, а после – обязательно приводила всё в порядок.

Уход за аудиторией приносил умиротворение и даже немного вдохновлял. В один из таких дней после очередной уборки Лайя исписала доску образами Патронусов их компании. И теперь по болотной зелени бегали, резвясь, белоснежные силуэты льва, быка и оленихи, пока выше красовались своей чешуёй румынский длиннорог с виверной. Последней Лайя, ведомая странным неконтролируемым порывом, наметила разноцветные глаза и повязала зелёным шарфом длинный тонкий хвост. Влад веселился от того, как крылатый змей порой вертелся ужом, пытаясь снять ненужный аксессуар. Ноэ же оскорблённо фыркал, но предпринимать ничего не собирался – только шептал что-то меловой виверне, после чего та ненадолго затихала.

Сами занятия проходили с попеременным успехом. Искусство трансфигурации капризничало и шло в руки без особой охоты. Одно заклинание успешно отрабатывалось после трёх повторений, второе – не выходило вовсе. Лайе казалось, что они справятся быстро, но за месяц тренировок она успела дважды поджечь рукав мантии и чуть не взорвала собственную палочку. Случалось это от эмоций и переутомления, когда после тридцатой по счёту попытки она начинала злиться на себя и весь белый свет.

А ещё на Ноэ. Тот вместо того, чтобы успокаивать её, выводил из себя ещё сильнее. В такие моменты ладони начинали чесаться от желания хорошенько ему врезать. По-маггловски. Кулаком.

Локид наказания, как водится, успешно избегал. И даже в своей манере извинялся за доставленные неудобства – таскал из Хогсмида сдобные котелки и сахарные перья. Лайя ругала саму себя за отходчивость и принимала подношения с улыбкой – в комплект к сладостям обычно прилагалась чашечка лавандового чая.

— Однажды я об этом пожалею, — ворчала она, прижимаясь губами к тонкому фарфору.

— «Однажды» — слишком долго, оленёнок, — промурлыкал довольный слизеринец и пододвинул к ней блюдце с, — Мерлин, помоги, — картошкой фри.

Она изумлённо приподняла брови:

— Ты где её взял? Замковые эльфы не умеют её готовить.

Ноэ беззаботно пожал плечами и толкнул блюдце ещё раз.

— Напитывайся своей вредной маггловской энергией и становись к доске. У меня через час тренировка.

Лайя послушно откусила блестящую от жира картошку и блаженно прикрыла глаза. Было очень вкусно. Почти как в любимом кафе у дома, где к овощам подавали ещё и жаренную в кляре рыбу с тремя видами соусов.

— Боже, как этого не хватает в Хогвартсе, — поделилась она болью, как делала на первых курсах. Тогда магический уклад жизни давался ей с особым трудом.

Ноэ склонил голову к плечу.

— Всё ещё скучаешь по тому, что было до Хогвартса?

— Там я прожила дольше, чем здесь. Тяжело не скучать.

— И после школы скучать не перестанешь, — он отчего-то замялся, отвёл взгляд в сторону, — Вы, магглорождённые, всё-таки странные. Кто ж отказывается от «Сладкого королевства» в пользу обычного столового сахара.

Его голос звенел привычной эфемерной издёвкой, но спрятанные глаза выдавали с потрохами – прячет за улыбкой настоящие эмоции. За долгие годы Лайя уже привыкла к тому, что Локид часто придуривается, чтобы не казаться слабым.

Вот и сейчас… Она вздохнула и отодвинула от себя тарелку. Вытерла кончики пальцев салфеткой, помялась, формулируя мысль.

— Моя жизнь здесь, в магическом мире, — призналась она, смотря в его кудрявый затылок, — Жаль, что родители никогда не смогут в полной мере разделить её со мной и Милли, но… Такова судьба. Я счастлива тем, что мы поддерживаем связь. Но возвращаться обратно не буду. Всё же я волшебница, а не маггл.

— Моне скоро перестанет пролезать в окна, — немного невпопад добавил Ноэ. Лайя хмыкнула, оценив его желание перескочить на безопасную тему. Она улыбнулась и потрепала его по руке.

— Мама всё ещё считает, что он слишком мало ест. Скоро магветеринарам придётся столкнуться с первым случаем ожирения у сов. Идём? Тебе же, вроде, на тренировку.

Она поднялась на ноги и отряхнула юбку. Ноэ бегло осмотрел её и улыбнулся, возвращая себе привычно франтоватый вид.

Инцидент был исчерпан.

А через неделю Лайя, наконец, услышала из уст профессора МакГонагалл заветное «Превосходно». Успех был скорее случайностью, а не закономерным итогом. Но, окрылённая, она повторила заветное заклинание снова. И опять.

— Получается.

Лайя держала трансфигурируемого кота, как настоящее сокровище. Она гладила его по длинной шерсти и чесала доверчиво открытый живот, едва справляясь с эмоциями. Опустив животное себе на колени, она обернулась в сторону слизеринских столов и посмотрела прямиком на Ноэ. Тот наблюдал за ней с доброй усмешкой, спрятанной в уголках полных губ.

И, поймав открытый девичий взгляд, произнёс одними губами: «Умница, оленёнок».

Его похвала прошлась вдоль позвоночника незнакомыми мурашками и осела где-то за грудиной тянущим теплом. Хотелось плакать. От счастья и осознания того, что она всё же сможет получить своё место в Академии. Осталось продержаться пару семестров на том же уровне и не растеряться перед приёмной комиссией.

А для этого нужно было оправдать доверие Локида и трудиться ещё больше. Но для начала…

— Так, — она выцепила Ноэ сразу после занятия, утягивая с собой в коридор, — Ты говорил о том, что я буду что-то должна тебе за помощь. Придумал?

Слизеринец фыркнул смешливо и привычно приобнял её, закидывая руку на девичье плечо.

— Вот как, значит, — протянул он с притворной досадой и повёл её вдоль этажа, — Я думал, нас связывает нечто большее, чем рыночные отношения. От тебя ожидал в последнюю очередь.

Лайя ткнула его пальцем в бок.

— Ты настоящий друг, Ноэ. Я безумно ценю твою помощь и благодарна за неё. А теперь хочу выполнить свою часть нашей маленькой сделки.

— Честность – одно из ужаснейших и одновременно очаровательнейших качеств гриффиндорцев, — поведал ей Локид.

Он нашёл взглядом укромный уголок и завёл туда Бёрнелл. Попросил засевшего там призрака Толстого Монаха дать им несколько минут наедине. Подсадил её на широкий подоконник уходящего во двор Часовой башни окна и встал рядом. Лайя от такой длинной паузы невольно занервничала и вспомнила первые курсы, когда Ноэ ещё грешил пакостями в адрес друзей и втягивал их в сомнительные авантюры ради собственного веселья.

Но сказанное сбило её с толку.

— Ты заглянешь ко мне на пару дней в Рождество.

— Но мы и так планировали провести каникулы все вместе, — напомнила она растерянно.

Авторитарный дед Ноэ не отмечал главный праздник волшебного мира, предпочитая в эти дни задерживаться в Министерстве. Так что всё гигантское поместье на исходе года уже четвёртое Рождество принадлежало их скромной компании студентов. Лайя знала – Ноэ обожал эти короткие, но яркие дни в гриффиндорском обществе. После Сочельника в кругу семьи старшая Бёрнелл спешила к нему так, словно по пятам бежал Гримм.

Неужели в этом году что-то изменилось?

— Конкретно для тебя у меня будет небольшое задание, — признался Ноэ.

— Какое?

Он снова ненадолго замялся.

— Я не все эксперименты могу проводить в стенах замка.

— Ты хочешь, чтобы я поучаствовала в твоём эксперименте?

— Да. Это моё условие.

Звучало несложно. В конце концов, Лайя и так нередко помогала Локиду в его исследованиях, когда Влад был занят. Ей было приятно провести с ним лишний час и стать частью нового маленького открытия.

Но, зная Ноэ, она уточнила:

— На всякий случай. Я останусь жива после этих каникул?

Вопрос предполагался шуткой, каких между ними было предостаточно. Однако, лицо Ноэ вдруг вытянулось и побелело так, словно он увидел призрака. Слизеринец приоткрыл рот и судорожно вдохнул.

— Я бы никогда…, — он тряхнул головой. А потом выдохнул резко и вернул себе самообладание, натянул ухмылку: — Мордред, детёныш, так и знал, что ты не забыла про тех пурпурных жаб.

Лайя хмыкнула. Сердце успело уколоть страхом за него. И ещё чем-то – от его неприкрытого беспокойства. Лайя знала, что её друзья пекутся о её благополучии. Но видеть признание в небезразличии на лице Ноэ было особенно приятно. Как и напоминать ему о проколах.

— Буду помнить о них до конца своих дней. Как и о бородавках, которые выводила больше месяца. Берегись. Однажды я отомщу и засуну их тебе в постель.

— Ну, если вместе с жабами ты засунешь туда себя…, — Ноэ поиграл бровями и тут же ойкнул, получив в бок заклинание щекотки. Совсем несильное. Просто для профилактики.

— Тренируй своё обаяние на ком-то другом, — она спрыгнула с подоконника и отряхнула юбку, — На Батори, например. Будете друг на друга как в зеркало смотреть. Как два боггарта, пытающихся друг друга перепугать.  

— Мне не нужен никто другой, оленёнок, — отмахнулся беззаботно Локид.

Лайя на этот пассаж ничего отвечать не стала. Только спрятала отчего-то заалевшее лицо и понеслась коридорами в аудиторию по защите от тёмных сил.

До Рождества оставалось две недели.