Unequal childhoods. Class, race and family life.
AnnaAnnette Lareau
Книга социолога Аннет Ларо – важное американское исследование родительства и того, как передается из поколения в поколение социальное неравенство и то, почему система образования не работает как социальный лифт в условиях «равных для всех» (нет) возможностей.
С одной стороны, она продолжает работу Джеймса Коулмана, который в конце 60-х провел масштабное исследование работы американских школ и выяснил, что наиболее сильно на академические успехи детей влияет их семья, на втором месте – друзья и соседи, а школа находится только на третьем месте. И сегрегация (и расовая, и имущественная) способствует закреплению неравенства. Особенно в Штатах, где школы жестко прикреплены к районам, а районы характеризуются очень высокой социальной однородностью.
В популярной литературе исследование Ларо обсуждает Малькольм Гладуэлл в книге «Гении и аутсайдеры», неплохом, на мой взгляд, нон-фикшене о том, почему одни добиваются успеха, а другие – нет и какова в этом всем роль личных стараний и удачных обстоятельств. В общем, исследование не новое и уже давно обсуждается, но я прочитала в первый раз.
Наблюдения Ларо проводила в 1990-е, целевой группой были школьники 10 лет и их семьи. Исследователи наблюдали за детьми в школе, брали интервью у родителей, учителей и других сотрудников школы, а в 12 случаях, которые исследователи постарались отобрать для обеспечения максимальной репрезентативности, наблюдения проводились и дома. Ученые приезжали к тому моменту, как все просыпаются, наблюдали сборы в школу. Встречали детей после школы вместе с родителями и на заднем сиденьи машины катались с семьей по кружкам и секциям (если у семьи была машина и кружки) – или шли домой смотреть телевизор и играть в баскетбол. Ходили с семьями к врачу и на праздники. Наблюдатели старались не вмешиваться в жизнь семей, хотя иногда им было трудно удержаться. Возможно, о чем-то в книге автор умалчивает. Все assistants, кроме автора, остаются анонимными – надеюсь, хотя бы финансирование было хорошим.
При выходе первого издания в 2003 году – обработка материалов не была ни простой, ни быстрой, было еще одно небольшое дополнительное исследование о том, как сложились судьбы школьников дальше, в издание 2011 года уже вошла и эта информация, и рассказ о том, как к тексту отнеслись сами участники. И связанные с их реакциями (не всегда положительными) размышления автора о том, что «ну, у всего есть своя цена». Вот и ответ на мой вопрос к книге Лутц. Информантам может не нравиться исследование, они могут чувствовать себя использованными. Что ж.
Основной вывод такой:
На практики воспитания американских детей, в первую очередь, влияет не раса, а класс, к которому принадлежат их родители. Среди родителей мидл-класса принят стиль, который автор обозначает как concerted cultivation – родители стремятся выявить и развить способности ребенка через многочисленные внешкольные занятия, которые могут полностью подчинять себе график жизни семьи, досуг детей организован взрослыми, родители занимают активную позицию по отношению к школе и другим организациям. В рабочих и бедных (живущих на пособие) семьях основной стиль воспитания – accomplishment of natural growth – за исключением времени в школе, дети развлекают себя самостоятельно, много общаются с родственниками, миры взрослых и детей жестко отделены, родители возлагают задачу образования детей на школу, а свою роль видят в исполнении решений, принимаемых специалистами.
При этом представители мидл-класса, планируя детские кружки, говорят о том, что они помогают детям выработать нужные в жизни навыки – умение побеждать и проигрывать, настойчивость, командную работу, то родители из рабочих и бедных семей основную пользу внешкольных активностей (которые их дети также иногда могут посещать) видят, условно, в том, чтобы дети «по улице не болтались». И уж точно не готовы подстраивать под них жизнь семьи или искать самую лучшую школу гимнастики в городе.
Другим важным различием семей является стиль общения с детьми – в среднем классе родители говорят с детьми больше, развивают их способность к коммуникации, используют язык в качестве самостоятельного инструмента для развлечения, для контроля поведения детей используется убеждение. Дети с раннего возраста учатся доказывать свою точку зрения (что, надо сказать, бывает довольно утомительно), а родители учат их взаимодействовать с организациями и их представителями, добиваясь своего. Родители из менее богатых семей, в целом, говорят с детьми меньше, чаще используют директивы, а дети их послушно исполняют. Для контроля поведения может использоваться физическое воздействие. Взаимодействуя с представителями институтов образования и медицины, такие родители обычно настроены следовать указаниям профессионала, а не требовать, чтобы институт приспособился к их и их детей потребностям и желаниями.
Дальше автор говорит, что, вообще-то, у accomplishment of natural growth есть свои большие плюсы – самостоятельность, более теплые отношения с сиблингами и родственниками вообще, умение помогать… но так уж совершенно случайно сложилось, что в современном американском обществе более полезными оказываются другие навыки – умение отстаивать свою точку зрения, взаимодействовать с организациями, развернутые лингвистические навыки. Ну, вот такое общество попалось.
Всю дорогу исследовательница старается показать, что бедные родители не «хуже «заботятся о своих детях – они, как и более обеспеченные, стремятся дать им все самое лучшее (это мантра и изначальная теоретическая позиция автора, иначе исследование превратилось бы в расследование). Просто действуют из других предпосылок и обладают другими ресурсами. При этом часть из них они могут не осознавать: например, родители с высшим образованием обладают фоновым знанием о том, как устроены колледжи и поступление в них, и могут помочь ребенку как с выбором, так и с поступлением, тогда как дети родителей из бедного и рабочего класса вынуждены полагаться на помощь представителей школы. При этом представители школы ожидают от «хороших» родителей более активной позиции – а сами родители считают, что, полагаясь на учителей, они поступают наилучшим образом.
В итоге в десять лет дети из менее обеспеченных семей гораздо больше похожи на детей – у них нет жесткого графика, они более расслаблены, чаще играют с друзьями. Зато к 20 годам ситуация переворачивается: одни становятся студентами, живущими в свое удовольствие и преследующими свои цели, другие в этом возрасте успели сменить несколько не самых привлекательных работ, многие уже несут ответственность за детей, помогают родителям. При этом мидл-классовые дети уверены в том, что их успех обеспечен их собственной работой, а дети из бедных семей гораздо лучше видят усилия, вложенные в их образование и воспитание родителями.
Так, например, мать одной девочки, заметив, что ее оценки по математике недостаточно высоки, - не провальны, заметим, а просто не блестящи - записывает ее на летний курс, работая с проблемой, которая только может проявиться. В результате в новом учебном году учителя девочки связывают ее успехи в математике с высокими способностями, девочка чувствует себя уверенно и с удовольствием занимается.. Через десять лет, будучи студенткой колледжа, она читает об этом эпизоде в исследовании Ларо и несколько переосознает вклад родителей в свои успехи.
Автор показывает, что в условиях бедности даже простые ежедневные задачи, связанные с тем, чтобы одеть, накормить и отправить детей в школу, могут сильно усложняться: дорога до супермаркета на автобусе занимает 40 минут, при этом мать вынуждена брать с собой младшего ребенка, получение food stamps также связано с долгой дорогой и продолжительным ожиданием в очереди; одна мать может просто закинуть вещи в стиральную машинку, другая должна проявить чудеса организации: накопить нужное число четвертаков (в банке неохотно меняют деньги не-клиентам, свободных денег в семье мало, даже центы важны), найти в районе несломанную стиральную машину, добраться до нее с мешком одежды, все с тем же тоддлером на руках..
Вопрос непосредственно финансовых ресурсов (не все родители могут выложить 4000 в год на поездки сына на соревнования) упоминается, но основной упор делается на передачу коммуникативных и поведенческих навыков, а также представлений о должном – автор опирается на теорию габитуса Бурдье.
Не уверена, до какой степени это может перекладываться на отечественные реалии – с одной стороны, в нашей стране «хорошее» образование и высокий культурный капитал не очень жестко связаны с финансовым положением семьи – обучение в вузах бесплатно, в крупных городах существуют «хорошие» бесплатные школы, с другой – Ларо также проводит границы мидл-класса не по размеру зарплаты, а по тому, требует ли работа родителя специального образования/наличию подчиненных высокого уровня. А в рецензиях на книгу авторы иронизируют по поводу несоответствия требований к образованию и доходов в академии, все как везде.
Вот в этой лекции на «Постнауке» успех детей из семей «с высоким культурным капиталом» связывают с внешкольными занятиями и, фактически, рекомендуют их туда отправлять, чтобы.. С другой стороны, если вы читаете «Постнауку», то ваши дети, наверняка, уже давно в кружках такой у вас габитус. А еще, вероятно, вы с ними много говорили, показывая, как аргументировать свои мысли. Выгуливали по музеям. Выбирали школу. Ходили разговаривать с учительницей. Действительно ли что-то изменит кружок при том же образовании и привычках родителей?
Ларо проверить не удалось – таких детей она не нашла.