«Умеешь ли ты молчать, Тони?»
Белый шум
Для путча представлялся замечательный случай. По просьбе некоторых промышленных организаций фон Кар выступал 8 ноября с большой программной речью в пивной Бюргерброй. Это было совершенно безобидное собрание самых мирных обывателей Мюнхена. На этом и построил свой план Хитлер, собравший наспех несколько сот вооружённых людей. Кроме его ближайших соратников был посвящён в дело только Пенер; сговориться с Эрхардтом не удалось. Не будь Хитлера, собрание разошлось бы около десяти часов вечера, провозгласив «ура» в честь г-на генерального государственного комиссара, и Кар мог бы по-прежнему дожидаться Класа, Банга и других «господ с севера».
Хитлер надел 8 ноября свой лучший костюм — поношенный сюртук, прицепил орден Железного креста и позвонил организатору собрания коммерции-советнику Центцу, прося его повременить с открытием собрания до его прихода. Он имел в виду вызвать Кара из зала до его речи, показать ему, что помещение окружено вооружёнными людьми, и заявить, что национальная революция началась. Кар должен был бы покориться и вместо речи, подготовленной для него секретарями, выступить совместно с Хитлером и провозгласить новое правительство.
Но Кар был возмущён тем, что Хитлер просил его обождать.
«Для г-на Хитлера найдётся ещё место, — сказал он. — Мы не можем из-за него заставить ждать три тысячи человек». И он начал свою речь.
Тем временем Хитлер ехал к Бюргерброй на автомобиле. Рядом с ним сидел Дрекслер, который ничего не подозревал и думал, что они едут на загородное собрание. Вдруг Хитлер обращается к своему почётному председателю. «Тони, — сказал он, — умеешь ли ты молчать? Так знай, мы не едем в Фрейзинг. В половине девятого я начинаю!» Ошарашенный Дрекслер понял обиду. Он сухо ответил: «Желаю тебе успеха».
Прибыв в помещение, Хитлер вначале толкался в зале, незамеченный публикой; ему не удалось протесниться к Кару. Вестибюль тоже был битком набит людьми, сотни людей осаждали помещение, надеясь ещё попасть в зал. Как было пробраться здесь штурмовикам Хитлера? Это неминуемо должно было бы вызвать панику со смертными случаями. В этом затруднительном положении Хитлера осенила мысль. Он, штатский в чёрном сюртуке, подошёл к дежурному полицейскому чиновнику и приказал ему очистить вестибюль и улицу от публики, так как иначе в зале может возникнуть паника. И что же, чиновник стукнул каблуками и велел полицейским удалить публику. Полиция по приказу Хитлера очистила дорогу для путча Хитлера.
Шейбнер-Рихтер вскочил теперь в автомобиль и поехал за Людендорфом. По рассказам всех участников, в том числе и самого генерала, последний ничего не подозревал и был поставлен Хитлером перед совершившимся фактом. По всей вероятности, так оно и было. Хитлер отомстил за «немецкий день» в Нюрнберге.